Второй стих. Роман

Дмитрий Мартынов

Есть только одна истинная причина, почему люди не добиваются успеха. Они рано сдаются. Сложности, неудачи – это всё временные неприятности. Но если человек перестал пытаться, то у него нет даже шансов на успех.

Глава 3

— Да не надо никуда идти! — отмахнулся Илья. — Сам виноват. Впредь умнее будет. И другим наука.

— Слушай, я, все-таки, у тебя юрист! Куча людей видела, как этот фотограф упал и сломал твой фотоаппарат при твоем приближении к нему. Ну и что с того, что ты его не касался? Твои действия могут быть истолкованы, как нападение на репортера из хулиганских побуждений с нанесением материального ущерба. И ничего ты не докажешь, что это не так. Дело громкое. На нем можно хорошо попиариться. И упустит такую возможность только самый ленивый из этих писак внизу. Теперь шумиха поднимется еще из-за этого.

Илья поскучнел.

— А прокуратура здесь причем? Чем они помогут?

— Ты приходишь в прокуратуру и жалуешься на действия, точнее бездействие полиции. Это раз. В качестве доказательства ты рассказываешь про этих чокнутых сектантов и про журналистов. А произошедшее с фотографом объяснишь форс-мажором во время беспорядков во дворе.

— Подожди, Вероника. — перебил жену Илья. Он уже заинтересовался тем, что она говорит. Здравый смысл в ее рассуждениях присутствовал.

— А зачем об этом рассказывать? Лучше просто промолчать.

— Да пойми — Вероника по своей привычке рубанула ладонью воздух. — Лучшая защита — это нападение. Пусть инцидент будет подан с нашей точки зрения. Тогда доказывать противоположное будет сложнее.

Как не хотелось Илье переходить к нападению, но доводы жены убедили мужчину в необходимости действий.

Зеленое здание районной прокуратуры с решетками на окнах Илья нашел быстро. Поднимаясь по лестнице на второй этаж, мужчина еще раз обдумывал свою речь.

— Здравствуйте! — произнес он, открывая белую слегка пошарпанную дверь кабинета.

— Проходите — произнес усатый мужчина средних лет в синей форме с погонами на плечах — Присаживайтесь.

Хозяин кабинета гостеприимно указал на стул для посетителей возле большого письменного стола с большим монитором на нем. Илья сел. Как и все посетители присутственных мест сложил руки на коленях и покорно стал ждать пока большой государственный человек оторвется от экрана компьютера и обратит внимание на вошедшего. К чести хозяина кабинета ожидание продлилось не больше пары минут.

Прокурор щелкнул мышкой, закрыв какой-то файл и заинтересовано взглянул на посетителя.

— Извините, что заставил вас ждать. Слушаю вас.

Илья в таких местах бывал крайне редко и поэтому смущался. «Надо было Веронике идти. Она — то разобралась что к чему» Вся официальная обстановка кабинета, портреты в мундирах на стене, высокий потолок действовало на него угнетающе. Казалось, он пришел со столь незначительным мелким делом и отвлекает серьезных занятых людей от действительно важной работы.

— Тут вот какое дело. — по мере рассказа мужчина распалялся и уже перестал стесняться — Я с женой и ребенком живу в многоквартирном доме…

Он назвал адрес.

…У нас широкий красивый двор. И вот этот двор облюбовали бродяги — сектанты.

Прокурор нахмурился и покачал головой.

— Да что вы говорите. Безобразничают?

— Они сами? Нет, только к прохожим пристают.

Илья немного смешался. Он хотел в первую очередь избавиться именно от религиозных фанатиков, а теперь, по его словам, получалось, что они не при чем. «Ну, ладно. Потом объясню» — решил он.

— Так. И… — прокурор вопросительно смотрел на мужчину, побуждая его продолжать.

— Дело в том, что их очень много. А теперь еще прибавились всякие посторонние — их поклонники, журналисты, торговцы…

— Торговцы? — хмурясь переспросил хозяин кабинета. — Торговля в неположенных местах запрещена, тем более на придомовой территории.

— Вот я и говорю — поддакнул Илья. — От них шум, гам, грязь. Суета целыми днями. К дому спокойно подойти нельзя.

А на днях вообще вопиющий случай произошел. Жена шла по двору. Она возвращалась домой — счел нужным уточнить мужчина — На нее набросились журналисты. Одного из них толкнули, он упал и сломал свою фотокамеру. Вот. — остановился Илья.

— Непорядок. Да… — посочувствовал прокурор — так вам в полицию надо обратиться, чтоб навели порядок во дворе. Хозяин кабинета откинулся на спинку кресла и развел руками, мол: «Сочувствую, но ничего поделать не могу»

— Так мы уже обращались в полицию.

— И что они? — прокурор снова пригнулся к столу и стал весь внимание.

— Приезжали один раз, в самом начале. Документы у сектантов проверили и все.

— А больше вы не обращались в полицию?

— Обращался — тоном профессионального жалобщика сказал Илья (У него это случайно вышло) Но больше никто не приезжал. Говорят, «ничего не нарушают — оснований для выезда группы нет»

— Бардак! — возмутился прокурор. Его глаза гневно сверкнули.

— Простите, как вас? — он вопросительно взглянул на Илью.

— Илья Сергеевич.

— Бардак! Полный бардак, Илья Сергеевич! — взвился представитель надзорного органа.

И уже спокойным тоном продолжил:

— Пишите жалобу на действия полиции. Вот вам бланк. Сейчас его заполните в коридоре. Мы обязательно разберемся.

