Право лорда

Диана Хант, 2020

Чёрт меня дёрнул ввязаться в собачье-кошачью драку! Не пойми откуда взявшаяся ведьма подменила себя мной, отправив меня в другой мир, в качестве невесты лорда Нагшаса. Говорят, этот лорд проклят… Говорят, лицо его покрыто шрамами, а тело – змеиной чешуёй… Увы, проклятье не помешало ему взять в жёны вдову побеждённого врага. Да вот только я – не она! Я – обычная студентка, которая просто не смогла пройти мимо неравной схватки. И, хоть мы с леди Катлин и похожи, я – из другого мира, и я всё ещё девственница. Но уже сегодня я войду в покои проклятого лорда. И тайное станет явным.

Часть II. Знай, близка судьба твоя, или Тайна леди Тхрагоской

Глава 5

— Что ты хотела, эйва? Ты заблудилась? Все ваши сейчас у арены. И в Восточном крыле, на территории леди.

Банально, ступор. Потому как это я — «леди», и я точно знаю, что выделенная мне «территория» — комнатушка, которую я делю на троих со служанками. И выйти — ни-ни. Хотя они что-то говорили о традициях нагшасов…

Но вот сейчас этот его низкий, ровный, уверенный голос…и он сам… так близко.

Наконец-то можно рассмотреть его лицо.

Высокий лоб, чёрные широкие брови, глаза — зелёные-зелёные, я такого яркого цвета глаз ни у кого не видела. Ровный прямой нос, чётко очерченные полные губы. На вид совсем мальчишка, то есть вроде как Греста и говорила:«выбирай кого помоложе — быстрее освободишься»…Но взгляд… Вдумчивый. Спокойный. Уверенный.

Чувствую, краснею под маской.

— Возвращайся в дом, эйва. И не подходи больше к нагшасу сзади.

Я опустила взгляд на палку перед собой. Значит, всё-таки, не случайность.

Стоп. Что значит, «возвращайся в дом»?! Чёрт, под этим его пристальным, изучающим взглядом совсем забыла, зачем пришла.

На вконец ослабевших ногах делаю шаг вперёд и быстро касаюсь пальцами его щеки. Той самой, которая блестит от краски.

В следующий миг замираю, боюсь сделать вдох. Потому что… я понять не успела, как он это проделал. Но поверх моих пальцев вдруг оказалась его ладонь. Пальцы горячие. И твёрдые, очень твёрдые. Я вдруг себя пойманной в ловушку почувствовала.

Ну что же ты молчишь?! Я ведь… я ведь всё правильно сейчас сделала?!

А он прижимает мою ладонь к щеке и смотрит. Пристально, сощурившись и чуть-чуть нахмурив брови.

Но лицо его по-прежнему такое честное, открытое. И в зелёных глазах как будто тревога и беспокойство. И ясно почему-то, не за себя… После того, что я видела, мне жаль того, кто встанет на пути этого воина.

И весь этот нагшас… он какой-то… нормальный, чёрт побери! Вот какой-то совсем «свой». Я внезапно забыла обо всём этом ужасе, в который моя жизнь превратилась. Да что там об ужасе — забыла, что я попаданка, то есть, как здесь принято говорить, иномирянка, и что с иномирянами здесь, мягко говоря, не церемонятся… И что я по нелепому стечению обстоятельств замужем вообще-то за самим про̀клятым лордом… если верить служанкам леди Катлины, да и самой Катлине, прямо-таки воплощению зла этого мира и всех близлежащих…

Просто от этого нагшаса таким спокойствием веет, такой… надёжностью. И мне вдруг так спокойно стало, так хорошо, что на глаза слёзы навернулись. Впервые за всё это время. Если это какая-то их магия, пусть она никогда не заканчивается!

Обо всём, вообще обо всём забыла.

