Солнце цвета стали

Дмитрий Казаков, 2004

Воины, искатели приключений и просто странники со всего мира стремятся попасть в столицу могучей империи, Константинополь. Туда же лежит путь викингов, в числе которых Ивар, прозванный за удачливость Ловкачом. Преодолевая шторма и ярость врагов, викинги плывут туда, где даже солнце не такое, как на родине, серое и жгучее, а люди не знают, что такое снег. И под его светом ожидает северян такое, что на холодной родине и не приснится в страшном сне…

© Дмитрий Казаков

* * *

Глава 1. Нежданные гости

— А ну стой! — кусты в стороне от дороги зашевелились, и на открытое место выбрались несколько хмурых оборванных мужиков.

В руках они держали нечто, подозрительно похожее на оружие.

— И стою, — Ивар слегка натянул поводья, останавливая впряженную в телегу лошадь, после чего с интересом принялся ждать развития событий.

Пауза заставила явившихся из леса мужиков занервничать.

— Ты это… чего молчишь? — удивленно спросил один из них, самый высокий, с выпуклыми мышцами и большими, словно у теленка, глазами.

— А чего я должен говорить? — искренне удивился Ивар.

— Ты должен кричать от страха, — объяснил глазастый. — И отдавать нам свои деньги… Ведь мы это, разбойники!

— Ну, раз так, то деньги придется отдавать, — согласился Ивар. — Сейчас, вот только достану…

Он повернулся и сунул руку в телегу, дно которой покрывал толстый слой соломы. Пальцы нащупали гладкую поверхность ножен, сомкнулись на шероховатой рукояти меча.

— Вы точно хотите денег? — поинтересовался Ивар. — Может быть, уйдете так?

— Хотим, как же это без них! — воскликнул мускулистый вожак, и глаза его выпучились от удивления, поймав отразившиеся в серой стали клинка солнечные лучи.

Лезвие с шорохом прорезало воздух, раздался звон и изумленный вскрик. Ивар прыгнул, прямо с облучка, быстро ударил крест-накрест. Но меч разрубил только пустоту. Разбойники, получив неожиданный отпор, ударились в бегство.

Они удирали что есть силы, теряя по дороге собственное оружие, слышны были удаляющиеся вопли.

— Деньги им, — проворчал Ивар, убирая клинок в ножны, — научились бы сначала, с какого конца за меч браться…

Он влез на место возницы, дернул поводья. Лошадь тяжко вздохнула, нехотя сдвинулась с места, и телега, нагруженная бревнами, покатила дальше, скрипя и подпрыгивая на ухабах.

Когда впереди показалась усадьба, Ивар невольно улыбнулся.

Над частоколом ограды виднелись крыши дома и хозяйственных построек, в синеву весеннего неба поднималась тонкая струйка дыма. Вот оно, место, где тебя любят и ждут.

Даже лошадь, увидев, что ее скоро ожидает стойло и полная кормушка, чуть быстрее зашевелила ногами. Ивар пересек поле, засеянное овсом, и въехал в пределы усадьбы, тут носа коснулись знакомые запахи — теплого молока, выпеченного хлеба.

Ивар взглянул в сторону дома и понял — что-то не так: работник расседлывал незнакомых лошадей, а стоявшая у порога Рагнхильд выглядела исключительно мрачной.

— Что случилось? — поинтересовался Ивар, слезая с телеги и вытаскивая из соломы меч. — Надеюсь, никто не умер?

— Слава богам, — кратко отозвалась Рагнхильд, и в синих глазах ее сверкнул гнев. — Приехали твои приятели, которых я терпеть не могу…

Ивар нахмурился.

— Это какие?

— А те самые, с которыми ты по морям шатался! — сердито ответила Рагнхильд. — Они в гостевой горнице.

Из дома донесся детский плач. Рагнхильд резко развернулась и ушла. Ивар же ощутил, как сердце его слегка подпрыгивает в предвкушении приятной встречи, а на лицо сама собой выползает залихватская ухмылка.

— Позаботься о лошади, — приказал он работнику, — а потом вместе с Флоси разгрузите телегу.

— Хорошо, — кивнул тот, и Ивар поспешил в дом.

В очаге гостевой горницы пылало яркое пламя, от него расходились волны тугого жара. А за столом, в компании кувшина с пивом, устроились двое: высокий мужчина, чьи кудри, рыжие, точно огонь, падали на плечи, и сухощавый старик, лысина которого блестела, словно ее обмазали маслом.

