Ромашка. Часть первая. Шрам

Дмитрий Шемякин, 2023

У простой девушки-оператора игрового киоска "Ромашка" открываются супер способности.

Глава 1

Весна 2002 года брала своё. Солнце отражалось в лужах и в церковных куполах храма, стоявшего около рыночной площади. Тёплый ветер апреля согревал всех — бомжей, переживших зиму, продавцов, лениво раскладывающих свой товар, гастарбайтеров, глядящих на светило своими и без того раскосыми глазами и вспоминающих свою далёкую родину.

Рыночная площадь жила своей обычной, суетливой и круглосуточной, в отличии от самого рынка, жизнью. Продуктовые ларьки бойко торговали пивом «Балтика» и водкой. Перекрывая разноязыкий людской гомон, работали музыкальные киоски, предлагающие кассеты и компакт диски с Отпетыми Мошенниками и Андреем Губиным. Но больше всего как обычно толпилось народу около «ромашек» — киосков с несколькими игровыми табло и кассиром для размены денег внутри.

Ольга заступала на суточную смену, поэтому настроение у нее было неважное. Опять видеть эти рожи с лихорадочно блестящими глазами, слушать брань проигравших и менять, менять, менять им деньги. Целые сутки, не имея возможности не только толком перекусить, но и сходить по нормальному в туалет. Ольга ненавидела свою работу, но выбор у нее был невелик — либо возвращаться на свой родной завод, где уже четвёртый месяц не платили зарплату, либо сидеть внутри этой долбаной «ромашки», где хотя бы оплата была вовремя и посменно. Конечно, был вариант податься в жрицы любви, объявлениями о которых были заклеены все столбы и остановки города, но вся романтическая натура двадцативосьмилетней Ольги, воспитанной на книгах Грина и Чехова, протестовала против этого.

«Ничего, — подбадривала себя Ольга — пару месяцев перекантуюсь тут, а потом Игорь меня к себе возьмёт». Игорь, брат Ольги, уже который раз мотался в Китай за товаром и обещал взять Ольгу с собой.

Ольга приняла кассу у своей сменщицы Натальи — женщины строгой и пунктуальной, матери троих детей, что по тем временам была большая редкость.

Утро ещё только начиналось, и страждущих проиграть свои кровные было немного. Гораздо охотнее разбирали пиво и сигареты в соседних ларьках.

***

Николай Коровкин открыл глаза и первая мысль, посетившая его, была: «сегодня я точно выиграю». От этого стало как-то сразу легче и улучшилось настроение. Он вспомнил о взятом накануне кредите. Николай страдал тяжелейшей формой игромании. Весь мир для него сузился до электронного табло. Его уже не интересовали ни девушки, ни выпивка, ни другие радости жизни. Все его мысли были подчинены одному желанию — достать денег для игры и выпутаться из долгов. Наскоро одевшись и даже не позавтракав, он побежал к «ромашке», находившейся в двух кварталах от его дома. Вот и заветный аппарат!

Разменяв часть денег, Николай принялся скармливать их монетоприёмнику, заворожено смотря на комбинации чисел. Но удача была пока явно не на его стороне. Запас монет таял с катастрофической быстротой. Коровкин не отчаивался: он знал, что аппарат сначала нужно «задобрить», «прикормить» как рыбу, проиграв некоторое количество денег. И только после этого Великий Игровой Бог снизойдёт и отправит ему удачу в виде трёх семёрок. С каждой новой брошенной монетой Николай чувствовал, что вот-вот — и удачная комбинация высветится. Глаза его горели лихорадочным огнём, сердце стучало, как барабанщик Лед Зеппелин, губы шептали — дай, дай, дай!

В какой-то момент Коровкин сбросил с себя наркотическо-игровой туман и на минуту отвлёкся, чтобы отойти на шаг и прикурить. Но этих пары секунд хватило, чтобы произошла катастрофа. Какой-то мужик, видимо, думая, что Коровкин закончил играть, подошел к «прикормленному» им табло и бросил монетку в глотку монетоприёмника. Красные цифры, поморгав, бесстрастно выдали: 777. Раздался звук, от которого у Николая в другое время, если бы выиграл он, случился бы оргазм, но сейчас у Коровкина чуть не выпрыгнуло его несчастное сердце. Монеты со звоном и шуршанием повалили в ящик для выигрыша. Выигравший мужик радостно-ошалело наблюдал за этим процессом. Но очень недолго.

— Ах ты, сука! — рявкнул Коровкин на мужика. — Я тут играю, кормлю, приманиваю, а ты подошел и весь изюм снял?!

— Да я думал, ты всё уже, — оправдывался мужик.

Звон и шуршание падающих монет сводил с ума Николая. Не помня себя от ярости он ударил победителя по лицу. Но мужик оказался неробкого десятка и к тому же, видимо, занимающийся единоборствами. Он ловко увернулся от кулака Коровкина и несильным ударом в печень уложил его на тёплый асфальт.

Когда Коровкин поднялся, то у «ромашки» уже не было ни мужика, ни, естественно, выигрыша.

В течении трёх последующих часов Коровкин с попеременным успехом пытался обыграть этот дьявольский аппарат, но всё было тщетно. «Ромашка» равнодушно заглотила последний его пятак и не выдала ничего взамен.

