Гром

Дмитрий Шимохин (2024)

Я был профессиональным гонщиком, но байк повредили завистники. Последнее, что я слышал перед смертью — хруст своих костей. После смерти переродился в чужом мире и стал сыном князя из древнего рода. Мое новое тело не обделено магическими способностями. На род напали и я остался последним, оказавшись далеко от дома. Я получу силу, и перегрызу глотки врагам, чего бы мне это ни стоило.

Глава 5

Сознание возвращалось медленно и не спеша, первым что я почувствовал была боль, она растекалась по всему телу, а в голове был туман. Когда я с трудом смог открыть глаза, передо мной заплясали яркие пятна. Все тело было онемевшим, и ужасно хотелось пить, когда я проморгался, пятна ушли и резко включился звук. Оказывается, я до этого ничего не слышал.

Я находился в сидячем положении, опершись о стену в небольшой комнате шириной всего три метра, в стене напротив меня на уровне потолка расположилось длинное узкое окно, точнее, щель шириной сантиметров десять и длиной в пару метров, которая и давала скудный свет в этой комнате.

Пошевелив руками, я услышал металлический звон и только сейчас обратил внимание, что прикован к стене. На запястье правой руки был металлический браслет, напоминающий кандалы, от этого браслета тянулась цепь к штырю, вбитому в стену.

Длины цепи, на мой взгляд, хватало, чтобы я спокойно мог дойти до противоположной стены, еще и с излишком. У меня отсутствовали все артефакты, не было ни защитного амулета на груди, ни кольца с водной плетью, ни пространственного пояса. Все уперли ироды!

Только кто стражники или торговцы? Вероятно все же стражники, ну ничего я запомнил их. Они же могли понять по артефактам, что не могут у простого оборванца быть таких вещей. Может испугались вот и продали меня в рабство, в надежде, что я никогда не вернусь. Оборотни в погонах, а не стража. Отец за такие дела бы вздернул недолго думая, и правильно бы поступил.

— О, еще один пришел в себя, — расслышал я мужской голос и только сейчас посмотрел по сторонам.

В комнате я находился не один, нас была дюжина человек: четверо взрослых, остальные дети и подростки, включая меня.

Двое мужчин, причем один из них был мне знаком, это был тот, кто предупредил меня об облаве, любитель горячительных напитков. Второй сидел в углу с каменным лицом, про таких говорят, клеймо некуда ставить, и я был уверен, что он наверняка занимается разбоем или чем-то подобным.

Двое же женщин были вполне обычные и ничем не примечательные, лишь мы впятером находились в сознании.

— Где это мы? — прохрипел я решив уточнить, вдруг я не прав, и нахожусь в местной кутузке. Говорить было тяжело и очень хотелось пить.

— Ну, судя по всему, мы на летающем корабле и нынче в рабстве, — ответил мне любитель выпить и погремел цепью.

— И часто такое происходит, куда смотрит император и остальные? — задал я еще вопрос.

— Да какое императору до этого дело-то, — хмыкнула одна из женщин.

— Тут, пожалуй, соглашусь, — поддакнул ей мой собеседник. — Стража получает пару монет, а город становится чище от всяких бродяг, а торговцы получают рабов почти даром, всем хорошо, кроме нас.

— Эрик, — протянул я руку мужчине, сидящему через трех спящих детей.

— Варик, — пожал протянутую руку мужчину, — в других обстоятельствах я бы сказал, что рад знакомству, в данном случае это излишне. — Я смотрю, тебе мое предупреждение не помогло, — с сожалением произнес мужчина, на что я кивнул.

— Да заткнитесь вы уже, сейчас эти детишки проснутся, вой поднимут, и так тошно, — произнес до этого второй мужик.

Варик лишь скосил на него глаза и воспользовался советом, а я не стал развивать тему дальше.

Мда, уж из огня да в полымя.

«Раб, раб», — билось у меня в голове. Взявшись за штырь, я его попытался выдернуть, но без толку, ни на миллиметр я его не смог сдвинуть.

— Ухх, — вдохнул я, прикрыл глаза, погружаясь в собственные мысли.

Было же все хорошо, новая и прекрасная жизнь, сын князя, как-никак, богатство, сила, знания и перспективы, а сейчас что? Был княжичем, стал рабом.

Главное живой, а это значит, что еще повоюем, ведь и из рабства можно вырваться, нашелся бы подходящий шанс. Но все же, демонова отрыжка, за что мне это? Где я свернул не в ту сторону?

Впрочем раб, не раб, плевать. Я это, я!

