Короткая история о Королеве в Желтом

Довидас Радвила

«Короткая история о Королеве в Желтом» расскажет о человеке, обремененном дочерью-инвалидом. Он устал от постоянного ухода за ребенком, страдает депрессией и постоянной бессонницей, но в один из вечеров его старый друг дарит ему древний амулет, который поможет крепко уснуть.

II

На следующий день мне сложно было вспомнить что произошло ночью, я проснулся один в своей квартире. Она не была большой. Всего две комнаты: гостиная и детская, в которой обычно спала Миранда. Тяжело передвигая ноги, я открыл дверь в её комнату и облегченно выдохнул, радуясь тому, что ее сейчас здесь нет. На секунду, мне показалось что это же чувство посетит меня, когда Миранды не станет. Совсем.

Похмелье заставляет меня думать о тех вещах, которых я стыжусь. Слегка ударив себя по лицу, я пошёл в душ. Горячая вода билась о стеклянную стену кабины, я начал снимать с себя грязную одежду и на пол что-то упало. Это был тот грязный амулет, что дал мне Седрик вчера. Я взял его с собой в душ, и как оказалось, это была не простая грязь. Амулет покрывал слой воска с застывшими частицами земли. Как только на него начала попадать горячая вода, воск каплями стал растекаться по моим рукам и падать на пол душевой кабины. Под слоем уже жидкого воска был предмет — трапецоид. Он был яркого желтого цвета, как и слабое сияние что от него исходило. Медальон лежал на дне моих ладоней, сложенных в форму «лодочки», свет рассеивался в воде, что собиралась в моих руках.

Вдруг в моей голове прозвучало слово.

Отчетливо, громко и грозно.

Я не осмелился повторить его даже в мыслях.

Это имя слышалось в древних песнях.

Я знал, что его повторять нельзя.

Но я повторил.

Трижды сказав Его имя вслух.

Камень потух.

Второй день своей свободы от обязательств я провел расчищая свою квартиру. Я хотел навести в ней порядок уже давно, мне хотелось очистить свою душу. Мой дом олицетворял меня самого. Он пропах медицинским спиртом, стерильными перчатками и медикаментами. Я открыл окна нараспашку, впустив свежий воздух в квартиру. Ветер свободомыслия проник внутрь, вытесняя старческий консерватизм и тухлый смрад тела моей дочери. Как бы я не мыл её тело, руки, покрытые кровавыми мозолями, не смогут смыть тот запах гнили, что покрывал кожу Миранды.

Отмыв всю квартиру, я сел на старое потертое кожаное кресло и насладился запахом свежести. Воздух наполнял аромат чистоты, будто белый лист лежал перед моими глазами. Состояние похмелья ушло быстро, я даже не заметил, как пришел в чувство. Вечер я провел, читая свежий выпуск местной газеты и попивая бокал красного вина, предвкушая скорое наслаждение сном, которого мне так не хватало последнее время.

Золотой амулет я положил возле своей кровати на журнальный столик, хоть, и не веря в суеверия, мне показалось что он все же сможет помочь мне уснуть.

Я не ошибся.

Как только мое уставшее тело коснулось кровати, я не смог долго сопротивляться тяжести уставших век. За доли секунды, как только мои глаза закрылись, я оказался в совершенно другом мире. Это была знакомая мне улица.

Все вокруг имело цвета, я не ощущал себя во сне, но чувствовал потрясающе. Ноги мои были сделаны будто из пуха, руки порхали, разрезая лёгкий воздух, а сам я хотел бежать вперед. Бежать и не оглядываться, только бы не потерять это ощущение легкости в моем теле.

— Фрэнк, пошли, а то Нина опять будет брызгать слюной.

Это был мой одноклассник, его звали Омар, он родился в Испании и имел забавный акцент. На голове его было привычное мне «афро», а на носу сидели старые «бабушкины» очки, которые перекрывали половину его лица, но отводили взгляд от несуразного носа.

