Созвездие правых

Дмитрий Витальевич Виноградов, 2014

Книга в жанре Кода да Винчи! Молодой человек со странностями ищет Бога. Религиозная философия по современному. Новый взгляд на "истину". Путешествие во времени в далекое прошлое. Ротарианцы и масоны. Священники и психи. Все в книге Дмитрия Виноградова "Созвездие правых". Публикуется в авторской редакции с сохранением авторских орфографии и пунктуации

Глава 1.

Горячая.

Солнце жгло. Ярко желтое, оно висело над городом и поливало его своими лучами. Облака, которые обычно закрывали город от этих лучей, куда-то исчезли. Безбожно голубое небо, ни облачка, ни тучки. Асфальт как шоколад, горячий и черный, очевидно горький на вкус, намертво приклеивал к себе шины стоящих машин. А те, которые двигались, шуршали по нему, как волны по гальке ближайшего моря. В это время люди страдали. Им было жарко. Даже не жарко, а очень жарко. На термометрах красный спирт показывал тридцать два градуса, если хотите можете перевести это в Фаренгейты и это удивит еще более. Ветра тоже не было, отчего воздух был глух. Или даже не глух, а плотен.

Но людей от этого на улицах меньше не становилось. Они куда-то шли. Что интересно, количество людей идущих в одну сторону, соответствовало количеству людей идущих в обратную. Что они этим хотят сказать, я не знаю, очевидно одно — на лицо некая симметрия. Потом конечно люди растекаются по своим направлениям, но и то, на каждом направлении все остается симметричным.

Город, по мировым меркам, не очень большой, а по российским — не очень маленький, жил своей жизнью. Конечно его жизнь складывалась из каждой отдельной жизни каждого его жителя и приезжего, но очевидно что у города была и своя жизнь. Эта жизнь началась давно, лет сто с лишком тому назад, и за это время он вырос. Конечно это не Вашингтон, не Париж и не Лондон, и даже не Москва, но все же жителей почти миллион, а с приезжими точно было миллион.

Солнце жгло. Поэтому повезло тем, кто в этот момент находился у моря. А у моря находились многие. Кто-то кстати привез аквабайки и рассекал море на них. Но таковых было не много, разве что, человек пять на тысячи других — не имевших таковых. Не имевших, но все равно счастливых. Потрясающее море. Темно синее, прозрачное, оно поражало своей красотой. Поражало, конечно, не всех, а в основном приезжих, так как местные жители видели его каждый день и уже не так ценили как посторонние.

Каждый в этом городе занимался своим делом. Одни сочиняли музыку и пели по вечерам в филармонии, а другие торговали мороженным и тем приносили пользу. Кто-то ремонтировал автомобили, а кто-то обвешивал соотечественников на рынках. Одним словом, каждый занимался именно своим делом.

На втором этаже дома №15 по улице Карбышева, мужчина высунулся в окно и посмотрел кругом. Кругом все было по-старому. Несколько деревьев неопределенной масти, очевидно липы и тополя. Несколько припарковавшихся рядом автомобилей и музыкальная школа, которая раздражала, не имеющих слуха соседей, трубами и домбрами. Человек глубоко вздохнул горячий воздух, и к удивлению закрыл окно намертво.

Нажав на кнопку пульта от кондиционера, он запустил иностранное изобретение в работу. Надо сказать, что кондиционер — так себе изобретение. Холод во время жары, это же противоестественно! Но очевидно человек этого не знал и все-таки включил чертово изобретение. Включив последнее, он лег на диван, закрыл глаза и продолжил думать.

Думать. Многие предполагают, что это очень просто. Сконцентрировался и думаешь себе! Может быть, может быть — вам виднее. Наш человек думал давно. Точнее он думал всегда, насколько себя помнил. Ну и если он думал, то конечно что-то и придумывал. В далеком детстве он придумал дистанционное управление подставкой для книг, черными нитками. Подставка то поднималась, то опускалась, то перемещалась и так до того момента пока нитки не перепутались и не порвались. Потом были и другие изобретения, которые почему то воплощались в жизнь другими, но это простые совпадения и не чего более.

Итак, наш человек продолжил думать. Его интересовало все, буквально все. Но именно сейчас он думал о Вселенной. Большой, диковиной Вселенной. Вселенной состоящей ни много ни мало из мириадов звезд, созвездий, черных дыр, астероидов и просто метеоритов. Что можно думать о Вселенной, о которой думают те, кому положено? Институты, обсерватории и другие официальные формирования. Очевидно, человек не знал о таком количестве вовлеченных в процесс думанья о Вселенной, и несмотря на их присутствие, продолжал упорно думать.

Натяжной потолок, белого глянцевого цвета, нависал над ним как дамоклов меч. Люстра китайского производства, равномерно мерцала, то синим, то красным, то фиолетовым цветом.

— В точке, — пробурчал человек, — в точке.

Что означало, его в точке, мы пока не знаем. Может из пункта А в пункт Б, вышел поезд. Хотя нет, я же уже сказал, что человек думал о Вселенной, а по Вселенной поезда пока не ходят, даже если это РЖД,

— Давление в точке, — опять пробурчал человек.

На это раз он открыл глаза. Его глаза приклеились к точке на идеально белом потолке. Пролети в этот раз муха, или даже шершень — ничто не могло отвлечь человека от этой точки на потолке. Его дыхание почти перестало поднимать легкие. Он замер. Пожевав собственные губы, он перевел взгляд правее. Снова на люстру. Обыкновенная, которые тысячами делают китайцы и продают в России, уже с дистанционным управлением.

В этот момент захрипел кондиционер. Новый, но с какими-то заскоками, он, то работал нормально и тихо, то почему-то начинал жужжать. Именно сейчас он зажужжал. Потоки прохладного воздуха, окутали человека, отчего ему стало слишком комфортно.

— Странно, — сказал он сам себе и вскочил с дивана.

Какой тревожный человек, можете подумать вы, мои драгоценные читатели, но….. Но давайте не будем делать скоропалительных решений. Мало ли что? Мало ли что интересного мы еще узнаем?

Подойдя к окну, человек закусил губы и остановился. Пожалуй, это самое время более внимательно рассмотреть его. Роста выше среднего, но не на много. Этак, метр восемьдесят с кепкой. Полноты средней, но уже со сформировавшимся животиком. Прическа надо признать обычная. Сразу видно, что человек подстригал себя сам. Практически лысый, с небольшим двух миллиметровым ежиком. Лицо не глупое, но и не слишком одухотворенное — на мой взгляд. Чувственные губы, широкие брови и небольшой подбородок. Глаза скорее голубые, чем серые. Возраста от и до. Одним словом типичный европеец, хотя и живет на Востоке нашей огромной страны.

Посмотрев за окно, он отчего-то тяжело вздохнул и уселся за компьютер. Интернетом сейчас ни кого не удивить. Изобретение, которое перевернуло весь мир, стало доступным каждому человеку уже давно. С телефона, ноутбука, просто компьютера, айпада, во всемирную сеть мог попасть каждый.

— В точке, — пробурчал человек и набрал в поисковой строке, задачу о поиске информации о возникновении Вселенной.

Гугл немедленно выдал миллион с лишним ответов на мучивший человека вопрос. Надо сказать, что человек не был ученым. Наоборот он был инженером. Самым простым инженером по диплому, но с пытливым и чудным нравом.

Лишне говорить, что прочитать миллион ссылок по интернету — не хватит жизни, поэтому человек прочитал лишь то, что было в Википедии.

— Теория Большого взрыва, широко распространённая в современной физике, оценивает появление Вселенной около 13 миллиардов лет назад. Самая ранняя известная эпоха — это планковское время (10⁻⁴³ секунд после Большого взрыва)… в точке…

Человек облокотился двумя руками о стол и положил в ладони лоб.

— Это может быть…если….если, — человек прикусил губу, — если….

Как я уже пояснил чуть выше, он был инженером, простым. Да, простым инженером, но совсем не простым человеком. Более десяти лет он писал. Писал не только в стол и не только для себя. Его печатали, как публициста, его печатали как критика, его печатали как аналитика. Одним словом у нашего инженера была вторая жизнь, не приносящая ему сколь каких денег, но приносящая куда более больше удовольствия, чем его инженерские потуги, которые в свою очередь приносили ему деньги. Так бывает, когда ты живешь далеко от культурных центров страны, там где нет толстых журналов и вообще мало что есть. Но зато есть интернет, о котором я уже сказал ранее.

— Черт возьми, — человек почесал голову, — что же это получается? А получается буквально следующее….

Человек на секунду задумался и вдруг засмеялся. Надо сказать, это был смех человека не над юмором Эдди Мерфи или Бени Хила, это был скорее безумный хохот. Наш герой стал тереть себе глаза, лоб и продолжал смеяться. Скажете, велико дело посмеяться. Однако не скажите друзья. Посмеяться — это большое дело, особенно когда смеешься над собой. А человек смеялся как раз над собой. Уверяю вас — именно над собой.

— Бред! — человек вскочил, подскочил к зеркальному шкафу и уставился в собственное отражение, — это просто бред! Этого не может быть….потому что этого не может быть!

Отойдя от шкафа, человек подошел к стенке, взял в руки икону Николая Чудотворца, с вставленным в уголок старым алюминиевым крестиком. Именно этим крестиком его крестили давным-давно на Охтинском кладбище города Ленинграда, точнее, в храме при этом заведении.

— Ну — ну, — человек вытянул крестик, — ладно.

Внимательно посмотрев на наследство, он решительно положив раритет обратно и вновь вернулся к компьютеру. Набрав в поисковике название научного журнала, он вывел его в свет. Найдя на сайте графу — контакты, человек стал писать письмо на указанный адрес.

Глава 2.

Знакомство с незнакомцами.

Рыбная ловля, как и охота — относятся к древнейшим способам добычи пропитания для человека. Конечно, то, как ловили раньше и как ловят сейчас — это две большие разницы. Но это даже не самое главное. Не суть в том, что раньше не было спиннингов, катушек с леской и блесен. Суть как раз в другом.

Река не отличалась большой глубиной, но зато отличалась сварливым норовом. Спокойная у берегов, она бурлила и мчалась посредине. Два человека в одинаковых прорезиненных комбинезонах то и дело закидывали спиннинги. Резко замахнувшись, они посылали блесны именно в середину потока. Когда блесна падала, они начинали медленно подтягивать леску к себе, крутя катушку и подергивая спиннинг.

— Знаешь Джордж, — сказал один из людей, — а ведь я был как-то в России…

— Как-то и я там был, — ответил Джордж улыбнувшись.

— Ну я то знаю, что ты объездил весь мир….Никарагуа, Сирия, Ливия, Пактистан….Европа, пол Азиии, — второй человек усмехнулся, — но я там был на отдыхе!

— На отдыхе….в России? Странный выбор….хотя для любителя острых ощущений….все может быть….ну ну, ты что-то хотел рассказать? Говори Ник….раз начал.

— Дак вот, — Ник в очередной раз закинул спиннинг в реку, — был я в России в одном дивном уголке….на Камчатке….

— Ага и что, — Джордж застыл к чему то прислушиваясь, и в ту же секунду удилище выгнулось и он как сумасшедший стал вертеть катушку, — ты говори дорогой, я слушаю….

— Дав вот….смею тебе заметить…Камчатка это рай на земле, одни сплошные вулканы в белых снеговых шапках и бесчисленное количество рек, речушек и ручейков, минимум населения, — Ник причмокнул губами, — я там поймал метрового кижуча….это такая рыба камчатская. Представляешь….а впереди по течению рыбу ловил медведь….удивительное дело! Мы не мешали друг другу и не обращали ни какого внимания на то, чем занят сосед… по реке.

Джордж подтянул рыбину к себе и схватил ее за жабры крепкими руками. Ник внимательно посмотрел на добычу товарища. Это была тридцатисантиметровая форель. Серебристая, она извивалась всем телом, но ничего не могла сделать с железной хваткой рыбака. Ник одной рукой взял фотоаппарат, навел на приятеля и, дождавшись пока тот поднимет рыбину на уровень груди, нажал на кнопку.