Николай шатаясь отошел от аппарата, но тут же вернулся.

— Девушка, — прошептал он в окошечко кассы, — дайте мне в долг пятьсот рублей. Я обязательно выиграю сейчас и отдам вам с процентами.

Ольга, уже привыкшая к таким просьбам и относившаяся к ним с юмором сказала:

— Нет, парень, по руке твоей вижу, что тебе бесполезно сегодня играть. Приходи через месяц.

Но Коровкин, ослеплённый проигрышем снова пришел в ярость:

— Тварь! — зарычал он. — Да вы сговорились с тем гондоном! Я… Я… тебя…

Но от окошечка кассы его оттеснили другие страждущие, желавшие добровольно расстаться со своими кровными.

Было уже три ночи, но Николай не спал. Он снова шел к «ромашке». В пакете у него лежало четыре бутылки, наполненные бензином и заткнутые тряпками. На рыночной площади не было никого, лишь киоски с алкоголем светились неярким светом. Коровин подпёр дверь «ромашки» палкой и постучал в окно, подпалив фитили у бутылок. Ольга, только-только задремавшая, машинально открыла окошко, готовясь разменять деньги ночному игроку. Два горящих снаряда пролетели мимо её лица и разбились об угол. Яркая вспышка — огонь — и «ромашка» запылала изнури.

Но это было ещё не всё. Коровкин снова размахнулся, намереваясь бросить в амбразуру окна, из которого валил дым, ещё две бутылки. Но он не рассчитал. Одна бутылка разбилась об наружный подоконник киоска, обдав его самого огненными брызгами, а другой коктейль Молотова, уже зажженный, выпал у него из рук и, разбившись об асфальт, запылал прямо у него под ногами. Одежда Коровкина, пропитанная бензином, который он неаккуратно разливал накануне, вспыхнула как тополины пух.

Дикий вой раздался над пустующей рыночной площадью. Выскочившие из соседних киосков заспанные продавцы, увидели огромный факел, в который превратился Коровкин. Какое-то время он метался по площади, потом упал, стал кататься, пытаясь сбить пламя, но потом замер.

В это же время внутри «ромашки», из окна которой вырывались дым и пламя, раздавались глухие удары в закрытую дверь.

Глава 2

Ольга открыла глаза и ощутила себя лежащей на больничной койке. Палата была неуютной и требующей ремонта. Штукатурка во многих местах отвалилась, в углах была плесень, пахло лекарствами и сыростью. Но не это смутило Ольгу. В конце концов, что она, дочь простых рабочих, ожидала увидеть? ВИП-номер? Её удивил тот факт, что она совершенно не чувствует боли и вроде как совсем здорова. Ольга принялась восстанавливать события.

Ночь. Площадь. Киоск-«ромашка». Стук в окно и огонь с дымом. Она, полузадохнувшаяся и обожженная, мечется внутри, пытаясь открыть запертую дверь. Боль. Ожоги. Дымящаяся одежда. Темнота… Всё.

Взгляд Ольги упал на соседку по койке — женщину лет пятидесяти с перевязанной рукой.

— Здравствуйте, давно я тут? — неуверенно спросила Ольга.

Соседка отложила газету «Досье 02» и словоохотливо принялась рассказывать:

— Так месяц уже, хорошая моя. Тебя привезли, думали не выживешь — больше половины тела в ожогах было. Главврач Виктор Николаевич всем сразу сказал — эта нежилец. А ты взяла и обманула всех, — женщина залилась приятным грудным смехом. — В реанимации была, а потом на тебе как на собаке вдруг всё заживать стало, да так что и следов не осталось. Вот вчера тебя сюда, к нам привезли. Виктор Николаевич сказал, что пока не хочет тебя выписывать: случай редчайший, уникальный, консилиум будут собирать, изучать тебя. А убивец твой, — она ткнула в газету, — сам загорелся и в тот же день и Богу душу отдал. А тебя соседи спасли, да скорая вовремя подоспела. Да я за тебя молилась. Вот так.

Соседка дала Ольге газету и, придерживая, больную руку на перевязи, вышла из палаты. «Огненная ромашка» — прочитала Ольга название статьи. «В ночь с 15 на 16 апреля 2002 года нигде не работающий Коровкин Н. С. поджег игровой киоск «ромашка», но от неосторожного обращения с огнём загорелся сам и скончался от полученных ожогов на месте. Кассира киоска Ольгу С. в тяжелом состоянии доставили в больницу. Врачи борются за её жизнь.»

Ольга встала с кровати и пошатываясь подошла к зеркалу, висевшему в углу палаты, около раковины. Ни на руках, ни на шее не было ни малейших следов огня. Бледное, уставшее лицо, круги под глазами, но следов ожогов не наблюдается. Нет! Один след всё же был. На правой скуле она разглядела едва заметную красную линию с точкой, похожую на букву i.

Ольга вернулась к своей кровати и снова улеглась, с головой укрывшись одеялом. Какое-то странное, новое ощущение не давало ей покоя.

В дверях палаты сначала показалась тележка с больничными причиндалами, а потом строгая медсестра.

— Сосновская. Уколы, — кратко объявила она.

— Спасибо, мне не надо, — поблагодарила Ольга, — я совершенно здорова.