Только это загорелое лицо напротив… бисеринки пота на лбу. После таких-то прыжков! Уважаю, вот уважаю и даже восхищаюсь! Ноздри чуть подрагивают, и полные, красивой формы губы чётко очерчены. А на щеках — едва заметный налёт щетины. Под ладонью, кстати, ощущается. И его кожа такая горячая, прям пламенная, а пальцы твёрдые, как сталь.

Он по-прежнему смотрит, и я понимаю, что видит он ничего не выражающую бирюзовую маску в белых узорах. А мне хочется, чтобы увидел меня. Как есть. Настоящую.

И вдруг понимаю: если скажет сейчас опять «Возвращайся в дом» — уйду. Развернусь и уйду. Я… да я уже поняла, что свернула не туда. Ну какая из этого дворика арена?! Но… искать никого больше не пойду. Будь что будет. С этим их анамом, гори он синим пламенем… ну, расскажу всё лорду, как есть. Потому что я, кажется, на пределе. Сил моих больше нет.

Вот ещё несколько минут назад была преисполнена решимости и вообще злости — сражаться, выживать, любой ценой, чёрт бы меня побрал! Когда тебя в любую минуту убить могут, не до сантиментов! И уж точно не до «чести девичьей». Задницу Катлине её холёную ещё надрать хочется! Так надрать, чтобы мало не показалось! И понятия не имею, как это возможно, а что-то внутри подсказывало: возможно. Выживи сначала. И я выживала! А сейчас, когда вдруг почувствовала себя в безопасности, вдруг растеклась, как подтаявшее мороженое… В голове — «бабочки», в животе — «бабочки», на губах, хорошо ещё, что под маской, идиотская улыбка!.. Чёрт побери, ну нельзя так над людьми издеваться!!!

Нагшас какое-то время вглядывался в мои глаза.

Не знаю, что он там разглядел за прорезями маски…

Но вдруг спросил хрипло:

— Хочешь меня, эйва?

Киваю. Потому что голос, кажется, пропал.

— Пошли.

И… руку он убрал, но мои пальцы в его ладони как-то остались.

Не вырвать. Хотя я и не пробовала.

Шествуя через знакомую анфиладу, я споткнулась, наверное, раз сто. Нагшас отдёрнул уже знакомую занавеску, за которой ниша с кушеткой, и колени внезапно ослабли, и вообще…

— Нагшас… — Мой голос почему-то охрип и вообще еле слышен. — А ты кто?

Резкий поворот головы, и я замираю. Может, эйвы обычно не спрашивают о таком… Но, раз начала…

— Ты новобранцев тренируешь?

— Тренирую, — усмехнулся воин. — Угадала.

— Понятно, — отвечаю, а сама в этот момент лихорадочно соображаю: что делать-то? Нагшас вон, сразу со мной пошёл, наверное, не в первый раз эйва позвала, что и неудивительно, учитывая, какой он. Но почему-то обидно очень…

— Ну, ты же эйва, — снова улыбнулся нагшас, сверкая белоснежной улыбкой. Непонятно, серьёзно это он или подколол?

Я уже думала, что мы прямо тут, на кушетке… и в принципе, меня почти не смущает, что от анфилады нас будет отделять всего лишь занавеска… когда балансируешь между жизнью и смертью, оно вообще, как оказалось, не до стыдливости или моральных принципов, но… нагшас вдруг приложил ладонь к выступу в стене, и та отъехала в сторону. И за проёмом оказалась ещё одна комната, просторная и светлая, только какая-то аскетичная. Циновки, роспись на стенах — очень чёткая, минималистичная, не похожая на ту, что в остальном доме. А кровать здесь тоже была… низкая и не слишком широкая, больше матрац напоминающая. Но всё же была. И даже застеленная не то белоснежной простынёй, не то покрывалом. А больше — это даже я понимаю — нам, вроде, ничего и не надо.

