Ужасы маминых каменоломен. Детская сказка для взрослых

Дмитрий Авилов

Если ты уже большой и не боишься мамы, пиратов или даже скелетов, то эта книжка как раз для тебя. Читай её и ничего не бойся.

Второй эпизод

(В котором рассказывается про то, как Ваня хотел быть хорошим, а его мама обо всём догадалась)

Наконец Ваня ворвался в свою маленькую двухкомнатную квартирку. Мамы, слава богу, дома всё ещё не было, но она должна была уже вот-вот появиться. Ванька повесил в прихожей на вешалку куртку, скинул ботинки и бросился в свою комнату, вытряхнул из портфеля на письменный стол учебники и тетрадки, разбросал их по столешнице так, как будто бы именно сейчас, именно в эту минуту он что-то в них пишет или что-то читает, приставил в пол-оборота к столу стул, после чего включил настольную лампу, быстро ещё раз оглядел свою канцелярскую инсталляцию и, удовлетворённый полученным результатом, побежал на кухню. В кухне на плите стоял суп, но есть его, понятное дело, времени уже не было. Тяжело вздохнув, мол, я-то что, я бы рад, но делать-то, в общем-то, нечего…, Ваня схватил кастрюлю, побежал с нею в туалет и выплеснул её содержимое в унитаз. «Скажу, что съел, а скоро ужин, голодным не останусь, — решил он. — Главное, чтобы мама не догадалась, что я ослушался её и ходил играть за город, через поле, на реку, в старые заброшенные каменоломни!» После этого Ваня кинулся обратно на кухню, поставил кастрюлю в раковину, залил её горячей водой, вытер руки кухонным полотенцем и быстро вернулся к себе в комнату. И только он уселся за столом, взял авторучку и подвинул к себе тетрадь, как в прихожей за стеной тихо хлопнула дверь. «Ну, вот и всё. Вот и мама пришла. Уф! Успел», — мысленно выдохнул Ванечка, скрестил фигой пальцы, заложил руку за спину и беззвучно зашептал одними губами:

— Чуфара-муфара, лорики-ёрики, тарики-варики, мос-купорос.

С одной стороны, Иван понимал, что преступил сегодня некую черту, и, сжавшись в предчувствии законного родительского гнева, внутренне зажмурился. Но, с другой стороны, он же успел всё сделать и даже успел сказать подходящее заклинание. С одной стороны, он понимал, что против мамы любая магия бессильна, но, с другой стороны, вчера всё и так обошлось, а это уже дарило некую надежду. «В любом случае, — суеверно полагал он, — чем сильнее боишься, тем больше шансов, что всё обойдётся».

— Ваня! — прямо с порога негромко окликнула мама. — А что это у нас дверь не заперта?

— Не заперта? — эхом переспросил Ваня, не вставая из-за стола. — Ой, а я это… я, наверное, забыл! — не находя, что ответить, воскликнул он уже с некоторым облегчением. Ведь, с одной стороны, ко всем его сегодняшним прегрешениям прибавилась ещё и незапертая дверь, но, с другой стороны, по сравнению со всем остальным незапертая дверь — это, как говорится, уже ни о чём.

— Это ты верно подметил, — словно читая его мысли, с грустным ехидством устало прокомментировала мама, — у нас так всю квартиру скоро вынесут.

— Прости, пожалуйста! Я нечаянно! — поспешил он загасить назревающий между ними конфликт. И снова, мысленно зажмурившись, истово зашептал одними губами:

— Хоть бы пронесло, хоть бы пронесло…

— А почему это у тебя такие ботинки грязные, ты не помыл, бросил? — бессвязно, в стиле Красной Шапочки продолжала мама комментировать свои маленькие открытия.

— Это я случайно, это я наступил, я помою! — в отчаянии воскликнул Ваня, прямо-таки уже физически ощущая, как у него в горле нарастает ком лжи.

— Ваня, ты вылил суп в унитаз?! — выходя из туалета, негодующе воскликнула мама. — Ваня, что произошло?! В чём дело? Что это значит? Почему… — с этими словами мама заглянула в комнату к сыну, да так и застыла в дверном проёме, замерев на полуслове.

— Ваня, ты почему такой мурзатый? В чём у тебя брюки? Почему у тебя такие штанины грязные? — медленно проговорила она, пригляделась к сыну повнимательнее, и тут ей открылась страшная правда. — Ты что? Ходил играть за город, через поле, на реку, к старым заброшенным каменоломням?!

И тут уже Ваня не выдержал и разрыдался — и всё-всё-всё рассказал своей проницательной маме. И про суп, и про солдатиков, и про босого маленького мальчика в белой рубашонке.

— Боже мой, Ванечка, сыночка! — ужаснулась она. — Что же ты наделал?! Ты же даже не представляешь, что ты наделал и как тебе повезло! Как нам обоим повезло! Это же был не просто немой маленький мальчик, это же был Безымянный! Младший братик Эвы Двуликой! А если бы Эва вас нашла? — голос мамы задрожал. — Где бы я тогда тебя искала?!

— Что бы я тогда без тебя делала?! — воскликнула она и разрыдалась.

А потом обняла крепко сына, прижала его к груди, погладила по голове и, глядя прямо в его честные глаза, взяла с него честное-пречестное слово, что больше он никогда-никогда и ни при каких обстоятельствах, ни за что на свете не пойдёт играть за город, через поле, на реку, в старые заброшенные каменоломни! И Ваня, растирая по щекам слёзы, дрожащим голосом пообещал маме, что да, да, да! Больше никогда-никогда и ни за что на свете не пойдёт играть за город, через поле, на реку, в старые заброшенные каменоломни! И мама ему тут же поверила, и Ваня был сразу же прощён.

Как только слёзы у них закончились и оба успокоились, отправила мама сына сперва в ванну, после чего покормила, посмотрела на раскиданные по столу тетради с несделанными уроками, на часы, тяжело вздохнула и стала укладывать спать. А Ваньке-то теперь какой сон? Ему же теперь уже про Эву Двуликую знать интересно. Он же только про пиратов и скелетов знает, а про неё первый раз слышит.

— Мам, а мам! — шепчет он. — А расскажи мне, пожалуйста, про Эву Двуликую. Ну пожалуйста! Ну расскажи! А я тебе ещё пообещаю, что хорошо-хорошо себя буду вести!

А мама как раз только-только встала и собралась уходить.

— А спать после этого ты как будешь? — спрашивает она.

— И спать тогда тоже буду. Ну пожалуйста, ну расскажи, — продолжает Ванечка заговорщицким шёпотом.

— Точно? — засомневалась мама.

— Точно-точно, правда-правда!

— А что это мы шепчемся?

— А это чтоб таинственнее было.

— Ну, что ж, хорошо, тогда слушай, — сказала мама, присаживаясь на край кровати…