— Это как так? — рассердилась медсестра. — Надо, дорогуша!

Ольга встала. Странное ощущение внутри неё усилилось. Глядя в глаза медсестре, она тихо, но отчётливо сказала, чеканя каждое слово:

— Мне. Не надо. Уколы.

— Ну знаешь, — рассердилась медсестра. — Пусть с тобой Виктор Николаевич говорит!

Она погрозила Ольге пальцем и вышла из палаты. Вслед за ней вышла и Ольга. Она миновала коридор и очутилась во дворе больницы, где в больничных пижамах разгуливало множество больных и пришедших к ним родственников. Никто не обратил внимания, как девушка в старом застиранном больничном халате вышла за ворота больницы.

Ольга шла по направлению к рыночной площади. На неё оборачивались, но ей было всё равно.

Вот и площадь. Сгоревшую «ромашку» уже увезли и на её место поставили точно такую же, новую. Внутри сидела другая кассир, впрочем, как и Ольга, скорее всего, тоже ненавидевшая свою работу.

Около «ромашки» толклись человек пять играющих. Ольга заприметила одного из них, очередной раз разменявшего деньги и снова решившего попытать счастья.

— Молодой человек, на минуточку можно вас, — улыбнувшись, попросила Ольга.

Парень брезгливо посмотрел на не то бомжиху, не то городскую сумасшедшую. Жеваный халат, шлёпанцы. Но лицо не выглядело пропитым и было даже довольно симпатичным, хоть и сильно уставшим.

— Чего тебе, — буркнул парень. — Денег не дам.

— Предлагаю сделку. Ты играешь по моей методике. Если выигрываешь — отдаёшь мне половину всего, что снимешь сегодня.

— А если не выиграю? — с издёвкой спросил парень.

Ольга стащила с пальца свою последнюю ценность — золотое кольцо — и молча показала его парню:

— Будет твоим.

— Хм… добро, — согласился игрок.

Они подошли к электронному табло с тыльной стороны «ромашки», где почти не было народу.

— Костян, — зачем-то представился ей игрок и приготовился кормить автомат монетами.

— Стой, — остановила его Ольга. — Бросай по одной и только когда я скажу.

Костян повиновался, глядя на свою странную напарницу.

А Ольга закрыла глаза и вновь стала прислушиваться к своим ощущениям. Ожог на её скуле побагровел, а лицо же наоборот — стало совсем бледным.

— Кидай! — вдруг с клёкотом крикнула она.

Костян немедленно бросил монету в глотку аппарата. Цифры на табло закрутились и выдали 777.

Груда монет, загрохотав, стала сыпаться в ящик для выигрыша. Костян едва успевал собирать их.

— Кидай! — снова по птичьи выкрикнула Ольга — Да быстрее же!

Костян, бросив собирать всё ещё сыпавшийся выигрыш, подскочил к другому табло и бросил монету в его монетоприёмник. Цифры как дрессированные снова выдали три семёрки. Снова раздался звон и шуршание падающих монет, а Ольга не успокаивалась.

— Кидай! Кидай!! Кидаааай… — выла и рычала она.

Костян бросил монеты еще в три оставшихся места и умопомрачительное шоу продолжилось.

Монеты хлестали со всех сторон «ромашки», как вода из бочки, которую продырявили пулемётной очередью. Костян, впавший в полное исступление, бегал вокруг аппарата, собирая выигрыш и отгоняя зевак, которые видя, что он не успевает, стали потихоньку прибирать монеты себе.

Ольга тем временем успокоилась и пришла в нормальное состояние. Ей вдруг стало невыносимо стыдно за свой внешний вид. Она едва дождалась, когда Костян соберёт, пересчитает и обменяет весь выигрыш на более крупные купюры.

— Десять тысяч с мелочью, — объявил он. — Ну сильна ты, мать. Тебе бы по телеку в «Битве экстрасенсов» выступать!

— Чего? — не поняла Ольга.

— Извини, ляпнул какой-то набор слов, что сам не понял, — рассмеялся Костян. — Это я от удивления.

Он протянул Ольге пять тысячных бумажек. Она спрятала их в карманчик халата и стремительно стала удаляться от «ромашки» в сторону рынка.

— Мать, — крикнул вдогонку ей Костян, — а может ещё сыграем?!

Но Ольга, не оборачиваясь, лишь махнула на прощание рукой.

У первой же палатки со шмотками она накупила себе одежды почти на весь свой выигрыш.

Выйдя с рынка, она зашла в кафе, и взяв чашку кофе, стала думать.

Она чувствовала, что прежняя Ольга, на которой горели вещи и которая глотая дым, безуспешно пыталась выбить дверь внутри «ромашки» и нынешняя Ольга — это два разных человека.

Нынешняя стала обладать какой-то неведомой, ещё не понятой до конца самой Ольгой, силой и способностями. Что же делать дальше?

Возвращаться в свою коммуналку, с вечными пьянками каких-то людей на кухне, с похотливыми взглядами соседа, ей не хотелось. А что тогда? Ну прежде всего нужно где-то переночевать, а денег у неё почти не осталось.

