Солнце цвета ночи

Дмитрий Казаков, 2007

Тот не викинг, кто не открыл Америки! Пусть это произошло случайно, в погоне за пытающимся удрать через океан врагом… Конунг Ивар Ловкач, отправившись за недругами, не подозревал, куда именно заведет его дорога мести, плавание под черным, колдовским солнцем. Не думал, что его ждет земля, где живут красные люди, кровь человеческих жертв течет потоками с вершин пирамид, а заправляют всем жестокие боги… Из лап которых никто еще не вернулся живым!

Глава 1.

Кровный враг

Пожарище выглядело свежим, будто огонь бушевал тут сегодня утром. Ветер носил облачка пепла, запах гари щекотал ноздри, из золы торчали обуглившиеся балки, похожие на чудовищные кости.

Ивар закрыл глаза, несколько мгновений посидел неподвижно, думая о том, что увидел насланный колдунами морок.

— Ничего себе… — проговорил Нерейд, и в голосе его удивление сплелось со злобой. — Закусай меня тролли…

Ивар поднял веки — страшная картина никуда не исчезла. На том месте, где две недели назад стояла многолюдная усадьба, остались обгорелые развалины.

— Конунг, ты… — начал Арнвид Лысый, но, наткнувшись на полный ледяного бешенства взгляд Ивара, смущенно опустил глаза.

Даг спрыгнул с коня, пошел по самому краю опаленного участка, вглядываясь в землю.

— Сеча была, — сказал он, нагибаясь и рассматривая что-то. — Многие погибли…

Ивар слез с седла.

Четырнадцать дней назад, отправляясь на тинг во Фросту, он был счастливым мужем и отцом, а теперь, судя по всему, лишился горячо любимой жены и сыновей, не успевших взять в руки первый меч…

Хотелось упасть на колени, уставиться в блеклое весеннее небо и заорать «Один, отец наш, Владыка Ратей, ответь! Кто!? Какая тварь осмелилась совершить это!?».

Но конунг не имеет права вести себя так, не рискуя потерять уважение своих людей. Ивар сглотнул скопившуюся в горле горечь и сказал голосом, безжизненным, точно песок пустыни:

— Ищите, должны остаться следы.

Попытался поднять руку, чтобы стереть со лба выступивший пот, и только в этот момент осознал, что кисть закаменела на рукояти меча.

— Так судили Норны, — подошел Арнвид, встал рядом. — Если хочешь, я попробую помочь?

Ивар знал, что руны, начерченные лысым эрилем, помогут отогнать тоску и затушить ярость, но только покачал головой:

— Нет. Мужчина должен встречать удары судьбы лицом к лицу.

— Как знаешь, — ответил Арнвид, потирая лысину, блестящую, словно полированное дерево.

Подошел Даг, заговорил, глядя конунгу куда-то в область коленей:

— Примерно два десятка человек. Пришли со стороны моря. Случилось это вчера утром или позавчера вечером.

— Кто? — спросил Ивар. — Сколько погибших?

— Не знаю, — лучший следопыт дружины, способный отыскать след на голом камне, пожал плечами. — Клянусь шляпой Тунда, на такие вопросы не ответит и Вафтруднир. Нужно смотреть…

— Ищи, — проговорил Ивар.

Даг кивнул и отошел.

— Эй, господин! — донесшийся издалека крик заставил Ивара повернуться.

От виднеющегося на востоке леска к викингам бежал, спотыкаясь, человек. Виднелся болтающийся на поясе нож, коротко стриженые волосы, темные с проседью, выдавали раба.

— Это же Ангус Дятел, — заметил Нерейд, прищурившись. — Интересно, как он ухитрился выжить?

Ивар смотрел на приближающегося человека и вспоминал, как год назад купил пожилого ирландца на торге в Конунгахелле, как спорил с женой, возражавшей против раба-христианина, и как прошлой осенью сделал простого работника управляющим.

Как выяснилось позже — не зря.

— Господин, — Ангус остановился, тяжело дыша и вытирая лицо, по которому струился пот. — Слава Святому Патрику, вы вернулись!

— Говори, — сказал Ивар, с трудом раздвигая сведенные судорогой челюсти. — Что произошло?

— Ваша жена жива, и дети тоже, — проговорил Ангус, отдышавшись. — Мы успели их вывести.

Ивар сглотнул, ощущая, что сейчас взлетит. Сердце дернулось, по телу прокатилась теплая волна.