Оба они подозрительно уставились на Ивара, а затем на обветренных лицах расцвели одинаковые улыбки.

— Это же Ивар, клянусь клыками Фенрира! — рявкнул рыжий, и с силой хлопнул старика по плечу.

— Без тебя вижу, — ответил тот. — Пока еще не ослеп, слава Одину…

— Как я рад вас видеть, — проговорил Ивар, подходя к столу. — Забери меня тролли, рад…

Он обнялся сначала с рыжим Нерейдом, затем с Арнвидом, который с момента их последней встречи, как показалось, стал еще меньше ростом и суше. Но в выцветших глазах светился все тот же ум, более острый, чем лучшие клинки Северных Земель.

— Сколько же я вас не видел? — спросил Ивар, садясь за стол.

— Три года, — ответил Арнвид, — с самого дня твоей свадьбы. С того времени ты, я смотрю, обжился, оброс хозяйством… Стал настоящим бондом. А ведь когда-то был славным викингом…

— Ага, как вспомню только его первый бой — смех разбирает! — влез в разговор ядовито ухмылявшийся Нерейд. — Сколько раз тогда пришлось ему портки менять?

— И вовсе даже не пришлось, — ответил Ивар, ощущая, как в глубине души шевельнулись давно забытые воспоминания о событиях пятилетней давности.

Тогда он был всего лишь батраком, а Рагнхильд — дочерью его хозяина, грозного бонда Аки Золотая Борода.

— Да впрочем, чего мы все болтаем? — проговорил он, возвращаясь к настоящему. — Ко мне приехали боевые соратники, и пир сегодня должен быть такой, чтобы ему позавидовали все конунги от острова Ньярдей до Южного Мёра!

На зов явилась жена, за ней служанки. В комнате воцарилась суета, стол с потрясающей быстротой заполнился блюдами. Обоняние защекотали аппетитные запахи, а пива приволокли столько, что хватит напоить допьяна целую деревню.

— Возгласим же тост! — сказал Арнвид, когда Рагнхильд заняла место по левую руку от мужа, и глаза старика хитро блеснули. — За хозяев этого дома!

Ивар улыбнулся и поднял тяжелую кружку, в которой плескалась темная, пахнущая хмелем жидкость.

Тосты следовали один за другим, и Ивар, за последние годы отвыкший от попоек, ощутил, что пьянеет. Викинги громко хохотали, откровенно скалились на служанок, глаза их блестели от выпитого, а губы от жира.

— Я пойду, вы тут продолжайте без меня, — шепнула Рагнхильд мужу на ухо. На протяжении всего пира она вела себя безупречно, и только Ивар мог догадаться, что ей неприятны сегодняшние гости. — Смотри, не напивайся…

Ивар проводил взглядом стройную фигуру жены, которая за годы брака лишь немного пополнела, и повернулся к викингам.

— Ну что, — речь Нерейда звучала чуть невнятно, в глазах светилось пьяное довольство, — теперь мы выпьем за конунга Хаука и за его дружину!

— Выпьем, — кивнул Ивар и в очередной раз наполнил кружку.

За конунга Хаука, ставшего тем сватом, которому Аки Золотая Борода не решился отказать, он не выпить не мог.

— Ну и как ты тут живешь? — поинтересовался Арнвид.

— Неплохо, — ответил Ивар без особого воодушевления. — Я теперь почтенный землевладелец, в округе меня уважают. Детей у меня двое, мальчишки…

— Это хорошо, — одобрил Нерейд. — Давай выпьем еще! За детей!

И вновь Ивар не смог отказаться.

— А не скучно тебе? — спросил рыжий викинг, когда кружки в очередной раз опустели.

— Скучно, — признался хозяин усадьбы. — Иной раз как вспомню былые времена, когда я не в постели спал, а на палубе драккара, так выть хочется.

— А мы опять в море собрались, — вкрадчиво сообщил Арнвид.

— Ну-ну, — сказал Ивар. — Куда? Опять в Бретланд?

— Нет, — ответил Нерейд, самодовольно ухмыляясь. — Конунг Хаук затеял небывалое — он хочет отправиться далеко на юг, за Валланд.

— За Валланд? — удивился Ивар. — Куда же это?

— Говорят, — чуть понизив голос, сказал Арнвид, — что там есть города, огромные, точно острова, а уж золота в них… Поплыли с нами!

Ивар спьяну не сразу понял, что получил приглашение, а когда сообразил, то лишь горько усмехнулся.

— Куда мне? Я не викинг, а бонд… Да и жена не отпустит.