Вытащив изо рта рыбины крючок, Джордж по товарищески похлопал ее по спине, осторожно опустил в реку и отпустил. Рыба не раздумывая рванула в речную пучину.

— Пять форелей, определенно мне сегодня везет на улов, — Джордж поплевал на блесну и снова закинул ее в реку.

Заметив удивленный взгляд Ника, Джорджу пришлось пояснить.

— Это русские меня научили на Камчатке плевать на крючок….они, почему то уверены, что так клевать будет лучше, поэтому я так иногда, иной раз плюну….вдруг повезет!

— О да, — согласился Ник, — эти русские могу чему научить, странная нация….

— Это для нас она странная, — Джордж снова подтягивать блесну, — ну и еще конечно для сотни государств….а ты знаешь это даже хорошо….

— Хорошо, — Ник зачерпнул ладошкой холодную воду, прополоскал рот, проглотил, — хорошо, что они научились любить деньги…

— Нет, — Джордж улыбнулся, — позволь не согласится, все не так просто…все совсем не так просто. Эти русские чудной народ….они вроде и к нам, к американцам¸ к Европе хотят приблизиться, а в последний момент их какая то муха буквально кусает и они сломя голову несутся за этот свой железный занавес….они не адекватные, хотя среди них есть тоже занимательные люди…. Я заметил один парадокс. Вот мы бьемся над какой то проблемой, у нас работают институты, и не все быстро получается, а у них человек в сарае, на коленях, собирает три дэ принтер из деталей найденных на помойке….что это?

— Исключение, — Ник посмотрел по сторонам, — согласись, что у русских нет ни одного миллиардера технаря, все их олигархи это сырьевой сектор…Прохоров хотел автомобили делать….и что? Сдулся! Олово то проще добывать, чем производство налаживать…хотя они как ты говоришь и могут иногда сообразить в высокой технологии…

— Да! Русские могут рвануть, поставить рекорд, но при этом они обязательно заработают грыжу и другие сопутствующие болезни, — спокойно ответил Джордж.

— Нет стабильности, — согласился Ник, — нет стратегии, нету ничего…а все потому что они сами нестабильны, а в нестабильном обществе — стабильно заниматься к примеру экономикой могут только дебилы.

— А теперь что касается высокой технологии, — Джордж, сжал губы, — у нас маленькая проблемка мой друг….опять нужен материал!

— Это разве проблемка? — Ник удивленно посмотрел на приятеля, — на наше счастье нелегалов в нашей стране огромное количество, и если еще пропадет пара тройка мексиканцев….я думаю Бог нам это простит.

— Не сомневаюсь….правда есть одно но, нелегалы штука хорошая, и если бы нам нужны были их органы, вопросов бы не возникло, но учитывая определенный уклон наших действий, я вынужден попросить белого человека, европейца… можно кстати русского.

— Русского? Хорошо Джордж, хорошо. Мы все-таки занимаемся серьезным международным проектом, а значит, в нем должно быть широкое международное участие, — Ник стал сматывать спиннинг, — я обращусь в наш русский филиал.

— Спасибо дружище, — Джордж стал собираться тоже, — я на связи. Если что звони! Кстати сегодня была отличная рыбалка, спасибо за компанию!

Через пару минут два человека вышли на берег, сняли свои рыбацкие доспехи и разошлись а разные стороны, предварительно обнявшись и похлопав друг друга по спинам. Через десять минут на шикарную асфальтовую дорогу выехал черный Cadillac и набрав скорость уехал на Запад. Еще через десять минут на ту же дорогу выехал серебристый Dodge. Он стартовать с места не стал, а медленно проехал метров пятьсот и только после этого газанул и исчез за поворотом. На Восток.

Глава 3.

О старом.

Зазвенел колокол. Точнее не зазвенел, а зазвучал. На маленькой церкви святого праведного Иоанна Кронштадтского, в колокольне стоял человек в клетчатом и дергал за веревки. Колокольные языки, чинно покачиваясь, касались стенок колоколов и колокольчиков, чем отпугивали всех птиц и наоборот привлекали многих людей. Женщины в платках, мужчины без таковых, заходили внутрь.

Конечно, рядом была значительная новая большая церковь, но по внутрицерковным делам она почему-то была закрыта. Именно по этой причине, число верующих и соболезнующих было велико. Они по очереди ставили в высокие подсвечники свечи разных размеров и истово крестились.

Наконец звон прекратился. И настал черед проповеди. Нам уважаемый читатель места в церкви не хватило, поэтому мы, стоя под дверями, только слышим монотонное чтение псалма. Монотонное это совсем не значит скучное — просто такова традиция церкви.

На скамейке рядом, сидел человек. Он как то не совсем уютно ощущал себя в данной атмосфере. Дело в том, что как-то несколько лет тому назад, он решил поставить свечку за здоровье родных, но зайдя наткнулся на отпевание покойника в алом гробу. Настроение испортилось, и человек перестал посещать таковые места долгое время.

Очевидно погрузившись во вспоминания, он смотрел на носок своей туфли и теребил бейсболку. Только когда сердобольная старушка положила ему в кепку десять рублей одной бумажкой, он очнулся. Оказывается «месса» уже закончилась и люди стали расходится.

Дождавшись ухода последнего человека он быстро зашел внутрь. Женщина средних лет тушила догорающие свечи и кидала их в ведро.

— Мне бы батюшку, — слегка заикаясь спросил он ее.

— Одну минуту, отец Вениамин сейчас освободится, — женщина перекрестилась.

Пока батюшка освобождался, наш товарищ внимательно оглядел стены. Точнее не стены, а иконы. Естественно Иисус Христос, его мама и множество других менее известных святых и угодников.

— Вы ко мне? — раздался тихий, спокойный голос.

— Да…святой отец — кивнул гость, — к Вам. Мне бы….как бы….немного…

— Поговорить хотите? — ни чуть не удивился священник, — пройдемте на улицу на скамейке посидим.

Короче говоря, они сели именно на ту скамейку, где и сидел человек пару минут тому назад.

— Я по деликатному вопросу, — признался гость.

— Слушаю Вас, — священник скрестил руки на животе и внимательно посмотрел на прихожанина.

— Я могу доказать, что Бог есть! — выпалил человек быстро и замолчал.

— Доказать? Мне? Помилуйте….товарищ….я и без Вас это прекрасно знаю! — улыбнулся церковник., — вы же пришли в церковь!

— Да я понимаю, — гость почесал подбородок, — но вы же не можете людям доказать, что Бог есть, а я могу! Вот взять к примеру меня….и бутылку!

— Извините, у вас проблемы с алкоголем? — выдохнул отец Вениамин.

— Ни каких проблем у меня нет! — рьяно ответил человек, — вы выслушайте меня…..хорошо?

— Ну ладно…ладно, извините, — священник очевидно привыкший за долгие годы своей деятельности к таким ситуациям, отвернулся и приготовился слушать, — я вас не перебиваю….говорите.

— Можно я начну сначала? — спросил человек.

Священник согласно кивнул.

— Значит так! Вы конечно знаете теорию большого взрыва… имеется ввиду теорию образования Вселенной! Дак вот….ученые считают, что вселенная сжалась с огромной силой в точку, а потом за мгновение взорвалась и появились планеты….ну и так далее….понимаете?

— Слышал.

— Дак вот! Не могла вселенная быть в точке просто так! Точнее не могла она сама по себе сжаться! Ее должен был кто-то сжать! Точнее ну ни кто-то, а должна была быть сфера, внутри которой создалось огромное давление, а потом….бах! Вселенная получилась! То есть ее сперва надо было сжать в точку, а так как в пустоте давления не могло быть на эту точку и она не могла сама по себе сжаться — то повторяю должно было быть замкнутое, ограниченное пространство со сверхдавлением! Понимаете?! Причем давление должно было быть огромным! И это давление и должно было рвануть эту сферу! Кстати толщина сферы по моим подсчетам должна быть в миллионы километров….и то если это пружинная сталь! То есть иными словами — наша Вселенная дело рук разумного существа. И для нас — это разумное существо, и есть Бог! Понимаете?! — гость так разволновался, что схватил отца Вениамина за рукав.

— Понимаю, — аккуратно выдернув рукав, ответил тот, — но зачем же так волноваться…..помилуйте мой друг….все о чем вы говорите, очень интересно…..и поверьте меня это умиляет….но вот вы что то про бутылку говорили минутой ранее…

— Ах да…бутылка, — человек снова облокотился на спинку скамейки, — вот смотрите….Вас как зовут?

— В миру? — осведомился священник.

— Ну да, а где же еще…..

— Сергей Вениаминович, а вас?

— Аркадий…Аркадий Витальевич Строкин! — ответил незнакомец.

— Аркадий Витальевич, продолжайте, — священник осторожно прикоснулся к коленке гостя.

— Продолжаю….кстати у вас есть бутылка? — Аркадий Витальевич встал.

— Я бы не советовал…в людном месте…., — священник усмехнулся, — рядом с храмом….

— Да нет….я же сказал, я не пью! Мне для наглядности! Ну ладно представьте, что у вас есть бутылка пива….представили? — не унимался Аркадий Витальевич.

— Ну представил, представил, — сдался священник.

— Дак вот! Посмотрите на меня….и на представленную вами бутылку….что из нас сложнее? — спросил с победным видом Строкин, — сложнее в смысле если делать руками.

— Ну Бог мой, конечно вы сложнее! Человек все же не бутылка! — резюмировал отец Вениамин.

— А вот здесь и ответ! Сергей Вениаминович! Я симметричен. У меня два глаза, две руки, две ноги….и так далее. И бутылка симметричная…..но между тем простая. Так?

–Ну так, так, — согласился святой отец, — согласен….простая.

— А раз так? И вы согласны….то скажите через сколько миллиардов лет….природа сделает именно такую или какую то иную бутылку, симметричную! А? Через сколько? Да никогда…слышите вы ни когда природа не сделает сама даже такую малость как эта бутылка…а между тем нам говорят, что эволюция создала такое сложное существо как человека! Симметричного! Красивого! Понимаете?! Бог — есть! Есть — я его вычислил! Он нас создал как и Вселенную….которую сперва сжал, а потом взорвал!

— Я рад, что одним прихожанином у меня стало больше, — отец Вениамин погладил Строкина по плечу.

— Не совсем так, — Аркадий Витальевич, глубоко вздохнул, — вычислив Бога, я так же вычислил, что Христос, если таковой был — не мог воскреснуть!

— Так, — отец Вениамин убрал руку, — а это еще почему?

— Да потому что….если человека, а Христос был, если был, то был человеком из кожи и костей, подчинялся всем законам человеческой сущности, и значит когда его убили, то кровь остановилась и мозг умер….все конец! Христос в лучшем случае был магом!

— Все? — спросил отец Вениамин.

— Все, — кивнул Строкин.

— В 1600 году на площади цветов в Риме…сожгли одного человека, — начал говорить священник.

— Вы хотите меня сжечь? — удивился Строкин.

— Не перебивайте пожалуйста, это был Джордано Бруно, — конечно вы не могли не слышать о нем. Дак вот….тот тоже, даже будучи монахом, отрицал божественную сущность Христа, и как вы говорите считал его магом….так что ваши слова не новы….и жечь вас за это сейчас ни кто не будет. Церковь веками соприкасается с иным мнением….демократия в действии! Это нормально!

— И это не все, — добавил Строкин, я еще не верю в непорочной зачатие, это тоже противоречит человеческой сущности и я не верю что волхвы могли по звезде найти человека, так как звезда показывает не точку на земле, а направление движения. Вот теперь все.

— Вы знаете, про Вселенную и бутылку мне понравилось больше, — признался священник, вы не куда с этой идеей не обращались?

— Обращался, я написал письмо в один журнал….но мне не ответили….правда собаки с тех пор на меня воют.