Ольга допила кофе и решила посетить уже не «ромашку», а зал игровых автоматов, находившийся в одном из рыночных павильонов. Посредники для игры на этот раз ей уже были не нужны. Игроки с завистью смотрели на странноватую девушку, с красным шрамом на скуле, которая закатив глаза и не глядя на экран жмёт кнопки аппарата и ловко угадывает комбинации грибков, ягодок и прочей флоры-фауны. Администратор шепнул охраннику:

— Эту полоумную тёлку больше не пускай, а то она нас разорит.

Он почти угадал.

Из павильона Ольга вышла с толстой пачкой купюр и снова отправилась на площадь. Она уже знала, что сделает сейчас. Разменяв пару сотен, Ольга снова принялась за дело.

Пять «ромашек», находившихся на площади, были выпотрошены до последнего пятачка. Ольга уже не утруждала себя собиранием хлещущих из всех отсеков монет, предоставив это занятие прохожим.

Кассиры автоматов, выйдя наружу, растеряно наблюдали за потоком монет, думая, что автоматы дали сбой и сломались.

Вечером развалившись на диване в съёмной квартире, Ольга обдумывала, что же ей делать дальше. Выигранные деньги не принесли ей ни удовольствия, ни удовлетворения. Она чувствовала, что сверхспособность, появившаяся у неё, ждёт более широкого применения.

Глава 3

Ольга задремала. Ей снился огонь, цифры, карты и какие-то люди в капюшонах. Утром, включив «Наше радио», она услышала местные новости: «Вчера на рыночной площади дали сбой сразу все игровые автоматы-«ромашки». Очевидцы утверждают, что из них изо всех одновременно посыпались деньги. Вероятно, произошел сбой в настройках. По другим данным — некоторые видели, что это был выигрыш неизвестного человека, не пожелавшего или не успевшего собрать выпавшие деньги, которые разобрали многочисленные зрители. Работа всех пяти киосков временно приостановлена.»

«Минус пять», — усмехнулась Ольга и вышла на улицу.

Несмотря на утро, было тепло. Озабоченные люди шли на работу, с работы, кто-то вел детей в детский сад, кто-то шел похмеляться. Звенели трамваи, из проезжавших машин урывками доносилась музыка.

Ольга снова отправилась в зал игровых автоматов, но её ждало разочарование. Толстый охранник, помня вчерашний наказ, категорически отказался пускать Ольгу, бубня, что «заведение частное, и что пускать или не пускать — личное дело хозяина».

Ольгу отказ только раззадорил. Она улыбнулась как можно обворожительнее и прошептала на ухо мордовороту:

— В таком случае, дядя, советую тебе подыскивать нового хозяина, ибо твоё заведение скоро закроется.

— Чегоооо? — угрожающе прохрипел охранник. — Ты пугать меня вздумала, мандавошка?!

Умом, как видно, данный персонаж не отличался, и Ольга, улыбнувшись, ещё раз сказала:

— Запомни этот день.

Выйдя на улицу и зайдя в книжный магазин, она купила справочник «Желтые страницы» — предтечу 2гис, где были указаны все организации и заведения города. Зайдя в кафе, Ольга методично изучала толстую книгу, аккуратно выписывая все адреса казино, игровых залов и прочих азартных мест. Набралось немало. Для такого дела, которое задумала Ольга, ей нужны были помощники.

Она отхлебнула кофе и вспомнила своего вчерашнего напарника, с которым она так неосмотрительно попрощалась на рынке. Точно!

Ольга рассчиталась и быстро зашагала на рыночную площадь. Она даже не удивилась, застав там Костяна. Он грустно ходил около закрытых «ромашек», как кот рядом с пустой миской.

— Здравствуй, Константин, — поприветствовала его Ольга.

— Мать, — расплылся в улыбке Костян, — какими судьбами? Прибарахлилась, смотрю. Как дела?

Он был лет на пять-шесть старше Ольги, но почему-то уважительно называл её мать.

Ольга помедлила, думая, с чего начать.

— Костя, есть снова одно дельце. На это раз немного сильно покрупнее. Одного тебя мне будет мало. Нужно ещё несколько человек.

— Да конечно, мам, ради такого дела… Щас приведу, — засуетился Костян и убежал.

Через 15 минут он появился снова в сопровождении троих друзей.

Друзья Костяна были будто иллюстрацией из песни группы Кино «Мама Анархия»: «все они в кожаных куртках, все небольшого роста». Ко всему этому великолепию прилагались бычьи шеи с толстенными цепурами и бритые головы. Парни выжидательно уставились на Ольгу.

— Ребят, здравствуйте. Задача такая — разорить вот то казино на рынке. Расскажу, научу, Костя подтвердит.

Костян радостно закивал головой. Ольга продолжала.

— Вот схема их казино. Восемь аппаратов. По два на каждого из вас. Каждый из вас получит от меня свой собственный алгоритм игры — когда, во сколько и за какой аппарат садиться, сколько ставить и какие кнопки жать. К вечеру мне нужно двести тысяч. Всё остальное — ваше. Встречаемся вечером в 20.00 тут же.

Троица друзей Костяна недоверчиво слушали странную деваху, которая вдруг побледнела. На её скуле резко покраснел стал отчётливо виден ожог в виде буквы i.

Тут же использовав вместо столика спину Костяна, она набросала на листах, вырванных из записной книжки, каждому из игроков его план действий.

