Развод. Спаси меня от мужа

Дима Льевич (2024)

— Ну и где ты шаталась? Что ты вылупилась на меня? Язык проглотила? — рычит мой муж. — Я… — Ты, да! Я тебе что сказал? Дома сидеть! — Да ты вообще уже? Ты кувыркаешься в нашей постели с какой-то бабой и делаешь меня в этом виноватой, потому что я не была дома? Артём, что это все значит? Ты меня обвиняешь? — Именно так! С кем хочу, с тем и сплю. А если тебе что-то не нравится, то терпи молча. Я сделала тест на беременность и шла домой с хорошей для мужа новостью — две полоски. Так надеялась, что это все изменит и у нас наконец все наладится. Но застала его в нашей кровати с другой. Теперь я сделаю все, чтобы он никогда меня больше не увидел и не узнал, что у меня от него будет ребенок. Обложка нарисована с использованием изображений нейросети Copilot

Глава 9

Часть вторая

Саша

— И ваше поручение по сопровождению Мерзоева выполнено.

— Без происшествий? — спрашиваю у секретарши, не оборачиваясь, глядя в окно.

— Да, все было тихо и спокойно. Зря только волновались.

— Инга, мы для того и работаем, чтобы предотвращать возможные инциденты.

— Да, конечно, извините, — произносит виновато. — Что-нибудь еще?

— Нет. Хотя… — Замечаю машину такси, остановившуюся перед главным входом. Из нее выходит низенькая миниатюрная брюнетка с рюкзаком наперевес и медленно, с открытым ртом, явно удивляясь, запрокидывает голову и окидывает взглядом шестиэтажное, остекленное зеркальными панелями здание. — У тебя когда заканчивается практика? — спрашиваю.

— Эм… Сегодня.

— Хорошо.

Брюнетка внизу поправляет волосы, снимает с плеча рюкзак и направляется к двери.

— Вы подпишете мне дневник и справку о прохождении, или я продолжу работу у вас?

Оборачиваюсь к Инге и спрашиваю:

— Сейчас который час?

Она начинает метаться глазами по кабинету, затем поднимает левую руку и несколько секунд смотрит на циферблат.

— Почти девять.

— Почти? — поднимаю бровь.

— Без пятнадцати. Вот.

— В таком случае, у тебя еще пятнадцать минут рабочего времени. Свари и принеси две чашки кофе. Затем у меня будет к тебе еще одно поручение. Возможно.

Девушка смотрит на меня недовольными глазами. И я отвечаю на ее незаданный вопрос:

— Да, Инга, последнее. Давай, живее.

Когда она уходит, конечно же, не плотно прикрыв за собой дверь, я сажусь в кресло и складываю перед собой пальцы в замок. Интересно, что это за девчонка такая, которую меня так сильно просила взять на работу Ксения?

Слышу сигнал, с которыми открываются двери лифта на этаже, и после нескольких секунд тишины в приемной раздается легкое постукивание каблуков по кафелю. Неравномерное, будто неуверенное.

— Вы к кому? — спрашивает Инга, отчего я закрываю глаза и качаю головой. И угораздило же меня принять на практику такую клушу. К кому еще может прийти человек, если весь этаж отведен лишь под мой офис?

— К Александру… Владимировичу, — с запинкой отвечает девушка. И голос у нее такой испуганный, едва различимый. Не будь это предсказуемо, я бы ни за что не понял, что она сказала.

Открывается дверь, причем без стука, и в образовавшуюся щель просовывается голова секретарши.

— Извините, тут к вам…

— Тебя стучать не учили? — Тяжело вздыхаю, пока девушка зажмуривается и прикусывает губу. — Ладно. Пригласи ее. И где кофе?

А про себя думаю, что лучше бы пораньше ее отпустил — меньше мороки было бы.

— Да, конечно, сейчас. Вам сахара сколько?

— На подносе.

— Точно.

— Иди уже!

Голова прячется, затем дверь через минуту распахивается, в кабинет испуганно и скромно входит брюнетка в свободном сарафане и босоножках, которые я подарил сестре в позапрошлом месяце. Очень милая. Только громоздкая поклажа портит весь вид. А за ней, обходя, вбегает Инга, ставит передо мной на стол поднос и улыбается, выровнявшись по струнке смирно.

— Ну здравствуй. Проходи, присаживайся. — Поднимаюсь с кресла и указываю девушке рукой на свободный стул.

Инга стоит сбоку и лыбится, глядя то на меня, то на гостью.

— А ты чего, чаевых ждешь?

— Ой… Простите, — мямлит, поворачивается и уходит.

— И дверь прикрой!

Когда та уходит, брюнетка поднимает на меня глаза, прижимая к груди поставленный на колени рюкзак, и начинает тараторить:

— Вы извините, что я вот так нагрянула. Мне очень нужно… То есть меня к вам моя подруга прислала. Я бы хотела, если можно…

— Стоп, стоп, — торможу ее нервный поток почти лишенного смысла монолога и улыбаюсь. Забавное начало. Я, конечно, всяких видал, но чтобы прям настолько волноваться — это что-то новенькое. Опускаюсь обратно в кресло и беру одну из чашек. — Кофе?

— Я не знаю…

— Чего ты не знаешь? — смеюсь. — Любишь ли ты кофе?

— Да. Ой, то есть люблю, — сбивчиво говорит она.

— Вот, хоть что-то выяснили. Пей и рассказывай.

Девушка тянется за чашкой, кладет в кофе два кубика сахара и звонко размешивает дрожащей рукой. Еще одно чудо, думаю, качая головой. Только на этот раз меня такое поведение почему-то не раздражает, в отличие от выходок моей временной секретарши, которая без пяти минут свободна. Хоть они примерно одного возраста, что-то в них кардинально отличается. И это «что-то», уверен, — наглость.

Наблюдаю, как она прикасается губами к краю чашки и тихонько делает глоток.

— Успокоилась? — улыбаюсь.

Мотает головой, ставит чашку на место и опять поднимает на меня свои карие глаза.

— Ну что ж, подождем еще. — Гляжу на время и снова складываю пальцы в замок, уперев локти в стол.

— Ой, нет. Что же это я. Вы, наверное, торопитесь. Вы вообще не должны были меня ждать. Уже вечер. Может, мне лучше утром прийти, — снова начинает свою быструю трель девушка, суетясь и бегая глазами по кабинету, и замолкает, наткнувшись на мой спокойный взгляд.

— Ты закончила?

— Не знаю. Извините. Просто, очень волнуюсь.

— Это я вижу. Но время и правда уже позднее, так что давай все же начнем. И поставь уже свой рюкзак на пол. — Когда девушка послушно опускает свой щит, я продолжаю: — Как тебя зовут?

— Мил… Мирослава, — заикается она.

Понятно, девочка совсем сбита с толку, раз даже имени своего нового запомнить не может. Ксения вкратце описала мне ситуацию этой бедняжки и о том, что помогла ей с документами. Только забыла упомянуть, что случай из разряда тяжелых. И что мне теперь, нянчиться с ней? Но раз согласился помочь, придется держать слово.

Вечер обещает быть долгим.