Не меняя положения головы, отец Вениамин скосил глаза в сторону Аркадия Витальевича. Тот сидел ссутулившись, как подспустившийся воздушный шарик.

— Представляете, иду по улице, бежит на встречу пес, поравнявшись со мной начинает выть, — медленно и тихо сказал Строкин, — а сегодня зашел в магазин, дак псина забежала за мной и упала у моих ног замертво, пришлось даже продавцам доказывать, что я к этой собаке не имею ни какого отношения.

— Аркадий Витальевич, вы на учете ни в какой клинике не состоите? — ласково и нежно спросил Сергей Вениаминович¸ — это между нами….так сказать тет-а-тет.

— Нет, — покачал головой Строкин, — не состою.

— Один вопрос, — Сергей Вениаминович, снова ласково посмотрел на гостя, — а от меня-то вы чего хотите?

— Я думал, — озадачился Строкин, — это вам от меня что-то понадобиться….я тут статьи пишу, подрабатываю немного….мог бы и вашу газету что-то написать — совершенно даром. Нет, я конечно не стану писать, что Христос не Бог….а про Вселенную! Про Бога!

— Отчего же не написать…напишите, — если у Вас все…я пожалуй пойду, приятно было познакомиться, — отец Вениамин встал, — а напишете, занесите в епархию…там газета наша выпускается….у вас примут.

— Спасибо! — Строкин тоже встал, — и не думайте…я не дурак!

— Безусловно, вы ищущий ответов, это бывает, — качнул головой отец Вениамин, — до свидания.

— До свидания, — зачем-то развел руки Строкин.

Священник ушел. Строкин немного постоял, развернулся и медленно побрел назад, домой.

Глава 4.

Наука в кольце.

День заканчивался. Это было видно не только по часам, но и по солнцу. Желтый диск был уже где-то внизу. Густые серые облака, провожали его свинцовым шлейфом. Как бы не было дождя. Побережье Атлантики, в районе Нью-Йорка затянул циклон. Давление на всех барометрах снизилось, и ласточки стали летать рядом с землей. Дождь обязательно будет.

Черный Cadillac подъехал к одиноко стоящему трехэтажному зданию в пригороде Нью-Йорка. Окруженное трехметровым забором, и рядом колючей проволоки сверху оно напоминало военный объект. Джордж, вчерашний рыбак, сидел за рулем автомобиля в иссиня белой рубашке без рукавов, черных с острыми, как лезвие стрелками брюках и туфлях от Гуччи. Подъехав к шлагбауму, он поднес к считывающему устройству электронный пропуск. Шлагбаум несколько раз дернулся и наконец медленно полез вверх.

Машина заехала внутрь. Припарковавшись на стоянке автомобилей, Джордж не спеша вышел из Cadillac, поставил его на сигнализацию и подошел к центральному входу, где стоял некто в белом халате и курил.

— Хай, Генри! — поднял руку вверх Джордж.

— Добрый вечер мистер Даллас, — поздоровался врач.

— Хау а ю, Генри? — поинтересовался Джордж.

— Все хорошо, — улыбнулся тот, — голубь залетел в палату к мистеру Бину, а так все нормально.

— Ну и отлично, — Джордж похлопал по плечу Генри, открыл дверь и вошел внутрь.

Дверь не хлопнула. Медленно, с помощью доводчика она осторожно прикрылась. Рядом с ней на стене здания висела бронзовая табличка. «Штат Нью-Йорк. Окружная психиатрическая клиника им. Джеферсона».

Пройдя на второй этаж, Джордж нажал на звонок. Через минуту дверь открылась и впустила входящего. Несколько столиков, стульев — для родственников пациентов, и еще одна дверь. Санитарка, широкоплечая миссис Мэри улыбнувшись пропустила своего боса, со словами, — доктор Даллас, добро пожаловать. Улыбнувшись в ответ. Мистер Даллас открыл вторую дверь и пошел по коридору к своему кабинету.

Переодевшись в белый медицинский костюм, Джордж, он же Даллас, сел за стол, включил компьютер и посмотрел в окно. Солнце уже почти село. Закат обещал быть очень красивым, фотографы настраивали на него свои фотоаппараты и в предвкушении щелкали затворами.

Тяжело вздохнув, Джордж приоткрыл окно и повернулся к стеллажу. Выбрав среди многих папок одну, он стал ее перечитывать. Мистер Берд. Диагноз — шизофрения. Сорок семь лет, женат, сын, уверен в том, что он Франкенштейн.

Углубившись в чтение, мистер Даллас не заметил, как на улице совсем стемнело. Звезд не было еще видно, так все застили облака, но влияние лунного диска было отчетливо.

Наконец оторвавшись от чтения, Джордж, нажал на кнопку. Где-то в кабинете медицинских сестер прозвенел звонок.

— Мисс Донахью, — сказал Джордж, вошедшей медсестре, — если мистер Берд не лег спать, проводите его ко мне, пожалуйста.

Через пять минут дверь открылась, на пороге стоял мистер Берд. В клетчатом больничном халате, немного взъерошенный.

— Прошу Вас мистер Берд, — Джордж показал рукой на стоящий рядом стул, — присаживайтесь.

Тот, к кому обращались, как мистер Берд осторожной походкой прошел к столу, сел на стул и замер. Дверь закрылась, сестра удалилась.

Помолчав некоторое время, врач первым задал вопрос.

— Мистер Берд, как вы себя чувствуете, вас ни чего не беспокоит?

— Меня беспокоит, очень надо сказать беспокоит, мое положение здесь, — заявил мистер Берд, — мне надо домой!

— Я с вами встречаюсь третий раз, — сказал Джордж

— А вы что…считаете? — усмехнулся мистер Берд.

— Это моя работа, — спокойно ответил Джордж.

— Когда меня выпустят, — резко спросил собеседник.

— Когда вы выздоровейте, — спокойно ответил Джордж, — как только лечение даст положительный результат, вы поедите домой….к родным.

— Я здоров, — медленно сказал мистер Берд.

— Отлично! Тогда скажите….кто вы?

— Я? Я ученый, — спокойно ответил мистер Берд.

— Ага, это я понимаю! А скажите….мистер…э… Берд, как вы переносите уколы….у вас заторможенности нет? Скованности движений… Вас ни что не беспокоит? — Джордж с легким прищуром смотрел на пациента.

— Сосед по палате, мне делает массаж, он конечно дровосек, но возомнил из себя китайского массажиста, мне помогает, хотя спина побаливает, — мистер Берд невольно выпрямился, — знаете бывают самоучки.

— Вот скажите, — Джордж сделал паузу, — у вас бывают…. моменты, когда вы себя ощущаете…. просто мистером Бердом, не ученым, а именно просто мистером Бердом, обычным человеком, почтальоном.

— Бывает, и мысли еще путаются в голове….бывает…но я думаю, это ваши таблетки так на меня действуют, я же все помню…помню все в деталях!

— Это книга, книга автор Мэри Шелли, потом кино есть…., — улыбнулся мистер Даллас, — но ведь это….выдумка! Гомункулы, искусственные люди…

— Между прочим Франкенштейном меня назвал ваш коллега, когда в первый раз беседовал со мной….до вас еще, — мистер Берд согнул левую руку и оперся о ногу.

— Я понимаю…, доктор Даллас, — внимательно посмотрел на мистера Берда, — а вот все ж таки поясните….неужели вы верите, что если сжечь человека в камине, установив рядом морозильную камеру, то он окажется именно в морозильнике? С какой стати мистер Берд?

— Во первых не человека, а трупп от человека, а во вторых не весь трупп, а только его голову…, — помахал указательным пальцем мистер Берд.

— Ну ладно….хорошо, голову труппа….но с какой стати вы…., — начал было формулировать вопрос мистер Даллас, но больной прервал его.

— Вы уравнение Эйнштейна помните мистер Даллас? Е=мс2. Помните? Каждой массе соответствует определенная энергия и наоборот. Каждому изменению массы соответствует определенное изменение энергии и наоборот. Потом закон сохранения энергии…, — в ход пошли уже две руки, — это же очевидно….огонь трансформирует субстанцию, а противоположность ее сублимирует!

— Все равно мне не понятно…в чем смысл вашего….исследования? Согласитесь, что ученый — настоящий ученый всегда ставит перед собой какую то цель….какова ваша цель….к чему эти раскопки на кладбищах? Неужели вы хотите сжигать труппы, с одной лишь целью что бы они возникли вновь, в замороженном виде? Или вы хотите их воскрешать?

— Я уже говорил…труппы это лишь лабораторные ингредиенты….меня интересуют живые….живые субстанции…, — мистер Берд взлохматил волосы.

— Дак тренировались бы на мышах! На рыбках…зачем людей тревожить! Зачем?! — улыбнулся мистер Даллас.

— Я боролся за чистоту эксперимента, — вздохнул мистер Берд, — и вы спрашиваете, какова моя цель? Хорошо….я озвучу свою идею…

— Буду благодарен, — скрестив руки на животе, мистер Даллас приготовился слушать.

— Солнце…все дело в Солнце, — начал мистер Берд, — давно известно, что Солнце рано или поздно сожжет Землю…и кто бы не хотел куда-то улететь — он конечно улетит….но вопрос куда улетит? Куда лететь я вас спрашиваю? Ни кто не знает и ни когда не узнает…..А представьте себе, что есть возможность всем нам сгореть, а потом воскреснуть! Вместе с землей…с водой…атмосферой…на новой орбите, в новой точке Вселенной! Ведь похожие Солнца есть еще и их много! Найти подходящее гораздо проще, чем улететь неизвестно куда, десятку людей….. и приземлиться не понятно где?! Неужели, какие-то головы трупов должны этому помешать?! Наоборот, государство обязано меня финансировать! Вот….это ли не цель мистер Даллас!

— Грандиозно, мистер Берд, вы меня удивили, — доктор постучал пальцами руки по столу, — теперь мне все конечно понятно…вы предлагаете сжечь всю Землю со всеми людьми с атмосферой и водой…. что ж…это меняет дело, но к сожалению не меняет ваш диагноз.

— Я нормальный человек мистер Даллас, здоровый, — мистер Берд постучал себя по груди, — я не говорю, что я воскрешу людей, которых в своих печах сожгли фашисты….я же понимаю разницу! Энергия ужу растворилась….

— Ну а что вы допустим про собак говорили? — улыбнулся мистер Даллас.

— Доктор, — мистер Берд сделался серьезным, — когда я иду по улице, собаки убегают от меня на сто ярдов! И они воют!

— Ну а кошки что ж? — спросил Джордж.

— Кошки? — задумался мистер Берд, — кошки нормально!

— Вы у нас уже…год, или около того, — почесывая подбородок сказал мистер Даллас, — скажите, а зачем вы при транспортировке в больницу все ж таки повязали на глаза американский флаг…

— Вы меня уже об этом спрашивали, я думал, что мне предстоит пройти ритуал посвящения в масоны, пять шагов туда, десять сюда…наклониться, выпрямиться…., — мистер Берд усмехнулся, — я же ведь верю в архитектора Вселенной! Да и сам я люблю архитектуру! Тем более, я писал заявление на их сайте…где все свои мысли изложил… я думал они меня инициализировать приехали!

Постепенно разговор мистера Берда стал, каким-то тревожным, движения половинчатыми и он замолчал утомленный сам собой.

— Спасибо, — мистер Даллас, встал, — идите спать, мистер Берд, прошу вас.

Когда пациент ушел, мистер Даллас открыл файл в компьютере и стал быстро что-то писать. Он так был занят, что даже не обратил внимания на огромную черную кошку. Которая откуда то взялась на подоконнике. Она просто сидела на нем, и просто смотрела внутрь кабинета. Очевидно, она присутствовала при всем разговоре. Чудеса, да и только.

Глава 5.

Чудеса продолжаются.

Что может быть красивее цветущей сирени. На самом деле предполагать можно многое и сакуру и яблоню, да мало ли еще что. Но мне хочется заострить ваше внимание на сирени. Именно сирень цвела рядом с местом работы пытливого Строкина Аркадия Витальевича. Накануне он оборвал несколько цветущих веточек и принес домой. Аромат накрыл всю квартиру в один момент.