— Ну что, братва, поработаем? — весело спросил Костян у своих товарищей.

Те, видимо, всё еще сомневаясь, неопределённо кивнули и отправились к месту назначения.

— Ребят, — окликнула их Ольга, — ещё одна просьба. Охранника оттуда, по возможности, заберите с собой, когда обратно пойдёте. Очень он мне понравился.

Парни удалились, а Ольга присела на скамейку и закурила.

Так… первая четвёрка игроков выпущена. Но нужно ещё. Неизвестно, сколько продлится у неё сверхспособность.

Около площади в небольшом отстойничке кучковались таксисты. Работы в середине дня было не много. Двое человек играли в шахматы на капоте старенького Пежо, остальные наблюдали за игрой и азартно давали им советы, повторяя излюбленную фразу всех русских шахматных болельщиков: «лошадью ходи, век воли не видать!»

Ольга неслышно подошла к компании и тронула за рукав одного из болельщиков — молодого смуглого, судя по внешности — татарина.

— Здравствуйте. Машина нужна. На весь день.

— О! Красота ты моя! — обрадовался водитель на чистейшем русском. — Как долго я тебя ждал!

Он гостеприимно распахнул двери своей видавшей виды «семёрки»:

— На железнодорожный вокзал, — попросила Ольга, — там подождете меня, а дальше как получится.

— Слушаюсь и повинуюсь, — как старик Хоттабыч сказал татарин.

Все водители такси делятся на два типа — молчуны и болтуны. Третьего не дано. Тахир, так звали татарина, оказался из второй категории. Когда они подъехали к вокзалу, Ольга знала о водителе всё — какая дрянь у него тёща, сколько раз за последний месяц его останавливали менты, и конечно же, какие отвратительные дороги в городе. Приправой ко всем этим увлекательным новостям служил разухабистый шансон, лившийся из динамиков.

Ольга вышла на вокзале и рассчиталась с Тахиром, который пообещал ждать её ровно час. Оглядевшись по сторонам, Ольга увидела то, что искала.

Около ступенек, ведущих на перрон, сидя на низенькой табуреточке, в окружении зевак, игроков и своих подельников, сидел напёрсточник.

— Любимая игра Аллы Пугачёвой и Раисы Горбачёвой! — донеслось до Ольги. — Ставим пятьдесят на покупку поросят!

Команда напёрсточников была слажена и профессиональна, как группа Иванушки Интернейшнл.

Отбоя от желающих расстаться со своими деньгами, также как и на ромашковой площади, не было. Досадные недоразумения в виде периодически шастающих по вокзалу ментов, удавалось гасить взятками или заблаговременными предупреждениями.

«Уж сколько раз твердили миру», — усмехнулась про себя Ольга, чувствуя, как по её лицу разливается бледнота и как закипает, краснея, шрам на скуле.

Катала, меж тем взял в оборот двух молоденьких девчонок, которые до этого с любопытством смотрели, как выигрывает подставной, и решились наконец сами попробовать.

Он заелозил по картонке своими стаканами, громко приговаривая:

— У кого глаз-алмаз — у того машина ВАЗ!

Резко остановив свою карусель, катала провозгласил:

— Кто угадает, где шарик, даю тысячу! — и, достав купюру, он положил её на краю картонки.

Одна из девчонок решилась. Она достала из сумочки две пятисотенных бумажки — скорее всего, стипендию — и положила рядом с тысячей каталы.

— Умница! Обязательно победишь! — похвалил шулер.

Девушка неуверенно ткнула пальчиком в крайний правый стакан. Зеваки затаили дыхание. Катала медленно приподнял стакан и деланно-разочарованно крикнул:

— Ооо… вашим не катит! — и он, чтобы показать, что всё по-чесноку, поочерёдно приподнял два остальных стакана. Шарик был под средним.

— Дура, — крикнула девахина подружка со слезами в голосе, — надо было средний брать, говорила тебе!

Шулер равнодушно забрал деньги, приговаривая: «я вас играть не заставлял, пистолет не наставлял», и принялся по новой крутить свою прибыльную карусель. Ольга подошла ближе и встала прямо напротив каталы. Тот, покрутив стаканы пару минут под очередную порцию прибауток, остановился.

— Кто угадает — где, выигрывает две тысячи! — возвестил он.

— Играю, — сказал Ольга.

Глава 4

Катала взглядом Терминатора, от которого не ускользает ни одна деталь, просканировал Ольгу и остался доволен.

— Угадываем, денежку получаем, — подбодрил он.

— В среднем, — бесстрастно сказала Ольга.

Катала приподнял средний стакан, из-под которого выкатился грязноватый поролоновый шарик.

— Отлично, — похвалил он. — За хорошее зрение две тысячи премия!

Ольга забрала деньги. Причём, оба они и — шулер, и Ольга — были довольны. Катала — потому что лохиня сцапала наживку в виде выигрыша и сейчас начнёт играть — проигрывать по-крупному, а Ольга — просто потому, что точно знала: сегодня она выиграет.

— Играем ещё, — попросила она, — по пять.

— Ну по пять так по пять, — покладисто согласился работник шара и стакана, ещё не подозревающий, чем закончится сегодняшняя игра.

