Как тебя забыть за 15 дней

Дмитрий Завадский

Однажды ты можешь столкнуться с тем, что любимый человек уйдет. На тебя обрушится неминуемый град потрясений, разочарований, боли, страха. Но ты знаешь, что тебе нужно пережить все это, нужно двигаться дальше. Только как, когда на это нет сил?Шаг за шагом, поэтапно, я поделюсь своей реальной историей о том, как мне пришлось переживать свою потерю. Я себе отвел на то, чтобы забыть человека, пятнадцать книжных дней. Надеюсь, что с моей историей тебе станет существенно легче пережить свою.

День третий

Главное — не звонить тебе, не писать тебе. Нужно во что бы то ни стало отказаться от этого, но если бы ты только знала, как мне хочется это сделать! Честно, мне вообще не хочется ничего выяснять, спорить, что-то доказывать, переубеждать. Мне просто хочется услышать твой голос, услышать несколько банальных и привычных вопросов, даже послушать твое молчание хотя бы несколько минут, молчание, которое я раньше терпеть не мог. Мне кажется, что все вокруг начинает меняться, и более того меняется мое отношение к некоторым вещам. То, что я раньше не любил, сейчас мне необходимо, и, наверное, получив это, я бы назвал это кусочком счастья.

Я помню нашу первую встречу. Ты еще немного меня стеснялась и не понимала, как себя вести. Но уже тогда я почувствовал твой позитив, с тобой было очень легко общаться и дружить. И в то же время мне приходила в голову мысль о том, что все произойдет так, как и во всех моих предыдущих историях. Какой-то страх заново наступать на одни и те же грабли только увеличивается со временем. Конечно, страсть изначально берет верх. Но память даст о себе знать, когда страсть поутихнет.

Я даже не знаю, как такое возможно, но чтобы мы с тобой встретились в этом маленьком городе, и оказалось так, что ты придумала название ко второй моей книге, а я об этом и не подозревал, трудно себе представить. А еще, как оказалось, ты пишешь книги. Не такие, как у меня, конечно, но ты тоже занимаешься этим делом. Надо отметить, меня всегда привлекала твоя манера письма, у тебя в твоем жанре много получилось бы, особенно потому, что ты не ленивая. Какое-то время этот знак судьбы мне подсказывал, что в моей жизни ты неспроста появилась, и меня что-то с тобой точно ждет. Но я и не представлял, сколько меня ожидает боли.

Со временем я стал замечать, что ты пишешь все меньше и меньше. И я себя корил за это. Я ведь прекрасно знаю, как устроена душа писателя — если ее часто обижать, она замыкается в себе, и из нее не вытянешь ни слова. И когда писатель садится писать, пытаясь преодолеть свое нежелание, обиды, у него ничего не получается. Он пишет один-два абзаца и на этом все. Будто бы какая-то стена возникает между ним и его ремеслом. Писать нельзя научиться. Писать — это великий дар. Конечно, написать книгу может абсолютно любой человек, но чтобы при этом она была живая, чтобы ее хотелось прочесть самому несколько раз, получится только у одаренных. И, знаешь, как я себя чувствовал и сейчас чувствую, когда понимаю, что тем самым фактором со стороны, из-за которого ты не можешь писать, стал я? Это отвратительное чувство. В такие моменты даже хотелось, чтобы нашей встречи вообще не было, чтобы я не был виновником всех этих бед. Но мы с тобой встретились, а значит, так было надо.

Наверное, ты не хотела принимать тот факт, что я очень ранимый и восприимчивый человек. Думаешь, я просто так легко выхожу из себя и начинаю говорить жестокие и неприятные вещи? Наверное, я так маскирую свои обиды, маскирую свой страх, маскирую свою боязнь не справиться с поставленными собой же задачами. Но, ко всему прочему, я действительно не очень хороший человек. Когда ты мне сказала, что я хуже, чем средний, если разделить людей на средних, плохих и хороших, я понял, что отчасти ты точно права. Но меня это очень обидело. Еще бы не обидело! Ведь ты же меня любишь за что-то. Неужели за то, что я хуже среднего? И когда я задаюсь таким вопросом, то вспоминаю, сколько всего сам наговорил тебе. Знаешь, чего мне не хватало? Мне не хватало элементарной поддержки, не хватало того, что ты могла бы меня остановить, что-нибудь придумать, схитрить в конце концов, но ты лишь молчала. А меня твое молчание, как я уже говорил, злило невероятно. Вот так и выходило, что я тебе что-то начинал говорить, инстинктивно ждал, что ты примешь в этом какое-то участие, что ты поможешь это все побыстрее закончить, но ты лишь обижалась и молчала. Наверное, тоже задавалась вопросом: если он себя так ведет, то неужели меня любит? А я ведь тебе объяснял свое поведение, свои мысли, я ведь даже просил тебя о том, чтобы ты мне помогла. Но ты вновь и вновь молчала. Это и было одним из главных неудобств и разочарований для меня, ведь я просто не понимал, почему тебе так сложно перестать обижаться и начать делать то, что нам двоим пойдет на пользу? Ведь я бы меньше выходил из себя, ссоры с твоей помощью заходили бы в тупик, и ты бы меньше выслушивала всяких гадостей. А сейчас я уже понимаю, что есть такие люди, которых не изменить. Есть такие женщины, которым на голове хоть кол теши, они все равно не будут думать так, как ты им пытаешься объяснить. Ты, вдобавок ко всему, еще очень молода, поэтому на твоей голове кол тесать вдвойне бесполезно, ты не изменишься. Но я тебе не раз говорил о том, что ты еще пожалеешь о том, что так себя ведешь, пожалеешь еще не раз и после отношений со мной, и в других отношениях.