— Ну, это мы посмотрим, — широко улыбнулся Нерейд, носивший красноречивое прозвище Болтун. — Уговорим…

— Обязательно, — подтвердил Арнвид, оглаживая лысину, которая от выпитого слегка побагровела. — Но это завтра, а сейчас — наливай!

Ивар ухватился за кувшин, успел ощутить его тяжесть, и в тот же момент сознание покинуло хозяина, повергнув его в пахнущую пивом тьму.

Пробуждение выдалось тяжелым.

Во дворе яростно орал петух, недвусмысленно намекая на то, что пора вставать и браться за хозяйственные дела, но Ивар ощущал, что сил на это попросту нет. Он лежал в собственной кровати, и это было хорошо.

Значит, вчера смог дойти. Все же остальное оказалось плохо — болела голова, в животе что-то мерзко шевелилось, а в рот словно насыпали горячего песка. Язык распух и казался колючим, а завершение вчерашнего вечера потерялось в тумане.

— Ну что, пьяница? — прозвучал рядом голос Рагнхильд, и Ивар ощутил нечто вроде стыда. — Не послушал меня вчера?

— Ага, — ответил он, с трудом шевеля губами.

После некоторых усилий смог встать, ежась на утреннем холодке, выбрался на двор, умылся ледяной водой из бочки. Сразу стало легче, разум немного прояснился.

— Зачем они приехали? — поинтересовалась Рагнхильд, когда он вернулся в дом. Старший сын, трехлетний Ивар, крутился возле матери, ожидая завтрака. — Ведь я же поняла, что не просто так…

Из гостевой горницы донесся протяжный стон, вполне могший принадлежать мучимому головной болью йотуну.

— Э, ну да, — глубокомысленно сказал Ивар, морщась от необходимости соображать. — Они просто в гости… Ну и, — добавил он, видя, что синие глаза супруги потемнели, предвещая вспышку гнева, — хотят вновь зазвать меня в дружину…

— В дружину? — удивленно спросила Рагнхильд, и в этот же момент дверь гостевой горницы с треском открылась. Оттуда показался Нерейд, волосы которого торчали во все стороны, а покрасневшие глаза дико сверкали на помятом лице. — Это вот к ним?

— Да, к нам, — подтвердил рыжий викинг, ослепительно улыбаясь.

Эффект от улыбки несколько подпортила прянувшая от Нерейда волна перегара, такая мощная, что даже Ивар с трудом удержался на ногах.

— Нет! — твердо сказала Рагнхильд. — Об этом и речи быть не может! Чтобы я отпустила мужа шляться по морям с ватагой пьяниц и бездельников? Туда, где его в любой момент могут прикончить? Клянусь подолом Фригг, он нужен мне тут!

— Вне всякого сомнения, почтенная хозяйка, — льстиво заявил Арнвид, явившийся из гостевой горницы вслед за собутыльником. Выглядел он свежим, точно спелое яблоко, и только в глазах плескались остатки пивной мути. — Но не поговорить ли нам на эту тему спокойно, после завтрака?

Рагнхильд фыркнула, но к удивлению Ивара, возмущаться не стала.

За завтраком гости, как и хозяин усадьбы, ели мало, все больше пили. Ивар после кружки пива ощутил себя куда лучше, хотя тяжесть в голове никуда не делась, засела там, словно булыжник.

— Да пошлют боги благоденствие дому сему, — сказал вежливый Арнвид, отодвигая тарелку, — спасибо хозяйке.

— Ну, я слушаю! — Рагнхильд правильно расценила маневр лысого викинга и вопросительно уставилась на него.

Но первым заговорил Нерейд.

— Смотрю я на этот дом, — сказал он проникновенно, — и душа радуется, насколько тут все ладно и славно сделано. Отборное дерево пошло на его постройку, и самые лучшие земли по эту сторону реки Гауль были куплены для усадьбы. Вот только забыл я, на какие деньги…

— Частью это было мое приданое! — запальчиво сказала Рагнхильд.

–…а в основном — за счет золота, которое Ивар добыл в викингских походах, — добавил Нерейд.

— Ну… — хозяйка дома слегка смутилась. — Так оно и есть, но…

— И еще мне хотелось бы знать, как Ивар ведет хозяйство? — не давая ей опомниться, продолжал наседать рыжий викинг. — Насколько он приумножил добро за последние годы?

— Да не особенно, честно говоря, — сказал Ивар, почесав затылок. — Как-то не выходит…

— Не выходит! — сердито передразнила его Рагнхильд. — Работать больше надо!