— Славно, — Нерейд кровожадно оскалился, показал острые белые зубы. — Осталось лишь найти тех, кто напал, и выпустить им кишки…

— Позавчера ночью прискакал паренек из Бюнеса, рассказал, что неподалеку от их селения пристал корабль, и с него сошли вооруженные люди, — проговорил ирландец. — Госпожа захотела оборонять усадьбу, но я ее не послушал…

— Верно поступил, клянусь Гунгниром, — заметил Ивар. — Этим ты заслужил свободу и место в дружине, Ангус Дятел.

— Мы только успели вывести ее и остальных женщин, как заявились чужаки… — ирландец махнул рукой. — Вел их очень высокий воин…

— Храфн Прямой, — проговорил Ивар, скривившись.

Храфн приходился племянником херсиру Тормоду из Согна, чей дом три года назад викинги под предводительством конунга Хаука Льда сожгли, а самого херсира убили.

Хаук погиб в далеком Миклагарде, дружину возглавил Ивар, а Храфн не забыл о мести.

— Они не успели уплыть далеко! — тяжело прогудел Кари, сжимая кулаки, похожие на небольшие бочонки. — Надо поспешить к кораблю!

— Успеем, — кивнул Ивар. — Ангус, где Рагнхильд и дети?

— У отца, — ответил ирландец. — Я их устроил и отправился сюда. Ведь я знал, что вы вернетесь.

— Хорошо, — конунг оглядел дружинников. — Рёгнвальд, Гудрёд, отправляйтесь к побережью, скажите Эйрику, чтобы готовил корабль. Сигфред, возьмешь Ангуса в седло. Мы навестим Рагнхильд, а потом отправимся в погоню! В седла, нечего ждать!

Викинги забрались на коней, крикнул что-то Нерейд. Простучали копыта, на пепелище стало тихо и мертво, как на старом кургане.

Ворота заскрипели, створки поползли в стороны, открывая могучего, поперек себя шире мужика, в волосах и бороде которого седина мешалась с золотом, а на красном лице блестели синие глаза.

— Явился! — прорычал он, глядя на Ивара без особого дружелюбия. — А где шлялся, когда дом надо было защищать? Еще конунг называется…

Ивар не ответил, лишь улыбнулся, вспоминая страх, который некогда испытывал перед бондом Аки по прозвищу Золотая Борода.

Когда-то давно голодный, трясущийся от холода юноша, лишившийся дома и родичей, постучался в эти ворота. Много лет прожил тут, работая с утра до ночи вместе с батраками и рабами.

До того самого дня, когда Аки застукал его на сеновале с собственной дочерью.

— Где Рагнхильд? — спросил Ивар, спешиваясь.

— В доме. Пойдем, — Аки Золотая Борода засопел, смерил зятя мрачным взглядом, вразвалочку зашагал к дому.

Ивар двинулся за ним, ощущая любопытные взгляды стоящих около крыльца домочадцев бонда.

— Папа! Папа! — дверь хлопнула, выпустив светловолосого мальчишку в испачканной чем-то черным рубашке.

— Куда? — преувеличенно сурово рыкнул Аки. — Кто разрешил выходить?

Дверь скрипнула еще раз, и на пороге показалась Рагнхильд, за ее подол цеплялся младший сын.

За годы походов Ивар побывал во многих странах, видел Гвиневру, из-за которой ломали копья рыцари туманного Бретланда, любовался императрицей громадного Миклагарда.

Но красивее Рагнхильд не встречал никого.

— Ты вернулся, муж мой, — сказала она спокойно, как положено жене конунга, и слабо, едва заметно улыбнулась. — Надеюсь, что ублюдки, разорившие наш дом, скоро отправятся в Хель…

— Несомненно, — ответил Ивар, шагая вперед и обнимая жену. Ощутил, как трепещет ее сердце.

— Было очень страшно, — прошептала Рагнхильд. — Но ничего, мы справились.

Несколько мгновений стояли неподвижно. Под ногами путался старший сын, простужено сопел младший.

Потом Ивар разжал руки и шагнул назад.

— Что ты собираешься делать, зять? — спросил Аки.

— Догнать и убить негодяя, — ответил Ивар. — Клянусь глазом Игга, я настигну его хоть в Валланде и разрублю на части! А его воины пойдут в пищу воронам…

— Хорошее дело, — бонд кивнул и почесал выпирающий живот, похожий на бурдюк. — Но только вот что с твоим хозяйством делать? Не хочешь же ты, чтобы твоя жена осталась у меня?

— Думаю, что с хозяйством она и без меня разберется, — Ивар бросил взгляд на супругу. Та уверенно кивнула. — Я спрятал достаточно золота, чтобы отстроить еще три таких усадьбы.

— Это хорошо, — Аки ухмыльнулся. — Тогда не теряй времени, зять! И пусть Хлорриди сделает сильными ваши руки!

