Любить можно, Касаться нет

Дина Дэ, 2020

Она – дочка моего лучшего друга. Я забирал девочку из роддома и наблюдал, как она растет. Красивая до умопомрачения и своенравная до зубовного скрежета. Когда ей было четырнадцать, я уехал из страны и вернулся через долгие четыре года. И, кажется, попал… Но она не должна узнать о том, как на меня действуют ее широко распахнутые золотисто-карие глаза. Как мне хочется прижать ее к стене и впиться в нежные губы жадным поцелуем. Но больше всего я боюсь, что она узнает обо мне правду и больше никогда не захочет видеть. Но, возможно, так будет лучше для нас обоих… Содержит нецензурную брань.

Глава 7

Ева как ни в чем не бывало отложила сумку на тумбочку и, наклонившись, начала неторопливо расстегивать босоножки.

Скрестив руки на груди, я привалился плечом к стене и, не сводя с девушки глаз, глухо спросил:

— И часто он остается на ночь?

Я понимал, что сейчас больше похож на ревнивого мужа, чем на крёстного, но остановиться уже не мог.

Ева была достойна того, чтобы ее любили и носили на руках. Но я не был уверен в Алексее. Он был неплохим парнем, но казался слишком поверхностным и… молодым. Редко кто может в таком возрасте ограничиться одной девушкой. А мне чертовски не хотелось, чтобы этот суслик сделал больно моей Еве.

— Это не твое дело! — резко выпрямившись, выдохнула Ева, глядя мне прямо в глаза.

Я почувствовал легкий запах вина и мужского одеколона. Блять! До зуда в ладонях захотелось подхватить упрямую девчонку на руки и утащить в душ, чтобы мочалкой стереть чужой запах.

Я как будто снова вернулся на десять лет назад, когда эмоции по щелчку пальцев могли переклинить мой разум и заставить совершать необдуманные поступки.

Судорожно втянув воздух через нос, я стремительно оторвался от стены и массивной тенью навис над Евой. Глядя в невероятные, яростно сверкающие глаза, я отчаянно цеплялся за бессвязные обрывки мыслей и лихорадочно пытался вынырнуть на поверхность. Но меня всё глубже утягивало в темный порочный водоворот.

Я испытывал голод. Мужской голод.

Я смотрел на разгневанную, тяжело дышащую девушку и думал только о том, что поцелуй с ней прямо сейчас был бы самым сладким и сумасшедшим в моей жизни…

О чем я вообще думаю?!

Я не мог отвести глаз от Евы. Как я раньше не замечал всего этого? Приоткрытые чувственные губки, бархатистая нежная кожа, женственные изгибы, звериные плавные движения и разгорающийся пожар в глазах…

Мне хотелось выть от бессилия и в то же время я, как измученный жаждой путник, упивался полнотой своих чувств. Никогда раньше я не хотел женщину так неистово и так благоговейно, как сейчас…

Судя по расширившимся зрачкам Евы, она что-то почувствовала.

— Жень… — сглотнув, еле слышно прошептала она, глядя на меня снизу вверх.

И этот ее растерянный взгляд вернул меня на землю. Даже не так. Он расплющило меня об асфальт, как если бы я спрыгнул с небоскреба.

Твою мать!!!

Резко выдохнув, я в ужасе отпрянул назад. Господи, пусть это всё будет дурацким сном, над которым мы все вместе посмеемся утром!

Но это была реальность.

Я хотел Еву.

Я представлял, как всем телом прижимаю ее к кровати и впиваюсь в мягкие губы жадным поцелуем. А затем заставляю выгибаться и стонать от болезненного наслаждения…

Блять! Убейте меня прямо сейчас!

Припав спиной к стене, я буквально проглотил рык, вырывающийся из груди.

И ведь я даже не был пьян, чтобы можно было хоть как-то оправдать все эти мысли! Как мне теперь смотреть Еве в глаза?..