Несколько раз к ряду чихнув, Аркадий Витальевич, открыл окно нараспашку. Оставшись на целый месяц в одиночестве, по причине отбытия благоверной с дочкой на отдых в Таиланд, он сам себе вынужден был делать еду, а также стирать носки и другую нечисть в стиральной машине.

Поужинав кое-как, он подошел к компьютеру, и потирая руки включил его. Как раньше люди могли жить без изобретения драгоценного Била Гейтса — не понятно. Хотя нет — наоборот понятно. Люди читали книги из бумаги. Они еженедельно ходили в библиотеки, записывались в очереди на искомые книги и читали. Они читали все. Классиков, современников и мемуары.

Запустив интернет, наш герой сразу пошел проверять почту. В основном спам. Предлагали все, от моментального заработка, до летающих фей, очки от автофар и курсы английского за неделю. Зевнув от скуки, Аркадий Витальевич вдруг замер с открытым ртом. Ему, наконец, пришло письмо. Именно то письмо, которого он так долго ждал. Письмо из журнала.

«Уважаемый Аркадий Витальевич! Редколлегия ознакомилась с Вашей идеей образования Вселенной. Ход Ваших мыслей нам интересен, более того он актуален и нов. На следующей неделе, а именно с 18 по 20 августа сего года, состоится международная конференция — семинар по теме «Атомарная структура Вселенной». Приглашаем Вас принять участие. Питание и проживание за счет приглашающей стороны. Сбор участников в г. Москва, киноцентр «Мир Искусства», ул. Долгоруковская 3, стр. 3, станция метро Новослободская, 18 августа в 10-00. Регистрация участников по телефону [phone]. С уважением, секретарь М.С. Бесчастный».

Аркадий Витальевич икнул. Не то, чтобы он был обделен вниманием, но такого жеста в его сторону со стороны официальной науки еще в его жизни не было.

— Побриться, — решительно скомандовал он сам себе и побежал в ванную комнату.

Кое как намазав пенкой щеки и шею, он стал с силой возить лезвием по лицу. Его радости не было предела. Так радуются дети, получив долгожданную игрушку, так радуются женщины получив в подарок золотые с брильянтами сережки. Покончив с бритьем, он побежал в комнату, схватит ношенные носки и отнес их в стиральную машину. Вытащив из комода, новую упаковку с носками, Аркадий Витальевич, аккуратно положил пару на стул.

— Еду! Черт меня побери! Еду! — крикнул он, и снова уселся за компьютер.

Глаза ни чего не видели. Даже заставка на рабочем столе покрылась полупрозрачной пленкой. Схватив стакан с сиренью, Аркадий Витальевич, со всех сил втянул в себя аромат. Выдохнув открытым ртом, он сделал еще пару глубоких вдох-выдохов и поставил стакан на место. Перечитав письмо несколько раз, наше герой с силой потер ладони друг о дружку. А потерев радостно хлопнул ими с силой. Тут его осенило. Вскочив со стула, Аркадий Витальевич, побежал к холодильнику. Достав бутылочку водочки, нарезав колбаски он побежал к компьютеру.

— Бутылка! — усевшись на стул пробурчал он улыбаясь, — симметричная! А ну, а ну, а ну…

Налив пол стопочки, он закрыл один глаз и произнес тост.

— За науку! — сказано сделано, рюмка была решительно опрокинута.

Полакомившись колбаской, он налил еще пятьдесят грамм. Прикоснувшись к монитору стопкой, он громко засмеялся.

— Еще раз за науку! И будущего ученого Строкина Аркадия Витальевича!

Таким образом уговорив три стопочки, Строкин откинулся на спинку стула и прокашлявшись стал петь.

— Вези меня извозчик, по гулкой мостовой….а если я усну, шмонать меня не надо! Я сам тебе отдам, ты парень в доску свой…. И тоже пьешь когда то до упаду!

Допев песню до конца, Аркадий Витальевич решил позвонить начальнику, что бы отпросится на несколько дней. Он уже взял телефон, но передумал. Время еще есть, все еще успеется.

— Немедленно прогуляться, — скомандовал себе Строкин и стал быстро одеваться, как одеваются новобранцы в армии, за сорок пять секунд.

Быстренько одевшись, он схватил ключи и вышел из квартиры. На лестничной клетке света не было, но это не остановило Аркадия Витальевича. Закрыв кое-как дверь он быстро стал спускаться. Второй этаж — делов то! Через пять секунд Строкин стоял на улице освященной фонарями. Ноги сами понесли его к морю. Благо оно было в двадцати минутах ходьбы. Теплый вечерний бриз дул прямо в лицо. Пройдя вдоль пустой улице, Строкин повернул к железной дороге, которая как удавка брала побережье в кулак. Спустившись к к набережной он пошел вдоль автомобильных парковок. А их было две. Всего в ста метрах друг от друга. Несмотря на такую близость, конкуренции парковки похоже не создавали друг другу, ибо были забиты до отказа иностранными машинами, преимущественно японского производства.

Залюбовавшись на многочисленные иномарки, Строкин потерял бдительность и не заметил, как возле второй парковки из ворот вышла огромная кавказская овчарка. Совершенно с глупым видом Строкин шел прямо на нее. Овчарка сделала пару тройку шагов и остановилась. Ее голова повернулась вправо, затем влево и наконец она пошла вперед с осторожностью, которую должен был бы проявить Строкин. В десяти метрах Строкин очнулся. Не заметить такую собаку было просто не возможно. Строкин резко остановился и почувствовал как холодок прошел по его тело сверху вниз и хохолок на голове выпрямился еще сильнее. Бежать было совершенно бессмысленно. Но вдруг произошло то, чего Строкин ни как не ожидал. Огромный кавказец стал пятиться назад подвывая. А через несколько секунд собака уже убегала обратно на стоянку и забежав внутрь завыла изо всех сил. Утерев вспотевший лоб, моментально протрезвев, Аркадий Витальевич, медленно пошел домой. Поднявшись на железнодорожную насыпь, Строкин быстро перешел дорогу, и ускоренной походкой направился обратно к дому.

— Почему они воют? — по ходу дела раздумывал Строкин, — что за чертовщина…

В голову не лезли ни какие логические объяснения, и Аркадий Витальевич, решил оставить свои искания на потом.

Глава 6.

На Москву!

Первым делом Строкин созвонился по скайпу с супругой. Разговор получился беспредметным. Жена не хотела слышать про какую-то Вселенную, но между тем не возражала, что бы Аркадий прокатился на пару дней в Москву, тем более — что проживание и питание будут оплачены. Ребенок был счастлив от пляжей, моря и солнца. Но ничего, скоро, уже очень скоро Строкин тоже скоро будет счастливым. А пока он отпросился у начальника на неделю, купил билет и стал ждать дня отлета.

Чтобы не тратить время, он стал шлифовать свою теорию образования Вселенной. По вечерам, приходя с работы он неутомимо записывал свои соображения в компьютер. За день до отлета, он вспомнил, что надо зарегистрироваться по указанному в письме телефону. Процедура прошла спокойно. Его отметили и сказали, что будут ждать. Вот собственно и все.

Закончив оформлять свои взгляды в письменном виде, Строкин подумал, что когда вернется, то обязательно отнесет их в Епархию для печати. Еще он вспоминал про овчарку и глядя на себя по утрам в зеркало, отмечал что немного поседел, но это было не страшно.

Коллеги по еженедельнику, где он порой печатался, поздравили Строкина с успехом и порекомендовали ему обязательно сходить на выставку современного искусства, скандально известного галериста Марата Гельмана.

Боинг 777, компании Трансаэро, за 9 часов 10 минут, как и было заявлено в расписании доставил Строкина в столицу. Аэропорт Домодедово. Добравшись на электричке до станции метро, Аркадий Витальевич, с рюкзаком за спиной нырнул в чрево подземного царства. Причем царства не в переносном смысле, а в прямом. Шикарная отделка не могла не поразить, особенно не часто видевшего их Строкина. Барельефы и скульптуры — все это столичное метро, гранит и мрамор — это тоже метро.

Кое как разобравшись в хитросплетении станций, Строкин, наконец прорвался наружу, к свежему воздуху. Оказавшись на улице, Аркадий Витальевич первым делом спросил у первого попавшегося москвича, как пройти к киноцентру. Но тот очевидно был далек от культуры и не смог ответить на прямой вопрос гостя столицы. Да и по-русски он говорил с заметным акцентом.

Поплутав среди улиц с пол часа, Строкин наконец подошел к двухэтажному зданию. Множество автомобилей расположилось на стоянке рядом. В основном это были Мерседесы, БМВ и Опели. Здание кстати, отметил Строкин, не совсем было похоже на киноцентр в традиционном понимание. Вытянутое как сигара оно скорее напоминало казарму, чем киноцентр. Между тем вывески на здании говорили сами за себя, это был именно киноцентр «Мир искусства». А прямо над входом в здание висела растяжка.

« Добро пожаловать на форум!».

— Почему форум? — удивился Строкин, — это же семинар

Но в принципе какая разница решил он и зашел внутрь. Перед столиком толпились участники форума. Девушка в белой блузе производила отметку в компьютере и выдавала бэйджи на шнурках. Встав в очередь за пожилым мужчиной в смокинге, Строкин одернул пиджачок, пригладил ежик и прокашлялся. Откуда-то доносилась музыка. «Space», узнал Аркадий Витальевич, с детства любивший эту замечательную французскую команду. Два человека, в джинсах и футболках, один на электронных барабанах, другой на синтезаторе очень похоже воспроизводили классическую космическую мелодию.

— Строкин Аркадий Витальевич, — представился он девушке, когда подошла его очередь.

— Одну минуту, — девушка заглянула в монитор, — добро пожаловать Аркадий Витальевич, вот ваш бэйдж, программа мероприятий, так…у вас….пятый ряд….седьмое место….сейчас можете сдать вещи в гардероб и присоединиться на кофе тайм….начало семинара в 12:00.

— Спасибо, — Строкин с гордостью одел бэйдж на шею и отошел в сторону.

Гостей было не много и не мало. В основном это были люди средних лет и старше. Правда иногда попадались и молодые люди в строгих костюмах. С бумажными чашками для кофе, они ходили по этажу, рассматривая фотографии висевшие на стенах актеров и слушали музыкантов. Люди постарше стояли кучками и о чем-то шептались. Оставив рюкзак в гардеробе, Строкин немного постоял с кавер коллективом, и прошел в буфет. Две продавщицы бойко обслуживали клиентов, оперируя современными кофе машинами. Иностранная речь, к которой уже привык Строкин, придавала мероприятию высоченный статус. И вдруг Строкин широко открыл глаза. Прямо на него шел Олег Басилашвили собственной персоной. В сером костюме, но без тросточки и перчаток.

— Воть те на, — удивился Строкин, — никак тоже ученый? Надо будет найти время обязательно на Патриарши зайти. Посидеть под липами, покататься на лодке.

С Басилашвили здоровались. Очевидно, он понимал иностранную речь, потому как что-то отвечал на немецком и английском языках. Строкин отошел в сторону, пропуская мэтра. Язык присох к гортани и не шевелился. Между тем Басилашвили взял чашечку кофе, пирожок с корицей и подошел к кружку людей в смокингах.

— Вам какой кофе? — спросила Строкина девушка, — капучино, американо….лоте….

— Мне? — Строкин сделал глотательное движение и покосился на Басилашвили, — мне пожалуйста…капучино!

— Сахар….сироп…, — уточнила продавщица.

— Сироп….нет, то есть…сахар, два кусочка пожалуйста и погорячее…, — от чего-то разволновался Строкин, — и пирожок…если можно два…пирожка.

Получив порцию, Строкин отошел к окну. Кофе оказался очень вкусным, терпким и с пенкой, именно такой капучино любил Аркадий Витальевич. Расположившись за столиком в виде грибка, Строкин с силой вонзил зубы в пирожок.