Я проследовала за нагшасом в эту комнату, радуясь про себя, что он не повёл меня к арене, в эти эйвовские ритуальные табернакли. Вот понятия не имею, как они выглядят в этом мире, но на слух что-то крайне неудобное.

Меня по-прежнему держали за руку. Попробовала высвободить её — отпустил. Но в следующий миг горячая ладонь легла мне на талию, стальная мужская рука притянула к себе.

Второй же рукой нагшас проделал тот же трюк с отъезжающей стеной, только в обратном порядке. А потом, проведя меня через комнату, открыл таким же образом ещё одну дверь. Там оказался небольшой мраморный бассейн с фонтаном в форме вставшей на хвост рыбы, что говорило о том, что вода в бассейне проточная.

— Хочешь со мной? — спросил нагшас обыденно, и я поняла, что мне вроде как совместный душ принять предлагают.

Поспешно помотала головой.

Во-первых, меня перед «венчанием» уже отскребли в четыре руки — до сих пор кожа горит (ведь она от этого горит, правда?), а во-вторых, Греста наказала ни в коем случае не снимать маски. И вообще ничего, кроме этой самой верхней шапочки, не снимать. Мол, наряд эйвы за счёт всех этих разрезов на юбке предназначен для того, чтобы… избавить меня, в общем, от досадного недоразумения под названием «девственность». А рукав-«качелька» появившийся анам скроет.

— Ну, как хочешь, — сказал нагшас и наконец-то отпустил меня. — Тогда располагайся, эйва.

Вместо ответа кивнула, а меня добили:

— Раздевайся. Я быстро.

Глава 6

Я, вот, как стояла, так и… осталась стоять, в общем. Потому что мне нагшас явно какой-то неправильный попался! Эйвы не раздеваются для этого их… благословления понравившегося мужчины — он что, не в курсе?!

Но… я видела его тренировку. У меня против такого, вздумай он настоять на своём, шансов нет! Совсем!

Я перевела дыхание и бросила взгляд ему вслед: нагшас был уже в бассейне, по пояс. Мгновение — и под водой скрылась мужская, с красивой прорисовкой мышц, смуглая спина, плечи… Я часто заморгала, отчего-то снова бросило в жар. С усилием отвернулась. А он и вправду быстрый. А может, краску смывает.

Молнией метнулась через всю комнату, попробовала повторить трюк с отъезжающей в сторону дверью. Тщетно. Моей ладони стена ожидаемо не послушалась, что и неудивительно, впрочем. А вот я, кажется, допрыгалась. И… да, всё-таки секс у меня явно будет. Этот нагшас, кажется, слов на ветер не бросает. И если уж он меня сюда привёл и эту стену забаррикадировал…

— Что-то не так?

Оглядываюсь и сглатываю. И не смотрю ниже ровных, аккуратных, до безобразия симметричных кубиков, по которым стекают водные дорожки, нет. И на капли на смуглой, очень гладкой на вид и правильно мускулистой, прямо как мне нравится, груди не смотрю, от слова «совсем». И вообще я в глаза ему смотрю. И пусть будет стыдно тому, кто плохо обо мне подумал.

Мотаю головой, вспомнив, что мне вообще-то вопрос задали, заодно подмечаю, что краска на нагшасе так и не смылась. Водонепроницаемая, значит, ага.

А пучок на голове он свой распустил, и теперь жёсткие, пружинками волосы смешно топорщатся в разные стороны, и с них тоже вода капает.

— Тогда почему всё ещё одета?

И он снова приближается ко мне, мягко пружиня, со своей этой хищной, звериной грацией.

— Эйвы не раздеваются! — пищу в ответ, что вызывает у него улыбку. Такую тёплую и открытую, что хоть и понимаю, мне тут самое время бояться начинать и вообще психовать, а не могу. Вот не могу, и всё тут! Тоже по-дурацки лыблюсь в ответ, чувствуя себя глупо.

— Так, значит, ты в курсе? — Нагшас приподнял брови.

