Л. Н. Толстой. О месте веры. Из воспоминаний

Дмитрий Павлушин

Изложенный взгляд содержит размышления Л. Н. Толстого о поиске веры к существующему миропорядку, о разумности в бытии, но, с другой стороны, выходит за рамки прежнего поиска.Критика, философия, религия, вера.Предназначение – это как внутренний зов.И предназначение гусеницы сделаться куколкой, чтобы, потом, полететь, благостно предопределено. Человек же мыслит и никак не может окукливаться, и тогда собою стремится познать духовное и так действовать…И обретено будет духовное преодоленьем…

Разумное не может быть ограничено и потому — граница разума есть вера души.

© Дмитрий Павлушин, 2023

ISBN 978-5-0060-5047-1

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Современный мир пронизан мыслями предков и в кругах «сведущих» (слово ведающих и словом ведущих), по-хорошему тянущихся к интеллектуальным (по словарю В. И. Даля «Интелектуальный лат. духовный, умственый, разумный, пртвпл. вещественый, плотской, телесный,…»), сквозит их сохранением и включением в фундамент текущий. Здесь же просто озвучены (процитированы) мысли Льва Николаевича Толстого¹, отражающие его земной поиск, — без критики и без прикрас.

Ценность не в размышлениях,

ценна найденная или сквозящая сквозь них истина.

Въ труде Льва Николаевича Толстого, который имеет заглавие «Исповедь» (произведение, многие отрывки которого здесь выбраны), русский писатель глубокомысленно ищет степень искренности веры, ищет «от» безверия равно как «от» веры слепой. «От» — не отталкиваясь, потому как невозможно, а в сторону «от». Мысль же классика не зависит от внешних обличий — это истинный поиск.

Вот несколько цитат (слова Л. Н. Толстого всегда выделены, смысл же их сохранен) в порядке изложения, отличном от оригинального текста:

— Л. Н. Толстой пишет: «Я заблудился не столько от того, что неправильно мыслил, сколько от того, что я жил дурно.».

И так доизложено может быть, что жил и без поиска…

— И ищет русский классик «один ответ, отвечающий на вечный один вопрос жизни», ответ для всех «единый по существу своему».

— «И я понял, что вера в самом существенном своем значении не есть только „обличие вещей невидимых“ и т.д.,», «не есть только отношение человека к богу (надо определить веру, а потом бога, а не через бога определять веру), не есть только согласие с тем, что сказали человеку, как чаще всего понимается вера, — вера есть знание смысла человеческой жизни…».

И так доизложено может быть, что осознание есть откровение, и истинная вера дает оное человеку не чудесным образом, а жизнью его. Бог, Творец, Создатель есть единые законы мироздания, законы развития и сохранения гармонии, и лишь пути к их обретению отдельным человеком могут быть различны, но лежат все в рамках этих же самых законов.

— И ищет русский писатель «законов бесконечного развития» и находит, что «…, направление — это было предание, весла — это была данная мне свобода выгрестись…».

К слову, «предание» же — есть то, что «до» «дано», те условия, которые человеку предстоит и использовать, и изменить дабы выйти и в полной мере реализовать себя (подспудно давая возможность реализации другим, не препятствуя честной возможности).

И так доизложено может быть, что Он (человек) — центр развития и никто не обещал ему легких условий для развития, но никто не способен отнять это качество/свойство «центра», и он столь совершенен сколь он развит. Свобода же, помимо физической, состоит в степени понимания (осмыслении, разуме), в глубине чувственного восприятия.

А потому как центр развития и как частица Творца («душа»), то обладает импульсом бесконечного движения: «Все эти понятия, при которых приравнивается конечное к бесконечному и получается смысл жизни, понятия бога, свободы, добра,…», — ограниченным, по словам писателя, логикой.

И, когда это так, может быть доизложено, что истина лежит не в исполнении, потому как воля человека по милости Господа свободна, а в созвучии направлению движения, развивающему становление светлой духовной основы человека (в добром опыте) и только потому, что наполняет человека и дает отклик.

Так пишет искавший чувство согласия Л. Н. Толстой об отклике: «И только знакомые мне ответы приходили мне в голову: „Он — творец, промыслитель.“», «Я говорил: „Господи, помилуй,…! Господи, научи меня,…!“ Но никто не миловал меня, и я чувствовал, что жизнь моя останавливается.». И тогда Лев Толстой понимает: «Ведь я живу, истинно живу только тогда, когда чувствую его и ищу его. Так чего же я ищу еще?… Бог есть жизнь.», «Живи, отыскивая бога, и тогда не будет жизни без бога. И сильнее чем когда-нибудь все осветилось во мне и вокруг меня, и свет этот уже не покидал меня».

И так доизложено может быть, что жизнь есть осмысление заложенных мирозданием законов развития (внутренних, внутреннего содержания человека среди внешнего, потому как и возможные пути жизни и пути гибели уже обусловлены внешним объемлющим) и, следуя им, как то ни было бы странно, постижению и раскрытию заблуждений во внешнем. И это есть поиск незамкнутый, потому как невозможно найти в рамках поставленных ограничений то, что лежит за их рамками, и потому полный «подводных камней». И поиск этот (действием или мыслью), когда верен, в любой момент времени тождественен созиданию божественного в среде выбранной (и редко в трудном совместном подъеме, но часто вопреки ей, потому как не всем уготовано родиться/жить «в чистом поле»² — кто-то оказывается «в трясине болота»³). И призваны в помощь природные начала и разум, оберегающий нежные и ранимые чувства. И цель развития — дерево, древо жизни над Вами, а не в прошлом, красивое, пусть и не столь раскидистое дерево, и пусть с некоторым изгибом, но никак не рожденное, выведенное и в тот же момент «прибитое» заданными условностями дерево-карлик.

К слову, пишет Л. Н. Толстой о важности познания себя в другом своем очерке, «О жизни» (в цитатах слова Л. Н. Толстого всегда выделены, смысл же их сохранен).

И вот что сказано им в «заключении»:

— «Смерть и страдания суть только преступления человеком своего закона жизни.» и «Зло в виде смерти и страданий видны человеку только, когда он закон своего плотского животного существования принимает за закон своей жизни.».

И ясно раскрывает данное утверждение в другое время, в обращении («Обращение к кружку молодежи»), в котором пишет:

*«Так что, если люди понимают свою жизнь каждый в своем теле, то жизнь таких людей не может не быть несчастною.».

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

1

Русский философ, деятель, писатель (представитель классической русской литературы (проза)), 1828 — 1910 годы.

2

«„ведать“ „сомнения об ином как слово твердое, как правдиво доброе, ясно ищущее, об объемлющем мысля“ „среди мирского людей“»

3

«„твердо рцы (держит) по жизни слово наш“ „буква людей утверждающая“»