— А на счет журналистов?

— И с ними разберемся. Поможем, Илья Петрович. Обязательно поможем. Напишите все и возвращайтесь.

Дождавшись, когда посетитель выйдет в коридор и закроет дверь, прокурор взял телефон и набрал номер.

— Это я! Уточнить кое-что надо. Твои выезжали по поводу сектантов несколько дней назад?

…

— Ах, выезжали! Почему не реагируешь? У меня жалоба!

…

— Понял. Ладно. Сам узнаю.

Он закончил разговор и набрал телефон снова.

— Здравствуйте! Мне надо уточнить кое-какую информацию…

Илья с заполненным бланком снова зашел в кабинет. «Вот это дело! Вот это люди!» Прокурор разговаривал по телефону.

— Хорошо. Понял вас.

Он положил трубку.

Илья положил бумагу на стол. Однако, хозяин кабинета не спешил ее взять. Он некоторое время молчал, не глядя на посетителя. Его пальцы барабанили по крышке стола.

— Присаживайтесь, Илья Сергеевич. Я уточнил ситуацию. Дело в том, что в полиции этот случай на особом контроле. Но пока все в рамках закона. Никто ваши права не нарушает. Так что вы совершенно зря беспокоитесь.

— Да как же зря? Вы же сами сказали, что полный бардак! — удивился Илья.

— Все в рамках закона! — прокурор добавил металла в голосе.

— А это? — Илья пододвинул заполненный бланк к чиновнику.

— Ваша жалоба не обоснована. Полиция контролирует ситуацию.

Представитель надзорных органов небрежно отодвинул бумагу на край стола.

Илья встал и пошел к выходу, все еще продолжая удивляться. Он так и не понял, почему его жалоба не обоснована. У двери он развернулся.

— А журналисты?

— Что журналисты?

— Ну, они же пристают к людям, нарушают их права. — хватаясь за соломинку, попытался объяснить Илья.

— Не обращайте на них внимания. Это ваше право — не общаться с прессой. — разъяснил прокурор.

— А тот, который упал и камеру сломал? Он же нас в этом обвиняет.

— Тут вам самим придется разбираться — пожал плечами чиновник — в установленном законом порядке. Извините, ничем помочь не могу — давая понять, что разговор окончен прокурор встал из-за стола.

Илья злой возвращался домой. «Помощнички, блин. Разобрались называется. Нет, надежды на них никакой. Придется только на себя рассчитывать»

Подходя к своему дому, он эмоционально настроился, на приставания надоевших журналистов с их дурацкими камерами и диктофонами и торговцев, предлагавших купить рисунок или икону с изображением святого Даниэля.

Да какого, к черту, «святого»! Его сына! Его собственного сына! Самого обыкновенного мальчика пяти лет, который так же, как и все дети в его возрасте задает много вопросов и может ляпнуть чего-нибудь не то, так же, как и другие дети ходит на горшок, и так же, как и все не прочь и покапризничать, когда ему плохо. Какой еще «святой»?

А на самодельной иконе изображен кто угодно, но только не его Даниэль. А «его» рисунки не имеют к Даниэлю никакого отношения, как и все эти странные люди в белых балахонах, взвывающие к выдуманному ими или их начальниками святому. Все это какая-то страшная фантасмагория, какой-то дурацкий спектакль, идиотский розыгрыш, который придумал и поставил некий сумасшедший режиссер. Ничего! Дайте срок! Уж Илья доберется до этого «режиссера». Уж он — то ему покажет кузькину мать! Он найдет ту сволочь из-за которой семья не может вести нормальный образ жизни.

Мимо Ильи, едва не задев его, во двор въехало два полицейских УАЗика. Захлопали двери. Из машин не спеша появились восемь полицейских. Они разбились по парам и поигрывая резиновыми дубинками, лениво стали подходить к людям. Началась рутинная работа.

— Здравствуйте! Предъявите документы!

…

— Ничего особенного — проверка паспортного режима.

…

— Ах, нету? Проедем с вами в отделение для выяснения личности!

— Добрый день! Покажите разрешение на торговлю!

…

— Нету? Сержант, составляйте протокол за торговлю в неположенном месте.

…

— Я понимаю, что вы журналист.

…

— Это придомовая территория, а у вас нет разрешения от управляющей компании проводить съемки на ее территории.

— Вы живете в этом дворе? Назовите адрес, пожалуйста.

…

— Ничего страшного. Обычная проверка. Будьте добры, войдите в дом, пожалуйста.

Таким образом двор быстро покинуло большинство человек. Впрочем, почти половина тусовавшихся во дворе между многоэтажками сочла за благо не создавать дополнительную работу доблестной полиции и самостоятельно покинула двор, едва показались полицейские машины. Несколько особо непонятливых отправились за решетку в УАЗики для их дальнейшей проверки. Относительный порядок был быстро наведен.

В прочем ни один из полицейских не подошел к «белым балахонам». Никто не поинтересовался у них наличием документов. Ни одного стража порядка не заинтересовала палатка, стоящая на газоне посреди двора.

Ничего не подозревающий мужчина вышел из дома, когда стемнело и направился к припарковонной во дворе машине. Внезапно позади него появились трое в белых балахонах.

— Ну, здравствуй!

Они не спеша стали подходить к своей жертве. Один из них не спеша достал из голенища сапога бич.

Глаза мужчины забегали в поисках выхода для спасения. Из — за машины вышел еще один белом балахоне и поигрывая бейсбольной битой, произнес:

Конец ознакомительного фрагмента.