Невинная для бандита

Дина Данич, 2023

Чтобы спасти мать, мне пришлось продать невинность. Но вместо аукциона я оказалась в доме мрачного, равнодушного бандита. Он холодный и циничный со всеми, ему чужды любые эмоции. Но даже у него есть слабое место – маленькая дочь, для которой я должна стать няней. А может, не только няней?Что будет:#жесткий герой с темным прошлым#юная героиня, которой предстоит повзрослеть#противостояние характеров#маленький ребенок#обязательный ХЭ

— 2 Есения —

Я была в ужасе. И от того, на что, как оказалось, подписалась, и от самого этого хозяина… И от того, что я тут застряла надолго! Нет, конечно, я не была готова к экзекуции здесь и сейчас — в этом смысле я была рада небольшой отсрочке, чтобы хотя бы морально свыкнуться с мыслью о том, что мне предстоит.

Но мама…

Карина не сможет ухаживать за ней — она ведь работает. А если я так и останусь под замком, то кто тогда?? И я ведь даже не могла предупредить сестру о том, что вляпалась по полной! Потому что мобильный так и не заработал.

Ближе к вечеру мне действительно принесли ужин — надо сказать, довольно вкусный. Но это мало что компенсировало.

Ночью в итоге спала так себе — мысли в голове крутились всякие. Пыталась прислушиваться к тому, что творилось за дверью, но нет. Ничего так и не услышала. Выходить все же не рискнула, хотя подумала, что насчет телефона можно было бы спросить у того же охранника, который еду приносил.

Пришлось отложить до утра.

А вот когда мне принесли завтрак, я едва успела задержать мужчину, чтобы поговорить.

— А можно вопрос? — Судя по выражению лица охранника, тот собирался просто уйти, поэтому пришлось ускориться. — Мне срочно нужно позвонить родным, но мой телефон не работает.

Мужик посмотрел на меня исподлобья, словно решал сложный вопрос.

— Помогите мне, пожалуйста! — Вместо ответа он просто мотнул головой и направился к двери. — Да что такое-то? Если сам не знаешь, что делать, хозяина своего позови! — потребовала я. — Мне очень нужно позвонить!!!

Но ответа я так и не получила. Пришлось довольствоваться завтраком.

В обед история повторилась один в один. А когда принесли ужин, я уже не просила, а требовала позвать хозяина дома ко мне. В конце концов, в договоре ничего не было сказано о том, что меня лишат средств связи. А значит, я имела право на них!

Но реакция охранника снова ничем не отличалась — полное безразличие.

Правда, ближе к ночи дверь снова открылась, и на пороге уже появился сам виновник моего бунта. Однако его взгляд не сулил ничего хорошего. Вот вообще. И в этот момент я реально перепугалась.

— Похоже, с дисциплиной у тебя беда, да, Кудряшка? — протянул он своим скучающим тоном, запирая за собой дверь.

— Вовсе нет, — быстро ответила я.

— Серьезно? Тогда почему я узнаю про твои проделки? Твое дело — сидеть тихо и ждать, когда я захочу использовать твое тело.

Это прозвучало настолько… гадко. Хотя суть, конечно, была верная. Но меня словно помоями облили. Внутри похолодело, и договариваться желание пропало.

— Мне надо позвонить родным, — тихо сказала я, уже не глядя на мужчину. — У меня телефон не работает, а в договоре не было указано, что мобильная связь исключена. А у меня…

— Хватит! Меня не интересуют подробности твоей личной жизни, — грубо осадил меня мужчина. От обиды я зажмурилась, стараясь на расплакаться.

Несколько минут ничего не происходило — было так тихо, что я слышала стук собственного сердца. А потом…

Потом совсем рядом раздался холодный приказ:

— Телефон!

От неожиданности я едва не подпрыгнула на месте и резко подняла голову — Мороз стоял совсем рядом. Но как? Он же был далеко! В ответ на мой ошарашенный взгляд он недовольно приподнял бровь. Нервно сглотнув, полезла в сумку за телефоном, понимая, что сама себе сделала хуже. Теперь он заберет его, и все. Никто и никогда меня не найдет…

Мужчина взял мобильник, и на короткое мгновение наши пальцы соприкоснулись. Почему-то я думала, что он весь должен быть под стать своему образу и имени.

Холодный. Даже ледяной.

Но его кожа оказалась теплой и приятной. Хотя что я там могла успеть почувствовать.

— Завтра тебе вернут, — бросил он напоследок и покинул комнату.

Ну, вот и как его понимать?

Мороз не соврал — утром мне и правда, кроме завтрака, принесли еще и мобильный. Я так обрадовалась, что даже не сразу поела. Решила сначала все-таки позвонить сестре.

— Сеня, привет! — недовольно ответила та после нескольких гудков.

— Фух, привет! Карин, у меня тут сплошной форс-мажор!