— Я вырвусь, я вернусь, и я отомщу, — пробормотал себе под нос, обретая ненадолго душевное равновесие.

Тем временем начали просыпаться дети, и действительно поднялся вой, крики и плач. Кто-то звал маму или папу, кто-то просто хныкал, а один и вовсе устроил истерику, пытаясь вырвать цепь, но получил леща от рядом сидящей женщины, которой цепь прилетела ей по голове, и спокойно уселся, тихонько подвывая.

— Я писать хочу, — раздался рядом голос мальца лет шести.

— Вон, бочка с ведром в углу, — указал Варик, и действительно в одном из углов стояла бочка с ведром, на которые я раньше не обратил внимания. — Сделай дело в ведро, потом перелей в бочку, — посоветовал мальцу Варик.

Мальчишка не пошевелился, лишь сидел и гипнотизировал ведро, изредка бросая на нас взгляды.

Не знаю, сколько он так просидел, но все же, набравшись смелости, подошел к ведру, с испугом на нас всех покосившись, сделал свое дело, правда, когда переливал ведро, чуть его не опрокинул.

— Зассанец, — с едким смехом прокомментировал это второй мужчина, и мальчишка сжался будто от удара, отчего мужик еще больше рассмеялся.

Неожиданно одна из девчонок, что была помладше меня на год или два, начала успокаивать других детей, она подходила к каждому и что-то говорила и гладила их по голове. Видя это, к ней присоединились и женщины, помогая с детьми. Как позже выяснилось, девчонку звали Рея, миловидная брюнетка, уже сформировавшаяся к своим годам, да и одета она была не как бродяга, в обноски.

Оставшийся день прошел в подобном ритме. Я сидел и смотрел в окно под потолком, наблюдая, как пропадает свет.

Есть и пить хотелось ужасно, и не мне одному, дети начинали капризничать и плакать, и их пытались успокоить.

— Да заткните вы их уже, а то я сам их заткну навсегда, — вызверился бандит.

— Они же еще дети, боятся и хотят пить, — попыталась возразить Рея.

— Да мне плевать, — со злостью ответил бандит.

Дети продолжали плакать, у меня была мысль попытаться помочь девчонке и женщинам, но я совсем не умею ладить с детьми, особенно маленькими. Брата же можно не считать, он сам ко мне тянулся. Потихоньку дети успокоились, а когда стемнело все легли спать.

Я прикрыл глаза и попытался задремать, но сон не шел. Да еще и копошение возле бочки и женские голоса не давали уснуть, так что я просто сидел и пялился в темноту. Но долго не выдержал и все же задремал.

За ночь тело затекло, на деревянном полу спать — это не на мягкой постели.

Ужасно хотелось есть, но больше всего пить, сухота сплошная стояла во рту. Интересно, нас вообще кормить будут или просто закинули сюда, кто выживет, тот выживет.

Я тихонько сидел и растирал мышцы после сна, почти никто не разговаривал, и даже дети сидели молча.

Разбойник, что до этого просто сидел в своем углу, поднялся и направился к бочке, стянув с нее крышку, он облегчился и глянул на нас.

— А ты чего кривишься? — обратился он к Рее, которая действительно скривилась и отвернулась от него. — Что, ни разу не видела настоящего мужчину? — со смешком произнес он.

— Ха, действительно не видела, — повернулся он в нашу сторону, тряся достоинством. — Ничего, увидишь еще не раз, когда тебя продадут в дешевый бордель и будут там сношать и день и ночь, ты даже лиц своих клиентов не сможешь запомнить, от того что их будет много.

— Не продадут меня в бордель, я многое умею, — огрызнулась Рея.

— Ха, а куда ж тебя еще продадут, на личико симпатичная, но это временно. Многое умеешь, о вот и давай проверим. Заодно и познаешь настоящего мужчину, пока еще свободная, и сможешь запомнить мое лицо, ведь я буду первым. Мне будет хорошо, и тебе, возможно, — усмехнулся разбойник, сделав шаг в сторону Реи.

— Да ты что творишь, она же еще ребенок, мы все здесь в неволе, — подскочил со своего места Варик и подошел к разбойнику.

Который будто не обращал на него внимания, пока тот не оказался близко, а после ударил Варику под дых, когда тот согнулся, еще и по голове добавил, откидывая в угол.