— Спасибо, — Ивар кивнул и зашагал к лошади. Вскочил в седло, не касаясь стремян. — Да, Ангуса я забираю с собой. С сегодняшнего дня он больше не раб, а воин моей дружины…

Рагнхильд вновь кивнула, но без особой радости.

— Варите пиво, — усмехнулся Нерейд. — Его понадобится много, когда мы вернемся с победой…

Заржал конь, копыта ударили в землю, проплыли мимо и остались позади ворота. Выехав на дорогу, Ивар не выдержал, обернулся.

Аки Золотая Борода ухмылялся, уперев руки в бока, Рагнхильд стояла там же, а мальчишки прижимались к ней, и даже с такого расстояния было видно, какие расстроенные у них лица.

Ивар вскинул руку, отвернулся, пришпорил коня. Дом и родичи — все осталось позади. Впереди ждали дорога и битва — то, ради чего живет викинг.

Волны глухо шумели, над серой равниной моря клубился туман, темной полоской у горизонта выглядел расположенный на другом берегу Трандхейм-фьорда Ирьяр.

Лежащий на песке драккар казался морским чудовищем, решившим разведать, что происходит на суше, но тут же и заснувшим. Торчала драконья голова, блестели просмоленные этой весной борта.

— Привет тебе, конунг! — крикнул один из возившихся около корабля дружинников.

— И тебе, Эйрик, — ответил Ивар, спрыгивая с коня. — Все ли готово?

— Конечно, — кивнул седой викинг, и на морщинистом лице его появилась улыбка. — Осталось лишь столкнуть корабль на воду…

Эйрик Две Марки ходил в викингские походы почти три десятилетия, его лицо хлестали ветры всех морей от Бретланда до Миклагарда, а мечи, стрелы и копья оставили на теле не один десяток ран.

Когда-то он учил Ивара владеть мечом.

— Сигфред, отведешь лошадей в Бюнес, как обычно, — распорядился конунг. — А заодно узнай точно, где видели корабль чужаков. Эйрик, Ангус отправляется с нами. Нужно подобрать ему оружие.

— На корабле достаточно мечей и щитов, — Две Марки пристально глянул на бывшего раба, оценивая ширину плеч и длину рук. — Шлем и кольчугу я найду…

Ирландец широко улыбнулся, показав щербину на месте одного из передних зубов.

— Неужели мне придется вспомнить молодость? — сказал он. — Клянусь Святым Патриком, я давно забыл, как держать меч.

— Придется напрячь память, — покачал головой Эйрик. — А не то в первом же бою тебе вспорют брюхо.

От того места, где вокруг Нерейда собрались дружинники, раздался взрыв хохота. Рыжий викинг, не зря прозванный Болтуном, наверняка рассказывал очередную байку.

— Ладно, с оружием и на ходу разберетесь, — сказал Ивар. — А сейчас пойдем, столкнем нашего коня бурунов на воду…

Драккар окутывало облако горького запаха смолы, а борт оказался липким, точно его намазали медом.

— Навались! — скомандовал конунг. — Раз-два!

Закряхтел Кари, на его руках вспухли комья чудовищных мышц, рыкнул Нерейд, Ивар ощутил, как сапог проскользнул по песку. Корабль заскрипел, качнулся и медленно пополз к морю.

Плеснули, принимая деревянную тушу, волны.

— Вот и славно, — вытирая пот со лба, просипел Арнвид, несмотря на солидный возраст, толкающий вместе с остальными. — Где там Сигфреда носит? Уйдут ведь злодеи-то…

— Не уйдут, — твердо ответил Ивар. — Разве что в Хель.

На косогоре, ограничивающем берег с юга, появился Сигфред. Сбежав вниз, он остановился, тяжело дыша, перед конунгом.

— Ну что? — спросил Ивар.

— Их корабль заметили в Змеиной бухте, что в десяти милях к западу.

— Отлично, — конунг кивнул и повысил голос. — Все на борт. Мы отправляемся, во имя Одина!

Смеясь и переговариваясь, викинги полезли на корабль, глаза их блестели, точно у мальчишек, затеявших озорство. За зиму обросли салом, соскучились по морю, а больше того — по жестокой схватке, когда твоя кровь быстрее бежит по жилам, чужая — брызжет в лицо, а сердце пьянит безумная радость, насланная самим владыкой Асгарда.

С грохотом вставали в пазы длинные весла.

Первые из них плеснули, коснувшись воды, в стороны поползли клочья белой пены, драккар неторопливо двинулся прочь от берега. Взлетели брызги, несколько из них попали Ивару на лицо, он ощутил вкус соли.

Эйрик заработал рулевым веслом, и корабль повернул, оставляя за собой дугу из пены. Пошел на запад, налетевший ветер пошевелил волосы на голове Ивара, попытался сорвать плащ.