Я помню, как мы с тобой разговаривали по телефону. Да, я был невыносим. Ты могла слушать мою заносчивую и пафосную болтовню по полтора часа подряд. И я не скажу, что никто бы так не смог. Но для меня это было ценно. Было ценно потому, что я выговаривался. Я не могу просто посидеть и поплакать, все из себя выдавить, вылить, и с новыми силами отправиться вершить дела, как это делают женщины. Мне нужно говорить. Говорить много, долго и нудно. Такой уж я человек, так уж во мне все заложено. Странно, что ты этого не могла понять, хотя я тебе все объяснял. Хотя, я не раз слышал о том, что ты мне не веришь, что ты считаешь, что я оправдываюсь. Хотя, я действительно часто оправдывался.

И что ни говори, на определенных этапах мы были шикарной парой. Кто-то нам говорил, что мы похожи. Мне, конечно, так не казалось, но это было очень приятно. И, знаешь, у меня была удивительная возможность понаблюдать за женским поведением. Не могу сказать, что я в восторге, напротив. Женщины по природе своей очень жестоки. Я вообще не понимаю, почему говорят, что женщины — это слабый пол, и их нужно жалеть, уступать им во всем. Женщины не слабый пол. Я в этом уже окончательно убедился. И судя по тому, как тенденция управления видоизменяется, пополняя свои ряды этим самым слабым полом, многих мужчин ждут большие потрясения.

Иногда мне хочется просто забыть все. Все стереть и проснуться, будто бы ничего и не было. Что-то изнутри меня просто ест и не хочет останавливаться. Это даже не боль, это какое-то самопожирающее опустошение, распространяющееся по всем клеткам моего тела. Это будто бы ломка. Я начинаю замечать, что мне сейчас все равно, как я выгляжу. Я не хочу бриться, идти в душ, я вообще не хочу двигаться. Мне просто хочется весь день валяться и ничего при этом не делать. И в свободное время я так и делаю.

Я не хочу сказать, что люблю больше всех, что я о любви знаю нечто большее, что я люблю самоотверженнее и ярче, просто я люблю людей по-особенному. Когда представляю, как эту маленькую книжечку станет читать кто-то из тех, кто меня знает (я уже думал об этом), мне даже становится немного смешно. Уверен, если бы я сидел перед человеком этим, а он держал в руках эту книгу и читал, то и дело на меня посматривая, картина получилась бы смешная. Представляю, как человек то и дело поднимает голову и смотрит на меня своими расширяющимися зрачками. Может быть, при этом он пожимает плечами и даже хочет покрутить у виска. И когда он отложит эту книгу, встанет со своего места и уйдет, следом за ним выйду я, и наше общение уже не будет таким, как прежде.

Я каждый день ношу маску. Я веду себя так, как людям будет удобно. Я не хочу рассказывать о своей жизни, делиться своими переживаниями и впечатлениями, риск остаться непонятым или даже осмеянным слишком высок. Так всегда бывает: выворачиваешь свою душу наизнанку, а потом от этого страдаешь. А через какое-то время тот, кто над тобой смеялся, уже сам испытывает нечто подобное.

Конечно я о тебе много думаю. И я боюсь, что буду думать о тебе еще не одну неделю. Мной действительно овладевает страх. И то, что я пишу, меня спасает. Мне становится легче. Пусть ненадолго, но легче. И стоит признаться в том, что я и завтра надену маску. Я не доверяю людям в принципе, и уж тем более не доверяю свои больные места кому-то. Я сам себе врач, сам себе помощник и сам себе советчик. И пусть мне снова и снова будет плохо, я останусь все тем же непрошибаемым грубым бородачом-весельчаком. Хотя бы на этот сложный период.