Попытаться спасти…

Диана Денисовна Кацапова, 2021

Юная Катерина попадает в музыкальное училище, а затем и в общежитие. Влюбившись в одного парня, она замечает, что другая девчонка начинает медленно убивать моральные ценности у своих соседок. Кате придётся узнать много нового, весёлого и крайне печального, а также попытаться спасти тех, кто попал в опасность. Внимание! Автор данной книги не поддерживает самоубийство! Этой книгой я хотела показать лишь то, как многие девчонки влияют на других девушек, всё утрированно, чтобы влюблённым девушкам (да и парням тоже) было ясно, что нельзя вестись на гипноз и всякие угрозы, чтобы избежать плохих последствий! 18+ за описание неприятных сцен.

Глава 1 Первая подруга

Шаг в неизвестность был ужасно труден. Екатерина Куркова стояла рядом с дверью музыкального училища, безумно желая стать известной и хорошей певицей. Она не хотела петь песни, которые должны были петься ею оперно, а желала петь рок. Но такой, в котором можно было показать голос, что-то между хард-роком и поп-роком, что-то более спокойное, чем хард-рок, но более сложное и шумное, с наличием больших ударных инструментов, чем поп-рок. И так стояла девушка напротив школы, понимая, что для начала нужно было бы спеть песню академического вокала — какую-то песню, арию, из какой-то оперы, которую решит сама Катерина. По крайней мере, ей на выпускном так сказала учительница, Наталья Васильевна, по которой Катя в тот момент безумно скучала. Катька решила, какую арию споёт и даже шёпотом прикрикнула на себя, мол, успокойся, но дрожь в руках невозможно было унять, а сердце так и колотилось дальше, не успокаиваясь даже по приказу самой Катерины. Девушка, конечно же, была рада тому, что вскоре она уже будет петь на более больших сценах, чем в музыкальной школе, но даже такая, казалось бы, большая радость, не могла заглушить волнение по поводу того, что Катерину могли не принять. Могли, конечно, не иначе. Безусловно, могли. Но Екатерина того не хотела, ведь она готовилась к тому, чтобы поехать в училище более, чем шесть лет. Даже больше, семь. Последние два года, когда Катя должна была закончить музыкальную школу, она училась по требованию, или даже, по приказу женщины, которая её учила. Катька вновь вспомнила о Наталье и поняла, что в другой школе будут другие учителя, которые, неизвестно, будут добрые — или же нет, хорошие и талантливые, а может быть, и всё наоборот.

Вдруг какой-то мужчина открыл дверь и зашёл в школу, а точнее, в училище, просто здание у него выглядело, как обычная музыкальная школа и их можно было легко спутать. Глупой Катерина выглядеть не хотела, и взволнованной, кстати, тоже. Она просто выдохнула и решила сделать свой первый шаг в неизвестное будущее, от которого может зависеть певческая карьера Катерины Курковой. Девушка вновь выдохнула и вошла в здание училища.

Училище ничем не отличалось от самой обычной музыкальной школы. Стены были потрёпанными, а на них висели полуразбитые рамки, в которых были грамоты учеников, которые чего — то уже да и достигли. Катя хотела бы быть похожей на этих счастливчиков, которые занимали лишь призовые места: первое место, второе и третье — вот, в какое училище попала Катька! Несмотря на ужасный и вызывающий лишь отвращение внешний вид, у училища на самом деле были хорошие результаты, и поэтому Катерина больше не волновалась и уверенной походкой пошла к какой-то учительнице.

— Здравствуйте. — негромко молвила Катя, но та самая учительница чуть не потеряла равновесие и не упала на пол.

— Ой, здравствуй. Что-то я тебя не видела никогда в жизни, но откуда у тебя столько песен, милая моя?! Неужто Валентина Сергеевна обрадовалась твоему приходу? Ты её покорила, молодец. Горжусь. — сказала не упавшая на пол учительница радостным голосом, будто бы говорила что-то поистине прекрасное.

— Нет, Вы не так всё поняла, я… новенькая. Буду здесь учиться.

— Это ещё не точно, знаешь ли. Всё, иди, иди.

— Куда мне идти? Я же не знаю, мне страшно!

— Иди в сороковой кабинет. Она там, и не смей ей перечить. Зовут её Валентина Сергеевна, давай, удачи!