— Эй, ребята, у вас тут всё в порядке?

Голос Рината, донесшийся из зала, был подобен ушату ледяной воды.

Задыхаясь, я резко поднял голову и посмотрел на Еву.

Она не сводила с меня расширившихся потемневших глаз. И я не мог распознать, что именно в них светилось — удивление, испуг, ярость или… желание?..

— Что случилось? Вы ссоритесь что ли? — не выдержав, высунулся в коридор Ринат.

Я медленно перевел взгляд на друга. Мысли путались в моей голове, и я не мог выдавить ни слова. Ева, в отличие от меня, нашлась с ответом быстрее.

— Женя видел, как я целовалась с Лёшей, и включил режим заботливого папочки, — скинув босоножки, небрежно бросила она и неспеша прошла в комнату.

Озадаченно пройдясь пальцами по волосам, я проводил девушку долгим взглядом. Может, Ева ничего не заметила? И секундное замешательство в ее сверкающих глазах мне померещилось? Как же мне хотелось, чтобы это было так…

— Ты чего пришибленный такой?

Ринат всё еще стоял в дверях и внимательно смотрел на меня. Встряхнувшись, я криво ухмыльнулся и быстро стянул кроссовки.

— Да день какой-то сумасшедший был, — рассеянно буркнул я, направляясь в гостиную.

Ева, судя по звукам льющейся воды, уже успела закрыться в ванной. Я рухнул на диван, пальцами потирая прикрытые веки.

Блять! Только не смей! Не смей представлять ее в душе…

— Так чего там с Лёшей-то? Где ты их видел?

Ринат протянул мне банку холодного пива и сел рядом. Ловким движением я вскрыл бутылку и сделал несколько жадных глотков. То, что нужно! Прохладное пиво слегка остудило кипящую кровь. Выдохнув, я откинул голову на спинку дивана и уставился в потолок.

— Они обжимались в подъезде, а потом Ева предложила ему остаться на ночь, — ответил я, пытаясь прогнать воспоминания, как руки Алексея забирались Еве под платье.

Ринат хмыкнул.

— И что? Ты решил наказать ее за это?

Я посмотрел на друга и задумчиво проговорил.

— Мне этот Алёшенька не внушает доверия.

Ринат протяжно вздохнул и отхлебнул пива.

— Братан, Еве восемнадцать. У нее по любому будет какой-нибудь Алёшенька. Я уже смирился с этим. И тебе пора. За четыре года многое изменилось.

— Я уже понял это, — глухо проговорил я, чутко прислушиваясь к шуму воды в ванной.

***

Утро было непривычно спокойным. Никто не врывался в мою спальню с дурацкими вопросами, не смеялся, глядя на мое заспанное недовольное лицо, не врубал на всю мощность музыку…

И от этого на душе скребли кошки. Я лежал в кровати и напряженно вслушивался в тишину. Ева еще спит? Я покосился на часы. Нет, уже должна была встать.

Но почему тогда так тихо?

Откинув одеяло, я резко сел в кровати и, упершись локтями в колени, зарылся пальцами в волосы. Эта ночь была ужасной. Несколько часов я пролежал, как бревно, тупо пялясь в потолок. Золотисто-карие удивленно распахнутые глаза Евы не выходили у меня из головы. Интересно, она поняла, что там, в коридоре, я смотрел на нее, как на самую умопомрачительную женщину, которую желал до одури? Надеюсь, что нет…

Полночи я пытался усилием воли переключиться и объективно проанализировать случившееся, но меня снова и снова выкидывало в полутемный коридор, где Ева была так непозволительно близка…

Уже глубокой ночью, уставший и измученный, я убедил себя, что виной всему был несостоявшийся секс с Катей. Мое тело, жаждущее выплеска лишней энергии, инстинктивно среагировало на красивую девушку. Это лишь физиология. Только и всего.