Дальше начало происходить то, что впоследствии не мог толком описать своим друзьям и сам шулер. Он вроде, как обычно, ловко и незаметно зажал шарик между пальцами, намереваясь запустить его под стакан, который ему было нужно. Но какая-то цепкая, невидимая сила вырвала шарик у него из пальцев.

— В правом, — объявила Ольга и сама подняла стакан. Шарик был там.

Катала, ошалевший от того, что обманул не он, а его, замолчал, забыв даже порадоваться за Ольгино зрение.

Ольга, не давая ему опомниться, уже повышала ставки:

— Дяденька, играем по десять! Мне деньги ляжку жгут!

Подельники карусельщика стаканов, изображающие зрителей, думая, что это хитрая замануха для лохини, не обращали особого внимания на игру, больше интересуясь, нет ли поблизости ментов. Но когда шулер проиграл сначала десять, потом пятьдесят, а потом ещё пятьдесят тысяч, они забеспокоились.

А Ольга и катала, как будто поменялись местами. Теперь он никак не мог угадать, под каким стаканом его собственный шарик, который каким-то непостижимым способом, будто живой, вырывался из его цепких пальцев, сколько он не удерживал его. Зеваки плотной толпой облепили играющих, ожидая, чем закончится игра.

Наконец, после ещё одного крупного проигрыша, нервы у шулера сдали.

— Братва, она передёргивает, — завопил он, обращаясь к подельникам.

— Ребята, я вас не заставляю, пистолет не наставляю, — пятясь, проговорила Ольга, успевшая всё же взять свой последний выигрыш.

Заметив, что на неё надвигаются двое крепких парней, якобы зрителей, Ольга опрометью бросилась через вокзальную площадь к месту, где должен был ждать её Тахир.

Видя, что охрана шулера, превратившегося в лоха, во что бы то ни стало хочет догнать её, Ольга припустила ещё быстрее. Вот и машина! Тахир, как и договаривались, мирно сидел в своей колымаге и увлечённо играл в тетрис, мотая головой под очередную блатную нетленку.

Открыв дверь Ольга плюхнулась на заднее сидение и крикнула:

— Поехали!!

Тахир не торопясь убрал игру, включил зажигание и весело сказал:

— Представляешь, ко мне щас нищий подошел, так он…

— Заткнись!!! — рявкнула Ольга. — Едем!!!

Быки были уже совсем рядом.

Семёрка сердито, будто, обижаясь, что её хозяину не дали договорить, взревела и сорвалась с места, оставив раздосадованных охранников на вокзальной площади.

— Уфф, — выдохнула Ольга, переведя дух, — пронесло.

— Ты никак в напёрстки играла, — угадал Тахир. — Бросай это дело, там выиграть нельзя, сам пробовал.

Ольга засмеялась и пообещала заботливому водителю больше не играть.

— Куда сейчас? — спросил Тахир.

Ольга ответила не сразу, потому, что считала деньги.

— В магазин.

В магазине Ольга купила плащ, тёмные очки побольше, серый берет. Надев всё это, она снова села в машину к верному Тахиру и скомандовала:

— На вокзал.

— Мёдом там тебе намазали, что ли? — удивлённо протянул Тахир. — Странная ты какая-то.

Ольга протянула ему пачку денег, улыбнулась и сказала:

— Это сверх положенного. И за то, чтобы ты не задавал слишком много вопросов.

— Живи тысячу лет! — воскликнул Тахир. — Едем скорее!

И пока они ехали, пока водитель делал политические прогнозы для города, страны и мира, Ольга обдумывала план дальнейших действий. Пора проверить её сверхспособность на расстоянии.

Она велела Тахиру остановиться за квартал до вокзала, вышла и медленно, то и дело останавливаясь, побрела к вокзальной площади, чувствуя, как бледнеет лицо и как постепенно, будто спираль накаливания, нагревается ожог на скуле.

Вот и площадь. До напёрсточников метров пятьсот. Она закрыла глаза и явственно увидела грязные пальцы каталы и такой же грязный, поролоновый шарик. Ольга сделала усилие. Нет. Далеко.

Она поплотнее надвинула на лоб берет и подошла ещё ближе. Потом ещё и ещё. В десяти метрах от играющих находился киоск «1000 мелочей в дорогу». За него-то и юркнула Ольга.

Шулер в это время, оправившись от шока проигрыша, спешил наверстать упущенное и работал с удвоенной силой.

— Смотрим внимательно — выигрываем обязательно! Тысяча ваша! Оп! Не угадали!

Последние два слова катала уже произнёс вслух, как вдруг шарик вновь отказался повиноваться ему и оказался под стаканом на который указывал счастливый лох. На этот раз это был дедок, решивший, видимо, тайком от бабки попытать счастье.

Катала хрюкнул от неожиданности, но быстро взял себя в руки и на предложение деда сыграть ещё, тут же отреагировал:

— Всё! Не играем больше. Проходи отец, проходи.

Ольга за киоском рассмеялась. На неё напало озорство и бесшабашность. Несчастный катала, сходя с ума, проигрывал тысячу за тысячей. Он бы на грани истерики. Наконец он психанул окончательно и не рассчитавшись с очередным игроком, с криком «да бляяяя!» куда-то побежал прочь с площади, даже не взяв стаканы и шарик. «Быки» растеряно смотрели ему вслед.