И в следующий миг оказываюсь у него на руках, прижатой к влажной груди. По кудрявым распущенным волосам стекают струйки воды, прямо мне на грудь. И на живот. И не только на живот, в общем.

И тут до меня доходит смысл его вопроса.

— Конечно, в курсе, — изображаю кровную обиду и даже ресницами под маской уязвлённо хлопаю.

Нагшас же не повёлся. Наоборот, этот гад засмеялся, запрокинув голову. Заразительно так… Я бы тоже рассмеялась, просто за компанию, если бы не злилась. Совсем немножко…

— А почему я должна быть не в курсе?

— Потому что ты не эйва, — уверенно ответил он, неся меня через всю комнату.

— Это ещё почему?! — возмущённо пискнула я, когда меня резким, но каким-то очень бережным движением уложили на матрац на полу.

— Знаешь, у эйв своеобразное чувство юмора, — задумчиво проговорил он, в то время, как его чуть шершавая ладонь легла на колено, выглядывающее из разреза юбки.

Прикосновение воина оказалось приятным и каким-то невероятно острым.

— Именно поэтому они случайно «забывают» свои одеяния в самых неожиданных местах.

Ладонь скользнула вверх, подбираясь к постыдно беззащитному, но стратегически необходимому для лишения девственности месту, и я, накрыв его руку своей, выдохнула:

— К чему ты клонишь?

— К тому, что многие девушки этим пользуются. — Он улыбнулся, склоняясь к моей маске так низко, что я невольно отпрянула… бы… но некуда было! — В своих корыстных целях.

— Никакой корысти у меня и в мыслях не было! — выпалила я.

Нагшас убрал руку с бедра, аккуратным движением вынул из-под моей головы смятую шапочку и отбросил её в сторону.

— А мне просто интересно, кто оказался таким смелым и таким прытким, чтобы выдать себя за эйву? — И в его голосе совсем никакой злости, только интерес. Ну, и снисхождение какое-то, что ли. Не обидное.

— А ты всех здесь знаешь? — настороженно спросила я.

— А это важно?

Молчу. Потому что важно, чёрт меня бери! И потому что я, кажется, попала… Меня сейчас не только чести девичьей лишат, но и рассмотрят во всех ракурсах, а потом лорду доложат. Или не доложат? Вряд ли уместно заниматься… хм… интимом с леди… И уж тем более перед лордом хвастаться такими вещами.

— Не бойся, — тихо сказал он, и рука легла на… будем считать, что на лиф. Легонько сжала, заставив ахнуть и чуть выгнуться ему навстречу. Затем медленно и очень нежно прошлась по животу и снова остановилась на бедре. — Никто не узнает о твоём секрете, эйва.

— Даже лорду не скажешь? — вырвалось у меня.

На секунду лицо нагшаса стало серьёзным.

— Клянусь, — пообещал он. И вдруг подмигнул мне: — Кроме того, единение с эйвой священно. О таком не говорят. И я не скажу

Не успела я выдохнуть почти с облегчением (потому что тут только два варианта — или поверить, или… смотри вариант один, других попросту нет!), нагшас добавил коварно:

— При одном условии.

— Каком? — Я сама готовность.

— Ты позволишь снять эту маску. И всё остальное.

Я сглотнула. Ну вот как ему объяснить, что не могу я? Не могу, и всё тут!

— А если не сниму?

Нагшас посмотрел серьёзно и покачал головой.

— Я не насильник, эйва.

Видимо, моё молчание истолковали как недоверие, потому что нагшас спросил:

— А если я принесу кровную клятву Безликой? Клятву, которую не смогу нарушить?

Я пожала плечами, но снова промолчала. Потому что любопытно же, что за клятва такая!

Того, что нагшас выкинет в следующий момент, я точно не ожидала!

