Пламя Любви. История Лютия Редвуда. Книга 1

Дмитрий Акимов

Однажды один отчаявшийся маг в порыве ненависти создал новую жизнь. Новые существа убили своего создателя, но одной смертью ничего не кончилось. Существа, именуемые рагами, разделились на 2 народа. Впоследствии между ними произошёл конфликт, переросший в многовековую войну. Война не обошла стороной и Лютия Редвуда – смелого рага, который готов пожертвовать жизнью ради своей возлюбленной. Но война беспощадна. Сможет ли Лютий помочь одержать победу над давним врагом и вернуться к своей любимой?

Глава 5

Спустя часа два я набрел на знакомую рощу. Перед своим заданием я изучал карту Зелёной Преи. Там было немного мест, поэтому мне удалось всё запомнить наизусть. И эту рощу тоже, потому что тут есть бурое дерево. Самая длинная ветвь указывает на север, в сторону моего дома. До границы я шёл недолго, не более часа. Когда я вновь увидел алые деревья, слёзы навернулись на мои глаза. Немного далее границы я набрел на патруль алых рагов. Они подошли ко мне, спросив, откуда я, но я не смог ответить и лишь показал свой отсутствующий язык, после чего всем всё стало ясно. Среди них были раги с моей рощи, которые знали меня. Один вызвался отвести меня. Его звали Нико.

— Ну и досталось же тебе в Третьем Ордене, — начал он говорить. — Если у тебя есть раги, которые тебя ждут, не стоит туда идти, — он многозначительно взглянул на меня. — Лютий, что ты теперь будешь делать? Без языка жизнь невероятно скучна, как мне кажется.

Нико никогда не умел поддерживать и даже не замечал, как быстро начинает раздражать, пока ему не скажешь, чтобы он замолчал.

— Когда-то я жалел, что не пошёл с тобой в Третий Орден. Ведь я мог туда попасть, но не захотел. Ведь они предупредили, что не стоит туда идти, если тебя ждут. У тебя же есть Лилия… Или тебе все равно… — он немного помолчал, видимо, выбирая нужные слова — Все равно, что она вместо своего возлюбленного встретит калеку?

Нико мне надоел, и жестом я показал ему, чтобы он захлопнулся. Дальше мы шли в молчании.

До Родниковой Рощи я дошел к утру и ступил на знакомую землю вместе с первыми лучами солнца, как будто я тоже один из этих лучей. Вот только мой вид не принесет столько радости…

Я устроил пантомиму для Нико на тему «Спасибо, дальше я сам смогу дойти туда, куда мне надо», и мы разошлись. Мне хотелось в первую очередь повидаться с Лилией, но я решил прислушаться к словам разума, которые звучали так: «Тебе стоит сходить к целителю, дубинная ты башка».

У целителя я был достаточно давно, несколько лет назад. После того, как у меня началась служба в Третьем Ордене, мне пришлось насовсем покинуть свою рощу. До этого я частенько у него бывал, ведь каждый мальчик любил играть в войну на палках. Интересно, узнает ли он теперь меня?

Лекарь почти всегда был в своей пещере. Она достаточно большая, сравнимая размерами с несколько моих комнат, и в ней всегда пахло различными травами. Но если остаться внутри надолго, привыкаешь к этим запахам и даже почти не замечаешь. Уж я-то знаю. Пещера служила сразу и складом для различных трав, мазей, кашиц, и местом, где больной мог отдохнуть на мягкой и теплой подстилке, и комнатой, где целитель принимал больных или не больных рагов, которые в каждом возможном симптоме видели смертельную болезнь. Но эти посетители никак не мешали больным, отдыхавшим в глубинах пещеры, из-за достаточно большого расстояния между ними и просьбы целителя не говорить громко.

Думаю, ему будет неловко, если он попросит меня об этом, а потом узнает, что это излишняя просьба…

Я зашел в пещеру. Если в Роще что-то постоянно меняется, новые дома, жители, то пещера так и не изменилась. Те же запахи, знакомые с детства, те же выемки и ямки в некоторых местах. Однажды я очень долго пробыл у него и совсем соскучился по своим друзьям, поэтому, вопреки предупреждению целителя, я решил пробежать тут. К сожалению, мне было не суждено вернуться в тот день к ребятам, потому что я подвернул ногу в одном из таких углублений.

В пещере был полумрак, но я заметил знакомую фигуру целителя. Его звали Когнот. Достаточно пожилой раг, который ближе к концу своей первой жизни стал сильно горбиться. Вот и сейчас он горбился, перекладывая травы с одной выемки в стене на другую. Он был настолько увлечён этим занятием, что даже и не заметил моего присутствия.

Я не знал, как мне отвлечь его, ведь если я безмолвно подойду сзади, он может испугаться, а того хуже, я что-то испорчу, потому что он от страха уронит свои травы. Но я не мог сказать, что пришел. Пришлось помычать. Когнот резко обернулся, и я вздрогнул, испугавшись такой внезапности.

Он сощурил свои глаза, пытаясь вспомнить, кто я.

— Лютий? — спросил он.

Я утвердительно кивнул и показал ему свою покалеченную руку.

Он молча взял меня за целую руку, отвёл в глубь пещеры и посадил на мягкую перину. Дальше он что-то смешал в ступе. В темноте я плохо видел, что именно он делает, заметил только, что он смешивал воду с чем-то.

— Сейчас будет больно, ты потерпи, — прошептал он. Его голос успокаивал и убаюкивал.