— Может, поставим парус? — предложил Арнвид.

— Не надо, — ответил Ивар. — Пусть погребут немного, вработаются. А то совсем обленились.

Викинги заработали веслами, пологий берег с корабельным сараем скрылся за кормой. Едва разогрелись, как показалась высящаяся над обрывом одинокая сосна, отмечающая устье Змеиной бухты.

— Суши весла, — приказал Ивар.

Бухта была пуста, точно кладовая в доме лентяя. Блестели мокрые камни, журчал впадающий в море ручей, на берегу, на утоптанной площадке чернело пятно кострища.

— Если они не дураки, то на всех веслах несутся к выходу из Трандхейм-фьорда, — заметил эриль.

— Ты прав, — кивнул Ивар. — Ставьте парус!

Забегали, засуетились викинги, послышались окрики распоряжающегося всем Эйрика. Мачта выросла над палубой, будто лишенное ветвей дерево, с грохотом поднялась по ней рея.

Ветер раздул белое полотнище паруса, украшенное Кровавым Глазом — алым кругом солнца. Заскрипели веревки, драккар рванулся вперед, точно конь после удара плети.

— Ветер хороший, слава Ньерду, — заметил Арнвид, вцепившись в борт и втягивая воздух носом, как собака. — Обойдемся без рун…

— Кое в чем не обойдемся, — ответил Ивар. — Хотелось бы знать, что принесет нам это путешествие.

— Нет ничего легче, — эриль отцепил от пояса мешочек из мягкой кожи с вышитыми на боках причудливыми символами, встряхнул его с костяным стуком, потянул за завязки. — Тащи, мой конунг!

Ивар сунул руку внутрь, ухватил холодную и гладкую плашку. А когда вытащил, то между пальцев оказались зажаты сразу две прямоугольных пластины, выточенных из моржового клыка.

— Очень интересно, клянусь моей лысиной, — Арнвид осторожно забрал обе, перевернул так, чтобы стали видны выжженные на ровной поверхности угловатые значки.

Ивар ждал, прекрасно понимая, что сейчас, когда эриль совещается с рунами, власть конунга не значит ничего.

— Ну… что-то странное, — пробормотал Арнвид и подергал себя за жидкую бороденку, похожую на козлиную. — Или я от старости соображать разучился? Эй, Ингьяльд, иди сюда.

Ученик эриля, высокий и сутулый, с темными спутанными волосами, поднялся с лавки.

— Вот, смотри, — сказал Арнвид. — Как ты объяснишь такой расклад?

Ингьяльд некоторое время смотрел на руны, растерянно и часто моргая, потом откашлялся и заговорил:

— Дорога будет очень далекой и заведет она нас не туда, куда мы поплывем с самого начала. Впереди ждут неведомые опасности… По-моему, так.

— Отлично! И я не растолкую лучше, конунг! — хмыкнул Арнвид, заставив ученика покраснеть. — Ты точно уверен, что хочешь отомстить этому Храфну?

— Если честно, я не злюсь на него, — Ивар задумчиво почесал щеку. — Он исполнял долг родича, мстил за дядю. Кто погиб — тех не вернешь, сожженную усадьбу можно выстроить заново… Но не в этом дело. Сейчас самый удобный момент для мести — догнать и атаковать, пока они не вернулись в родной Согн, где каждый куст, любой камень будет за них… А вздумай я отказаться от мщения — тут же пойдут слухи, что Ивар Ловкач слаб и труслив, забыл с какого конца за меч браться…

— Это точно, — вздохнул Арнвид. — Собственные воины начнут болтать ерунду, сомневаться в том, осталась ли у тебя удача. Видит Яльк, такого нельзя допустить.

В тучах открылась прореха, и заглянувшее в нее солнце щедро брызнуло на море кипящим золотом. Пылающая желтизной дорожка протянулась перед носом драккара.

— Вот и ответ, — проговорил Ингьяльд благоговейно. — Золотая дорога!

Тучи чуть сдвинулись, наполовину укрыли светило, и на воду лег багровый отблеск.

— Или кровавая, — ответил Ивар. — Того и другого поровну на нашем пути.

Чужой корабль выскочил из-за мыса, как бросившаяся из засады кошка, блеснули шишаки на развешенных вдоль бортов щитах.

— Никак решили напасть сами? — заметил Ивар, ощущая, как чаще забилось сердце. — Храфн Прямой смелее, чем я думал…

В пути они провели чуть больше суток, ночь скоротали на берегу, а с первыми лучами рассвета вновь вышли в море.