Ольга потешалась вовсю. Денег, конечно, она с этого не получила, но хорошее настроение было дороже. Война! Война шарлатанам всех мастей! Этот город заждался своего спасителя.

Случайно взгляд её упал на вокзальные часы. Мама дорогая! 19.45! Костян сотоварищи ждут!

Она второй раз за сегодня бегом пересекла вокзальную площадь и, пробежав ещё квартал, увидела знакомую семёрку. Сев на заднее сиденье, Ольга сняла берет и очки. Ей вдруг стало совестно, что днём она потеряла самообладание.

— Куда сейчас? — спросил водитель.

— На рынок. Тахир, спасибо тебе большое за всё. И извини меня за то, что наорала на тебя днём.

— Да ерунда какая, — отмахнулся он, — вот помню был случай. Вёз я как-то…

Тахир, подобно опытному серфингисту, что называется «поймал волну», и начал подробно и обстоятельно рассказывать Ольге очередной случай из его богатой водительской практики.

Ольга, покорно слушала, про себя радуясь, что дорога до рынка не займёт много времени.

Приехали раньше, чем Тахир закончил травить свои бесконечные байки.

— Счастливо! — попрощался он. — Если что, я всегда тут.

Ольга тем временем увидела около закрытых «ромашек» пять фигур. Костян, трое его друзей и… кто это пятый? Неужели тот самый жирдяй, который обматерил её в казино?!

Глава 5

Вид у толстяка был несколько ощипанный. Короткие волосы взъерошены, а пиджак и брюки в пыли, будто их возили по асфальту.

Костян первый увидел подходящую к ним Ольгу и снова расплылся в улыбке, как Данила Багров, встретивший после долгой разлуки брата.

— Мааать!

— Привет, мальчики! Как успехи? Всё удачно?

Они отошли в сторону, оставив в одиночестве толстяка, который, впрочем, не думал убегать.

— Всё ништяк, мам, — отрапортовал Костян. — Как по нотам — все автоматы выдоили. Правда халдей побыковал малость, но мы его быстро в чувство привели.

— Привели в чувство и привели сюда, — сострил один из друзей Костяна, которого они звали Копыто.

— А ты, мать, где так выигрывать настропалилась? — спросил второй друг Костяна, именуемый Троя. — Колдуешь потихоньку?

Все четверо засмеялись. Ольга полушутя ответила.

— Да, колдую. И если вы будете себя хорошо вести, и вас научу.

Третий «сын» Ольги, которого звали Рембо, передал ей выручку от автоматов.

— Двести тыщ, как договаривались.

— Спасибо, мальчики. В городе осталось ещё три таких заведения. Завтра с ними нужно сделать так, как сегодня. Но очень быстро, в течении дня. Сможете?

— О чём речь, мам, — хором сказали ей новоиспечённые сыновья.

— Отлично. Завтра в кафе на Пушкина в 9 утра. Там получите схемы и адреса. Только, пожалуйста, ребята, не рассказывайте никому.

«Дети» пообещали молчать, как Чарли Чаплин.

Ольга подошла к жирдяю, который о скучающим видом изучал потухшее табло закрытой «ромашки». Она уже пожалела, что попросила притащить этого толстяка.

— Дядя, — проникновенно сказала Ольга, глядя в испуганные глазки мужика, — пожалуйста, не хами больше незнакомым девушкам. Не будешь?

Костян, Копыто, Троя и Рэмбо стояли в паре метров от них и бросали на бывшего охранника недобрые взгляды, готовые по первой просьбе «мамы» сделать с ним всё, что угодно.

«Вот ты и обзавелась, Сосновская, собственными детьми, причём взрослыми, причём, гопниками», — усмехнулась Ольга своим мыслям.

Толстяк неохотно, только потому, что деваться было некуда, процедил:

— Уговорила. Не буду.

Что-то нечленораздельно буркнув ещё, он медленно, опустив голову, поплёлся с площади.

Ольга попрощалась с «детьми» и отправилась в свою квартиру. Она чувствовала усталость.

Но приключения на сегодня ещё не закончились.

Когда до дома осталось совсем немного, дорогу ей преградила стайка цыганок, отиравшихся около магазина. Грязным, цветастым пятном они приставали к прохожим, облепляли их плотным галдящим коконом. Не избежала этой участи и Ольга. Она не заметила, как очутилась в самом эпицентре гомонящего клубка.

— Ай, красавица, по лицу вижу, любит он тебя, но сказать боится, — начала для разгона женщина неопределённого возраста и с неимоверным количеством золота на шее, в ушах и во рту. Ей поддакивала более молодая. На руках у неё был ребёнок, которого было очень удобно, когда надо, незаметно щипать, чтобы тот орал. Справа и слева от них прыгали, галдели и кривлялись подростки — все как один неопрятные и грязные.

— Любит он тебя, да только ждёт его дом казённый, если ты ему не поможешь, — золотоносная цыганка наращивала обороты, — дай монетку на хлеб, помогу тебе и всё хорошо у тебя будет, красавица.

Увидев, как побледнела девушка и как покраснел шрам на её лице, золотая бабуля принялась с удвоенной силой обхаживать клиента.

— Дай монетку на хлеб, будет тебе счастье, хорошая моя!