— Увы, — с деланной печалью Нерейд покачал головой, — умение владеть мечом вовсе не означает ловкости в хозяйственных делах. А ведь рано или поздно может случиться неурожай или падеж скота? Что тогда? Откуда взять денег на жизнь?

— Мой отец… — не очень уверенно сказала Рагнхильд.

— Аки Золотая Борода знаменит скупостью на весь Трандхейм, — влез в разговор Арнвид, — а если несчастье коснется и его усадьбы? Что тогда?

— Я поняла, — звенящим от напряжения голосом сказала Рагнхильд, — Ивар должен отправиться с вами, чтобы добыть золота?

— Ваша проницательность достойна восхищения, госпожа, — сверкнул белизной зубов Нерейд. — Этот поход, не спорю, будет сложен. В Бретланде сейчас тяжело взять добычу, на севере там все разграблено, а на юге можно получить хороший отпор. Так что мы отправимся туда, куда еще не плавал никто из викингов, за земли Валланда, где лежит Миклагард, самый большой и богатый город на земле. В тех местах самый последний бонд богаче нашего конунга, а серебро просто выкидывают, как презренный и ненужный металл…

Рагнхильд слушала, и глаза ее мечтательно туманились.

— Чтобы доплыть туда, потребуется много дней пути, — продолжал разливаться Нерейд. — Придется пройти через шторма и ураганы, сражаться с самыми разными чудовищами и могучими воинами южных земель, которых больше, чем звезд на небе. Только самые отважные викинги, в число которых входит и Ивар, в состоянии перенести все тяготы пути и вернуться назад с богатой добычей…

При упоминании мужа Рагнхильд насторожилась, в глазах ее зажегся подозрительный огонек.

— Все это, конечно, прекрасно, — сказала она, прерывая речь Болтуна, — но если мой супруг погибнет от руки тех самых воинов, о которых ты говорил? Если утонет в море или его съедят чудовища, что мне делать тогда?

— Э… — рыжий викинг, не ожидавший такого отпора, слегка растерялся. Ивар, хорошо знавший непреклонный характер жены, тяжко вздохнул.

— Будущее открыто взору мудреца, — вступил в разговор Арнвид. — Милостью Одина я владею искусством эриля, и ничто не мешает нам выяснить, что ждет твоего мужа, если он отправится с нами в поход.

— Эриля? — не сдавалась разошедшаяся Рагнхильд. — Не очень-то ты на него похож! Пиво вчера хлестал не хуже простого рыбака, а если одна из служанок вскоре понесет, я уж и не буду знать, на кого подумать, на тебя или на рыжего.

— Зря ты так, — проговорил Ивар, — Арнвид Лысый знаменит мудростью по всем Северным Землям, а его руническое искусство не раз спасало нам жизнь.

— Да? — Рагнхильд слегка стушевалась, но тут же вновь упрямо выпятила подбородок. — Ну, тогда пусть предсказывает будущее!

— Не премину, — Арнвид усмехнулся, показав сточенные желтые зубы. — Ивар, тащи руну.

Взглядам явился небольшой кожаный мешочек с вышитым на боку сложным символом. Ивар, слегка робея, как всегда при соприкосновении с чем-то волшебным, сунул руку внутрь, и вскоре вытащил ее, зажав небольшую пластинку, выточенную из кости.

— Переворачивай, — приказал эриль.

Ивар повиновался, и в недоумении уставился на открывшийся значок, похожий на елку, у которой с одной стороны обрубили все ветви.

— Знак Светлых Асов, — с удовлетворением пробурчал Арнвид.

— И что он означает? — подозрительно поинтересовалась Рагнхильд.

— Удачу, дары, успех, — скороговоркой ответил эриль. — А уж про то, чем закончится наш поход, я вопрошу сам…

Он запустил ладонь в мешок, некоторое время гремел там костяшками. Вытащенный на этот раз значок напоминал предыдущий, только палочки-ветви на нем не опускались вниз, как у ели, а поднимались, точно у рябины.

— Имущество, — сказал Арнвид, потирая ладони, — знак приобретений и богатства. Похоже, что с дальнего юга мы вернемся с хорошей добычей.

— Ну что ты теперь скажешь, Рагнхильд? — осторожно поинтересовался Ивар, глядя на супругу.

— Все одно мне это не нравится, — сказала она голосом, что вдруг стал жалобным, — ведь мне так не хочется, чтобы ты уезжал…

— Ничего, я вернусь, — бодро ответил Ивар.