— Спасибо…

И Катерина пошла по указанию женщины, в сороковой кабинет. Имя преподавательницы сразу вылетело из головы Катьки, и теперь она думала о том, что станет известной певицей, и она шла и пела, пока не хорошо врезалась в дверь. Девчонка упала на пол и потёрла лоб рукой. Он болел, но учиться всё равно было нужно, поэтому Катерина встала с плиточного пола, собрала упавшие бумаги и документы в одну папку, после чего решила идти в класс, смело и весело, будто бы ей совсем не было страшно.

Тихо открыв дверь класса, Катька увидела, что с учительницей занимается какая-то девушка. Примерно она была возраста Катерины, только волосы у неё были длинные, а одета ученица была в бирюзовое платье. И… Катька увидела, что она плачет. Улыбается, а слёзы ручьём текут по лицу… у Катерины очень сильно забилось сердце, а потом и вовсе оно от страха ушло в пятки. Язык будто бы онемел, а на лбу выступили капли холодного пота. Катя не знала, почему неизвестная плакала, однако помочь ей Катька очень сильно хотела, и это было самое искреннее желание за тот день. Катерина вошла в класс, с грохотом положила бумаги на стул и кашлянула, пытаясь привести свой одурманенный от страха происходящего разум в сознание. Учительница перестала играть на фортепиано и посмотрела на Катьку строгим взглядом. Худая, плачущая ученица в бирюзовом платье устало улыбнулась и лишь покачала головой, мол, не надо никого тут защищать. Однако, даже после маленького намёка какой-то незнакомой ученицы Катерина подошла к преподавателю.

— Вы что, над девочкой тут издеваетесь? Разве не кажется это Вам странным?! Или непонятным? Нет, не кажется? Очень жаль, потому что так оно и есть. Ненормально издеваться над ребёнком, Вы знали это? И да, кстати, Валентина Сергеевна, как зовут эту красавицу? Она так красиво поёт!!! Может быть, если она будет помогать мне… если я буду плохо петь, я стану петь лучше! Потому что эта девочка, наверное, лучшая ученица у Вас?!

— Худшая. — хором сказали печально улыбнувшаяся девушка и Валентина Сергеевна. Последняя же не обращала внимания на слёзы девушки, а лишь продолжала играть на фортепиано, вспоминая какие-то пьесы и произведения, очевидно, давая время ученице и Катерине немного пообщаться по поводу всего происходящего.

Катька подошла к печальной девушке и тронула её за плечо. Та испуганно повернулась, но вскоре испуг её превратился в улыбку. «Что она делает с учениками? — подумала Катя, взглянув на Валентину. — Ну уж нет, я не сломлюсь и эту девочку уберегу от такого. Будет знать, как над детьми издеваться!!!». И Катьку охватила такая злость, что она решила вступить в проклятое училище, в класс к ужасной учительнице ради того, чтобы последняя не смела издеваться ни над кем, а Катя будет первым примером такого, по крайней мере, в тот день так решила сама Катерина, и никто более.

— Ты… о чём-то задумалась? — дрожащим голосом спросила незнакомая девушка у Кати, тем самым, вернув её из мира мечтаний в реальный мир.

— Нет, на самом деле нет. Меня, кстати, Катерина зовут. Но ты можешь называть меня Катя. А тебя как зовут?! Давай познакомимся! Я, например, хочу многое узнать о тебе. Чем ты занимаешься, о чём думаешь в свободные минуты и какие у тебя хобби…

— А… я?

Девчонка грустно посмотрела на Катю и скрутила пальцы. Неизвестная пока что Катьке ученица отвернулась от Катерины и печально взглянула на настенные часы, что висели на стене в кабинете Валентины. Катя взяла девчонку за руку и силой повернула её к себе, не желая сдаваться и оставлять всё так, как есть. Девушке Катерина очень хотела помочь, хотела, но не могла ничего сделать без желания первой. Однако, девушка вскоре сама начала говорить, немного дрожащим голосом и смотря в пол:

— А… меня зовут Лиза… я… я тут учусь уже два месяца… хи-хи…

Девушка попыталась выдавить из себя реалистичный смешок, однако Катерину было не провести, и она точно поняла то, что Лизавет пытается лишь отмахнуться от Катьки, обманув её смешком. Но Катя не думала даже о том, чтобы обмануться. Катя попыталась продолжить разговор, желая заинтересовать девушку по имени Лизка, чем-то, пока Валентина вышла из кабинета на какое-то время:

— Я только пришла сюда. Думаю, ты расскажешь мне правила школы, как у Вас тут всё устроено, покажешь мне учителей, какие добрые, а какие — строгие. Я ещё гитаре сюда учиться пришла, не думай, что только вокалом.