— Куда ты лезешь, пьянь, — с пренебрежением произнес мужик, глядя на скорчившегося Варика, пытающегося вздохнуть. — Я тебе еще вчера сказал заткнуться, но ты, видимо, тупой и с первого раза не понял, — усмехнулся он. — Что есть еще защитнички, — и он обвел всю нашу толпу взглядом. Все отворачивали лица, а возле Реи сразу возникло пустое пространство.

Я тоже сделал вид, что отвернулся, и мне совсем нет дела до этого.

Разбойник же сделал еще шаг к Рее и навис над ней.

— Нет, не трогай меня, не лезь, — жалобно пропищала та и вжалась в стеночку.

— Ты еще мамку позови, — усмехнулся тот, не обращая внимания ни на что.

Я же начал потихоньку сдвигаться в его сторону, удерживая цепь, чтобы не дай бог она не звякнула.

Мужик уже начал нагибаться к Рее и протягивать руку.

Я был уже рядом, и резко ударил с двух ног, подсекая разбойника.

Бум, бам — с громким звуком мужик рухнул на пол и приложился головой о деревянные доски.

Подобрав под себя ноги, я прыгнул на него, впечатывая ему колено в грудь, мне даже показалась, что я услышал хруст ребер.

Не медля, я начал орудовать кулаками, впечатывая их в его лицо.

— Ррр, — вырвался из меня рык, вся накопившаяся злость и ненависть за последние дни вырвалась из меня наружу.

Я бил, а он начал отмахиваться, и мне тоже прилетало, но я не обращал внимания на боль и его крики. Бил что есть силы, измочаливая его лицо, мои кулаки впивались в его плоть, превращая ее в отбивную.

В какой-то момент он даже перестал брыкаться, но мне было плевать уже, пелена ярости застилала взор, слишком во мне было много злобы, и я ее выплескивал здесь и сейчас.

Бам — удар кулака соскальзывает с его лица, и мой удар приходится по деревянному полу, краткий миг боли привел меня в себя, и по ушам долбанули крики.

Визжала малышня, я даже смог вычленить слова Варика, который просил прекратить.

Оторвав взгляд от лица бандита, которое было все в крови, он и до этого не был красавцем, а сейчас и тем более, я поднял голову и увидел лицо Реи, в ее глазах плескалась благодарность.

Я же слез с избитого мужика, который не подавал признаков жизни, наклонившись к нему, я померил пульс.

— Если такой, как ты, настоящий мужчина, — произнес я с иронией, — то я тогда уж лучше буду ненастоящим.

Схватив разбойника за руку, я оттащил его в угол, в котором он и сидел до этого, а сам вернулся на то место, где сидел.

Посмотрев на дрожащую Рея, я спросил:

— Ты как?

— Х… хоро-ошо, — заикаясь, произнесла она.

— Он тебя не тронет, — ответил я и отвернулся. После драки мои руки были в крови, а костяшки сбиты, я постарался вытереть их об остатки своего камзола.

Разбойник начал шевелиться минут через двадцать и с громким оханьем поднялся.

Шевелился он осторожно и головой старался не трясти. Он ничего не сказал, лишь бросал на меня взгляды, полные злости и ненависти.

Минут через десять неожиданно распахнулась дверь, и к нам в комнату зашел лысый бугай, одетый в кожаную безрукавку с активированным панцирем бледно-синего оттенка.

— Живые, — со смешком произнес он, оглядев нас. — А с этим чего? — кивнул он в сторону избитого разбойника.

— Упал неудачно, — разлепив пересохшие губы, ответил я.

— Упал, ха-ха-ха, — рассмеялся он, а после махнул в проем рукой. К нам в комнату зашел еще один мужик, поставил на пол два деревянных ведра и тут же вышел.

— Жрите, бедолаги, — с усмешкой произнес здоровяк и, развернувшись, неспешным шагом покинул нас, закрыв за собой дверь.

Первым к ведрам ломанулись дети и чуть не опрокинули их, из одного на пол даже выплеснулась вода.

Бам — прилетела оплеуха виновнику от одной из женщин.

— Ай, — вскрикнул мальчуган и начал потирать щеку.

Я, тоже поднявшись, подошел к толпе, что облепила ведра. В одном плескалась чистая прозрачная вода, и ковш пошел по рукам. Народ вовсю утолял жажду.

Во втором ведре была какая-то белесая и жидкая каша, баланда, по-другому и не скажешь, на поверхности которой лежало двенадцать ложек.

— Живем, — весело воскликнул Варин и передал мне ковш.

Зачерпнув воды, я начал пить. Какая же она вкусная, хоть и теплая, но все же, когда целый день не было глотка воды, это такая мелочь.