— Через годик-другой, — тихо пробормотал Нерейд, но, к счастью, Рагнхильд его не услышала.

— Ладно, — сказала она, и все следы слабости тут же исчезли с ее лица. — Поезжай! Но смотри, не опозорься там. Чтобы скальды складывают про тебя только хвалебные стихи!

— Уж об этом я позабочусь, госпожа, — сказал Арнвид, и почтительно склонил голову.

— Ну, муж мой, — Рагнхильд в последний раз оглядела супруга с головы до ног, проверяя, все ли в порядке, — пусть удача не оставит тебя в дальних краях.

Ивар наклонился, прижал ее к себе. Уткнулся в мягкие, пахнущие липой волосы. Некоторое время постоял так, а затем отстранился и забрался на коня. Арнвид и Нерейд уже дожидались, сидя в седлах.

— До встречи, — сказал Ивар жене и ударил коня пятками в бока. Тот с ржанием сорвался с места.

С отвычки сидеть в седле оказалось неудобно.

В последние годы Ивар мало покидал усадьбу, все по хозяйственным нуждам, и пользовался в таких случаях телегой. В сетке у седла — кольчуга, искусно плетенная из тонких колец, на крюке тут же — шлем, не раз в прежние годы спасавший голову владельца от ударов. У пояса меч, совсем не тот, которым пару дней назад гонял глупых разбойников, не знавших, что с бондом по прозвищу Ловкач лучше не связываться. Тот простой клинок, изготовленный человеческими руками, остался дома. О ногу бьется заключенное в простые кожаные ножны неимоверно прочное и легкое оружие, изготовленное кузнецами таинственного народа сидхе, что живет под землей в далеком Бретланде.

Ивару посчастливилось получить его в подарок.

Когда кони достигли вершины холма, который, как знал Ивар, скроет за собой дом, он не выдержал и обернулся. Рагнхильд стояла у ворот усадьбы, ветер развевал ее длинные светлые волосы. Старший сын цеплялся за колено матери, а младший, завернутый в пеленки, лежал в ее руках.

Ивар помахал семейству рукой, Рагнхильд махнула в ответ.

Дорога пошла вниз, и холм спрятал за собой усадьбу. Некоторое время виднелся дым, поднимающийся над жилищем, затем исчез и он. Ивар вздохнул и повернулся вперед, подставляя лицо свежему ветру, дующему со стороны невидимого пока моря.

— Почему вы все же приехали за мной? — спросил Ивар у спутников. — Уж не думаю, что в Трандхейме нет воинов более сильных или умелых, чем я.

— Есть, — ответил Арнвид. — Но более удачливых — нету. Твоя удача сильно пригодится нам в тех неведомых землях, в которые мы поплывем. Впрочем, как и твой опыт. Не зря ты ходил с нами целых три года.

— Все ясно, — слышать подобное было приятно, но Ивар не сомневался, что после нескольких лет мирной жизни слегка заплыл жирком и отвык от вольницы викингов. — Как там конунг? Как остальные?

— Хаук Лед крепок и здоров, хвала Отцу Ратей, — ответил Арнвид, — Кари оправился после раны, что настигла его два года назад и столь же силен, а…

–…а Вемунд все так же храпит, — добавил с улыбкой Нерейд. — А наш эриль завел себе ученика.

— Правда? — Ивар с удивлением оглянулся на лысого викинга.

— Правда, — покачал головой тот. — Я стар, и надо передать свои знания кому-то. Он хороший парень, и в отличие от всех этих болванов, — Арнвид кивнул в сторону Болтуна, — умный.

— Да что ты понимаешь! — обидчиво возразил Нерейд. — Викингу ум вовсе и не нужен. Ему нужна только лишь удача, да еще хитрость и смелость. Помню, в том году напали бритты на наш лагерь ночью. Шум, вопли, лязг, кровь брызжет, трупы спелыми колосьями на землю валятся, а Вемунд, ну ты же знаешь, как он крепко спит — продолжает дрыхнуть. В свалке не до него было, нас к кораблю оттеснили, пришлось отплывать, и только когда от берега отплыли, поняли, что одного забыли… Думали все, бритты ему кишки выпустили и вокруг шеи обмотали.

— И что? — спросил Ивар.