— Черт возьми, как вкусно! — удивился он, — умеют же готовить…

Постепенно насыщаясь, Аркадий Витальевич, внимательно смотрел по сторонам. Конечно, ему было не очень уютно. Его не покидало ощущение, что все присутствующие были знакомы друг с другом и только он, ученый — самоучка, был в одиночестве. Закончив с едой, он вышел в фойе. Народ степенно поднимался по широким ступеням на второй этаж. Большие электронные часы показывали 11:45.

— Пора, — скомандовал себе Строкин, и зачем-то скрестив руки за спиной, медленно стал подниматься вверх.

На втором этаже, поток направлялся в одну сторону. В сторону больших, широких дверей. Стараясь не тормозить в общем потоке, Аркадий Витальевич, как рыба, был занесен людским течением в прекрасный зал, освещенный многими ультра модными светильниками на сберегающих лампах.

— Красиво, — признался себе Строкин.

Действительно зал был по-современному прекрасен. Ярко красные спинки мягких стульев. Огромный экран и несколько столов на сцене. Микрофон по центру. Несколько видеокамер. Окна в стенах были задернуты плотными малиновыми шторами. Найдя свое место, Строкин уселся. Слева от него уже сидел пожилой господин в сером джемпере и очках. Место справа пока было свободно. Заметив в руках соседа программку, Строкин вытащил свою. Красочная, она скорее походила на рекламный проспект Третьяковской галереи. Какие-то голодные дети Африки, мусульмане в тюрбанах и так далее. Между тем сосед слева ткнул пальцем в изображение желтой шестеренки, в верхнем углу главной страницы.

— Гуд! — улыбнулся он, — вери гуд!

— Ес, — отчего-то сразу согласился Строкин на английском языке.

Сосед снова отвернулся и Строкин стал внимательнее всматриваться в эмблему. То, что это эмблема он понял сразу, как только иностранец ткнул в нее пальцем. На белом фоне, желтая зубчатая шестеренка, со спицами и шпоночным пазом. По кругу шла какая то надпись, но Аркадий Витальевич, не смог ее прочитать в силу мелкости букв. Но самое главное он понял, что он попал в общество рационализаторов и изобретателей как при СССР. Это как раз то, что нужно решил он и тут снова увидел Олега Басилашвили. Тот слегка согнувшись протискивался мимо сидевших людей как раз в его ряд. К удивлению Строкина, Басилашвили мило улыбался и говорил, то спасибо, то sorry. Как он вычислял иностранцев среди делегатов конференции оставалось загадкой.

— Прошу прощения Аркадий Витальевич, — ошарашил он Строкина в очередной раз, и уселся рядом.

— Откуда он знает как меня зовут? — пронеслась в голове мысль.

— О, это очень просто, — как будто читая его мысли пояснил Басилашвили, — когда вы меня любезно пропустили в буфете я прочитал ваше имя и отчество на вашем бэйджике.

Аркадий Витальевич понимающе кивнул головой. В этот самый момент в микрофон покашляли.

— Туда! — Басилашвили показал удивленному Аркадию Витальевичу, указательным пальцем на сцену, — начинается!

Аркадий Витальевич оторвался от Басилашвили и обратил все свое внимание на сцену. Надо сказать, что за то время пока он разговаривал с великим артистом, мизансцена заметно изменилась. За столами вдруг откуда-то взялись люди. Шесть человек. Пятеро солидных мужчин, в белых рубашках с короткими рукавами и одна дама, тоже очень солидная — в брючном костюме нежно розового цвета. Возле микрофона стоял иностранец. То, что это иностранец, Строкин понял сразу по подбородку. Таких шикарных, квадратных подбородков в России не бывает. Рядом с иностранцем стояла миловидная девушка, тоже с микрофоном в руке.

— Дамы и господа, — на приемлемом русском обратился он к залу, — приветствую вас всех в Москве! Гуд дэй!

Мужчина захлопал в ладоши, и вместе с ним захлопал весь зал, вместе со Строкиным. Дальше он начал говорить на английском языке. Девушка стоящая рядом, стала переводить.

— А сейчас для вас друзья, прозвучит приветствие нашего президента, уважаемого мистера Харриса!

Свет в зале стал медленно гаснуть и на белом экране появилась все таже заставка в виде шестеренки. Затем прошла музыкальная заставка, и только после этого лицом к залу расположился седовласый мужчина. Он сидел за журнальным столиком и мило улыбался. Мужчина в приветственном жесте поднял руку ладошкой вверх. Дальше он стал произносить речь. Спокойно, вдохновлено, но достаточно эмоционально. Девушка — переводчица, очень профессионально переводила на русский язык. Выступающий похоже знал об этом и умышленно делал паузы.

— Друзья, я с вами! Приветствую вас всех! Я рад, что наши сердца бьются унисон! Я рад, что мы одинаково ощущаем ход событий в мире. Все мы, американцы, русские, китайцы, англичане, немцы, французы, корейцы.., все мы представители более 33000 округов озабочены одинаковыми проблемами. Это проблемы, культуры, голода отдельных народов, проблемы неизлечимых болезней…проблемы выживания человечества в конечном итоге. Мы смогли победить полиомиелит….но это только начало, важная малость которую нам с вами предстоит преумножить…

Строкин внимательно слушал президента. Под каждым его словом он был готов поставить свою скромную подпись. Его как ни странно волновали такие же проблемы. Невзирая на то, что он жил далеко, но он успел поучаствовать в сборе вещей для нуждающихся после наводнения в Амурской области. А еще он помогал, сколько мог людям без определенного места жительства. Старые шапки, рукавицы и ботинки, он аккуратно ставил возле помойки и чувствовал, что они всегда находили адресатов.

— Я желаю вам продуктивной работы, на благо человечества! — донеслось до него, и в зале стало светлеть. Кино закончилось.

Строкин после такого обращения ощутил определенную гордость. То, что судьба занесла его на столь выдающееся мероприятие, это было как огромное чудо. Строкин покосился вправо на Басилашвили, тот сидел как изваяние, не моргал и не дышал. Осмотревшись по сторонам, Аркадий Витальевич, приосанился и завороженными глазами посмотрел на сцену.

— Господа, — сказал один из сидящих за столом в настольный микрофон, — сейчас мы начнем выступления.

Не имеет смысла уточнять, что все слова с русского мгновенно переводились на английский и наоборот. Строкин уже привык к такому общению, и слушал речь без всякого напряжения. Между тем ведущий пригласил на сцену госпожу Беликову, после которой надо было приготовиться господину Цимерману.

— Мадам и месье, — произнесла в микрофон вышедшая дама в строгой черной юбке — карандаш, и белой безрукавке, — дамы и господа, леди энд джентльмены… наш форум, важен не только для нас, он важен для каждого жителя земли….от маленького голодающего ребенка в Родезии, до большого и богатого….уважаемого Била Гейтса в соединенных штатах Америки… мы уже собирались несколько лет назад и обсуждали вопрос возможность как таковой, и наличия во Вселенной других миров….других цивилизаций и способов общения между нами…в рамках этого проекта был отправлен в космос аппарат с капсулой параметров земной цивилизации и с математическими формулами строения нашего мира….с примерами разных языков землян…в настоящий момент аппарат уже пролетает Пояс Койпера….и через несколько лет войдет в облако Оорта и затем покинет пределы Солнечной системы….и это только начало…

Выступающие менялись один за одним. На сцену выходили и почтенные джентльмены и молодые ученые. Строкин впитывал словно губка всю информацию и через несколько часов он уже понимал и природу пульсаров, и теорию развития черных дыр и многое другое. Но вот заседание подошло к концу. Ведущий объявил, что сейчас выступят степендианты фонда имени Била Гейтса. Первым вышел молодой человек во фраке и спел удивительную песню. Слова привожу ниже.

1.

Давай построим общий дом

Без лабиринтов и тумана

В нем параллели проведем

Перечеркнем меридианы

Часы оставим на камнях

В долине старого гипноза

Завяжем косы на ветвях

И вставим в них на счастье розу

Пусть гложут ветры перемен

Фундамент призрачного счастья

За тенью боли и измен

Среди обломков из ненастья

Закроем окна в этот мир

Очертим круг семью свечами

И на двоих устроим пир

Согревшись от звезды лучами

Припев.

Там куда идем мы

Нет ступеней вниз

Шахматные кони

Стерегут карниз

Плавятся магниты

Сказочных корней

Порождая море

Маленьких огней

2.

Когда пройдет сезон дождей

Поднимем радугу руками

Напишем музыку страстей

Большими белыми шарами

Откроем книги мудрецов

На стороне большого брата

Где равноправие сердец

Прошито нитью автомата

Открыть глаза закрытых век

Услышать струны вместо стука

Найти и больше не терять

Аккорды призрачного звука

Нальем бокалы в ровный час

Два слова скажем — «За науку»

Пусть тормозят, а мы на газ!

Положим вечную разлуку

Припев.

Там куда идем мы

Нет ступеней вниз

Шахматные кони

Стерегут карниз

Плавятся магниты

Сказочных корней

Порождая море

Маленьких огней

3.

Давай шагнем назло векам

Когда иного не терпели

Когда любить или убить

Решали те, кто не умели

Из камня можно сделать куб

Из куба выложить терассу

Когда в основе голова

Рассудок вылечит гримасу

Давай построим общий дом

Без лабиринтов и тумана

В нем параллели проведем

Перечеркнем меридианы

Дорогой к солнцу на восход

Идти не близко и не прямо

Оставим тех, кто нам порой

Без сожаленья роет ямы

Припев.

Там куда идем мы

Нет ступеней вниз

Шахматные кони

Стерегут карниз

Плавятся магниты

Сказочных корней

Порождая море

Маленьких огней

После этой песни, исполненной очень изысканно, на сцену вышел маленький мальчик. Одетый с иголочки, во фрак и бабочку. Невидимый режиссер включил музыку, и сразу раздались аплодисменты. Аве Мария! Удивительное дело, маленький мальчуган, смог войти в душу каждого, кто присутствовал при этом пении. Люди сидели молча и наслаждались чудом мастера Шуберта. Это было торжество веры. Пускай католической. Но, похоже, что эту песню воспринимают не только католики. Любой здравомыслящий человек имеющий уши, не понимая слов латыни, может оценить качество пения и качество великого классического произведения.

После этой песни, на сцене выступили еще несколько музыкантов — мелодистов и ведущий объявил окончание первого дня форума, и предложил всем иногородним пройти в автобус, который доставит их в гостиницу. Строкин вежливо пропустил Басилашвили перед собой и пошел следом. В фойе снова играл кавер группа «Space». Строкин буквально летел на крыльях. Он еще не до конца понял, в каком сообществе ему посчастливилось оказаться, но уже смог зарядится энергетикой семинара — форума.

Перед выходом киноцентра стояло несколько автобусов Мерседес. Усевшись на место в первом ряду, возле окна, Аркадий Витальевич прикоснулся носом к стеклу и задумался. Изменится ли его жизнь после столь значительного события? Вопросы, вопросы…одни вопросы. Через несколько минут Аркадий Витальевич уже ехал по шоссе. Мимо мелькали дома, проспекты, высотки и очень много автомобилей. Москва, это столица и этим все сказано.

Глава 7.

Интересные события на известном месте.

Автобус Строкина тихо шурша колесами, подкатил к гостинице. Старинное русское понятие — гостиница, вряд-ли подходила для этого здания. Современное, с элементами кубизма, из стекла и железобетона. Захватив в руки рюкзачок, Аркадий Витальевич вышел на улицу.

«Inter Continental Moscow Tverskaya», значилось на табличке рядом с дверями. Такая же огромная светящаяся надпись присутствовала на крыше здания. Скромно встав рядом с дверью, Строкин стал ждать пока из автобусов не станут выходить люди. Он даже не обратил внимание на швейцара в парадной униформе, открывшего перед ним дверь и ожидающего когда гость наконец зайдет внутрь

— Good! — услышал Строкин от подошедшего иностранца, очевидно англичанина, — very good!