Мимо проходили прохожие, но никому не было дела до девушки, попавшей в оборот к компании прохиндеек. Так было бы месяц назад, не сгори предыдущая Ольга там, в «ромашке». А сейчас ситуация напоминала строчку из песни группы «Король и Шут»: «не охотятся овечки на волков». Причём, овечки пока что были уверены, что волки — это они.

— Отойдём в сторонку, красавица, — ласково сказала золотая, — дашь денежку на хлеб, я тебе поворожу, полюбит он тебя крепко, навсегда.

Ольга покорно отошла к краю дороги и протянула цыганке пятирублёвую монетку, потом ещё. Потом тысячу. Бабка ловко прятала деньги в многочисленных складках одежды, потихоньку мечтая, как Остап Бендер, о ключе от Ольгиной квартиры, где деньги лежат.

Неожиданно бабка сняла свои огромные золотые серёжки и положила в карман Ольгиного плаща.

Цыганка продолжала нести свою ересь, стаскивая со своих рук кольца. Лицо её при этом выражало крайнюю степень удивления. За серьгами и кольцами в Ольгин карман отправилась пачка денег и массивная, на зависть Копыту, Рембо и Трое, золотая цепь. Гадалка порывалась вытащить и коронки изо рта, но Ольга её остановила.

Соплеменницы уже не золотой бабки, стоявшие чуть поодаль и не мешавшие работе с клиентом, заметили неладное и нестройной толпой бросились на помощь, но это не только им не помогло, а наоборот, ускорило отбор средств.

Вокруг Ольги будто образовалось поле, попадая в которое они теряли всякую власть и становились ручными и послушными.

Вот уже все цыганки безропотно вытащили всё, что было у них ценного, и отдали Ольге. Добычи, особенно золота, было так много, что Ольге пришлось приспособить для этого сумку.

Чувствуя, что суперспособность опять засыпает, бледность проходит, а шрам перестаёт обжигать, Ольга, не теряя времени, скрылась во дворах, успев услышать, как горестно завопили очнувшиеся цыганки.

Придя домой, Ольга почувствовала себя совсем без сил. Она рухнула на диван и не раздеваясь, уснула.

Утром она снова прислушалась к своим ощущениям. Она никак не могла понять и до конца овладеть сверхспособностью. Получается, если напрячься, то люди в радиусе несколько метром будут делать то, что ты хочешь? А зачем же она тогда вчера удирала от быков на вокзале? Дура!

В кафе на улице Пушкина Ольгу уже ждала четвёрка её мушкетёров. Они мирно пили кофе и изучали какие-то журналы.

«Литературная газета», — удивилась Ольга, прочитав одно название. — «Роман-газета», «Нева». Ого!

— Привет, мальчики. Не ожидала, что вы такие любители серьёзной литературы. Я думала, вы детективы любите.

— Ну мааам, — обиженно протянул Костян, — ошибочка вышла. Что мы, гопота, какая…

— Ну судя по прозвищам вашим — да.

— Мама, ты не права, — наставительно произнёс Копыто. — Вот ты думаешь, почему Трою так зовут?

— Думаю, это как-то связано со спиртом с таким же названием?

— А вот и нет. Он просто большой поклонник древней Греции, диссертацию сейчас по троянской войне пишет. Рембо у нас любит стихи Артюра Рембо, а не то, что ты подумала, а меня Копытом кличут, в честь чернового названия Мастера и Маргариты — Копыто инженера. Мы интеллигентные люди, мам!

Костян кивал, полностью соглашаясь с друзьями.

Ольга достала стопку исписанной бумаги.

— Вот адреса, схемы и алгоритм выигрышей. Разделитесь на три группы и пусть каждый отправляется по одному адресу. Работайте быстро и по максимуму. Встречаемся тут же в восемь вечера. Мне привезёте сто тысяч.

— Мам, можно вопрос. Зачем тебе это надо? — спросил Троя.

— Исчезнет радость от пиршества светлого, ежели зло торжествует, — нараспев ответила ему Ольга.

Глаза Трои удивлённо и восторженно расширились.

— Илиада! Ну ты мать, даёшь!

Все вместе они вышли из кафе. «Дети» разъехались по заданиям, а Ольга доехав до моста через Каму, вышла и дойдя до середины его, высыпала из сумки в реку всё золото, отданное ей вчера цыганами. Ей оно было не нужно, да и примета, говорят, плохая.

Проходя мимо дощатого забора, Ольга услышала какой-то шум и крики за ним. Она снова внезапно почувствовала смертельную бледность и шрам на скуле заалел, как знамя.

Глава 6

Ольгино любопытство — та женская черта, которая не только не пострадала у неё в результате пожара в «ромашке», но и увеличилась. Она неслышно подошла и заглянула в щель. На площадке, за забором шло строительство. Двухэтажный коттедж из красного кирпича был великолепен. Радовала глаз свежеуложенная плитка. Недавно посаженные сосны величественно покачивались. Везде сновали юркие, смуглые рабочие. Кто-то месил раствор, кто-то таскал внутрь дома какие-то мешки, кто-то копал рядом с домом дренажную яму. Немного поодаль горел костёр, на котором в большом котле варилась какая-то похлёбка, ее неспешно помешивал повар.

Конец ознакомительного фрагмента.