— А ничего, — ответил Нерейд, — дождались, пока бритты ушли, и к берегу пристали, чтобы погибших похоронить, как следует. Ходим по месту боя, горючими слезами заливаемся, — тут Ивар хмыкнул, рассказчик перегнул палку — представить викингов заливающимися слезами было не проще, чем с аппетитом хрустящего соломой волка, — Вемунд на том же месте лежит, и вроде как похрапывает…

Нерейд выдержал паузу, а затем продолжил:

— Подошел я к нему, пнул слегка, а он глаза раскрывает и спрашивает — что, завтрак готов? Я сначала сам чуть не помер — от смеха, а потом его чуть не убил!

— Как же он выжил? — покачал головой Ивар.

— А очень просто, — улыбнулся рыжий викинг. — Он так и не проснулся во время драки, а его храп бритты приняли за предсмертные хрипы, даже добивать не стали…

— Дуракам везет, — прокомментировал рассказ Арнвид. — И уж им-то ум точно ни к чему. Они и без него неплохо обходятся… А вот эрилю или конунгу он очень даже пригодится.

— Да ладно! — тут же вскинулся Нерейд. — Знаю я одного эриля, который прекрасно без разума обходится, а вот что до конунгов…

Дорога бежала через негустые сосняки. В воздухе висел запах хвои, солнце протискивало сквозь ветви золотистые щупальца лучей. Стучали копыта, шумел бегущий неподалеку Гауль, а спутники Ивара ни на мгновение не прекращали шутливой перебранки.

Время клонилось к вечеру, когда дорога пошла вниз, а впереди, за поросшими лесом холмами, открылась синяя ширь моря. Ивар ощутил, что сердце беспокойно задергалось. Лица коснулся соленый ветер, и сразу же захотелось оказаться там, посреди водного простора.

— Смотрю, волнуешься? — с улыбкой спросил Арнвид.

Ивар только кивнул.

Миновали Бюнес — довольно большое селение, расположенное чуть в стороне от Гауля, на самом берегу моря, и стук копыт перешел в мягкий шорох, с которым кони шли по серому песку. Но слабый звук этот заглушал грохот волн, неутомимо грызущих берег.

Чуть дальше лежал наполовину вытащенный на сушу корабль. Ивар знал, что это не тот самый драккар, на котором молодой викинг много лет назад впервые вышел в море, что конунг Хаук успел обзавестись новым, но по сердцу все равно прошла теплая волна.

Гневно смотрели на берег выпученные глаза украшающей нос драконьей головы, а доски обшивки, еще не успевшие потемнеть от долгого пребывания в воде, лоснились от покрывавшей их смолы.

Неподалеку разместился довольно большой костерок. Дым перекошенным серым столбом поднимался над берегом, чтобы тут же растаять в вышине, пламя дергалось и ревело, время от времени начиная плеваться искрами.

— Кого там йотуны несут? — поинтересовался от костра молодой, звонкий голос, и сидевшие вокруг огня принялись подниматься.

— Свои! — ответил Нерейд, останавливая скакуна.

— Неужто сам Трепло прибыл к нам? — весело вопросил тот же голос.

— Вот так, — рыжий викинг подмигнул Ивару, который покинул седло и теперь морщился от боли в ногах. — Достойная смена растет.

И рыжий викинг по-стариковски закряхтел.

— Судя по тому, что вас трое, поездка оказалась успешной, — от услышанного голоса, холодного, точно ледники, и чуть глуховатого, Ивар невольно вздрогнул. Вспомнилось то время, когда обладатель этого голоса внушал ему жуткий страх…

— Успешной, — сказал Ивар, улыбаясь собственным воспоминаниям. — Ты, конунг, очень хорошо умеешь выбирать посланцев. Если бы эти двое ездили в Хель просить за сына Одина, то Бальдр сейчас был бы в Асгарде, а не в царстве мертвых.

Вокруг засмеялись.

— Воистину так, — проговорил конунг Хаук по прозвищу Лед, подходя ближе.

Он ничуть не изменился за те годы, что Ивар был с ним знаком: почти белые волосы волной падали на плечи, глаза, светлые, точно на самом деле из замерзшей воды, глядели безо всякого выражения, в широких плечах чувствовалась немалая сила.

— Ивар, никак это ты! — сбоку выдвинулся громадный викинг, радость плескалась в его синих глазах. Огромная ладонь с такой силой ударила Ивара по спине, что он с трудом удержался на ногах.

— Я тоже рад тебя видеть, Кари, — ответил он, улыбаясь, несмотря на боль от ушиба.