— Э, конунг, рано радуешься, — подошел и встал рядом Нерейд. — Это же драккар херсира Кольбейна из Скауна!

— Точно, — кивнул Ивар, узнавая полосатый парус и штевень, украшенный не драконьей, а волчьей головой. — Но херсир мог видеть тех, кого мы преследуем. Эйрик, правь к ним.

Седой викинг кивнул, корабль взял правее. На чужом драккаре заметили, что с ними идут на сближение, полосатый парус упал, а на носу появился херсир Кольбейн, сложением и лысиной напоминающий прибрежный валун.

— Привет тебе, Ивар Ловкач! — гаркнул он, перекрыв плеск волн и вой ветра. — Куда путь держишь?

— Еще не знаю, — ответил конунг. — Но не попадался ли тебе, херсир, чужой корабль?

Чуть дальше к западу в море выдавался острый, точно наконечник копья, мыс, около него клокотали буруны. Над ним, на довольно высоком косогоре, виднелись домики селения, называемого Агданес.

На этом месте заканчивался Трандхейм-фьорд, и начиналось собственно море. Храфн Прямой мог повернуть на север в надежде сбить погоню со следа, или пойти на юг, чтобы как можно быстрее добраться до родных мест.

— Попадался, — закивал Кольбейн. — Примерно в полдень мы с ним разминулись. А что, конунг, на том корабле плывут твои друзья?

— О да, — ответил Ивар. — Мои мечты лишь о том, чтобы их догнать и вонзить каждому меч в брюхо!

Херсир расхохотался.

— Да поможет тебе Видрир и все асы! — крикнул он. — Не оставит тебя удача!

— А тебе я желаю благополучно вернуться домой! — ответил Ивар и повернулся к дружинникам. — Навались, ребята. Они ушли не так далеко.

Викинги налегли на весла, заплескала за бортами вода, драккар вновь начал набирать скорость.

Когда проплыли Агданес и оставили позади мыс, морская волна, куда более крутая, чем во фьорде, ударила в борт. Корабль содрогнулся, закряхтел Эйрик, навалившись на рулевое весло.

Ивар ухватился за штевень, оглянулся на дружинников.

— Чего ты руками дергаешь? — поучал Нерейд кого-то из молодых викингов. — Веди его плавно и даже нежно…

Воин, прибившийся к дружине только этой весной, старался изо всех сил, но ему пока было далеко до тех, кто провел на скамье гребца многие годы. Они орудовали веслами с обманчивой ленцой, кое-кто, несмотря на холодный ветер, обнажился по пояс, и на мощных спинах виднелись перекатывающиеся валики мышц, твердых, словно сталь.

Драккар ходко шел на юго-запад, волны с шумом облизывали борта.

Остров Сольскёль напоминал обгрызенный со всех сторон громадный хлеб из камня. Зеленой плесенью выглядели заросли кустарника на склонах холмов, от обрывистых берегов доносился грохот прибоя.

— Тут не один десяток кораблей можно спрятать, — уныло протянул Нерейд, приложив ко лбу ладонь.

Солнце палило по-летнему, и Ивар ощущал, как по спине, под плащом и рубахой, ползут струйки пота.

— Им нет смысла прятаться, — ответил Арнвид.

— Они и не прячутся, — Нерейд вскочил на борт, придерживаясь рукой за драконью голову, и вгляделся в морскую даль. — Вон их корабль!

— Наконец-то, — проговорил Ивар, чувствуя, как мощно забилось сердце. — А ну на весла! Добавим, догоним этих слизней!

В том, что беглецам не уйти, конунг не сомневался — драккар с Кровавым Глазом на парусе вел один из лучших кормчих Трандхейма, а на скамьях сидели опытные и умелые гребцы.

Ивар только не ожидал, что погоня завершится в два дня. Храфн Прямой имел в запасе достаточно времени, но не сумел использовать его с толком. Скорее всего, он не думал, что хозяин разоренной усадьбы вернется к пепелищу так быстро.

— Раз-два! Раз-два! — командовал Ивар, нагнетая темп, весла гнулись и трещали в руках викингов.

Заметная поначалу только острому взгляду Нерейда точка на глади моря выросла, превратившись в силуэт корабля. Там, судя по поднявшейся суете, заметили погоню.

Чужой драккар, широкий, с низкими бортами, тяжело переваливался на волнах, точно утка, видно было, как судорожно ворочается рулевое весло.

— Зря стараетесь, — прохрипел Ивар, сжимая кулаки. — Кишка тонка…

Храфн Прямой, судя по всему, это понял. Его корабль начал разворачиваться, чтобы встретить противника носом, поползла вниз рея с парусом.

— На передних лавках — к оружию! — приказал Ивар.