Он сел, рывком. В руке его блеснуло лезвие! Свист… и в следующий миг с его ладони на предупредительно вытянутой за край кровати руки, прямо на пол закапала кровь.

— Кровь от крови нагшасов, плоть от плоти древних драконов, я клянусь Безликой никому не выдавать твою тайну, выдающая себя за эйву. Никто и никогда не узнает от меня о том, что случилось в стенах этой комнаты.

Нагшаса окутало мерцание, похожее не то на туман, не то на скопление крохотных тусклых звёздочек, а я… я уже видела такой туман и слышала эту клятву и… видела, что было с тем, кто преступил её…

А ещё я оценила формулировку клятвы. Нагшас не знал, кто под маской, но был точно уверен, что я не эйва, и поклялся хранить тайну «выдающей себя за эйву». И это было приятно.

Глава 7

Приятно, конечно, было считать, что у меня есть выбор и что я могу отказаться в последний момент и… мечтать вообще приятно, кто бы спорил, но…

Больше нагшас ничего не сказал. Вообще.

Подхватив меня под плечи, приподнял, прижал к груди.

Я ахнула, когда его ладонь, та самая, прошлась по плечу. Я ожидала увидеть кровавые разводы на тонкой ткани, но их не было. Заметив мой взгляд, он продемонстрировал ладонь. Зажившую!

— Безликая приняла клятву, — прошептал он, целуя обнажённое плечо. — И теперь, даже если захочу нарушить её, не смогу.

Нагшас поднял голову, приблизился самому лицу, то есть к маске, пальцы его нежно погладили затылок. Глядя в зелёные глаза, в которых явственно читался вопрос, я поняла, что теперь моя очередь. А ещё поняла… что, если он сейчас не поцелует меня, я… я просто не знаю, что будет.

Пальцы сами скользнули под чепец, снимая его вместе с маской, отбросили в сторону.

Я отвела тяжёлый каскад рыжих локонов, упавших на лицо, затем несмело подняла взгляд.

Нагшас смотрел на меня, не мигая. Ни одной эмоции не промелькнуло на его идеальном лице. И в то же время зелёные глаза будто вспыхнули. Всего на миг. А может, это был блик от солнца…

«Узнал! — пронеслось паническое в голове. — Точно узнал! Он был там сегодня, на церемонии заключения брака. Или просто во дворце видел, с Грестой и Рамирой… Чёрт! Он же откажется сейчас… Ну, вот сто процентов — откажется. Проявит благородство… и тайну мою сохранит. Чёрт! Чёрт! Чёрт!!!»

— Нагшас… — Почти мольба, да. Снова провожу ладонью по его щеке, в этом их ритуальном жесте эйвы. — Ты мне нужен, нагшас. Очень нужен.

— Зачем? — хрипло, но с каким-то недоверием выдыхает он.

— Хочу тебя.

И в следующий миг меня всё же поцеловали! Нежно. Едва касаясь губами.

И я целовала его в ответ. Целовала так, словно от этих поцелуев не то что моя жизнь зависит, а судьба целого мира. Целовала жадно, настойчиво, борясь с подступившими к горлу слезами, сжимая в пальцах жесткие пружинки волос, притягивая его ближе.

— Не торопись… — Тихий, хриплый шёпот. — Эйва…

Замираю, уступая инициативу ему. Вздрагиваю… Его поцелуи, исполненные бесконечной нежности, творят что-то невообразимое с моим телом. Я дрожу, вся, от макушки до пят, и внутри отчего-то всё сладко сжимается. От взрывного и такого постыдного желания, от. томительного предвкушения…

Пальцы нагшаса порхают по плечам, спине, то сдавливая мою талию между ладонями, то нежно, очень бережно скользят по лопаткам. Это щекотно… и очень, очень волнующе.

Вот они тянут завязки лифа… И в следующий миг я выгибаюсь в его руках, вдыхая полной грудью.