И тут же со всех сторон набежали, радостно восклицая, словно дети, увидевшие бродячего торговца, старые боевые друзья. Обманчиво тощий берсерк Сигфред, способный в боевом безумии голыми руками разломать бревно, спокойный Даг, умеющий отыскать след даже на голом камне, толстяк Вемунд, отличающийся невероятной крепостью сна, и прочие, прочие…

И с неожиданной, удивившей его самого силой Ивар понял, что не в усадьбе, за крепкими стенами и под надежной крышей, а именно здесь, на холодном морском ветру, среди громко гогочущих викингов — он дома.

— Нет повода не выпить! — рявкнул кто-то, кажется, Нерейд, и Ивара потащили к костру, от которого тек горький запах подгоревшей каши.

Но котел отставили в сторону, откуда ни возьмись появился булькающий бочонок, Ивару в руку сунули простую деревянную кружку, и заплескалась в ней пенистая жидкость.

— За конунга Хаука и его дружину! — задорно крикнул лохматый парень, чья голова походила на воронье гнездо.

— Кто это? — опустошив кружку, поинтересовался Ивар у сидевшего рядом Нерейда.

— Та самая достойная смена, — почему-то тоскливо сказал рыжий весельчак, — Хрои Шустрый. Его язык куда быстрее меча, но и с мечом может тягаться не каждый…

Лохматый викинг что-то брякнул, и сидевшие рядом соратники зашлись в дурашливом хохоте.

Молчал лишь расположившийся около Арнвида непомерно высокий детина. Темные спутанные волосы падали ему на глаза, а длинные руки, он, похоже, не знал, куда пристроить.

— Это его ученик? — кивнув в сторону эриля, спросил Ивар.

— Он самый, — кивнул Нерейд. — Ингьяльд Большая Рука. Стеснителен, что твоя девица, но толк из него, я думаю, будет…

Бочонок опустел, но на его месте объявился новый, а Ивар обнаружил, что сколько бы он не пил, кружка все равно оказывается полной. Пьянка шла по обычаю, установленному десятками повторений: кто-то порывался петь, чуть в стороне горячий спор грозил перейти в драку.

Ивар повернул голову, намереваясь еще о чем-то сказать Нерейду, и в этот момент ему показалось, что в глазах двоится. На бревнышке рядом, точно вороны на ветке, сидели два совершенно одинаковых викинга.

Ивар заморгал, стремясь отогнать видение, но это не помогло.

— Что ты на них уставился, словно кот на кусок печенки? — раздался ехидный голос Нерейда.

— На них? Так, значит, мне не кажется, — и Ивар с облегчением вздохнул. — А то думал, все, от пива в башке помутилось.

— Не кажется, — Болтун рассмеялся. — Они близнецы, Гудрёд и Рёгнвальд. Я их знаю с прошлой осени, да и то различать толком не научился… Мы их в море подобрали, у острова Фреди.

— Как так?

— А очень просто, — пожал плечами Болтун. — Шторм был, их корабль и разбился. Счастье, что мы мимо шли, ухитрились их выловить. Сами они северяне, родом из Халогаланда…

— Много чудес на свете, — еще раз удивился Ивар, разглядывая одинаковых, словно две волны в море, парней, после чего зевнул, неожиданно ощутив, насколько сильно хочет спать.

Утомительное путешествие верхом не прошло даром.

Проснулся Ивар от холода. Утренний морозец забрался под одеяло и безжалостно щипал тело, заставляя пожалеть о том, что костер прогорел, и от него остались только горько пахнущие угли.

Прочие викинги еще спали, над пляжем занимался рассвет. Слышно было, как волны лижут прибрежный песок, и как храпит неподалеку Вемунд, подложивший под голову любимую секиру. Вид она имела устрашающий, и носила подобающее имя — Великанша Битвы. Несмотря на ее немалый вес, толстый викинг управлялся с ней легко, точно с тонким прутиком.

Понимая, что он уже не заснет, Ивар поднялся и принялся разводить костер. К тому моменту, когда пламя разгорелось и от него пошел приятный жар, поднялся Эйрик Две Марки, самый опытный воин и правая рука конунга.

— Хорошо, что ты отправишься с нами, — проговорил он, усаживаясь на чурбачок и щурясь на огонь, алым цветком танцевавший на поленьях.

— Почему? — удивился Ивар. — Неужели без моей удачи вы бы не поплыли?

— Поплыли бы, — седой воин потянулся, расправляемая спина захрустела. — Но еще один человек, которому можно доверить небольшой отряд, будет очень кстати.

— Мне? Отряд? — искренне изумился Ивар. — Да ты что? Я в жизни никем не командовал, даже с работниками в усадьбе жена управлялась… Я этого не умею.