Только после этих слов голос Лизы перестал дрожать. Девушка заговорила уверенно, будто бы минуту назад она ни заикалась, ни плакала:

— Могу показать тебе кабинет директора, который, кстати, находится на третьем этаже. А ты сейчас на втором. У нас школа большая, думаю ты заметила, ведь сороковой кабинет, будь она в ширину не такой большой, был бы где-то… на четвёртом этаже, или же в конце коридора третьего этажа. Ты можешь заметить, что самая строгая у нас — это Валентина. Будешь у неё учиться — заплачешь от занятий, у меня уже был первый нервный срыв. Муж Валентины тоже преподаёт вокал, только для парней. И он ещё строже, чем сама Валентина. Антон радуется, что у него ещё не было нервного срыва. Экий сильный духом парень! Уверена, ночью он плачет в подушку!!! — Лизавет улыбнулась, а потом захихикала, очевидно, представляя то, как Тоша ревёт ночью в подушку при свете луны.

— Знаешь, мне как — то не по себе стало… — произнесла Катька, пытаясь поддержать разговор про то, какие учителя злые, однако к злости преподавателей Катерина привыкла и относилась к тому, как к факту, но никак не как к трагедии. — Не люблю, когда учителя кричат. У тебя… с ними проблемы?!

— Ага. В школе меня не любили, однако… тут тоже ничего не изменилось! Как же сложно с этими старыми преподавателями, Катя! Я уверена, что рано или поздно я займу их место, или ты… или кто-то другой, молодой и красивый. А не суровая Валентина, которая меня заставляла пить таблетки для того, чтобы голос у меня был громче и красивее. А в итоге оказалось, что это просто замороженное морковное пюре… и где она эти рецепты вообще находит, а? Я не знаю, и знать не хочу… мне не по себе от того, что я о таком даже вспомнила, если честно. В общем, она, эта Валентина, строгая.

— Да?! Мне расхотелось у неё учиться.

— Однако, учит она хорошо. Так можно и морковное пюре, которое она выдаёт за лекарство, потерпеть! — и девушка улыбнулась.

— Морковное… пюре?

— Замороженное морковное пюре, с добавлением туда ложки соли, и столько же сахара… ну а так, ты всё верно поняла, она заставляла нас есть эту гадость… — девушку аж передёрнуло от воспоминаний.

Глава 2 Знакомство с Валентиной

Катя стояла и не знала, что ещё говорить. Морковное пюре, причём замороженное… замороженные продукты вообще, как читала Катерина, вредны для голоса. Катька молчала, думая и осознавая, в какую непростую и ужасно неприятную ситуацию она себя загнала. Но, даже несмотря на такие мысли, девушка решила продолжать учиться и помочь Лизе и другим ребятам, которые также, как и она, и новая знакомая Кати — Лизка, учились у Валентины и принимали её такой, какая была их преподаватель. Но Катерина даже не собиралась подчиняться Валентине и потакать прихотям последней. Катька поклялась сама себе мысленно, что поможет ребятам наладить отношения с учительницей, чего бы ей то ни стоило… в таких размышлениях девушка стояла неподвижно, не дыша, словно её парализовало. Лизка глядела на Катю и разглядывала самые мельчайшие элементы в одежде у Екатерины. Катя же даже не обращала на это внимания, пока Лизавет не промолвила:

— Она тебя убьёт. — и замолчала, грустно взглянув на Катерину, будто бы вся ситуация была и в самом деле до боли серьёзна.

— Почему? За что?!