Ласки становятся более смелыми. Жаркими. Бесстыжими. И это очень приятно и почти так же стыдно. И при этом невероятно пронзительно.

Поцелуи нагшаса тоже становятся другими. Более настойчивыми, пряными, волнующими.

Я задыхаюсь, вздрагивая всем телом, и мои губы тотчас же отпускают.

Нагшас покрывает поцелуями шею, плечи, грудь и меня омывает изнутри тёплой волной.

Ощущения от прикосновений его рук, губ… они… они ни на что не похожи!

Стыд, смешанный с наслаждением. Странная слабость тела и ощущение собственной беспомощности. Разгорающийся внутри огонь и острый холодок страха, смешанного со сладким, волнительным предвкушением.

Я вдруг ощущаю обнажённой спиной прохладную поверхность простыней.

Нагшас… Его движения и сейчас резкие, уверенные, выверенные, словно просчитанные наперёд. Голова кружится, сознание подёрнуто радужной дымкой, а тело отзывается на малейшее, самое неуловимое, самое нежное прикосновение.

Нечто похожее я испытывала, когда не далее чем полчаса назад наблюдала за его тренировкой…

Весь мир, казалось, замер, отступил на шаг, утратил значимость и реальность.

Ничего больше не имеет значения. Вообще ничего.

Беспрекословно-властные и бесконечно нежные ласки. Потоки… уже не тепла, а какого-то жидкого пламени, окатывающие изнутри. Собственное тело, ставшее вдруг странно непослушным, но откликающееся на каждое прикосновение его рук и губ. Томное, пронзительно-сладкое ожидание…

Литые мускулы, перекатывающиеся под моими ладонями. Переливчатые узоры на смуглой, удивительно гладкой на ощупь коже. Влажные локоны, падающие на лицо. Твёрдые, сильные пальцы, переплетающиеся с моими, и снова волна жара, окатывающая изнутри.

Его нежные губы на моих. Головокружение, падение в пропасть… и меня словно пронзает разрядом тока. Не помня себя от этих хмельных, сладких, ни на что не похожих ощущений, взлетаю на самый гребень волны удовольствия. Так же стремительно падаю… и взмываю вверх снова!

Невероятно! Пламенно. Буйно.

Нестерпимо нежно и медленно… и снова мощно и пронзительно.

Прямо как надо! Как мне надо.

Мир за пределами кольца его сильных и таких нежных рук уже вовсе исчез. Канул в бездну. Или сошёл с ума. Туда ему и дорога!

…Казалось, я всего на секунду впала в странное подобие забытья, в какую-то томную, блаженную негу… почти. Потому что где-то там, на границе сознания, что-то отчаянно скандировало: что-то не так!

Открыла глаза и поняла, что именно.

В комнате царил полумрак. Из высокого, настежь распахнутого окна веяло свежестью, а на небе робко проступили первые звёзды.

Меня так и подбросило на кровати!

Закат!!! Мне нужно было вернуться в покои до заката!!!

Правда, если учесть, что никаких криков не слышно, «леди» не потеряли. Впрочем… Да даже если бы землетрясение случилось и стены рухнули, кажется, я бы даже не заметила.

Меня рывком привлекли к себе. Ставшие такими знакомыми губы прижались к виску.

— Ты куда собралась? — И снова его горячие губы на шее, плече… груди.

Тело тут же словно молнией пронзило.

Спокойно, Майя. Ты, кажется, справилась, да. Справилась — не то слово даже. А теперь… Теперь, будь добра держать себя в штанах — тьфу! — руках, учитывая, что не то что штанов — трусов эйве не полагается.

А он продолжает целовать… гладить… сжимать.

Но вместо острого, пронзительного желания накрывает девятым валом паника: а что, если не отпустит? Не выпустит?!

И нагшас каким-то образом улавливает моё настроение. Отстраняется.

— Что не так? Эйва?