— Пять звезд, как ни как! — пояснил русский гость, с чемоданчиком на колесах в руке, — вперед!

После этой команды, люди стали проходить внутрь. Строкина поразили красота фойе. Мраморный пол, мраморные колонны. Кожаные диваны и кресла, стеклянные журнальные столики.

Когда приезжие практически в полном составе собрались внутри гостиницы, рядом с ресепшен появился старший группы.

— Внимание господа, минуту внимания! — похлопал он в ладоши, — по очереди подходим к девушке, называем свою фамилию и получаем электронные ключи от номера. Ужин с 18 до 20 часов в ресторане на втором этаже. Завтрак с 8 до 9, в половине десятого вас будут ждать автобусы. Отдыхайте. До завтра!

Очевидно у гостей был ряд вопросов, потому как, вдруг стало как то шумно и несколько человек стали пробираться к говорившему, высоко подняв руки. Что мог понять Строкин из этого шума, только то, что людей интересовали отсутствие в расписании обеда, экскурсии, магазины и Большой театр. Электронные часы показывали 18-15. Это значит, что сразу после регистрации пора идти на ужин. Дождавшись своей очереди, Аркадий Витальевич, предъявил паспорт, в считанные секунды получил карточку — ключ с номером 210 и талоны на посещение ресторана. Второй этаж, обрадовался он. С некоторых пор он стал бояться высоких этажей.

Это случилось в Китае, когда они отдыхали в местной гостинице на 7 этаже. Проснувшись среди ночи, Строкин почувствовал запах дыма. Выскочив в коридор, он оказался в кромешном дыму. Разбудив жену и дочку, он сказал смочить им полотенца и заткнуть все щели у дверей, а сам пошел на разведку. Разведка показала, что все номера этажа были открыты, а людей не было вообще. Забежав в номер Строкин открыл окно размышляя на тему сколько надо будет простыней для спуска вниз. Но слава Богу до этого дело не дошло. Какая-то внутренняя сила, заставила его еще раз обследовать коридор. Подбежав к пожарному щиту, который он заметил до этого выходя с лифта, он убедился, что вода поступает. Размотав шланг он приготовился поливать коридор и тут к счастью заметил свет пробивающийся через щель двухстворчатой двери. Открыв эту дверь Строкин увидел стоявших людей, преимущественно китайцев и самое главное — в этом крыле не было дыма, а весь дым поступал с этажа ниже, но с противоположного крыла. Забежав за семьей, Аркадий Витальевич, жена и дочь спустились по свободной лестнице вниз. Черные от копоти лица — навсегда запечатлелись в его памяти. Поэтому в следующие разы, Аркадий Витальевич, всегда просил номера на нижних этажах.

— Второй этаж, — подумал он снова и пошел по широкой лестнице наверх, — good.

Мимо прошел афроамериканец. Может для Москвы это уже не удивительное дело встретить темнокожего господина, но в его городе, таковые появляются только когда в порт приходит иностранный корабль.

Чем оказался хорош второй этаж, дак это тем, что именно на этом этаже располагался ресторан. Стеклянные двери, сквозь которые явно просматривался дорогой декор, были полуоткрыты. Заглянув внутрь, Строкин увидел богато сервированный столики. Белая фарфоровая посуда, множество вилочек и ложечек, накрахмаленная белая скатерть. Почувствовав приступ апатита, Аркадий Витальевич, поспешил в номер. Немного повозившись с карточкой, он все же открыл дверь из натурального дерева и сделал шаг вперед. В такой обстановке почему то снова захотелось сказать — good! Ковер на полу, шикарная двуспальная кровать у стены, журнальный столик, два кресла, и картина современного художника, изображавшая стоящую женщину в полупрозрачном платье с букетом роз. Не к месту будет сказано, но естественно в номере был кондиционер.

Приняв душ в роскошной ванной комнате, Строкин переоделся в демократичную одежду — джинсы и футболку, взял в руки джемпер, надел кроссовки и пошел кушать.

Внутри уже сидели люди. Причем большинство было одето тоже достаточно демократично, в блузки, кофточки, футболки и только за одним стольким почему-то оказались четверо мужчин в черных костюмах. Заняв ближайшей к выходу столик, Строкин приготовился ждать официанта долго, но к его удивлению тот подошел как будто только и занимался тем, что ждал именно Строкина. Предложив гостю столицы меню, он замер рядом. Не особо церемонясь, Аркадий Витальевич, заказал три кусочка хлеба, картофель фри, бифштекс и стакан чая. Официант улыбнулся и спросил.

— Спиртное оплачено тоже, не желаете?

— Спасибо, — отказался Строкин, я еще хочу по городу погулять.

— Может сто грамм для настроения? — не унимался официант.

— Хорошо, — тяжело вздохнув согласился гость, — сто грамм…для настроения

Официант поклонился, забрал меню, талон на ужин и ушел.

Ресторан постепенно наполнялся. Некоторых людей Строкин узнавал — некоторых нет.

— Свободно? — раздался женский голос.

Рядом со столиком стояла женщина лет пятидесяти в клетчатой рубашке, и белой юбке. Рубашка была расстегнута сверху.

— Конечно, конечно! — ответил Аркадий Витальевич, и почему то посмотрел на ее ноги.

Ноги были в чулках телесного цвета и полностью соответствовали предполагаемому возрасту дамы. Обычные ноги. Только женщина села, рядом снова оказался тот же официант, может быть даже с тем же меню. Сделав заказ, женщина положила локти на стол и внимательно посмотрела внутрь зала.

— Как все-таки здесь красиво, — заявила она не понятно кому, с придыханием, и повернулась к Строкину, — а вы с какого округа?

— Что? — не понял тот, — я не с округа…я с края….

— Понятно….вы кандидат значит…., — кивнула она головой, — понятно…ну и как вам первый день?

— По-моему…, — Строкин собрался мыслями, — все очень хорошо.

— А по-моему все просто бесподобно! — женщина улыбнулась, — я сейчас поеду в Большой….там Пер Гюнт! А вы уже составили культурную программу?

— Составляю, — ответил Аркадий Витальевич.

С этими словами на столе перед Строкиным, стали появляться по одному заказанная им еда.

— Приятного аппетита, — одновременно сказали официант и соседка по столу.

Поблагодарив ответно, Строкин с удовольствием отведал оказавшиеся не маленькими порции. Чокнувшись рюмками с соседкой, которая заказала себе двести пятьдесят грамм коньяка, Строкин пожелал ей приятного просмотра спектакля, встал из-за стола и вышел из ресторана.

Спустившись по шикарной лестнице вниз, он подошел на ресепшн. Часы показывали 19-20.

— Девушка, — скромно обратился он к сиятельной даме средних лет, — как мне проехать на Патриаршие пруды….

— Понимаю, — девушка улыбнулась белозубой улыбкой, — выйдете из гостиницы, поймайте такси и через полчаса будете на месте! А можно и на метро до станции Маяковского, но там сейчас очень душно…лучше на такси. Приятного времяпровождения!

— Спасибо, — улыбнулся в ответ Строкин.

Пройдя открытую швейцаром дверь, Аркадий Витальевич очутится в угасающей жаре. Невдалеке как раз стояло такси, желтое с шашечками на боку — как и положено. На крыше правда была какая то электронная штуковина, на которой то появлялась, то исчезала какая-то надпись.

— На Патриаршие можно? — спросил Строкин подойдя к таксисту.

— Можно? — искренне удивился тот, — нужно! Садись дорогой! С ветерком довезу!

— А сколько стоит ветерок? — поддержал шутку Строкин.

— По счетчику, — улыбнулся таксист, — сколько покажет — столько заплатишь….больше мне не надо.

— Ну примерно? — не унимался Строкин.

— Садись! — таксист открыл перед Строкиным переднюю дверь, — не переживай ты так! Все будет хорошо! Ты же к Булгакову едешь — я это сразу понял! А это может в первый и последний раз в жизни! Не считай ты эти копейки…садись!

— Ладно, — решился Строкин, усаживаясь поудобней, — поехали.

Поездка действительно заняла полчаса, причем это с учетом замедленного движения по вечерней Москве. Люди возвращались с работы, спешили в магазины и в садики за детьми. Таксист оказался в меру разговорчивым и культурным, лишь несколько раз прокомментировал свое отношение к Булгаковскому Воланду.

— Отличная книга! Я правда не с первого раза ее понял, — сказал он Аркадию Витальевичу, — первый раз в училище пытался начать читать….но дальше нескольких страниц дело не пошло…. И только когда бабушка подарила книгу, приобретенную еще за макулатуру, решил еще раз начать, стал читать….и получилось! С тех пор раз в год перечитываю точно! Только ни как не могу понять…. Кто там главный герой?! Мастер? — Нет….Маргарита? Нет…Воланд! Вот кто главный герой….правильно?

— Я как то не думал об этом, — признался Строкин, — просто люблю эту книгу и ее героев….может в ней не один герой, а несколько?

— Нет, — не согласился таксист, — герой там Воланд…самый положительный персонаж….ему ни чего ни от кого не нужно…хотел бы я иметь такого в приятелях…

Кроме всего прочего, таксист рассказал историю о том, как на Патриарших хотели поставить памятник Булгакову, и всем его персонажам из «Мастера и Маргариты», но отдельные деятели культуры и православные активисты узрели в этом дьявольщину и затея не удалась. К сожалению.

Отдав пятьсот рублей, Строкин вышел рядом с парком. Москвичи наверное привыкли к таким достопримечательностям. Мимо ходили пары. Ходили как ни в чем не бывало, обнимались, некоторые целовались даже. Прошла и пара юношей держащих друг друга за руки. Москва одним словом.

Усевшись на скамейку, прямо в тени деревьев, Строкин откинулся назад. Раскинул руки, как коршун крылья и закрыл глаза от умиротворения. Теплый воздух нагонял воспоминания. Жалко рядом не было жены и ребенка. Уж что, что, а жене бы здесь однозначно понравилось. Во всем парке чувствовалась какая-то одухотворенность. И Басилашвили. Опять таки не зря ему встретился именно он. Может быть он сидел именно на этой скамейке, вместе с Адабашьяном и Галкиным.

— Вот сейчас открою глаза, и увижу Воланда, — улыбнулся своей мысли Строкин и действительно открыл глаза.

К его удивлению, он действительно увидел. Незнакомец стоял рядом и внимательно смотрел на Аркадий Витальевича. Аккуратно расчесанные на бок средней длины волосы, малиновый джемпер, серые брюки и парусиновые туфли. Роста высокого, сложения жилистого.

— Позволите? — спросил он Строкина.

Аркадий Витальевич посмотрел по сторонам. Обе соседние скамейки были пустыми. Странно. Молча убрав со спинки локти, Строкин слегка пододвинулся к краю. Незнакомец медленно сел рядом. Закинул правую ногу на колено левой и повернулся лицом к Строкину.

— Отличный вечер, не правда? — спросил он с легкой улыбкой и еле заметным акцентом.

— Правда, — Строкин не улыбался, на ум приходили разные мысли, в том числе самые нелепые.

— Не удивляйтесь уж так, Аркадий Витальевич, — незнакомец явно наслаждался моментом, — мы с вами сегодня были на одном известном мероприятии…и я слышал как вы спрашивали как доехать до Патриарших прудов у девушки в гостинице.

— А.., — Аркадий Витальевич хотел что-то сказать, но незнакомец не дал ему окончить фразу.

–Вы писали нам…о Боге…было дело? — незнакомец продолжал улыбаться.

— Дак вы из журнала? — догадался Строкин.

— Мы сотрудничаем, — неопределенно пояснил незнакомец.

— Вы…иностранец? — решился спросить Строкин.

— По паспорту я американец…доктор философии Принстонского университета, это где ранее преподавал сам Эйнштейн и у стен которого была сделана его самая известная фотография с высунутым языком… Николаус Маккартер, — доктор сделал легкий поклон в сторону Аркадия Витальевича, — можете звать меня просто…Николай.