Драккар продолжал двигаться, толкаемый гребцами с задних скамей, а на передних викинги загомонили, послышался лязг металла и мягкий звон, какой издают металлические колечки.

Ивар надел кольчугу заранее, сейчас водрузил на голову шлем и проверил, как выходит из ножен меч. Лезвие, некогда полученное в дар от сидхе Бретланда, сверкнуло, отразив солнечные лучи.

Около драконьей головы на чужом корабле появился высокий воин, поднес руки ко рту.

— Что вам нужно? — голос его прозвучал мощно. — Почему преследуете нас?

— Это ты Храфн, сын шелудивой суки и раба? — ответил Ивар ровно. — Ты сжег мой дом, и еще спрашиваешь, зачем ты мне нужен? Чтобы всадить меч в твое трусливое сердце!

— Разве ты умеешь его держать? — хмыкнул Храфн. — Женовидному мужу, не могущему защитить собственное жилище, больше подойдет прялка!

— Ты больше всех знаешь о женовидности, — кивнул Ивар. — Ведь это ты, как рассказывают, жил как жена в доме тролля из долины Лерадаль?

— Я… — начал было Храфн, но тут заговорил Арнвид. Заслышав звуки его голоса, чуть тише стал ветер, умерили ярость волны:

Ясень вихря копий —

Дщери Ран играют

— путь китов застелит

Трупами бахвалов.

Виса вышла не очень длинной, но на корабле Храфна не нашлось никого, способного сложить достойный ответ. Воцарившаяся на мгновение тишина сменилась яростными воплями.

— Щиты поднять, — сказал Ивар. — Да пребудет с нами Сидграни!

Хлопнул лук Нерейда, один из воинов Храфна с воплем полетел за борт. Несколько стрел, выпущенных с чужого драккара, пролетели выше, еще одна с треском вошла в борт.

— Твои лучники, что, первый раз взяли в руки оружие? — насмешливо крикнул Нерейд, всаживая стрелу в горло неосмотрительно опустившего щит воина. — Или ты набрал этих доблестных мужей в свиных загонах?

— Рази! — гаркнул Храфн.

Корабли сошлись, раздался грохот, палуба под ногами качнулась, заставив Ивара пригнуться, а в следующее мгновение конунг вскочил на борт, блеснуло лезвие его меча.

— Сдохни, во славу Одина! — прыгнувший навстречу Храфн ловко ушел от удара, сделал выпад, но оружие лишь проскрежетало по щиту.

С шумом набежала волна, драккары качнуло, Ивар завалился назад, вынужден был спрыгнуть на палубу.

— Они отступают! — завопил кто-то, но крик оборвался, сменившись надсадным бульканьем.

Храфн оказался выше и Ивар отражал его удары, подставляя под них то меч, то щит, а сам пытался подсечь противнику ноги. Тот больше не кричал, ловко орудовал длинным прямым клинком, а на красивом лице, искаженном гримасой гнева, яростно горели серые глаза.

Со всех сторон доносился лязг, рычание и злобные выкрики, щербились мечи, от щитов отлетали щепки, под ударами трещали кольчуги и шлемы.

Ивар присел, пропустив клинок противника над собой, а потом выбросил руку вперед, уже слыша, как лезвие пропарывает брюхо врага, ощущая запах выпущенных кишок…

Храфн подпрыгнул и ловко приземлился на то же место. Ответный удар оказался такой силы, что Ивар едва не упал. Отступил еще на шаг, и противник спрыгнул на палубу.

— Умрешь… сдохнешь… отомщу… — хрипел он, в паузах между словами ухитряясь наносить удары.

Краем глаза Ивар увидел, как справа от него Даг вонзает клинок в горло одному из врагов. Еще дальше взревел голый по пояс, забрызганный кровью Кари, ударом кулака вышвыривая противника за борт.

Меч, что должен был отрубить берсерку голову, с глухим стуком отскочил от его шеи, не оставив даже пореза.

— Ах ты… — Ивар ощутил, что начинает злиться. Много лет, с самого путешествия в Миклагард, он не встречал равных себе бойцов, но Храфн оказался на диво силен и быстр.

— Конунг! — донесся сквозь грохот сражения крик Арнвида. — Погляди на его оружие!

Поднырнув под клинок соперника, Ивар отпихнул Храфна щитом и тут же вынужден был отскочить, спасаясь от топора выскочившего откуда-то сбоку викинга с выпученными глазами и окровавленной бородой.

— Ааааа! — взревел тот, замахиваясь.

За спиной бородача появился Ингьяльд, его тяжелый меч смял шлем чужака, точно яичную скорлупу, брызнула кровь, топор с лязгом ударился о палубу, тело рухнуло беззвучно.