Утолив жажду, я передал ковш следующему, а Рея протянула мне ложку.

— Эй, мне оставьте, — воскликнул избитый мной разбойник и начал подниматься со своего места.

В этот момент все замерли.

— Последний поешь, — обернувшись, проговорил я.

— Да и пошли вы, — огрызнулся мужик, усевшийся назад.

Я зачерпнул полную ложку каши и отправил себе в рот. Несоленая, да и безвкусная, аж выплюнуть захотелось, но, пересилив себя, я ее проглотил.

Ели в полной тишине, пока на дне ведра не осталось совсем немного. Варин убрал в сторону ложку и проговорил:

— Оставьте этому хоть, — и он кивнул в сторону разбойника, который смотрел на нас голодным взглядом.

— Вот еще, — высказалась одна из женщин.

— Варин прав. Оставьте, — вмешался я.

— Я не наелся, — прогудел один из карапузов.

— А ты водички попей, — проговорила Рея.

Женщины все же с недовольством, но отошли от ведра, а вот детей пришлось от него оттаскивать.

Разбойник же поднялся и с видом победителя прошествовал к ведру, несмотря на то что все лицо было разбито и в засохшей крови.

Эта картина вызвала у меня лишь усмешку. Откинувшись на стену, я прикрыл глаза. Немного тянуло в сон, но я так и не смог уснуть и размышлял о будущем княжества. Князь погиб, мой брат и наследник тоже, я пропал, а на хозяйстве осталась Маргарита. Она явно попытается прибрать все в свои загребущие руки, я даже уверен, родню вызовет. Было Громово княжество, станет их, ненадолго я ведь вернусь, обязательно вернусь, и я глянул в сторону окна. От этих мыслей настроение ушло на самое дно. Надеюсь, хоть Варфей успел добраться до парней и вывести их из-под удара.

Не много погрустив, я начал прислушиваться к разговорам, в основном болтал Варин, пытаясь отвлечь детей:

— А вы знаете, как называют татуировки у горных троллей?

— Неа. Нет. А как? — полетело от малышни, что его окружила.

— Наскальная живопись, — и Варин поднял указательный палец.

— Ха, — не удержавшись, рассмеялся я над немудреной шуткой.

— Правда так и называется? А я не знала. Ух ты, — малышня начала восторгаться.

— А то ж, дядька Варин глупости не скажет, — расправил он плечи.

— Еще, еще расскажи, — загомонили дети.

— Никогда не шутите над ростом гнома, это низко, — выдал очередной перл Варин. Заставив меня заржать во весь голос.

— А почему? — вдруг прозвучал вопрос от рыжей девчонки, на вид которой было лет семь.

— Ты же видела гнома? — с улыбкой спросил Варин и, дождавшись кивка, продолжил: — Вот они небольшого роста и, когда шутят об этом, обижаются. А обиженный пьяный гном, я вам скажу, это больно, и под столом от него не спрячешься.

— А-а-а, — протянула детвора, а Варин продолжил рассказывать свои немудреные шутки и истории. Так и прошел весь день, в конце дня дверь в нашу комнату открылась, и забрали ведро из-под каши. Рея попыталась заговорить и узнать, куда нас везут, но ответа так и не получила.

Когда свет в окне померк, мы завалились спать, вырубило меня сразу.

Проснулся я резко, раз и все. Вокруг темнота, а я не могу сделать и вздоха, шею что-то сильно давит. Страх затопил мой разум, я пытался вздохнуть, но не мог. Руки метнулись к шее, на которой я обнаружил цепь, которая меня душила.

— Что сопляк думал, на Грая просто так можно руку поднять, да я таких, как ты, на завтрак с потрохами ем. Сейчас ты сдохнешь, и никто тебе не поможет, — услышал я яростный голос разбойника рядом с собой, а цепь начала душить еще сильней.

Я заметался во все стороны, силясь вырвать или стянуть с себя цепь, толку от этого не было.

— Сдохни, тварь, сдохни уже, — раздавался рядом со мной этот противный голос. Перед глазами уже все поплыло, и тут я вспомнил, что я все же одаренный и могу эту тварь долбануть разрядом, и моя рука потянулась на голос разбойника, дабы вцепиться в эту гадину.

Вдруг сбоку, откуда и шел голос разбойника, раздался звук удара и вскрик, а потом еще один удар — и цепь мгновенно ослабла.

Я смог вздохнуть, как же это, черт возьми, приятно, просто дышать, сбоку же возня прекратилась, лишь слышалось женские всхлипы.