— Очень приятно, — ответил Строкин.

— Мы внимательно рассмотрели вашу работу и решили вас пригласить на наш форум….наверняка вы уже поняли, что за организацию мы представляем?

— Честно говоря, не совсем, — признался Аркадий Витальевич.

— Ротари клуб… надеюсь слышали о таком? — спросил Маккартер.

— Слышал, — сказал Строкин, но тут же добавил, — но точно ни чего не знаю…не доводилось сталкиваться с представителями.

— Я не буду вам рассказывать о истории ротари движении — это вы сами если будет интересно посмотрите в интернете, скажу лишь что ему уже больше ста лет и зародилось оно в Америке. Филиалы по всему миру. Цели нашего движения после выступления президента вы надеюсь уже поняли…

— Примерно понял, — Строкин освоился и перестал стесняться. Неловкость положения пропала.

— В вашем регионе есть наш филиал, округ — так мы называем наши подразделения, вас скорее всего будут рекомендовать в члены ротари…если конечно вы сами этого захотите. Ну а теперь к сути…вы написали достаточно интересные мысли о возможном существовании Бога. Точнее вы попытались доказать его наличие…и надо сказать, ваше доказательство очень нас удивило. В то время, как все ваши предшественники пытались доказать существование создателя исходя из философии, вы пошли другим путем. Вы пытаетесь доказать наличие Бога, исходя из физики процессов. Я правильно говорю?

— Совершенно правильно, — согласился Строкин.

— Надо сказать, что ваше доказательство, не просто уникально….то есть, нельзя создать сверхдавление в пустоте, а лишь в замкнутом пространстве, дак вот оно вдохновило очень многих людей и мне предложено пригласить вас для проведения экспериментов в Соединенные штаты Америки…я понимаю, что вам надо подумать…до конца форума…хватит времени?

— А…работа…как же моя работа? — не понял Аркадий Витальевич, не ожидавший такого предложения, — а семья?!

— У вас будет другая работа, соглашайтесь Аркадий Витальевич, — улыбнулся американец, — второго предложения не будет. А семья…вы можете переехать все вместе…жилье мы вам предоставим, супругу вашу трудоустроим, дочка будет получать американское образование, язык выучит — а это согласитесь уже не мало.

— Да, не мало — согласился Строкин и задумался.

Молчал и американец. Он лишь методично постукивал пальцами правой руки по скамейке.

— А что за эксперименты? — наконец спросил Аркадий Витальевич.

— Вот вы доказали, что Бог по своей сути существует…так? — спросил Николай.

— Ну…если это считать доказательством, — неуверенно произнес Строкин.

— Это самое сильное из всех ранее имевшихся, — спокойно пояснил иностранец, — и мы заметьте не говорим вовсе о Христе…был ли он, не был ли он….мы как и вы считаем, что это не важно с точки зрения божественности, заметьте божественности — а не с точки зрения морали. Пусть он даже и был — не важно…но раз Бог существует, значит он каким то образом нами управляет! Так?! Вот мы и разбираемся с механизмом этого управления и предлагаем вам присоединиться к нам… причем у нас есть наработки и мы с ними вас обязательно ознакомим….ровно тогда, когда вы согласитесь работать с нами….вот такие дела, Аркадий Витальевич.

— А если я откажусь? — неуверенно спросил Строкин, — тем более, что я бы сказал — не управляет, а контролирует….

— Пусть даже контролирует….А если откажетесь, не буду скрывать, это нас огорчит….ну и мне кажется это будет самой большой глупостью в вашей жизни, — иностранец улыбнулся белозубой улыбкой, — вы хороший аналитик, вот и проанализируйте плюсы и минусы нашего предложения.

— Мне надо посоветоваться, — выдавил из себя Строкин, — с женой.

— О, конечно же! — американец похлопал Строкина по плечу, — это очень важно!

— А как вам сообщить о моем решении? — спросил Аркадий Витальевич.

— Очень просто, — иностранец достал бумажник из кармана брюк, открыл его и вытащил визитную карточку, — звоните, пишите….а можете просто написать о своем решении по адресу научного журнала, в который вы обратились со своей версией сотворения мира…это в том случае, если вы в ближайшие два дня не примете решения…но я почему то уверен, что вы примите решение именно в это время….ну да ладно, кстати какие у вас планы на эти дни, что вы будете в Москве? Третьяковская галерея….угадал?

— Галерея, но не Третьяковская…, — Строкин сделал паузу, — я хочу посетить галерею Марата Гельмана.

— Это интересный выбор, — американец потер руку об руку, — а вы знаете, какая у него сейчас выставка….как это по русски, какая тематика выставки?!

— Знаю, — признался Строкин, — иконы глазами современных художников.

— Icons, — иностранец положил руки на колени, — это уж действительно удачная тема и удачный выбор. Ну, ну. А вы интересуетесь, с какой целью? Верите в силу икон…или цените в них художественную ценность произведений?

— В силу икон? Не знаю… это кстати тоже можно проанализировать….а художественная ценность современных мастеров я думаю незначительна, это же не Рублев….меня интересует эта выставка совсем по другой причине. Мне интересно, что чувствуют сейчас художники по отношению к христианству… к Христу и его сторонкам, или скажем последователям.

— Проанализировать действие икон можно, но в начале давайте я вам кое что расскажу Американец, как опытный рассказчик перед выступлением прокашлялся, откинулся на спинку скамьи, повернулся в сторону от Строкина, сложил руки на груди и как бы ни кому конкретно, а может самому себе, и всем остальным сразу, начал говорить.

Глава 8.

Со слов записано, верно!?

Шел 1480 год. Великий князь Иван 3, отказался признать зависимость Руси от Орды. Его послам, которые привезли это известие хану, быстро отрезали головы. До этого в 1476 году, Орде было отказано в выплате ежегодной дани. Головы отрезали послам монгольским, которые требовали дань у Москвы. Монголо-татарское Иго, так или иначе должно было либо закончится решающей битвой, либо окончательно закрепить Русь в качестве колонии по отношению к Великой Орде.

И вот осенью 1480 года, и та и другая сторона стала собирать войска. При этом, что бы иметь численный перевес и русские и монголы стали искать союзников. Для Руси это был крымский хан Менгли 1 Гирей и его воины. Для монголов — Литва и ее Ливонский орден Бернд фон дер Борха.

Зная, что на Оке его ожидают русские полки, Ахмат, монгольский хан, решил, пройдя по литовским землям, вторгнуться на русскую территорию через реку Угру. Иван 3, получив сведения о таких намерениях, направил своего сына Ивана и брата Андрея Меньшого к Калуге к берегу Угры.

В результате этого, по обоим сторонам реки собрались многочисленные войска. У Ивана 3 в основном пехота, у хана Ахмата — в основном конница. Особых попыток переправиться обе стороны не предпринимали, хотя конечно отдельные перестрелки были.

И как раз в этот момент в войско князя прибывает посланник Ростовского архиепископа Вассиана, иеромонах Борис.

Роста высокого, сложения богатырского. Мужчина 35 лет, с окладистой черной бородой, в черной одеянии на коне, в сопровождении двенадцати всадников и одной телеги с соломой. По приезду в войско, Бориса проводили в шатер к младшему Ивану. Коням дали корм, а спутников усадили за общий стол.

Княжий сын принимал доклады от военачальников и монаху пришлось подождать что то около часа или чуть более. Все это время он ходил возле шатра, изредка перекидываясь словами с охранниками, да поправляя сползающую с телеги солому. Со слов охраны обстановка не менялась. Войска стояли вдоль берегов и смотрели друг на друга через водный барьер.

Наконец Иван освободился. Тотчас монах был приглашен в шатер. Облобызавшись по старинному русскому обычаю, Иван, сын великого князя Ивана 3, приказал накрыть стол.

— Грамота тебе, — монах оглянулся по сторонам и достал из рукава свиток, — от архиепископа Ростовского.

Взяв в руки свиток, Иван, раскрошил на нем печать и стал вдумчиво читать. Его губы двигались вместе с глазами по письменам. Все это время, монах как и положено верному слуге, стоял слегка склонив голову и из под бровей наблюдал за Иваном.

— Мужайся и крепись, духовный сын мой, как добрый воин Христов по великому слову Господа нашего, — прочитал вслух Иван, — всего прочего, выслушай иеромонаха Бориса, на словах он передаст тебе княже мои тайные мысли.

Свернув грамоту, Иван, убрал ее в походный сундук.

— Спасибо архиепископу, за поддержку и слово доброе, — сказал он Борису, — даже не все бояре поддержали отца….даже родные братья и те восстали…Борис Волоцкий и Андрей Большой….ну да опомнились потом, а то туда же…не воюй с ордой….подчинись….

В этот момент в шатер внесли еду. Борис, очевидно за время следования в пути, евший с перебоями, с большим удовольствием лицезрел на жареного поросенка, белорыбицу, пироги, вино и квас.

— Отведай батюшка, — сказал Иван, — а потом и говорить станем.

Перекрестившись, иеромонах стал кушать. Особенно поварам удался поросенок. Хрустящая, нежная корочка сама таяла во рту и ее вовсе не надо было пережевывать. Мясо, обработанное маринадом и специями, оказалось таким мягким, что Борис затаил дыхание от удовольствия.

— Ну как тебе батюшка пища наша? — улыбаясь спросил Иван.

— Благодарствую княже, благодарствую, — степенно ответил монах, — очень вкусно, стол богатый.

— Да какой же богатый! — удивился Иван, — вот одолеем бусурманов, я тебя в Москве попотчую!

Наконец с едой было покончено. Посуду унесли, Иван и Борис вымыли руки, обтерлись принесенными полотенцами и сели друг напротив друга на жесткие стулья.

— Вот теперь говори, — Иван слегка сощурил глаза и замер.

— Четыреста лет прошло от крещения Руси, — без всяких междометий начал говорить Борис, — вера Христова пришла взамен старой веры, неправильной. Должно уже и забыть ее, ан нет! То там, то здесь, и у простых людей и у бояр даже обнаруживаются капища. Сильно еще противодействие истинной вере, Христовой. Очень сильно. Оно вроде вслух не говорят, а веры сильной нет. И басурмане такой же поганой веры придерживаются, молятся многим богам. Только как десять дней тому назад, нашли капище у самого влиятельного боярина Ростова, Сергей Павловского. Капище с идолами конечно сожгли. Но, наверняка это не последнее. С отцом твоим Иваном 3, мы всегда заодно. В храмах, монастырях всегда его власть поддерживаем. Да и он нас не обижает, то землю даст, то надел какой. А веру укреплять надо! Поэтому привез я икону Владимирской Божьей Матери, ты ее перед войском то покажи! Пусть люди помолятся за победу будущую! А кроме того….известно, что хан Ахмат переговоры требует начать, послов к себе зовет. Ты княже и меня туда пошли. Глядишь и пригожусь я тебе в военном то деле!

— И где же икона та? — тихо спросил Иван.

— Во дворе у тебя схороненная, тайно ее привезли, в обозе, под соломой, что бы нападения не вызвать басурманского, уж всем известно, как они оклады то у икон обдирают.

— Рисковали вы однако батюшка, рисковали, — почесал подбородок Иван, — такую реликвию… и под соломой.

— Оно конечно не крестный ход, — согласился Борис, — да только с нами бог! А крестный ход еще будет…

— А мы эту икону, — загорелись глаза у Ивана, монголам покажем с нашего берега, пусть матушка — заступница на них посмотрит, на все их бесчинства….

— Верная мысль, — с ходу согласился Борис, — на то и примеры есть, как иконы войска останавливали….так что мысль твоя верная, правильная мысль. Ты уж помоги нам веру поднять! А мы завсегда за тебя стоять будем и за отца твоего! И Руси от этого только очевидная выгода!

