Интервью на радио

Дмитрий Сенчаков (2024)

Рассказ (согласно авторской легенде) является стенограммой беседы в радио-эфире ведущего и никому не известного писателя. Извлечён из писательских записных книжек и облагорожен к семилетию «ЛитРес», объявивших конкурс произведений, где один из главных героев — писатель. Однако рассказ на конкурс не попадает, так как туда берут только повести и романы.

(Стенограмма).

— Уважаемые радиослушатели, сегодня у нас в студии редкий гость. Широкоизвестный в узких кругах писатель, имярек такойтович… Встречайте!.. Впервые на радио.

— Приветствую, а вот и я. Узкоизвестный в кругах широких.

— Не скромничайте, дорогой друг. Итак, здравствуйте, как добрались?

— Как обычно, пробки… Голова ещё едет. Руки вцепились в руль.

— Я могу дать вам пять минут расслабиться под нарзан, если вам это поможет. Потом надо будет включиться.

— Давайте включим меня сразу. А нарзан не помешает. Определённо.

— Машенька, нарзан в студию!.. Ну, давайте начнём не торопясь пока… Я честно признаюсь, не придумал, как приступить к беседе с вами. Прикидывал и так и сяк, всё как-то корявенько выходило. Ведь вы — известный оригинал. Может, вы сами хотите что-то сказать для затравки?

— Воспользовавшись трибуной?

— Как бы, да. Вот микрофон… Он, кстати, включён!

(Смеются).

— Хороший повод донести до аудитории свою самую сокровенную мысль.

— Я, пожалуй, воздержусь доносить именно сокровенную мысль. По крайней мере, пока.

— Вы не доверяете мне?

— Было бы глупо не доверять вам. Но…

— Вы не доверяете радио?

— Откровенно говоря, я вообще не люблю радио. (Смеётся).

— Вот так, да?

— Именно. Для меня радио — это что-то сродни загрязнению окружающей среды.

— Любопытно!

— Вы с вашим этим радио засираете эфир. Вы назойливо лезете в уши обывателя. Создаёте шум, который делает среду обитания менее комфортной. К слову, если и случается, что я готов придушить свою соседку — то именно в тот момент, когда она за стенкой включает радио.

— Ваша соседка пребывает в группе риска.

— Мы все состоим в десятках групп риска. У каждого свой хромосомный наборчик.

— Глубокомысленно. Весьма.

— Да…

(Кивают друг другу головами).

— И вы согласились на нашу встречу в студии…

— Исключительно чтобы рассказать аудитории, как я ненавижу радио. Согласитесь, оно того стоило. (Смеётся).

— Ну, каждый волен использовать момент славы у микрофона в силу своих…

— Умственных способностей? Нет! Я бы сказал, в рамках согласия с самим собой. Ведь, если бы я не заявил здесь и сейчас о том, что я ненавижу радио, я бы потом переживал, что упустил подходящий момент. Меня бы одолевали рефлексии.

— А так всё в порядке, да?

— Не сомневайтесь — в самом полном ажуре! И будь моя воля, я бы натравил на вашего брата всякого рода зелёных, налоговиков, энергетиков и МЧС. Кто там ещё? Ах, да! Проверяющих подлинность компьютерных программ. Ну, и главное: психиатров! (Смеётся).

— Ого! А вы, оказывается, идейный оппонент!

(Ржут оба).

— На самом деле, конечно, безыдейный. Ибо непоследовательный. Мне бы поквакать… Включённый микрофон располагает.

— А потом обратно в тину?

— Да, там безопасно. Родная болотная слизь. Этакий первородный «ноу стресс».

— Ядрёный адреналин! Жду позволения вмешаться в развитие событий.

— Валяйте! Вмешивайтесь, развивайте.

— В каком формате вы представляете нашу сегодняшнюю беседу?

— Хм! В формате «формата». Это, кстати, тема! «Формат» — слово недостойное обсуждения, но обсудить его стоило бы…

— Идея! Давайте сегодня будем обсуждать только недостойные вещи.

— Легко. Между нами говоря, любые вещи недостойны обсуждения. Тем более в прямом эфире. Обсуждать что-то вообще как-то недостойно джентльмена.