Он стал обрабатывать мою рану, и я прикусил свою нижнюю губу от боли. Вновь я прокусил её до крови.

— Тсс, ещё немного, Лютий. Ещё немного… Потерпи, — успокаивал меня целитель.

Наконец он закончил. Дальше он сменил жгут, похвалив меня за мой, и пошел обратно к травам.

— Лютий, мне больно видеть, что эта война делает с вами, — начал он говорить, пока что-то толок в ступе. — Я с вами с самого вашего рождения. Забочусь о вашем здоровье, слежу, чтобы болезни не беспокоили вас. Но вы уходите. Уходите — и не возвращаетесь. Ты первый из Третьего Ордена, кто вернулся сюда обратно живым. И я очень рад тебя видеть! Вы для меня как собственные дети… — старик всхлипнул, вытер слезы и повернул голову ко мне с улыбкой на лице — Но покуда я жив, и ты находишься в этой Роще, ты можешь не волноваться насчёт своего здоровья, всё будет хорошо, — сказав это, он повернул голову обратно и начал что-то бубнить себе под нос. Я расслышал только несколько слов: «руку», «сказать», «бедное дитя».

— Сейчас у меня почти нет посетителей, у вас, воинов, есть свои собственные целители на фронте. Детей стало меньше, вдов больше. Всё из-за вражды зелёных и алых рагов… А ведь мы все кровно связаны, вместо того, чтобы доказывать, кому принадлежит этот лес, и убивать друг друга, мы бы могли научиться жить вместе, — опять Когнот начал говорить про мир…

Но его не будет, уже слишком поздно. Вражда между зелёными и алыми рагами у нас в крови. Хоть я и не ненавижу зелёных рагов, всё же я отправился в Третий Орден, чтобы своими силами добиваться безопасной жизни для Лилии. Забота о близких, а не ненависть, пробудили во мне стремление служить Алой Прее.

— Кстати, один алый раг уже присоединился к зелёным. Его поймали Изумрудные Гончие, и он решил спасти свою жизнь, став служить им. Первый в моей жизни алый раг, который сделал подобное.

Изумрудные Гончие? Неужели…

Мне очень нужно было кое-что узнать, и я своей целой рукой стал размазывать рисунок из той жижи, которой обрабатывал меня целитель. Я промычал, и Когнот обернулся. Я показал ему на свой рисунок, и он стал разгадывать смысл. Наконец до него дошло, и он ответил:

— Он из Третьего Ордена, да, — ответил он и повернулся обратно.

Думаю, если бы я стоял, то грохнулся бы на месте. Что я натворил?! Меня одурачили глупыми сказками про жрецов памяти. Я пошел в Третий Орден для того, чтобы помочь побыстрее закончить войну, но на деле я лишь сильнее затянул её… А если слухи о том, что я наговорил, дойдут до Алой Преи… Меня убьют, как предателя.

— Так, Лютий, сейчас опять будет больно, — он подошел со ступой, в которой находилась какая-то мазь. Пахла она чем-то сладким, но при этом чувствовался привкус какой-то горечи.

Нет, больнее этой новости уже ничего не будет.

Обмазав руку этой мазью и перевязав, он спросил, что ещё меня беспокоит. Я показал на щёку, где был укус лисицы, и на язык, отсутствие которого он уже заметил. Укус он тоже обработал.

— Ладно, Лютий, сегодня я залечил всё, что мог. Но мы — целители, не можем исцелить все раны, — Когнот как будто прочитал мои мысли. Да, некоторые раны не по силу даже самым искусным целителям. — Завтра приди ещё раз, обязательно!

Я попрощался с ним, проведя указательным пальцем от лба до носа. Алые раги так прощаются с очень близкими. Подобным жестом я показал, что я благодарен старику за его заботу и помощь и считаю его вторым родителем. У него потекли слёзы, он улыбнулся, повернулся и ушел обратно в темноту своей пещерки. А я отправился к своему дому.

Как же я давно не был в родной Роще. Вот это место, где мы очень часто сражались с ребятами. Теперь вместо него стоит дом. Качелей теперь нет, алых деревьев стало больше. Одно из них прорастало прям из дома. Кто-то умер под своей крышей. Печальная, наверное, история. Надеюсь, в нашем доме я такое не увижу.

Наконец я встал перед раздвижными дверями, из которых несколько лет назад я вышел вместе с Лилией. Тогда мы вышли, держась за руки, я всё болтал и шутил, она лишь печально улыбалась. А когда настал момент прощания, схватила меня и не давала сделать даже шаг. И слёзы текли по её щекам, делая мокрыми мои голые плечи.

Я постучался, подождал. Никакого ответа. Я постучал ещё раз и зашел.

Наш дом был дощатый, скромненький, всего две комнатки и небольшое подобие кухни. В одной из комнат была печь.

Чтобы дойти до комнаты Лилии мне надо пройти немного вперед, дальше завернуть налево. Там будет дверь. За этой дверью моя комната. Её же комната следующая, так как моя была проходная. Но если Лилия и вставала раньше, то проходила она тихо, как кошечка.

Я пошел в её комнату с надеждой, что она ещё спит. Но, увы, её не было дома. Однако, я заметил, что кругом всё чисто. Как будто дом только построили и не успели заселить жильцов. Не в силах больше куда-либо идти, я лёг на свою кровать, думая, что делать теперь. Как жить? Если зелёные раги прорвутся сюда, что я буду делать? А что, если… сюда придут алые раги из Третьего Ордена, чтобы убить предателя?

С подобными беспокойными мыслями я уснул…