Стянув с себя цепь, я повернулся и осклабился. Разбойник находился рядом, я прям чувствовал его, и с горем пополам смог его разглядеть, он полусидел, откинувшись на стенку. Не теряя времени даром, я два раза долбанул ему по лицу с локтя, но он никак не прореагировал, что и заставило меня остановиться.

Найдя на ощупь его шею, я попытался почувствовать пульс, но его не было. Эта тварь была мертва.

Я вгляделся в темноту и заметил сидящую и сжавшуюся в комочек Рею, это она всхлипывала.

— Эй, что случилось? — раздался неожиданно голос Варина, и в ночной тишине его голос был как гром среди ясного неба.

— Все хорошо уже, эта тварь решила со мной поквитаться и чуть не придушила, — бросил я в ответ.

— Вот оно как, точно все хорошо? — уточнил Варин, в его голосе слышалось переживание.

— Да, спи уже, — ответил я, в этот момент заголосил кто-то из детей, а следом и остальные.

Не обращая внимания на их плач, я перебрался к Рее. Ее всю трясло, и я начал аккуратно гладить ее по руке и приговаривать:

— Ты молодец, ты меня спасла.

Девчонку потряхивало, а я все так же ее гладил. Все-таки она явно не уличная, не та реакция на агрессию и насилие, я это еще днем заметил, она домашняя девчонка.

Заметив, что Рея успокоилась, я спросил:

— Чем это его ты?

— В… в…ведром, — произнесла она, заикаясь.

— Ведром, значит, — пробормотал я. Действительно, деревянным ведром и пришибить вполне возможно, что и произошло.

— Я его-о убила. Да? — все тем же заикающимся голосом спросила она.

— Нет, что ты. Ты меня спасла, а убил его я, — ответил ей, беря на себя вину и успокаивая девчонку.

Рея начала всхлипывать, видимо, до конца мне не поверив.

Поднявшись, я схватил тело разбойника и перетащил к противоположной стенке, после уселся рядом возле Реи и обнял ее, так и уснули.

С утра вновь открылась дверь, и все тот же бугай зашел к нам в комнату, огляделся, дети, до этого играющие, вмиг затихли.

— Что это с ним? — властно спросил Бугай, кивая на труп разбойника.

— Ссать ночью пошел да в темноте, видимо, запнулся, головой ударился, — пояснил я.

— Опять запнулся, значит, забавные вы, — с легкой усмешкой проговорил бугай.

Он обернулся в сторону двери и закричал:

— Жезик, сюда только воду. Мясо себя плохо ведет, поэтому останется сегодня голодным, и к нам в комнату занесли только ведро с водой.

После бугай подошел к мертвому телу.

Нагнувшись к убитому, он вытащил из кармана штанов какую-то металлическую пластинку и приложил ее к браслету, к которому крепилась цепь. Раздался щелчок, и браслет раскрылся, освобождая, бугай, подхватив тело, вытащил его из нашей комнатушки и захлопнул дверь.

У кого-то громко заурчал живот, а одна из женщин, имени которой я так и не узнал, вмиг окрысилась на меня с Реей.

— Это вы виноваты, что мы сегодня голодные остались, — визгливым голосом произнесла она.

— А это тварь, значит, не виновата, он мимо проходил, — со злой усмешкой проговорил я.

— Да дала бы она разок ему, ничего страшного, с нее не убыло бы, а сейчас мы голодные по вашей милости, — все тем же истеричным тоном произнесла она.

Я медленно поднялся и подошел к ведру с водой и утолил жажду, а после медленно повернулся к этой истеричке и заговорил:

— Закрой свой поганый рот, накипь ходячая. Еще раз посмеешь его открыть в мою сторону и Реи, тоже споткнешься и не один раз, возможно, даже насмерть.

Она хотела что-то сказать, но я тут рявкнул:

— Ты меня поняла, чучундра?

Не знаю, что она увидела в моем взгляде, но закивала, а после уткнулась в пол и не поднимала головы.

Я спокойно вернулся на свое место. Больше ни у кого никаких вопросов ни ко мне, ни к Рее не было.

Дни сменялись ночами, Варин пытался нас развлекать, рассказывая истории. Корабль иногда садился на землю на пару часов, после чего вновь поднимался в небо.

Спустя шесть ночей корабль приземлился, но так и не поднялся, а сутра же начался шум, приносить еду и воду нам никто не спешил.

В середине дня к нам в комнату завалился уже знакомый бугай.

— Мясо, готовьтесь встречать своих новых хозяев. Мы прибыли.