Оздоровление психики. Мир с бессознательным

Дмитрий Николаевич Таганов, 2023

Если бы Зигмунд Фрейд не привлек внимание к бессознательной части нашего ума, она оставалась бы областью темной, таинственной, но не требующей нашего внимания и забот. Однако душевные терзания, страхи, тревоги, непреодолимые страсти не оставляют людей в покое. Причина – наше «расстроенное» бессознательное, его разлад с рассудком.Рассудок и бессознательное – родные братья, но между ними часто возникают непонимание, ссоры и даже разрушительная вражда. Эта книга об оздоровления психики путем 1) осознания смысла жизни и 2) достижения мира и согласия между рассудком и бессознательным – творчеством, молитвой, исповедью – позволяющими обоим «выговориться» и объясниться.

Что у нас в душе

Каждый взрослый человек рано или поздно в жизни подвергается приступам или неприятным посещениям нервозов, психозов, беспричинных тревог, страхов, опасных влечений и т.д. В наше время каждый наслышан, что причина кроется в бессознательной области его личности, в таинственной и темной части его психики. Действительно, с новыми открытиями, сделанными Зигмундом Фрейдом в начале XX-го века, бессознательное в человеке стало фокусом внимания медицины, положило начало новым теориям и приемам психиатрии, высветило, в некоторой степени, тайны человеческой души и подсознания.

Задолго до Фрейда мыслители Востока догадывались, что в душе человека кроется непроницаемая бездна, и только на поверхности нашего «Я» мы сознаем собственные чувства и мысли. Остальное скрыто в таинственной глубине — неосознанное и могущественное, что на самом деле направляет нас в жизни, определяет наше сиюминутное настроение, наши отношения с людьми, поступки и все наши реакции на внешние события — названное бессознательным. Это психические процессы и явления, не входящие в сферу сознания человека, в отношении которых отсутствует контроль рассудка. Бессознательное скрыто от наших мыслей и чувств, но властно руководит нами в жизни.

Ученый и лечащий врач Зигмунд Фрейд понял, что неосознанные переживания, желания, тревоги и т.д., возникающие в глубоко скрытом бессознательном часто отягощают жизнь человека, становятся причиной нервно-психических заболеваний. Дальнейшая научная и клиническая работа привела его к созданию теории и практики, позже получивших название «фрейдовского метода исцеления души» или психоанализа. Фрейд понимал под бессознательным продукт вытеснения вредных для человека эмоций и идей, как временное хранилище ненужных или опасных эмоций и желаний, которые полезно вообще забыть. Однако такое понимание бессознательного, как ментальной «помойки», встретило критику со стороны коллег по психоанализу, как слишком ограниченное и, возможно, верное только при патологиях.

Как сам З. Фрейд, так и мыслители экзистенционального толка (Ф. Ницше) полагали, что поведение человека целиком определяется бессознательными силами. Осознанная мысль только следует за поведением, не предшествуя ему, и чувство контроля над собственным поведением — полнейшая иллюзия. Действительно, как только сознание противоречит или вмешивается в бессознательную деятельность, так сразу возникает нервозность или психические проблемы, и чем грубее такое вмешательство, тем серьезнее проблемы.

Психика человека

Открытия Фрейда в области психологии и психотерапии породили волну дальнейших исследований. Ученики и коллеги Фрейда не только развили его идеи, но во многом их переработали и даже, отвергнув некоторое положения его теории, предложили иные представления о строении человеческой души и способах ее исцеления. Кратко ознакомимся с некоторыми из этих представлений о «содержании» души человека. Сразу отметим, это лишь умозрительные заключения ученых, отнюдь не доказанные, но весьма правдоподобные на современном уровне знаний, демонстрирующие глубину и загадочность человеческой психики.

Один из учеников и ближайших соратников Фрейда — Карл Густав Юнг — дополнил психоанализ представлением, что помимо личного бессознательного, которое наполнено сугубо личным опытом, пережитым данным человеком, «глубже» в его душе имеется еще коллективное бессознательное. Это общие для всех людей бессознательные понятия, наподобие инстинктов, которые проявляются в каждом человеке, как врожденные готовые «программы» поведения и мышления. Такие унаследованные из незапамятного прошлого человечества умственные установки он назвал архетипами. Они никогда не проявляются непосредственно в сознании человека, но подспудно влияют на него и часто возникают как символические образы в сновидениях. Они нужны нам так же, как инстинкты, унаследованные от предков-животных. На рисунке показана «структура» души человека по представлениям К. Юнга, или психе́, как ее часто называют.