Катя сразу поняла, про кого говорила Лизавета — про Валентину. Сердце Катьки ушло в пятки, а пот появился на лбу. Комок подкатил к горлу, ведь Катерина не знала, преувеличивает ли Елизавета, или же нет. Искренне Катя надеялась на последнее, однако, после всех рассказов Лизки надежда была столь хлипка, что ещё бы одно слово Лизавет про злость учительницы, и у Катерины была бы истерика, однако слёзы уже текли по щекам Катьки, невзирая на то, что Лизка после своих слов была крайне спокойна. Это ведь значило, на самом деле, по всей видимости то, что Лизавет преувеличивала и под словом «убьёт», она подразумевала «поругает», или же «наорёт».

Лизка протянула Кате папку с нотами всяких разных песен, и даже не ответив на вопрос новой знакомой, вышла из кабинета. Катька же осталась стоять в середине класса, держа в руках папку и не зная, что с ней делать. Сердце девушки всё ещё колотилось, ведь с Валентиной она так и не познакомилась, только лишь по словам Лизавет Катя могла представит, какой ужасной пыткой для неё будут года в училище… но успокаивала Катерина себя лишь тем, что Лизка могла соврать, поэтому волновалась первая уже не так сильно, как до того, как мысль об этом пришла ей в голову.

Вскоре в класс вошла Валентина. Взгляд у неё действительно был суров, а вид — крайне строг, будто бы она не в училище пришла работать, а в офис, где требовалась особая форма одежды. Волосы женщины были седыми и короткими, а в руках она держала ноты какой-то арии, текст которой Катя не смогла разглядеть, но что интересно — она того сделать даже не пыталась, ведь Катерине было на это абсолютно всё равно. Девушка безумно забоялась что — либо говорить. Катька, едва взглянув на Валентину, будто бы потеряла дар речи и стояла, боясь задышать. Катерина не знала, что ей говорить и как себя вести с новым преподавателем вокала, оттого сердце её уходило в пятки. Катька побледнела, а голова её закружилась с бешеной силой. Девушка взялась за ручку шкафа, чтобы не упасть прямо на плиточный пол.

— Осторожнее, пожалуйста, — сказала Валентина холодно и жёстко, так, что Катька аж почувствовала тот холод, мороз, что шёл прямо из души Валентины. Та холодность и бесчувственность выводила Катерину из себя, а самочувствие девушки стало ещё хуже. Но Валентине на то было всё равно, и она продолжила: — Этот шкаф стоит тут с того момента, как появилась школа. Если Вы его сломаете, я налью на Вас воду. У меня её много, как Вы можете сейчас заметить и понять, открыв шкаф и увидев много бутылочек с водой.

Катерина удивилась такому хладнокровию, и злость охватила девушку. Но именно эта злость излечила все боли в теле Кати: сердце стало биться в нормальном ритме и наконец голова перестала кружиться, и Екатерина отошла от шкафа. Она больше не чувствовала безысходность, или же боль. Теперь же девушка положила папку с нотами на стол, издав при этом грохот, и промолвила, не дрожа ни одной частью тела:

— Меня зовут Екатерина. Я из двадцать седьмой школы, обучалась академическому вокалу, игре на гитаре и в будущем хочу петь рок под электрогитару, которая уже у меня имеется. Мне на данный момент пятнадцать лет, но через два дня будет шестнадцать. Что ещё я могу рассказать о себе?! Я отличница все десять лет обучения. В общем, на самом деле, это всё, что я могу рассказать о себе. Могу продемонстрировать то, как я пою, надеюсь на то, что Вам понравится мой голос, потому что все в моей музыкальной школе его любили и считали очень и очень красивым. Мне хочется подарить Вам лишь счастье от проведённого со мной времени, но никак не грусть, или же боль. Я Вас уже уважаю, потому что Вы уже мой учитель.

Девушка стояла, почти не моргая. Валентина осматривала её со всех сторон, смотрела на платье и волосы, но никак не на голос. Это уже раздражало Катьку, однако, первое занятие девушка решила не дерзить новой учительнице, потому что ей хотелось показать себя, как «хорошую девочку».

— Завтра, моя дорогая рок — исполнительница, — обратилась Валентина к Катерине, продолжая осматривать последнюю, — приходи, пожалуйста, в форме завтра. Если не знаешь, как у меня на уроке нужно одеваться, обратись к Елизавете, которая поможет тебе с этим. Вы же знакомы с Лизой?! Ох, не молчи. Лиза, это та, которую ты сегодня видела на уроке. Несмотря на то, что она моя самая худшая ученица, Лизавет одевается по форме и никогда не опаздывает, что советую я делать и тебе.