Воспользовавшись паузой, конунг пригляделся к клинку Храфна, рассмотрел идущие по лезвию руны, кажущиеся на фоне сверкающего металла черными, и такие же знаки на щите.

— В сторону! — рыкнул Ивар, и ученик эриля отшатнулся, спасаясь от смертоносного удара.

— Иди сюда, трус! — прошипел Храфн.

— Сам такой, — ответил Ивар.

Лязгнули, соприкоснувшись, клинки, от боли в запястье конунг едва не заорал. Подставил щит, закрываясь от удара, понял, что потерял противника из вида.

Дернулся в сторону, но что-то холодное и острое коснулось ребер справа, раздался негромкий хруст.

— Теперь ты сдохнешь! — улыбнулся Храфн. — Эта рана станет для тебя последней!

И тут пришла ярость — холодная и чистая, как текущий с ледника ручей, уничтожающая сомнения и боязнь смерти. Не обращая внимания на боль, разрывающую бок, Ивар расхохотался и отшвырнул щит.

Тот угодил в лицо кому-то из врагов, на палубу посыпались выбитые зубы.

— Сдохну? — спросил Ивар, глядя в лицо Храфна, в его расширенные от ужаса зрачки. — Только после тебя!

Он прыгнул вперед, широко ударил крест-накрест, раздался треск, в стороны полетели обломки щита. Храфн зашипел, как обожженная змея, отскочил назад, зацепившись за чье-то тело.

Ивар попробовал шагнуть за ним, догнать, но с удивлением понял, что ноги не слушаются. В боку зашевелилось что-то большое и горячее, боль поползла вверх, к сердцу.

Поднял меч, ощущая, как на лбу выступает испарина. Попытался крикнуть, но из горла вырвалось лишь хриплое сипение.

— Бей южан! — из-за спины конунга выскочил Нерейд. Он был без шлема, рыжая грива моталась вокруг его головы.

Кари с рычанием вломился в ряды врага, точно кабан — в подлесок, кто-то заверещал тонко, по-заячьи. Пробежал Сигфред, оскаленный, страшный, с его подбородка капала пена, смешанная с кровью.

Ивар мог только стоять и смотреть. Сердце билось едва-едва, зрение туманилось, но почему-то очень важным казалось не упасть и не выпустить из рук оружия.

— Конунг? — рядом появился Ангус, в темных глазах его была тревога, а лицо расплывалось и раскачивалось, будто Ивара мотали на веревке туда-сюда, туда-сюда…

— Добейте… — прохрипел конунг, но Ангус, судя по недоуменному выражению, не понял.

До ушей донесся какой-то грохот, а затем десятки глоток исторгли крик, полный разочарования. Бывший раб отступил в сторону, рядом с Иваром появился Арнвид, заговорил, но конунг не мог понять ни слова, хотя пристально вглядывался в шевелящиеся губы…

Потом перед глазами сгустилась мгла, что-то ударило по затылку, а боль в правом подреберье стала опаляющей.

Ивар заскрипел зубами, помотал головой и с удивлением понял, что лежит.

Меча в руке не было, кольчуга и шлем тоже куда-то делись. Под спиной раскачивалась палуба драккара, рядом виднелся стоящий на коленях эриль, около наставника замер Ингьяльд, мрачный, точно на похоронах, а еще дальше поднимался серый скалистый берег.

В голове родился рокот, стал оглушающим, затем все поглотила темнота.

В носу свербело так сильно, что Ивар не выдержал и чихнул. Чих гулко отдался в груди, вызвал боль в правом боку.

— Чихает, значит — жив, — сказал кто-то рядом, и в его голосе легко читалось облегчение.

Ивар поднял веки и обнаружил рядом Арнвида. В блеклых глазах эриля таилось беспокойство, зато стоящий тут же Нерейд скалил белые зубы.

— Оклемался, конунг, клянусь Мьёлльниром, — сказал он. — А то мы уж думали…

— Чем закончилась схватка? — спросил Ивар, силясь подняться на локтях и с удивлением обнаруживая, что руки подламываются.

— Лежи! — буркнул Арнвид. — Рано еще шевелиться. Ушли проклятые, сумели драккар оттолкнуть и взялись за весла.

— Что же вы за ними не пошли?

— Без конунга? — эриль покачал головой и дернул себя за бороденку. — Не годится без головы на рать идти, а предводитель для дружины не меньше чем та же опора шлема…

— Ясно, — досада оказалась столь сильной, что Ивару захотелось взвыть, подобно охотящемуся волку, и вцепиться во что-нибудь зубами. — А что со мной такое? Не мог же я сомлеть от обычной раны.