Позже психологи высказали предположение, что у человека есть еще одна область ментальности — надсознание. Оно также скрыто от сознания, оттуда проникают в него неожиданные воспоминания, прозрения, называемые интуицией, и жизненный опыт, приобретенный за предыдущую жизнь человека. То есть, в надсознании также идет мыслительный процесс, но скрытый.

Выделяют также схожую по функциям область — подсознательное. Полагают, это сумма программ, сформированных в сознании прошлым человека. Это глубинные убеждения, привычки, автоматизмы, которые определяют характер, темперамент, склонности. Сознание это прямо не воспринимает, но подвержено сильному влиянию. Обе эти области и их функции пересекаются, смешиваются, и на настоящей стадии развития науки строгого разграничения между ними нет.

Более развернутую модель строения внутреннего мира человека предложил Р. Ассаджиоли. Он представил наш умственный мир следующей схемой.

1. Нижнее бессознательное — простейшие формы психической деятельности, управляющие жизнью тела; основные влечения, примитивные побуждения; «комплексы», сновидения; различные патологические проявления и т. д.

2. Среднее бессознательное — элементы, сходные с психическими элементами бодрствующего сознания. В среднем бессознательном усваивается полученный опыт и появляются плоды повседневной деятельности ума и воображения, проявляющиеся в свете сознания.

3. Высшее бессознательное — область проявления высших форм: интуиция, вдохновение, высшие чувства, стремление к героическим поступкам, талант.

4. Поле сознания — непосредственно осознаваемая часть личности; поток мыслей, чувств, ощущений, доступных наблюдению, анализу и оценке.

5. Сознательное «я» — точка чистого самоосознания; смысловой стержень сознания личности.

6. Высшее «Я» — истинное «Я», существующее над сознательным «я»; центр, из которого «я» возвращается в сознание (после сна, гипноза, обморока и т. п.)

7. Коллективное бессознательное — внешняя психическая среда.

В целом психика человека по-прежнему остается малоизученной и таинственной областью сущности человека, как и работа его мозга. Приведенные здесь схемы строения психики используются лишь для объединения в группы сходных функций. Выделенные области не имеют установленного местоположения, границ или понятного механизма взаимодействия между собой.

Классики психоанализа полагали, что два самых могущественных «демона» человеческой психики, управляющие повседневным поведением человека и кроющиеся в бессознательном, следующие. Первый — сексуальное влечение, второй — стремление человека к превосходству и власти над другими. Неудовлетворенные в обычной жизни оба «демона» прорываются в рассудок человека из глубин бессознательного нервозами, психозами, «комплексами» и сновидениями, полными сцен и желаний — пугающего и часто самого бесстыдного содержания.

Не все могли согласиться с наличием у себя в душе подобного «неприличия», однако после этих открытий многие стали опасаться бессознательного, как несдержанного непредсказуемого соседа. О бессознательном сложилось мнение, как о «мусорной корзине» обрывков мыслей и желаний, благополучно вытесненных из добропорядочного и нравственного рассудка, но застрявших, к досадному неудобству, где-то в темном углу мозга.

Неврозы Фрейд объяснял инфантильными сексуальными желаниями или патологиями в этой сфере, занявшими место здоровой и зрелой сексуальности. Помимо этого психозы объяснялись и как инфантильное желание власти и превосходства для достижения личной безопасности (А. Адлер). Психотерапией стал применяться анализ сновидений пациента, выявление в них бессознательных «подростковых» комплексов, объяснение их пациенту, выводя их «из темени на чистую воду» для осознания и затем «вытеснения». Факты во многом подтверждают теорию Фрейда о подавленных и осуществленных желаниях, как очевидных источниках символики сновидений человека или беспокоящих его «комплексов». Однако даже сотрудники и ученики Фрейда признали его теорию слишком однобокой.

Комплексами в психоанализе называют фрагменты, осколки психики человека, оторванные от целого в результате душевной травмы или катастрофы. Комплексы — это самые уязвимые места психики, моментально и болезненно реагирующие на внешние раздражители, даже на упоминание о них. Это «больные места» в психике человека, задев которые можно спровоцировать его неадекватное поведение, например агрессию или уход в себя. Они могут зарождаться в самом раннем возрасте и вырастать в опасные, часто катастрофические по последствиям проблемы, могут разрастаться, как раковые опухоли. Понятие комплексов введено Карлом Юнгом, он называл их «архитекторами сновидений и симптомов». Тем не менее, он полагал, что комплексы, как автономные части психики, могут быть вполне естественны, приводил в виде примера психику представителей некоторых племен Африки, по-прежнему живущих первобытной жизнью. Юнг жил и работал среди них, и убедился, что они ощущают в себе одновременно несколько разных «душ» (до шести).

