Королевский сад

Дмитрий Антоньевич Красавин, 2021

В эту книгу собраны притчи, рассказы, миниатюры, короткие статьи, отрывки из романов и повестей. Основных критериев отбора текстов было два: насколько полно то или иное произведение созвучно нашему времени и насколько оно красиво.

Миры, в которых можно петь. Рассказ попутчика

Одно из самых ярких впечатлений моего детства связано с висевшим на стене в прихожей телефоном. Я был слишком мал ростом, чтобы дотянуться до него, но всегда с изумлением наблюдал, как мать или отец снимали трубку и говорили кому-то, сидящему там, внутри: «Пожалуйста, информацию». И не было в этом мире ничего, что бы мог не знать тот, сидящий внутри маленький чудесный человечек. Он говорил родителям, какая будет погода сегодня днем или через неделю, сообщал, в каких кинотеатрах какие идут фильмы…

Однажды, когда взрослых не было дома, я увидел, что на кухне из плинтуса торчит маленький гвоздик. И решил забить его. Достал из папиного инструментального ящика молоток и, придерживая гвоздь указательным пальцем левой руки, чтобы тот не упал, стукнул молотком по шляпке. Молоток соскользнул, и основная тяжесть удара пришлась по пальцу.

Боль была ужасной. Но плакать и кричать не имело никакого смысла — рядом не было никого, кто мог бы меня пожалеть. Сунув палец в рот и посасывая рану, я молча бегал по квартире. Зачем-то толкнул плечом дверь в прихожую. Та распахнулась. И неожиданно меня осенило: телефон! Я быстро притащил с кухни табуретку, подставил ее к стене, забрался, дотянулся до телефонной трубки, поднял ее с рычажка и произнес волшебную фразу:

— Пожалуйста, информацию.

В трубке что-то пару раз щелкнуло, и тихий женский голос мягко произнес:

— Информация.

— Я поранил свой палец молотком, — всхлипывая, пожаловался я в трубку.

— Дома кто-нибудь еще есть? — спросил голос.

— Нет, — ответил я.

— У тебя течет кровь?

— Крови нет, но мне очень больно и палец становится синим.

— У вас есть в доме холодильник?

— Есть.

— Достань оттуда кусочек льда, приложи его к пальцу и держи. Скоро все пройдет. Будь молодцом, — ободрил меня голос.

После этого события я обращался в информацию по всякому случаю. Став школьником, просил находившуюся на другом конце провода женщину помочь мне в решении задач по математике или подсказать по географии, где находится Амазонка. Она знала, как правильно писать слова, чем лучше всего кормить бурундуков в парке. С ней можно было говорить обо всем на свете.

— Не могли бы вы сказать по буквам, как правильно пишется слово «парашют»?

Когда умер наш домашний любимец — кенарь Пит, я тоже позвонил моей спасительнице. Она произнесла обычные фразы, которые говорят взрослые, чтобы успокоить детей. Но я был безутешен.

— Почему от маленькой птички, которая так чудесно щебетала, приносила столько радости в дом, которую все так любили, остался лишь комочек перьев на дне клетки?

Она помолчала некоторое время и затем, вероятно, почувствовав глубину моего горя, тихо сказала:

— Пауль, пожалуйста, всегда помни, что есть и другие миры, в которых можно петь.

Каким-то образом мне стало немного легче от этих слов. Все это было в те далекие времена, когда мы жили в маленьком городке на берегу Тихого океана, недалеко от Сиэтла.

Когда мне исполнилось девять лет, мы переехали на другую сторону континента — в Бостон. Мне очень не хватало того тихого мягкого женского голоса, готового в любую минуту прийти на помощь. Голоса, которому можно было доверить все свои секреты. Я всегда помнил то безмятежное чувство безопасности, защищенности, которое возникало у меня в детстве благодаря незнакомой мне работнице службы информации. В минуты сомнений, жизненных неурядиц я иногда ловил себя на мысли, что будь ее голос в пределах досягаемости, и все проблемы разрешились бы сами собой. Сколько внимания, сердечности, доброты было в этих отношениях женщины и маленького мальчика!

Однажды я возвращался от своей сестры в колледж, и по пути самолет совершил посадку в Сиэтле. У меня имелось полтора часа свободного времени до пересадки. Я набрал номер телефонного оператора в моем родном городке и попросил:

— Пожалуйста, информацию.

К моему удивлению, до боли знакомый голос из детства ответил:

— Информация.

— Не могли бы вы сказать по буквам, как правильно пишется слово «парашют»? — неожиданно для себя произнес я.

В ответ повисла долгая пауза, а затем раздалось:

— Полагаю, ваш палец уже зажил?

Я рассмеялся:

— О! Это действительно вы! Фантастика! Вы даже не представляете, как много значили для меня все это время.

— Вы, возможно, будете удивлены, но и для меня ваши звонки тогда значили очень много. У меня никогда не было детей. Я всегда ожидала от вас звонка как подарка. Мне не просто приятно было быть нужной для вас, но благодаря вам моя жизнь наполнялась гораздо большим смыслом, — ответила женщина.

Я рассказал ей, что часто вспоминал все эти годы наши разговоры по телефону и спросил, не будет ли она возражать, если я позвоню еще раз, когда случится остановиться в Сиэтле.

— Конечно, звоните! — ответила моя собеседница. — Просто спросите Салли, если ответит кто-нибудь другой.

Три месяца спустя я снова оказался в аэропорту Сиэтла.

— Информация, — услышал я в трубке незнакомый женский голос.

Я спросил про Салли.

— Вы ее друг? — запнувшись, спросила женщина.

— Да, и очень старый.

— Мне очень жаль. Последние несколько лет Салли работала у нас на полставки. Она умерла две недели назад.

Я молчал.

— Алло, вы еще здесь? — спросила меня женщина.

— Да, я слушаю.

— Салли оставила небольшую записку на тот случай, если вы позвоните. Прочитать?

— Да, — ответил я.

— Тут написано: «Передайте ему, что есть и другие миры, в которых можно петь. Он знает, что я имею в виду».

Я поблагодарил незнакомку и повесил трубку. Сердце сжималось от печали, но в этой печали был свет.