— Ничего, вот одолеем орду, так землицы-то под храмы и монастыри дадим….дадим уже по полной! — стукнул кулаком по столу Иван, — а вы только людишкам про князя добрые слова говорите, да поболее….так и пойдем по жизни рука об руку! А что касается послов, то правда твоя, Ахмат потребовал, чтобы к нему с изъявлением покорности явился сам великий князь, или его сын, или по крайней мере его брат, а также чтобы русские выплатили дань, которую задолжали за пять лет. Поэтому завтра я отправлю боярского сына Товаркова Ивана Фёдоровича сотоварищами, с подарками. Требования дани отклоним конечно…дак с ними и ты можешь ехать, раз надобность такая существует.

— Существует княже, существует… а сейчас дозволь икону святую к тебе внести! — иеромонах встал как на караул.

— Вместе принесем, — с этими словами встал и Иван, — пошли.

Выйдя на улицу, товарищи подошли к обычной телеге. Обычной то обычной, да с необычным содержанием. Осторожно, двумя руками, Борис стал скидывать солому на землю. Князь стоял рядом и теребил подбородок. Наконец показался деревянный ящик.

— Удальцы! — крикнул Иван охранникам, — а ну-ка сюда! Снимайте! Только осторожно! Сняв с телеги ящик, охранники стали ждать дальнейших распоряжений.

Приподняв крышку, Иван заглянул внутрь. Обернутая белой тканью, внутри лежала святейшая икона. Перекрестившись, он положил крышку на землю, рядом. Борис развернул ткань. Матерь Божья с младенцем Иисусом в золотом окладе с драгоценными камнями. Охранники пришли в полное изумление и застыли с блаженными улыбками. Осторожно, не сговариваясь, Борис и Иван, вытащили икону из ящика и понесли в шатер. Впереди них, с подставкой, бежал один из сопровождающих Бориса, он откинул полог шатра и продолжал молиться даже тогда, когда икону водрузили на постамент в углу шатра.

— Отец скоро прибудет, — тихо сказал Иван, сын княжий, — вот радости то будет.

— Да…икона знатная, — согласился Борис, — много раз Русь — матушку спасала….и на этот раз поможет.

Помолившись, кто о чем, Иван отправился на берег реки в сопровождении сотни ратников, а Борис пошел в отведенный ему шатер готовиться к завтрашней встрече с ханом.

Незаметно наступил вечер. Русские вечера хороши особенно. Ну, по крайней мере так думают сами русские и пытаются убедить в этом весь мир. Бардовое солнце, низкие облака, легкий ветерок. Колыхание травы, ржанье лошадей, бряцанье оружия и огромная луна. Все это было вокруг Бориса, пока он сидел в шатре и собирался мыслями. Завтрашний день был очень важным. Именно с ним связывали много надежд и сам архиепископ, да и вся церковная рать Руси — знай она про эту затею. Борис прокрутил в голове план предстоящего разговора. Очень удачно, что он изучал при монастыре монгольский язык и мог свободно изъясняться на нем без посредников. А посредники в этом секретном деле были совсем уж лишними людьми.

Прошла половина ночи. Прокричала какая то ночная птица, а Борис все не мог уснуть. Будь он на улице, он бы увидел россыпь звезд по всему небосклону. Млечный путь был особенно прекрасен. Сгустки звездной пыли и газов, делали галактику завораживающе красивой. Мириады серебристых точек, переливались как стразы Сваровски. Где-то там, за всем этим великолепием и живет Создатель. Борис не видел этой ночью звезд, но так же думал о Боге, о его величии и могуществе. Для него, с детства полюбившего Бога и Христа — это было не вопросом, это было данностью. И то, что находились в стране люди, которые не уверовали в Христа, волновало Бориса и направляло его в руки разных церковных деятелей, в качестве верного орудия битвы за Создателя, за Христа. И за могущество самой церкви, о чем не говорилось прямо, но прямо подразумевалось.

Светало. Этому обстоятельству в деревнях обычно первыми радуются петухи. Но здесь, у реки, никаких петухов не было. Поэтому первыми стали волноваться выспавшиеся лесные птички. Именно птичий гомон и разбудил Бориса, который открыл глаза, сильно потянулся всем телом, размяв застывшие члены (руки и ноги). Заслышав осторожные шаги рядом с шатром, он зачем-то прикоснулся к кинжалу, лежавшему под подушкой и облокотившись на локоть поднял голову.

— Утро доброе батюшка, — услышал он.

— Доброе, — ответил Борис и поднялся с лежака, — что нового?

— Ни чего нового батюшка, княжий сын вас к себе просит, — не входя в шатер сказал воин, — там уже собираются бояре….к хану пора ехать.

— Скажи сейчас буду, — ответил Борис, — умоюсь и тут же буду.

— Понял отец, — согласился воин и полог прикрылся, — скажу.

Быстро умывшись, Борис помолился, пригладил руками рясу и пошел к Ивану. Воинство уже проснулось, об этом говорили многочисленные костры и бряцанье оружия, которое сливалось в один сплошной металлический звук. С реки неумолимо наползал туман. Словно серый пуховый платок, он покрыл уже водную гладь и накрывал войско великого князя.

В шатре было людно. Иван поздоровался с Борисом, представил его дяде Андрею, переговорщикам и лично рослому Михаилу Товаркову. Тот не совсем видно понимал, зачем вместе с ним и его товарищами, к хану поедет и этот священник. О чем он будет говорить? А может он будет только слушать, что бы потом доложить обо всем самому великому князю Ивану.

Совет прошел на удивление быстро. Все присутствующие по очереди поцеловали святую икону и пошли завтракать. Надо сказать, что завтраки того времени в значительной мере отличаются от завтраков настоящих. Те завтраки должны были дать человеку возможность физически трудится до обеда, и поэтому на столах было мясо, копченая рыба, птица. Брат Великого князя Ивана, Андрей, поинтересовался у Бориса, поедет ли с ним кто из его сопровождения. На что Борис ответил, что он поедет один.

Переправа через реку заняло не много времени. На двух ладьях, сквозь туман, Михаил Товарков, Борис и еще человек десять быстро переправились на соседний берег. Их там уже ждали. Дюжина монголов быстро перегрузила подарки на повозки, затем расселась по коням, не предложив последних гостям, и медленно, кто верхом, а кто просто пешком, вынужденные спутники медленно двинулись от реки.

На этом берегу тоже горели костры. Воинство не спало. Отовсюду доносилось ржание коней и блеяние овец. Как известно, что бы прокормить воинов хан гнал в поход многочисленные отары. Незнакомая гортанная речь доносилась весь путь до шатра хана. Кто-то порой громко смеялся. Переговорщикам было не совсем уютно. Многочисленное число жертв переговоров за сотни лет монгольского нашествия, давно перевалило за сотни. Головы резали не только простым посланцам князей, но и бывало самим князьям. Поэтому ехали в тишине, не переговариваясь, озираясь по сторонам и молясь о спасении собственных жизней.

Солнце взошло. Желтый диск, словно подглядывал за людьми. Осторожно, едва поднявшись он застыл на одном месте. Остановились и переговорщики. Всадник поднял вверх руку, что-то крикнул и дальше поехал сам. Из разговора оставшихся монголов, Борис понял, что они наконец достигли места назначения. Шатер хана, был где-то рядом.

Наконец всадник вернулся. На этот раз он был не один, а с переводчиком.

— К хану Ахмату поедут два человека, оружие оставить, — сказал он с сильным акцентом, — остальные будут ждать здесь. Ни куда не отходить.

Монголы взяли в круг переговорщиков.

— Ну что батюшка, — обратился Михаил к Борису, — пойдем с тобой к хану, Бог даст — выживем.

— На все воля Божья, — Борис перекрестился.

Шатер хана Ахмата, был словно уголком рая. Золотые украшения, ковры. Сам хан стоял не далеко от входа. Не высокого роста, с редкой темной бородкой клинышком, в золотом халате и соболиной шапке. По обоим сторонам стояли охранники. Вошедшие остановились, не решаясь войти. Хан сделал приглашающий жест. Михаил сделал резкий шаг, чем заставил охранников вынуть сабли из ножен.

— Спокойнее Михаил Иванович, — прошептал Борис, — спокойнее.

Михаил сделал глубокий поклон. Рядом встал переводчик.

— Здравствовать тебе великий хан, тысячу лет! — сказал он разогнувшись.

Переводчик точно перевел сказанное. Хан с удовлетворением кивнул головой.

— С чем пожаловали? — перевел слова хана толмач.

— Прими великий хан подарки от князя Ивана, меха и злато, — начал Михаил.

Хан посмотрел на переводчика, тот согласно кивнул головой.

— А дань? — спросил хан, — где дань за пять лет?

— Извини великий хан, мы люди подневольные, — поклонился Михаил, — великий князь Иван просил передать, что Русь больше дань не станет платить.

— Все? — спросил хан.

— Все, — согласился Михаил.

— Отрубить ему голову, — приказал хан.

— Подожди великий хан, — сказал Борис на родном языке хана и сделал шаг вперед, — не губи нас, я тебе заплачу.

Глаза хана округлились, переводчик осторожно усмехнулся.

— Ты знаешь наш язык? — удивился хан, — странно, что такие люди как ты, которые целыми днями стучат лбами о пол, могут на что-то сгодиться.

— Знаю великий хан, с детства обучался, жил у нас в монастыре один монгол, старый уже — он и выучил, — пояснил Борис.

— И ты мне заплатишь? За пять лет? — хан сделал шаг к Борису.

— Нет хан, не за пять лет, — развел руками Борис, — но сундук золота я тебе передам.

Глаза переводчика загорелись дьявольским огнем. Заметив это хан, приказал ему выйти из шатра.

— Ты видно человек ученый, — хан поманил Бориса к себе рукой, — сундук золота это конечно мало, но ваши собачьи жизни того стоят. Где золото?

— Не за жизни приношу тебе золото в дар, а за услугу, — без страха в голосе сказал Борис тихо, что бы его не расслышали охранники.

— Очень интересно, значит я могу отрубить головы все вашей миссии, оказать услугу и золото будет мое? — улыбнулся хан.

— Если тебе это будет угодно, — смиренно склонив голову согласился Борис.

— Хорошо, — хан посмотрел на поникшего Михаила, — говори, что за услуга.

— Дай слово хан, что не будешь гневаться, а до конца выслушаешь меня… и немного подумаешь, — поставил условие Борис.

— Не указывай мне, — погрозил унизанным перстнями пальцем хан, — хан знает что делать.

Михаил с удивлением смотрел на странного монаха. Тот о чем–то шептался с самим великим ханом Орды. Хан внимательно слушал, лишь изредка почесывая подбородок и изредка ухмыляясь. С облегчением Михаил тихо выдохнул. Может и удастся выбраться из этого басурманского вертепа. Но вдруг хан схватил монаха за грудки. Подбежавший охранник занес саблю над головой Бориса. Сердце Михаила ушло в пятки. Пот полился по его невидящим глазам. Он ждал звук падения головы о землю, но хан вдруг выпустил монаха и тут же охранник вернулся на свое место. Михаил расстегнул душивший его ворот. Ахмат сложил руки сзади и стал медленно ходить по шатру, обдумывая услышанное от монаха. Борис обернулся к Михаилу и едва подмигнул ему правым глазом. Михаил от неожиданности хлопнул двумя глазами. Очень странный монах.

Наконец хан принял решение. Он подошел к Борису, оскалил в улыбке белые зубы, развел руки и сказал.

— Согласен. Пусть будет так.

После чего он хлопнул в ладоши. Один из охранников толкнул Михаила на пол, тот приземлился на колени и застыл.

— Хан отпускает тебя, — сказал Ахмат.

Борис быстро перевел на русский. На душе Михаила отлегло. Он не считал себя трусом, но столько времени находится на лезвии ножа, это было не простым испытанием даже для него.

— Передай Ивану, что хан разозлился, — переводил Борис, — скоро мы огнем пройдемся по Руси. Все темники будут здесь! Русь еще умоется кровавыми слезами!

Конец ознакомительного фрагмента.