— Так хорошо засаживают? — фыркнула та.

— Что? Зачем ты так… Ты деньги получила?

— Да, перевод пришел. Неплохо ты ушла с молотка.

Ее цинизм всегда меня немного коробил. Но я давно уже привыкла. Ведь он и помогал тоже — если бы не она, то вряд ли бы у нас была возможность покупать маме лекарства.

— Ты оплатила операцию? — взволнованно спросила я.

— Конечно. Что за вопросы?

— А когда проведут? А что врач сказал? Мама как себя чувствует?

— Эй, малая, остынь, — огрызнулась сестра. — Я на работе вообще-то. Давай вечером созвонимся. Это ты там прохлаждаешься.

— Да, конечно, — спохватилась я, хотя вообще-то я бы с большим удовольствием пошла в магазин вместо нее поработать. — Только это… Тут такое дело…

— Что еще? Говори быстрее.

— В общем, я не знаю, когда меня отпустят…

— В смысле предложили еще побыть на содержании?

— Нет, ничего такого, — смутилась я.

— То есть бесплатно трахаться, что ли, будешь? Сеня, ты совсем дура? Хотят продолжения — пусть оплачивают. Нет — так давай домой вали. Дел невпроворот. И кто за матерью будет ухаживать?

— Карина, тут, в общем… Ты же говорила, что там только на одну ночь! — наконец озвучила я причину. — А оказалось, что нет!

— Как это нет? Что, тебя там за раз не смогли распаковать? — хохотнула она. — Все настолько заросло?

Опять этот ее юмор. Карина частенько задевала меня. Но после всегда приходила мириться. И я всегда прощала ей обидные словечки. Потому что… ну, мы ведь сестры. И ближе семьи никого нет. Значит, нужно принимать друг друга такими, как есть.

Так меня учила мама…

— Там оказались нюансы… В общем, я пока не знаю, когда меня отпустят.

— Погоди, что еще за нюансы? Тебя пытаются кинуть и заставить еще отрабатывать, или что? Или, может, ты решила соскочить, отхватив богатого хахаля?!

— Да нет же! Мужчина, который меня… забрал, сказал, что сам решит когда, ну… В общем… Когда возьмет то, что полагается по договору, — смутилась я от предмета разговора.

— Так он тебя не трахал? — искренне удивилась сестра. — Заплатил столько бабла и не тронул?

— Нет.

— Охренеть, — присвистнула она. — Ладно, держи в курсе.

— А ты позвонишь, как только маму прооперируют?

— Ага, слушай, мне бежать надо. Давай, созвонимся.

К сожалению, спросить совета у Карины я не успела. Хотя очень хотела. Просто не знала, как. Меня все эти интимные темы смущали до жути. Это она была девушкой опытной, потому и не смогла сама пойти на аукцион. И наверняка могла бы рассказать, как сделать так, чтобы все это закончилось поскорее.

Стоило только подумать о том, что Мороз сделает со мной, как становилось страшно. В теории я понимала, как и что будет происходить, но примерять это на себя не выходило.

После обеда я собиралась лечь поспать, раз уж ночью выспаться не удалось, но странный звук в коридоре заставил прислушаться. Минут пять я сидела, почти не дыша и вслушиваясь в тишину. Уже подумала, что попросту надумала сама себе, как вдруг снова услышала плач. Совершенно точно это был детский плач.

Несколько минут я стояла, раздумывая, что делать. По голосу было очень похоже на ребенка. Вот уж чего я не ожидала, так это такого! Но слушать, как надрывался малыш совсем рядом, было неимоверно сложно. И я рискнула — попробовала открыть дверь без особой надежды, но та вдруг поддалась.

Плач стал громче. Глубоко вдохнув, я все же решилась — мало ли, что случилось. Слишком уж надрывно плакал ребенок. Может, нужна была помощь…

Наверное, кто-то бы не решился, а я… После того, как поработаешь в доме малютки, уже не сможешь спокойно реагировать на подобные звуки. Перед глазами сразу же появилась беззащитная кроха, которой была нужна помощь. Вероятно, стоило бы вспомнить предостережения хозяина дома, но в тот момент я об этом не думала — сработал инстинкт, который во мне неоднократно пытались перебороть нянечки дома малютки, где я почти целое лето работала волонтером. Я вышла из комнаты и пошла вдоль коридора на звук плача, как вдруг… Едва не закричала от неожиданности, потому что передо мной появился хозяин дома собственной персоной.

Герман…

И его взгляд был таким темным и многообещающим, что мое сердце пустилось вскачь. Между тем детский плач прекратился, и нас окутала тишина, в которой Мороз медленно направился ко мне. А я… побежала!