— Кстати, о Лизе… — молвила девушка, беря со стола папку, которую вручила ей Лизавет перед своим уходом, — что это за папка, которую мне дала Лизка? Я не знаю, поэтому спрашиваю это у Вас.

— ЭТО НЕ ПАПКА! Это ноты, музыка, песни, перед тобой открылся новый мир! Ты умеешь играть на гитаре, петь — это значит, что ты уже на пути к тому, чтобы стать великим музыкантом! Тем, кого будут уважать целые века!!! Ты будешь великой, прекрасной певицей! Или нет, если же ты сломишься и не захочешь учиться у меня. Это не папка, назови сейчас данные ноты культурно и правильно, Катерина.

Катьку вновь наполнила злость. Но, подавив в себе это и по — прежнему продолжая улыбаться, девушка вопросила свою новую преподавательницу про ноты песен, что лежали в папках. Вопросила Катя её более культурно, как и хотела Валентина:

— Извините, а что за ноты прекрасных арий и песен лежат здесь?! Мне это вручила Лизавет, и я ещё не всё поняла, что именно здесь находится…

— Нет, милая моя, ничего не говори. Это всего лишь ноты песен, которые ты должна выучить на завтрашнее занятие в одиннадцать часов утра. Опозданий я не терплю, нет. Ты обязательно придёшь вовремя, если вообще хочешь остаться у меня и не вылететь отсюда. А это, поверь мне, не так уж и просто. Но я думаю, будь ты блистающая умом девушка, и хорошая певица, ты тут месяц наверняка продержишься. — женщина взяла папку из рук Кати и поглядела на все ноты за минуту, однако самих нот было штук пятнадцать, или же двадцать, после чего Валентина, даже не смотря в глаза Катерине, отдала ей ноты и молвила: — Всё. Знакомство окончено. Жду тебя завтра, а во сколько, ты должна была запомнить.

— В… — молвила Катя и замолчала. Она ведь ничего не запомнила, и от этого девушке было не так легко выдавить из себя хотя бы пару слов. Да и ещё, вдобавок, под таким суровым и пробирающим до дрожи взглядом Валентины Сергеевны, вряд ли вообще получилось что-то вымолвить, а то, что Катька забыла про то, во сколько приходить на занятия, вообще девушка Катерина, имеющая здравый смысл, знала, к чему могут привести такие слова, и хотела бы перевести тему.

— Такое я простить не могу. Несмотря на то, что у тебя сегодня первое занятие. Привыкай, моя дорогая, к тому, что я строга.

Женщина встала из-за стола, а затем достала бутылку воды. Катька уже знала, что произойдёт, поэтому зарыдала. Она закрыла глаза, в то время, как слёзы текли по щекам девушки, не прекращая. Чувствуя, что к ней кто — то подходит, Катя пересилила себя и открыла глаза, полные новой порции слёз и увидела Валентину, которая, что — то бурча себе под нос, открывала бутылку с водой. Катька вновь заплакала, а затем, почувствовав свою силу, закричала:

— Помогите! Помогите, пожалуйста…

Но долго так кричать девушке не удалось. Она сорвала голос, и после долгого крика лишь откашливалась, пока на неё лили воду, не жалея ни бутылки воды, ни саму Катерину. Неприятные были ощущения у девушки, но та сдаваться не собиралась, нет. Она хотела довести начатое до конца, закончить училище и поступить в консерваторию.

— Во сколько завтра занятия? — наконец промолвила Валентина со своей привычной строгой интонацией.

— В… одиннадцать утра… — сказала Катерина, посмотрев в журнал, где были расписания занятий для учеников Валентины Сергеевны. К счастью для Катьки, с расписанием женщина немного ошиблась, и поэтому Катю перестали поливать водой.

— Ага. Теперь я чувствую, что меня уважают.

— Я Вас и так уважала, Валентина Сергеевна… — дрожащим голосом молвила Катерина и задрожала от внезапно наступившего холода.

— Ага. До свидания и… до завтра.

— До свидания.