И чтобы дурацкие мысли больше не лезли в голову, мне просто нужен регулярный качественный секс. В конце концов, мне удалось успокоить себя и забыться коротким, но крепким сном.

И теперь, при свете солнца, я лишь укрепился в правильности своих выводов. Всё это одно сплошное недоразумение. В наших с Евой отношениях ничего не изменилось. Она по-прежнему самая невыносимая и любимая мною девчонка. За нее я, не раздумывая, отдам жизнь. И сделаю всё, чтобы Ева была счастливой. А остальное — лишь шелуха…

Натянув шорты и футболку, я вышел из комнаты. С кухни доносились какие-то звуки. Но привычного аромата моих любимых блинчиков не было. Ок, сегодня без блинчиков.

Я бесшумно зашел на кухню. Ева стояла возле окна и пила кофе. Вместо ее любимой крошечной пижамки на девушке была длинная безразмерная футболка. Я скользнул взглядом по босым изящным ступням и, подняв глаза, вгляделся в лицо девушки.

Кажется, не у меня одного была бессонная ночь.

— Доброе утро, — непринужденно улыбнулся я и потянулся в шкаф за банкой с кофе.

Ева слабо улыбнулась в ответ и, упершись взглядом куда-то мне в грудь, тихо проговорила:

— Доброе утро. Как спалось?

Моя рука слегка дрогнула. Я медленно поставил банку на стол и исподлобья посмотрел на непривычно сдержанную девушку. Сердце ёкнуло от острого желания подойти к Еве и крепко сжать в объятиях.

Раньше я бы так и сделал. Щелкнул бы девчонку по носу и, пробурчав какую-нибудь глупость, с силой прижал бы к себе. Ева рассмеялась бы мне в футболку и ткнула острым кулачком в бок. Я сделал бы вид, что мне ужасно больно, а у самого сердце зашлось бы от нежности…

Блять, как же я ее люблю…

Судорожно сглотнув, я хрипло выдавил:

— Хреново спалось, если честно.

Ева вскинула на меня свои огромные глазища. Я на мгновение задержал дыхание, любуясь нежным лицом, озаренным утренним светом.

Ева молчала, задумчиво разглядывая меня. Я бы многое отдал, чтобы узнать, о чем она думает прямо сейчас.

— Что же лишило тебя сна? — наконец, спросила она, не сводя с меня своих колдовских глаз.

На ее губах играла легкая улыбка, но взгляд оставался серьезным.

Я замер, застигнутый врасплох. Ева ни за что не должна узнать о моих неуместных неправильных мыслях. Я не готов потерять ее доверие из-за своей секундной слабости. Никогда бы себе этого не простил.

Я медленно потер ладонью отросшую щетину и посмотрел Еве в глаза.

— Наверное, это старческое, — расслабленно улыбнулся я и, не дожидаясь ответа, развернулся к кофемашине.

Ева фыркнула мне в спину.

— Не рановато ли ты на пенсию собрался?

Насыпав кофе, я включил кофеварку и плавно повернулся к Еве.

— Мне тридцать шесть. Я уже прожил полжизни, — слегка откинув голову, медленно проговорил я.

Я хотел, чтобы это прозвучало, как шутка. Но блять… Смешно почему-то не было.

Половина позади.

Я сам не заметил, как с силой сжал край столешницы, ощущая болезненное жжение в пальцах.

Но жжение в груди было гораздо пронзительнее.

Взрослая жизнь Евы только начиналась, а моя уже перевалила за середину…

Извечная проблема человека. Мы столько всего хотим и желаем, а жизнь так неоправданно коротка. Может, поэтому мы так жадно живем — чтобы успеть всё?

Только удавалось ли это кому-то? Успеть всё?

Я посмотрел в золотистые пытливые глаза и улыбнулся.

По крайне мере, восемнадцать лет своей жизни я прожил не зря.

В этом я был уверен.