Смотрю в его зелёные, такие зелёные, словно собрали в себя всю зелень мира, глаза и понимаю: не могу я уйти, не поцеловав его. В последний раз.

И мои губы накрывают поцелуем. Нежным. Жадным. Горячим. Таким невозможно-пронзительным… Ещё, ещё мгновение, ещё одно, пожалуйста. Ещё совсем чуть-чуть, совсем немного. Прежде, чем этот сумасшедший жестокий мир снова станет моей реальностью…

— Ну, я пойду, — прошептала я, не без труда отстраняясь.

Нагшас посмотрел на меня долгим взглядом и ответил:

— Иди.

Сердце так и ухнуло в пятки, и, боюсь, нахлынувшего облегчения я сдержать не смогла. Судя по тени, скользнувшей по открытому лицу воина, по вмиг потемневшим глазам… не смогла.

Черте как у меня получилось натянуть юбку. А вот с лифом потребовалась помощь.

Воин бесстрастно помог затянуть шнуровку. Только в самый последний момент коснулся губами плеча. И внизу живота сразу сладко дёрнуло, а дыхание сбилось…

— Спасибо, нагшас, — тихо сказала я.

Он усмехнулся, откинулся на подушки и завёл руки за голову.

— Тебе спасибо.

Нацепить дурацкий кружевной чепец, запихнуть под него выбившиеся локоны, затем — дурацкую маску, водрузить на макушку дурацкую же шапочку с чуть смятыми краями, протопать через всю дурацкую комнату и… замереть. Перед тем самым выступом в стене, который, как показала практика, меня не слушается. Дурацким.

— Открой. Пожалуйста…

По-прежнему улыбаясь уголками губ, нагшас пересёк комнату и «отодвинул» стену.

Выдохнула. Теперь точно всё.

Воин же вышел за мной в коридор, но остался у той самой занавески, провожая взглядом.

Неудивительно, что я споткнулась!

Хорошо, под руку подвернулась стойка с оружием. Знакомая, кстати.

И лишь когда пальцы кольнуло, а тыльную сторону ладони окутало зелёным туманом, вдавливая руку в поверхность стойки, глухо застонала от досады и злости на свою неуклюжесть.

Ну надо же было так попасться!

Ведь всё, всё получилось! И судя по тишине, даже пропажу «леди» не обнаружили! Ну, вот знала же, что не может мне так фартить! И эта магическая ловушка, в которую я так глупо попалась, просто споткнувшись, — прямое тому доказательство!

— Не двигайся, эйва, — раздалось совсем сзади, и я чуть не заплакала от облегчения. И даже в голову не пришло, как он смог преодолеть расстояние, разделяющее нас, за секунду.

Просто так он это сказал, что паника тут же отпустила. Просто окутало ощущением, что всё будет хорошо. Разве рядом с ним может быть иначе?

Нагшас накрыл мою руку своей, чуть сжал пальцы, поднял.

И ничего не произошло! Вообще ничего! Этой зелёной дымки вообще как не бывало!

— Кинжал понравился? — словно ничего не случилось, спросил он, хотя, клянусь, я на этот кинжал и не смотрела!

Чувствуя себя глупо, кивнула.

И тут… он вдруг подмигнул мне и снял этот кинжал! Вместе с прозрачными ножнами!

— Бери, — сказал он. — Если тебе так спокойнее.

— Но… спасибо, но…

— Что такое? Эйва?

— Хватятся, — показываю на опустевшее место.

— Придумаю что-нибудь, — пожал он плечами и снова улыбнулся. Нежно так, ласково… Обнадёживающе.

А у меня вдруг в глазах защипало.

— Ну, я пойду, — прошептала одними губами.

— Иди.

И на этот раз я и вправду ушла. И даже до лестницы без происшествий добралась. И ножны с кинжалом под юбкой, на бедре закрепила. И — о, чудо, кто бы мог подумать! — первый пролёт преодолела!

Потом уже всё началось.