Классический психоанализ выделяет Эдипов комплекс, комплекс неполноценности, комплекс превосходства, комплекс Электры, комплекс кастрации, комплекс мужественности и другие. Но, разумеется, индивидуальных комплексов, сочетаний душевных травм или особенностей может быть столько же, сколько людей живет на свете.

Ученик и последователь Фрейда — К. Юнг, развивая теории учителя, тем не менее, отверг главенствующую роль природной сексуальности, подспудно диктующей желания и поступки человека, вызывающей загадочные психозы. С точки зрения Юнга, либидо (вожделение, желание, дающее толчок к проявлениям сексуальности) представляет не столько сексуальность или патологию, сколько психическую, душевную и жизненную энергию, воспринимаемую человеком в качестве бессознательного стремления или страстного желания.

Хотя бессознательное вполне укладывается в сложившееся понимание «души» человека, тем не менее, удобнее вслед за К. Юнгом называть его иначе — психе́ (с ударением на последней гласной; в древнегреческой мифологии — олицетворение души, образ бабочки). Это помогает избежать ненужных коннотаций, иных пониманий или религиозных ассоциаций со словом «душа».

При эволюции человека от обезьяны наш мозг, как и другие органы — руки, ноги — претерпели изменения, более соответствующие новым условиям и вызовам природного окружения, однако очень многое от далеких предков сохранилось почти неизменным. В неприкосновенности дошли до нас инстинкты — готовые к применению бессознательные способы или «программы» выживания, питания, защиты. Бессознательность донесла до нас из древности не только полезные инстинкты, но и смыслы, образы — однако непонятные рассудку, походящие больше на символы или мифы. В психоанализе они получили название архетипы. Они относятся к коллективному бессознательному, общему для всех людей. Узнать их можно по прорывающимся во снах странным, чуждым и незнакомым сновидцу символическим образам, событиям, лицам, как будто попавшим в его сон случайно, «не по адресу». Инстинкты и архетипы коллективного бессознательного, доставшиеся нам из животного или первобытного состояний, есть ценнейший арсенал средств, понятий, схем поведения, позволявший человеку выживать на протяжении сотен тысяч лет. Чувствуя таинственность и власть над собой бессознательного люди издревле пытались на него воздействовать. Отсюда применение психотропных природных и синтетических веществ, искусственное введение в транс, практикуемое шаманами, гипноз и т.д.

Коллективное бессознательное, с его инстинктами и архетипами, дошедшими от первобытных времен, по теориям психоанализа занимает глубинные пространства психики. Личное бессознательное — верхний и самый тонкий слой, на самой границе с сознательной областью. Помимо этого в психе́, как в непроницаемой для исследования сущности, как полагают некоторые исследователи, есть иные важнейшие для существования функции. Например, связь с психическим миром вне индивида, телепатические контакты с другими людьми — изучением этого занимаются парапсихология и трансперсональная психология. Есть также представление, что при творческой активности происходит благотворное телепатическое воздействие на других людей или на коллективный разум. Отчасти поэтому издревле полагали высокую пользу молитвенной деятельности монашества — на благо всех верующих.

Но все это укрыто непроницаемым мраком, наука пока бессильна подтвердить или опровергнуть таинственное в человеческой психике. Тем не менее, очень многое намекает на возможную связь бессознательного с трансцендентным, запредельным миром или с «мировой душой» или, что представляется более правдоподобным и ясным, с Потоком жизни, благодаря которому существует жизнь на планете, и каждый человек является ее носителем. То есть, человек ментально глубоко укоренен в Природу, не сознавая этого, он психически управляется ею.

Если бы Фрейд с коллегами и последователями не привлекли сто лет назад общее внимание к бессознательному в нашем уме и его роли в жизни каждого, то, возможно, оно оставалось бы явлением темным, скрытым, таинственным, но не требующим нашего внимания и забот, как например, мир субатомных частиц. Однако душевные мучения, тревоги, страхи или непреодолимые страсти не оставляют людей в покое. Причина — наше «расстроенное» бессознательное, его разлад с рассудком.