Развернулась и рванула к себе в комнату, молясь, чтобы тот мужчина с дикий взглядом так и остался где-то там…

Но вот дверь медленно открылась, и в комнату вошел тот, кого я боялась до жути. Я стояла возле окна, стискивая кулаки, чтобы не выдать, как сильно у меня тряслись руки от страха. Настолько меня пугал взгляд этого холодного мужчины.

— Ты нарушила правило, Кудряшка, — произнес он низким голосом.

— Я н-не специально, — пробормотала, пытаясь унять бешеное сердцебиение. Но все было напрасно — казалось, здесь и сейчас мое сердце просто выскочит из груди.

— Я предупреждал тебя, что не потерплю неповиновения, — лениво напомнил он, медленно приближаясь ко мне.

В его движениях было столько грации, что будь ситуация не такой напряженной, я, наверное, даже залюбовалась бы. Но здесь и сейчас меня натурально трясло. Хотя мужчина еще ни разу не поднял на меня руку, не повысил голос, но я чувствовала эту давящую ауру власти, понимала, что от него не спрятаться и не скрыться.

Он подминал, угнетал и подавлял.

— Но ты все равно покинула комнату.

— Там ребенок плакал, — попыталась оправдаться я.

— Раздевайся.

Его приказ оказался весьма неожиданным. Почему-то мне казалось, что наказание не будет связано с сексом. Ведь если бы захотел, он бы давно уже воспользовался возможностью трахнуть меня. Но теперь…

— Ч-что?

— Плохо слышишь?

Дрожащими руками стянула кофту, а затем и брюки. Неловко бросила те в кресло и инстинктивно прикрылась руками. Потому что по коже мороз бежал от того ледяного взгляда, которым меня наградил хозяин дома.

— Полностью, — потребовал он.

Я хотела было возразить, но тут же захлопнула рот, так и не сказав ни слова. Раздеться полностью было стыдно. Даже несмотря на то, как я сюда попала. Но вместе с тем выбора у меня не было. Это я четко понимала. Стоит мне сейчас ослушаться, и судьба моя станет еще хуже.

Стиснув зубы, избавилась от белья, глядя в пол. Посмотреть мужчине в глаза я попросту не могла.

— Подойти к стене, — последовал очередной приказ.

Мысленно я прокляла этого козла не раз и не два. Я понятия не имела, что меня ждало, и это лишь усугубляло ситуацию.

— Лицом к стене.

“Вот и все”, — промелькнуло у меня в мыслях. — “Сейчас меня поимеют прямо так, у стены, как грязную шлюху…”

Послышался звук расстегиваемого ремня, и я поняла, что не ошиблась. Даже попыталась найти в этом хоть что-то хорошее — значит, быстрее окажусь дома.

— Руки на стену.

Следующий приказ обжег. Я послушно выполнила требование и закрыла глаза, мысленно твердя самой себе — просто потерпеть, просто потерпеть.

Но я совершенно не была готова к тому, что в следующее мгновение мои ягодицы обожгло ударом! Ударом от ремня!

То, что это был ремень, я бы ни за что не спутала. Не после того, что практиковал отчим…

— Ай! — резко вскрикнула я.

— Издашь еще один звук, и количество ударов удвоится, — холодно прозвучало за спиной.

Закусила губу и стиснула зубы. Не плакать! Не сейчас!

Следующий удар, и на глаза навернулись слезы. Не потому что было так сильно больно. Нет. Мороз бил даже не вполсилы. Причина моего состояния была вовсе не в ощущениях от ударов. Да, неприятно, но терпимо. Вот только вместе с тем в памяти всплыли кадры, которые я так старательно пыталась забыть.

Еще удар, и слезы стали стекать по щекам, а во рту появился металлический привкус. Я не знала, сколько мужчина отмерил мне, но удваивать количество не желала. Поэтому терпела, пытаясь сдержать призраки прошлого.

Еще два удара обожгли ягодицы крест-накрест, а я зажмурилась, мысленно считая до ста, чтобы хоть как-то отвлечься.

Меня трясло, я чувствовала, что еще немного, и паника накроет меня. Но что будет тогда? Этот страшный мужчина поймет, где мое слабое место, и что сделает? Воспользуется им снова? Но уже осознанно…

Легкое прикосновение к плечу, и я дернулась, словно это было что-то ядовитое. Сползла на колени, закрываясь руками.

— Не надо, пожалуйста…

— Не трясись, — прозвучал ровный голос. — Трахать я тебя не собираюсь. Но в следующий раз накажу сильнее. Подумай об этом, прежде чем снова захочешь нарушать мои правила.

Я не могла вымолвить ни слова. Единственное, что еще держало меня — нужно было дождаться, пока Герман уйдет и оставит меня одну.

Нужно было просто потерпеть. Всего немного…

Когда услышала спасительный щелчок замка, облегченно выдохнула, а затем доползла до постели и, завернувшись в покрывало, провалилась в спасительный сон…

Не так я представляла свою жизнь после подписания проклятого договора, совсем не так…