— Придется учиться, — Эйрик сглотнул и принялся оглядываться, явно в поисках уцелевшего пива. — Вдруг что случится с конунгом или со мной? Кто поведет людей? Нерейд, у которого в башке ветер? Или Кари? Ему сосчитать пальцы на собственной руке — задача невыполнимая.

— Не знаю, — почесал затылок Ивар, — найдется кто-нибудь…

— Может, найдется, а может, и нет, — прозвучавший за спиной голос Хаука заставил Ивара вздрогнуть. Конунг ухитрился подойти совершенно бесшумно. — Ладно, разговор этот оставим на потом, а сейчас будите всех. Ветер хороший, сегодня надо выходить в море…

— Навались! — рявкнул Хаук так, что даже волны на мгновение смолкли. — Толкайте, лентяи, а то застрянем тут до зимы!

Ивар надавил, ощущая, как ноги скользят по сырому песку. Рядом рычал Кари, на толстенных руках которого вздувались чудовищные мышцы, а драккар медленно, словно сползающий в море ледник, двигался в волны Трандхейм-фьорда.

— Еще чуть-чуть! — в голосе конунга звучало несгибаемое упорство. — Нажали! Раз-два!

— Задница Фрейра! — выругался Нерейд, кто-то отчаянно застонал, но шуршание под днищем корабля уже сменилось равномерным плеском. Ивар ощутил, как ноги его оказались в воде.

— Все, хватит! — приказал Хаук. — А то перестараетесь, он и уплывет без нас! Грузимся!

Викинги захохотали немудреной шутке, отряхивая ладони, направились к сложенной на берегу груде припасов. Выстроилась цепочка, пошли по ней мешки и бочонки, и вскоре все оказалось на борту.

— Отваливаем! — крикнул конунг Эйрику, как обычно, расположившемуся у руля. — Да поможет нам Один!

С грохотом вставали в пазы длинные весла.

Ивар устроился на скамье, и с улыбкой глядел, как эриль втолковывает одному из новичков премудрости гребли. Вспомнилась точно такая же сцена, произошедшая пять лет назад, когда сам Ивар играл роль ученика.

— Весла на воду! — разнесся приказ.

Длинные деревянные лопасти коснулись воды, и драккар медленно направился в открытое море.

Ветер трепал викингам волосы, над головами, словно провожая путешественников, метались и истошно кричали чайки. Волны, ударявшиеся о борта, обдавали людей брызгами.

Грести было приятно. Тело быстро вспомнило нужные навыки, и Ивар почти с наслаждение орудовал тяжеленным на первый взгляд веслом. Свежий морской воздух вливался в грудь подобно целительному настою. На мгновение мелькнула грустная мысль об оставленной усадьбе, о жене и детях, но тут же пропала, словно оказавшись за бортом.

Здесь, на узкой палубе, где почти пяти десяткам людей, честно говоря, довольно тесно, он чувствовал себя совсем по-другому, чем дома. Бег драккара по волнам пьянил ощущением свободы, неведомой тем, кто никогда не был в море.

— Весла суши! — приказал конунг, когда солнце, двигавшееся по бесцветному из‑за тонкого слоя облаков небосводу, достигло зенита. — Ставим парус!

Викинги забегали, устанавливая мачту, которая до сих пор лежала между скамьями на днище корабля. Ивар работал вместе со всеми, натягивая и закрепляя веревки.

— Поднимай! — скомандовал Хаук. — Раз-два!

Повинуясь его приказу, викинги потянули за веревки. Рея дернулась, пошла вверх, и с треском развернувшись, на мачте повис парус, белый, с ярко-алым диском солнца в середине.

— Кровавый глаз, — сказал Ивар занимавшему соседнюю скамью Вемунду. — Как давно я не видел его.

— Лучше поздно, чем никогда, — ответил толстый викинг, почесывая пузо, выпиравшее под одеждой, точно кочка из болота. — Ох, сейчас похмелимся…

— Доставай пиво! С почином! — оправдывая его слова, крикнул Хаук.

Ветер налетел на парус и вцепился в него невидимыми лапами. Полотнище с Кровавым глазом прогнулось, заскрипела мачта, а драккар, замерший было на месте, вновь резво побежал вперед, спеша к выходу из фьорда.

Качка усилилась, кого-то из новичков тошнило прямо за борт. Остальные не обращали на это особенного внимания. По правую руку медленно уплывал лесистый берег фьорда. На носу корабля замер Хаук. Синий плащ вился за его плечами, а лицо конунга, обычно невыразительное, точно древний валун, сейчас выглядело откровенно радостным.