Что же такое «здоровая психика»? Все люди временами испытывают душевное беспокойство, угрызения совести, неукротимые опасные желания, безысходную тоску, беспричинный страх и т.д. Это нормально, это в природе человека, на его же пользу — но только если это умеренно, а острое состояние длится несколько часов или день-два. Вспомним, что писали великие мыслители. Франсуа Вольтер: «Мухи рождаются для того, чтобы их съедали пауки, а люди — для того, чтобы их глодали скорби». Артур Шопенгауэр: «Предметы наших желаний всегда обманывают нас, колеблются и гибнут, приносят больше горя, чем радости».

Если бы позитива в чувствах человека было больше чем негатива, то его жизнь остановилась: не было бы тогда причин «слезать с печи» и действовать, бороться, побеждать и выживать в вечно враждебных или опасных условиях. «Понукание» бессознательного необходимо — это плетка. Но обязательно скоро появится и «пряник» — радость от успешно завершенного дела или победы.

Временные расстройства психики вполне обыкновенны в наше время, поэтому полезно понять их причины и способы преодоления. К. Юнг писал: «Одно из проклятий современного человека заключается в том, что он страдает от расщепления собственной личности. И это ни в коем случае не патологический симптом, а нормальное явление, которое можно наблюдать везде и в любое время. Не только у невротиков правая рука не знает, что делает левая. Это неприятное положение является симптомом общего наследия человечества» (из его книги «Подход к бессознательному»).

Во многих отношениях расстроенное бессознательное похоже на компьютер, подключенный к интернету. Во время работы вдруг неожиданно появляются раздражающие рекламы, по содержанию явно близкие к недавним интересам или поискам, прорывается громкая музыка или гремит голос. Без всякой нужды и не вовремя настойчиво требует обновления операционная система, после чего появляются ненужные и раздражающие изменения. И все это само по себе, в глубоком и недоступном искусственном «уме».

Если душевные муки изматывает жизнь человека непрерывно, как будто тяжесть лежит и давит в груди, — это значит, начался опасный разлад в его ментальности. Так бессознательное протестует против рассудка, т.е. мыслей, установок и поступков, ставших привычными и «нормальными» для такого человека. Помощь врача психоаналитика состоит в распознании скрытых в подсознании комплексов у пациента, в выводе их в сознательную область, в нейтрализации их вредного воздействия или в «вытеснении». Тем не менее, важно попытаться самому понять корни своих психических проблем. Во многих случаях их можно ослабить или разрешить самостоятельно, достигнув мира и согласия между умственными «братьями» — бессознательным и сознанием. Однако если невроз похож на серьезную психическую болезнь, то не стоит терять время, а сразу обратиться в клинику и следовать советам врача психиатра.

Замечена связь проблем с болезненными комплексами в подсознании человека с его склонностью к излишнему досугу. Карл Юнг, весьма критично оценивая возможности окончательного исцеления методами психоанализа, заметил: «Лишь одно средство эффективно против бессознательного, и это средство — жестокая материальная нужда». Тем не менее, бессознательное невозможно обмануть, надеясь уединиться в лесной избушке, ограничивая себя самым необходимым, рассчитывая таким способом расстаться со своими комплексами. Пока психе́ человека, попавшего в цепкие лапы комплексов, не заполнится до предела заботами о физическом выживании, причем на грани реальной гибели, пока останутся хотя бы немногие часы для досужей рефлексии, до тех пор ждать пощады от расстроенной психики не приходится.

Тем не менее, множество людей, занятых «выше головы» повседневными житейскими заботами, никогда даже не замечали проблем со своим бессознательным. Это — счастливые люди, и им не следует разбираться с этими вопросами, чтобы не получилось, как в притче о старике с длинной бородой. Его спросили, как он укладывает бороду, когда спит — под одеяло или поверх? Старик сразу не вспомнил, и перед сном стал думать, как ему уложить бороду — сверху или снизу. Всю ночь он примеривался, и по-всякому было ему теперь неудобно. В итоге он не заснул до утра.

Однако такое положение указывает и на возможный выход из этой ловушки. Спасение от болезненных комплексов надо искать в таком занятии, когда сознание и бессознательное одновременно заняты чем-то очень важным для жизни человека. Эти состояния — либо в выживании на грани гибели, либо в смертельной борьбе с врагом, либо в порыве искреннего, всепоглощающего интереса, в том числе творческого, или даже игрового азарта, к которому некоторые люди могут попадать в зависимость. Многим людям помогает непосредственное обращение сознания, то есть своими мыслями, к бессознательному — в молитве, в исповеди.