— Нина? — переспросил я его.

— Ты что курил сегодня? Нина, наш учитель по биологии. Она ждет весь класс, сегодня экзамен. — Омар побежал в сторону небольшого здания.

Тут я понял, где нахожусь. Эта улица, разделенная металлическим ограждением между сторонами движения, маленьким кольцевым движением на конце, я знал её прекрасно. Носила она имя почетного доктора Оксфордского университета, написавшего один из величайших произведений литературы второй половины двадцатого века. Его работа до сих пор имеет актуальность конфликтов поколений.

Здесь находилась моя школа.

Место, где я мог чувствовать себя на свободе.

Без оглядки я устремился в сторону полусогнутых деревьев, которые прикрывали открытую часть забора школьного двора. Двор уже был пуст, звонок прозвенел. Обогнув здание, я подошел к главному входу в школу. На секунду я остановился и насладился звуком скрипучей двери. За ней меня ждал коридор с полом, украшенным мелкой советской плиткой. Лестница на второй этаж, где находился кабинет биологии, находилась за решеткой, которую охраняли дежурные. Один из них был мальчишка из рода горных народов, чье сложное имя я не мог вспомнить.

— Ты куда собрался, сопляк? — спросил мальчик, видимо не понимая, что перед ним стоял взрослый мужчина, чье тело уже имело внушительный волосяной покров, в отличии от его пушка на щеках.

Я молча просунул свою руку через решетку, схватил его за шею и со всей силы прижал к металлическим прутьям ограждения. Нос наглого школьника окрасился в алый цвет, теплая кровь стекала на его губы и падала на пол.

— Ты что делаешь, кусок дерь… — он не успел договорить, его прервал тот факт, что я снова оторвал его лицо от холодного метала и с силой ударил его еще раз об решетку.

Его маленькое тело упало наземь, а двое других дежурных, что стояли рядом с ним, молча открыли мне дверь. Всем своим видом я показал, что со мной связываться лучше не стоит.

Второй этаж школы ничем не отличался от первого, такой же тусклый и мрачный, но это не делало его отталкивающим, а больше напоминал мне о том замечательном времени. Кабинет биологии находился прямо напротив лестницы.

— Фрэнсис, дорогой мой, мы все ждем, когда ты соблаговолишь и сядешь на свое место! — Нина была все такой же, низкая женщина с короткой прической, слегка полноватой, но для её возраста она держалась молодцом.

— Нина Александр, примите мои извинения и позвольте пройти на свое место. — Как можно учтивей я постарался сгладить тот факт, что опоздал.

— Давай не дерзи, я знаю тебя, чертов змей! Там твой любимый экзамен, я знаю, что тебе понравится то, что я сегодня придумала. — Она подмигнула, меня с ней связывала любовь к старой фантастической литературе. Частенько мы обменивались разными книгами, которые нам нравились. Я передавал ей почитать ранее творчество Роберта Асприна, а она однажды поделилась книгой, описывающей ритуалы первобытного племени, чья религия заставляла их поклоняться фаллосу. Буквально, эти австралопитеки бегали с голыми задницами вокруг вождя с оголенным членом. Власть принадлежала женщинам, хоть вождь их был мужчиной. Самая сильная женщина доказывала свое превосходство над другими с помощью древнего ритуала, ей было необходимо завлечь в свою хижину мужчину, охотника и добытчика, заставить вставить его свой член в её глотку. В момент завершения акта орального секса, когда охотник кончал в рот жрицы, она со всей силы сжимала челюсть и откусывала его член у самого основания. Пока муж в агонии и крови лежал в хижине, жрица с его членом во рту должна была обежать четыре круга вокруг деревни. После этого ритуала, она сплевывала детородный орган в центр поселения и произносила слова, делающие ее особенной женщиной, имеющей право вступить в верховный совет деревни.

Конец ознакомительного фрагмента.