Девушка положила ноты в рюкзак, после чего надела его на плечи и резко пошла к двери. Открыв старый и дряхлый уже замок без особых трудностей, Катерина пошла по коридору, дрожа всем телом от шока и холода.

Глава 3 Антон

Не замечая никого, Катька врезалась в парня. Тот засунул руки в карман джинсов и, смущённый, аж покраснел. Катерине тоже не было приятно от произошедшей ситуации, поэтому она мимолётом водила ногой по полу, а потом резко переставала, вспоминая, что она стоит рядом с очень симпатичным парнем. Нельзя было сказать того, что этот самый парень понравился или впечатлил Катю, но внешность у него была крайне привлекательная. Парень был возраста Катерины, высокого роста и с обычной одеждой школьника: кофта и брюки, в его случае — джинсы. Одним словом, незнакомец был красивым голубоглазым блондином с одной прядью волос, что была покрашена в розовый цвет. Засмотревшись на незнакомого парня, Катька совсем забыла про извинение, и поэтому, покраснев, как рак, она молвила:

— Простите… я нечаянно. Надеюсь, моя вода Вас не тронула. Извините… я уйду, и больше не появлюсь в Вашей жизни никогда…

— Остановись, подруга. — обратился незнакомец к Катерине не слишком уж вежливо, тоном какого-то самого популярного парня школы. — Ты тоже ушла после девятого и теперь пришла сюда?! Кстати, я — Антон. Можно Тоша.

— Катя. — сказала Катерина и двое едва знакомых ребят пожали друг другу руки.

— Ты… у маньячки учишься?

— У… кого? Нет, конечно нет, с чего ты решил?! — спросила девушка, уже серьёзно задумываясь о психическом состоянии Тоши и о том, что мокрой и некрасивой, с потёкшей тушью Кате никак не поговорить с красивым и опрятным Антоном.

— Нет, Катя, Катя… ты не о том подумала, Катя. Я имел в виду Валентину Сергеевну, мы всем училищем её маньячкой называем. А если ты не у неё, то почему вся облитая водой? Ещё одна такая появилась, а я это упустил?

— Я у Валентины учусь… а как ты понял, ты что, у неё учился? Или у тебя девушка, или же просто подруга — это ученица Валентины Сергеевны? — после этих слов Катька лукаво подмигнула парню и ухмыльнулась.

— Почему же сразу девушка, или подруга? Двоюродная сестра — Лиза. Я не думаю, что ты с ней знакома. Её унижает Валентина, и Лизка нечасто ходит на занятия… только лишь из — за этого. А поёт она очень красиво. Ты послушай как-нибудь… тебе понравится, я уверен.

— Как это «не знакомы»? Очень даже знакомы! Сегодня познакомились, как я только зашла в класс, я увидела твою Лизавет.

— Да ладно? И она на тебя воду вылила на первом занятии?! Она обычно это на втором делает… видимо, ты… её чем-то зацепила… не сразу она раздражается… видимо, она увидела в тебе соперницу, поздравляю тебя. Честно говорю тебе, это победа… поздравляю тебя, Катя… я восхищён.

— Могу предположить, что ты занимаешься у её мужа, Антон. Ведь ты знаешь все хитрости Валентины… или же… тебе о них рассказала сестра твоя?

— Ну…

— Давай, не ломайся!

— Первый вариант был верный. Я занимаюсь у её мужа. — парень рассмеялся, и это же сделала и Катерина. О том, что произошло ранее, девушка уже забыла.

— Неужели? Он строже, или же ты вообще не сравнивал Валентину и её мужа? Не то, чтобы мне было интересно, просто… я… я не могу подобрать слов, не могу… просто… ладно, пока, мне пора домой… точнее, в общежитие.