— Тебя поразили зачарованным оружием, — Арнвид закряхтел и поднял с земли обломок щита — доску с выжженными на ней рунами. Еще в пылу боя они показались Ивару странными, теперь же он понял, что угловатые значки имеют мало общего с обычным Футарком. — Не отравленным, а усиленным рунами.

— Что это за знаки? — Нерейд потянулся к щиту.

— Стой… — предупреждение эриля запоздало.

От одного из значков в тянущийся к нему палец ударила крохотная алая молния, зашипело, запахло паленым, и рыжий викинг отскочил, тряся пострадавшей рукой.

— Что это такое? — удивился Ивар.

— Я не думаю, что во всех Северных Землях найдется более дюжины людей, которым известны эти знаки, — проговорил Арнвид. — Это руны инеистых великанов, полные злой силы, созданные несчетные века назад, в те времена, когда асы только создавали Мидгард…

— Руны великанов? — Нерейд от изумления даже перестал дуть на палец.

— Они самые, — кивнул эриль. — Их всего тринадцать штук, и нанесенные на клинок в особом порядке, они делают его несокрушимым и смертоносным. Ты и так сопротивлялся их воздействию очень долго. Как только устоял на ногах…

— Человек сильнее любых рун, если он лишен трусости, — ответил Ивар, напрягая мышцы, чтобы сесть.

Сердце заколотилось, по всему телу выступил пот, но через мгновение конунг сидел, опираясь на одеяло.

Некоторое время отдыхал, и только потом смог оглядеться. Неподалеку виднелся трещащий костер, около которого сидели викинги, взлетали к темнеющему небу искры. Дальше вздымались скалы, с легким шорохом набегали на берег волны.

Арнвид поглядел на конунга с укором, но тот не обратил на это внимания.

— Теперь для меня дело чести — догнать ублюдка, сражавшегося подлым оружием! — сказал Ивар достаточно громко, чтобы его слышали все. — Для всех нас… Перебить его подручных, а самого Храфна принести в жертву Тору, чей молот защищает нас от злобы великанов!

— Дело чести, — кивнул Нерейд, тряхнув кудрями цвета спекшейся крови.

— Дело чести, — прогудел Кари.

Дружинники у костра завопили, гневно и радостно.

Ивар бессильно рухнул на землю, его трясло, по телу гуляли волны слабости. Некоторое время боролся с ней, а затем позволил беспамятству поглотить себя.

Ноги дрожали, как выпивохи наутро после ночи в таверне, но Ивар поднялся, постоял некоторое время, а потом рискнул распрямиться.

— Ничего, — с сочувствием проговорил Эйрик Две Марки. — Скоро ты, конунг, будешь бегать быстрее Слейпнира…

В ущелье около моря они провели два дня, и все это время Арнвид просидел около Ивара, чертя руны и взывая к богам.

Ингьяльд бегал по окрестным горам, точно коза, отыскивая только проклюнувшиеся из земли целебные травы, от малого котелка, повешенного над костром, текли пряные запахи. Ивар глотал мерзкие отвары, и слабость потихоньку уходила из тела, отступала боль, зарастала рана.

На том месте, куда ударил меч, остался неровный и довольно болезненный шрам.

— Буду, — кивнул Ивар, переждав приступ слабости. — И как только начну, тут же догоню и пришибу мерзкого лысого эриля, помешавшего мне отправиться в Вальхаллу!

Викинги дружно захохотали, с тревогой наблюдающий за конунгом Арнвид улыбнулся.

— Нет ему прощения, — добавил Нерейд. — В Валаскьяльве приготовились к встрече, наварили пару котлов пива, а тут такое разочарование… Эх, смотри, Арнвид, не помилует тебя Один!

— Поздновато мне искать его милостей, — прокряхтел старый эриль, вызвав новый взрыв смеха.

— Ладно вам гоготать, — Ивар с некоторым трудом нагнулся, поднял пояс с мечом. — Пора отправляться.

— Конунг, сможешь ли ты… — начал Сигфред, но осекся, стоило Ивару поднять руку.

— В море моя рана затянется быстрее, — сказал он.

Рыкнул на замешкавшихся воинов Эйрик, дружинники засуетились, рядом с предводителем остался только Арнвид.

— Я думаю, ты знаешь, что делаешь, — проговорил он, огладив лысину.

Ивар не ответил, он был слишком занят тем, чтобы застегнуть пояс. Это потребовало неожиданных усилий, а меч показался тяжелым, как наковальня, едва не пригнул к земле.

— Знаю, — ответ прозвучал хрипло и слабо, но в голосе конунга прозвенела ярость. — Я поведу драккар дальше на юг, и никакая хворь или рана не сможет остановить меня!