Общее в этом — достижение мира и согласия между рассудком и бессознательным. Рефлексия и комплексы забываются, остается чистый творческий интерес или ясная цель и жажда победы или долгожданный покой и мир в душе.

Психоанализ теперь разделился на несколько направлений. Если больной человек обратится за помощью к классическому психоаналитику, то результат и успех лечения будет случайным образом зависеть от «школы», к которой принадлежит выбранный врач. Последователи школы З. Фрейда начнут искать у больного подростковые комплексы, породившие отклонения сексуального характера. Если врач склонен больше верить теории А. Адлера, отвергавшего «сухие схемы Фрейда», как он их называл, то он постарается выявить у пациента подспудное желание власти и достижения превосходства над другими, полагая это за корень его невротических проблем. Он будет лечить от завышенных самооценок и скрытых «диктаторских замашек». Последователи К. Юнга сделают упор на анализ сновидений пациента, расшифровку в них бессознательных импульсов, на осуществление «синтеза» содержаний бессознательного и сознания. Тем не менее, по сути, эти подходы сводятся к достижению «сотрудничества» между сознанием и бессознательным для восстановления мира и согласия между ними.

Разработки этих ученых и их последователей в теории и клинической практике произвели революцию в психотерапии. Однако в целом результативность классического психоанализа не оправдала надежд. Выздоровление психически тяжелобольных остается почти всегда неполным, что признавали и сами эти ученые. Классический психоанализ остается набором клинических схем. Он даже не пытается создать психическую опору для пациента, предложив ему убедительные философские или религиозные идеи для уяснения целей и смысла жизни.

К. Юнг с нескрываемым восхищением описывал преимущества восточных мировоззрений и выработанных там за тысячелетия убеждений о смысле человеческой жизни и ее тесной связи с запредельным (К. Юнг, «О психологии восточных религий и философий»). Его восхитило в них стремление искать удовлетворение и радость непосредственно внутри человеческого «Я», в тесном общении каждой души с трансцендентным, с божественным. Это представлялось ему, как полная противоположность западным взглядам и интересам, где человек ищет радость и личную уверенность лишь во внешних проявлениях — во власти над природой, в превосходстве над другими людьми, в ненасытном потреблении материальных благ. Однако Юнг полагал, что воспользоваться восточным нематериальным богатством невозможно западному человеку, далеко отошедшего от духовного мировосприятия. Копирование восточных практик, в частности, йоги, без внутренних глубоких убеждений — лишь бесплодное, как он выразился, «обезьянничанье». «Нам надо добираться до восточных ценностей изнутри, а не извне; нам надо искать их в себе, в своем бессознательном».

Более того, он пессимистично считал, что «наше время является временем исчезновения и смерти Бога». Как психиатр он в течение многих лет наблюдал угасание духовных ценностей у своих пациентов, что выражалось в полной потере ими смысла своей жизни. Это, конечно, тоже демонстрирует неудовлетворительный результат классического фрейдовского психоанализа как терапии.

Позже помимо классических направлений в психотерапии появился феноменологический подход, придававший большее значение текущим событиям и проблемам в жизни пациента, а не его застарелым отклонениям от «норм». На Западе распространилась терапия, основанная на идеях экзистенциализма. Предполагалось, что все психические отклонения и комплексы возникают из-за неспособности пациента разрешить для себя центральные проблемы существования. Прежде всего, это ужас перед неизбежной смертью, затем пугающая своей ответственностью личная свобода, мучительное одиночество, как пропасть между личностью и миром, и самое главное, отсутствие смысла жизни. Распространение и разрастание подобных комплексов связано с утратой пациентами былых религиозных ценностей и отсутствием убеждений о цели и смысле жизни. Тем не менее, успешная психотерапия может основываться только на фундаменте убедительных представлений и убеждений пациента о месте и роли человека в окружающем физическом и духовном мире.

К. Юнг с сожалением писал «невроз следует понимать как страдание души, не находящей своего смысла.… Около трети моих случаев — это страдания не от какого-то клинически определенного невроза, а от бессмысленности собственной жизни». (статья «Экзистенциальная Психология»). Позже один из его последователей (Н. Хоббс) писал: «Современная культура часто порождает вид нервоза, отличный от описанного Фрейдом. Современные неврозы характеризуются… отсутствием цели, смысла жизни».