— Интересная мысль. Будем считать, что разговор стартовал…

— Стартовал, куда ж ему деваться (пригубливает нарзан).

–…На отрицающей волне. Расскажите, что вы больше всего любите делать?

— Фу-у! Как по́шло! Зачем вот так сразу?

— Почему бы и нет? А что, то, что вы больше всего любите делать — это по́шло?

— В определённых кругах, безусловно, да! (смеётся).

— Рискну предположить — в пуританских! (смеётся в ответ).

— И не только.

(Ржут оба).

— Давайте, для разнообразия, и да, чтобы поддержать сложившуюся стихийно отрицающую волну, я лучше расскажу о том, что я больше всего делать не люблю.

— Валяйте! Это не менее интересно.

— На самом деле, это совсем неинтересно.

— Но любопытно.

— Пожалуй, да. Любопытно! Тут вы правы. Ведь мне и самому любопытно… (Озирается).

— Вам?

— Да. Потому что я сам пока ещё не знаю, что я не люблю делать больше всего.

— Так ли? А вы случайно не лукавите?

— Нет, конечно! Ведь я ещё не ответил на ваш вопрос.

— Ага! То есть, узнаете, когда ответите?

— Ну, да. Я же тоже услышу, что я скажу. Вот заодно и узнаю…

— Действительно любопытно. Вы любите себя слушать?

— Конечно, ведь это занимательно! А ещё я люблю собой любоваться… (явно иронизирует).

— Кто же не любит собой любоваться? Я тоже собой любуюсь, время от времени.

— Вот видите! Нарциссизм не порок.

— Не порок! Нет!

(Ржут).

— Ну, так отвечайте!

— А вы так и не задали вопрос!

— И действительно. Косяк! Итак, что вы не любите делать больше всего?

— Больше всего я не люблю… Не люблю больше всего я… Э-э-э… Ну, пожалуй… Покупать и продавать машины. Да! Это я не люблю делать больше всего. Вся эта возня: реклама, объявления, звонки менеджеров и личностей потемнее, презентации, осмотры, тест-драйвы, муки выбора, торговля, выпрашивание ковриков в подарок, пачки денег, страховщики и оформление в ГИБДД… Всё это мне крайне скучно. Я типичный консерватор. За рулём до тех пор, пока телега не развалится. Пока не отвалится глушак.

— Пока не отвалятся колёса!..

— Ну нет, не до такой же степени! Зачём колёсам-то отваливаться? Можно просто проколоться.

— Всем четырём…

— Достаточно двум, кстати… Чтобы автомобилю превратиться в недвигу, а мне — выпасть в ступор. И вот именно потому, что я не люблю покупать и продавать машины, моей машине в отдельный момент времени будет скорее лет восемь, нежели два-три. Последнее, признаюсь, вообще крайне редко случается.

— Очень редко. Да! Дети быстро вырастают… А машины…

— О-о, эти бестии стареют ещё быстрее. Но это, вероятно, не очень интересно вашей аудитории…

— Да. А что ещё вы не любите больше всего?

— Хм… Да, кстати! Ещё больше я не люблю получать загранпаспорт и сдаваться на визы. Более тупого времяпрепровождения ещё поискать…

— А пробки?

— А что пробки? В пробках можно послушать аудио книгу, потрещать по мессенджеру со старинным другом. Ты размещён вполне себе в тепле, уюте, есть крыша над головой, не дует…

— Короче, просто блеск на фоне возни в визовом центре.

— Очень! К слову, я благодарен нашим государевым людям. Теперь паспорт выдают на десять лет. Это бесспорно выдающееся достижение народной демократии.

— Срок действия некоторых виз тоже удлинился за последнее десятилетие…

— Бесспорно. Осталось дождаться эпохи, когда эти десятилетние паспорта начнут выдавать сразу со всеми необходимыми визами внутри.

— И штампами!

— Да, чтобы уже и летать никуда не нужно было. Типа, везде уже был.

— Свежий взгляд на проблему, браво!

(Хлопает в ладоши три раза).

— Вы что-то хотели сказать про «формат»…

— Ага, напоминаете, значит, да?

— В рамках продолжения нашего диалога… Ещё нарзану?

Конец ознакомительного фрагмента.