Ощущение человеком бессмысленности собственной жизни стало «бичом» нашего времени. Бессмысленность сопутствует рутинной однообразной работе, излишнему и пустому досугу, общей пассивности. Однако чем больше человек вовлечен в повседневный процесс жизни, в интересующие его работу и творчество, тем реже возникает эта проблема.

В примитивном состоянии люди были частью природы, трудились физически, всегда на грани выживания. Их повседневная работа была подлинно творческой, ежедневно неповторимой — они выживали семьей, племенем, преодолевая тягости и опасности. Времени и сил для досуга не оставалось, как и не было способности к размышлениям о смысле жизни. Это не было нужно человеку, как и всем остальным живым существам. Но с развитием индустриальной цивилизации на место реальных опасностей пришла рутина жизни, пустой досуг и скука. Работа большинства населения развитых стран теперь лишена творческого элемента, работники воспринимают себя малозначащими «винтиками» или «офисным планктоном», напрасно убивающим на работе отпущенное им время жизни.

Самый распространенный теперь в психиатрии феномен — переживание скуки, апатии, пустоты. Затронутый депрессией человек лишен ощущения смысла и цели своей жизни, он циничен, а в свободное время осознает, что ему нечем и заняться. Древние инстинкты в современных условиях уже не могут вести человека юридически законным путем, а традиции, религиозные верования и нравственные установки зачастую утратили авторитет или просто забыты.

Как следствие, психологи отмечают у многих людей впадение в следующие крайние состояния, опасные социальными последствиями. Полная утрата смысла жизни, глубокое погружение в переживание своей бесцельности и апатии. Склонность дискредитировать и разрушать духовные ценности, имеющие смысл для других людей. Склонность искать для себя эффектные и раздражающие нервы ситуации, как, например, уличные протестные демонстрации, гражданское неповиновение, разрушительные беспорядки и т.п.

На Западе разработаны специальные вопросники для количественной оценки чувства безысходности и бессмысленности (PIL). По этим оценкам даже среди студентов американских колледжей разочарование в ценности жизни и чувство бессмысленности достигало 81%. А ведь Фрейд когда-то сказал: «В тот момент, когда человек усомнился в смысле жизни — он болен».

Наука философия последних столетий показала тщетность удовлетворительно объяснить миропорядок. Внутренний мир человека почти всегда оставался за пределами ее интересов. Размышления в этой области отразились в пессимизме Шопенгауэра, в трагизме Ницше, в безысходности Сартра. Разочарование современного Запада в былых религиозных ценностях и общее увядание строгих когда-то моральных принципов вынули из-под человека последнюю твердую основу для психического равновесия.

Каждый человек нуждается в понимании смысла своей жизни. Но смысл — это не цель существования. Общую цель жизни во Вселенной человечество, вероятно, никогда не узнает. Но понять или почувствовать интуитивно смысл человеческого существования — вполне по силам каждому человеку. Это, конечно, будет весьма субъективное понимание, свойственное лишь отдельному индивиду, но оно верное в том смысле, что «истина сходит на всех людей, каждому своя, и она для него единственно верная». Истина подтверждается каждому человеку интуитивным подсознательным согласием с ней, а вовсе не рассудочными доказательствами. Интуитивное понимание смысла жизни может распространяться и между людьми, схожими между собой по содержанию бессознательного. Именно так распространялись все религиозные верования. Осознание смысла жизни и «одобрение» его личным бессознательным есть единственная надежная опора психике человека.

Поэтому приступая к изложению практики оздоровления психики, — не перешедшей, однако, в форму серьезной болезни, — предварительно ознакомим читателя с общей философской конвой, представляющейся автору наиболее правдоподобной, более оптимистичной и жизненной, вполне способной поддержать личную психику в равновесии, и со временем ее укрепить. Это поможет читателю интуитивно осознать смысл человеческой жизни, понять ее ценность не только для самого человека, но, как это ни пафосно прозвучит, для Природы в целом. Если осознание этих идей встретит согласный и «добрый» отклик в вашем независимом и суверенном бессознательном, тогда вы на правильном пути, и обязательно обретете или восстановите смысл своей жизни — основу здоровой психики. По стилю изложения это обращено не столько к логике рассудка, сколько, к интуиции.