Девушка засмеялась и поправила рюкзак, что весел у неё на плече, после чего Катька застегнула пиджак и посмотрела на Тошу и кивнула ему, а затем она взглянула в глаза Антона. Катя пошла спиной, не переставая смотреть на Антона, пока последний не развернулся и не ушёл по своим делам, помахав Катерине рукой. Парень скрылся в двадцать четвёртом кабинете, а Катька продолжала стоять и улыбалась пустому коридору, в котором уже не было Тоши. Катя вскоре пришла в осознание того, что она одна и никого рядом с ней нет, и лишь после этого горького осознания девушка повернулась в сторону лестницы и начала тихо спускаться вниз, кое-как держась на маленьких ступеньках. Девушка думала лишь о Тоше и Валентине, однако, о первом больше. «Как же Лизке повезло с братом, однако,» — завидовала Катя, внутри признавая свою зависть и отчасти оправдывая её. Слова Тоши, каждое его слово, будто бы прожгли кровь Катерины, навсегда запечатались в сердце Катьки… и Катя слышала слова парня, они эхом разносились в голове Катерине, а девушка глупо улыбалась, вспоминая внешность Тоши, а потом ругала себя за такие глупые воспоминания и мысли: «Занимайся учёбой! Уже минут тридцать прошло! — говорила сама себе Катерина, будто бы она сама разделилась на две личности, и то диктовала девушке первая её личность, жаждущая знаний и развития: — А ноты ты выучила?! Конечно же нет! Учи ноты, Катя!». А вторая личность говорила: «Антон такой хороший, вот жаль, что вы мало пообщались… но, всё же, завтра вы увидитесь вновь и ты узнаешь о нём больше!». На самом деле, Катька прислушивалась больше к второй личности, поэтому продолжала думать о Тоше, всё также хихикая, вспоминая, как она врезалась в Антона.

Девушка так бы и шла, думая о Тоше и получая позитивные эмоции. Но вдруг Катя упала на лестнице, и мысли сразу оборвала боль в ноге, и болезненные ощущения ударили девушке в голову, и она всплакнула. Потерев больную ногу, Катерина ругнулась вслух и встала с пола, после чего продолжила идти, но уже с большей опаской, чем шла ранее.

Глава 4 Общежитие. Знакомство

Катерина спустилась по адской лестнице и вышла в коридор. Тот кишел множеством ребят возраста Кати, и старше её. Все они что-то бурно обсуждали друг с другом, и Катя чувствовала себя какой-то «не своей», чужой… но все сомнения ушли, потому что позитивное мышление всегда присутствовало у Кати, даже в самых трудных моментах её жизни. Девушка решила, что ей просто нужно освоиться в училище, и тогда Катя, как думала она сама, должна была почувствовать себя намного лучше.

Голос одного из парней вытащил девушку из её мыслей:

— Ребята, смотрите, она мокрая! Это та самая новенькая!!! Я думал, она будет крайне уродлива, а тут… милая девушка! Эй, не стесняйся! Может быть, подойдёшь к нам и пообщаешься с нами?! А?

Катерина немного посмелела и промолвила с улыбкой:

— Ребята, простите, но мне нужно идти. Не думаю, что мы ещё раз встретимся, но я думаю, что завтра мы с вами поболтаем.

И более уверенной походкой Катя направилась к двери выхода из училища.

***

Общежитие находилось совсем близко от училища, буквально в двух шагах от него, поэтому через минуты две Катерина уже стояла напротив двери в общежитии. Как сказали Екатерине, она должна была жить с пятью девушками. С какими, Катя не знала. Но то было и лучше. Девушка любила шаги в неизвестное будущее, и то событие с общежитием не было каким-то исключением из правил.

Катерина вошла в общежитие, и её уже встретила картина, о которой ей рассказывала мама: грязные, разбросанные вещи, немытая посуда и ужасный запах. Катька зажала нос рукой и вошла в свободную комнату с одной кроватью и стала обустраиваться там. Девушка распаковала вещи, после чего переоделась в домашнюю одежду и пошла на кухню — наводить в общежитии порядок, который Катька хотела бы видеть в своей квартире в неблизком будущем. Катерина взяла перчатки, которые почему-то лежала на кровати и пошла в кухонную комнату для того, чтобы прибраться.

Но, лишь стоило Кате войти на кухню, на неё накинулись пятеро девчонок, с криками и воплями. От этого у девушки заложило уши, и, не желая долго находиться в такой атмосфере, она пошла в комнату. Там было не более, но и не менее чисто, стол был убран, пол был грязен, но Катерине было на то всё равно. Она решила спать, поэтому в тот день чистота пола не имело никакого значения для Кати. Катерина закрыла дверь и в одежде легла на кровать. Она не могла заснуть, и смотрела на потолок, а ведь девушке так хотелось поговорить с пятью новыми соседками, но знакомство оказалось неудачным… Катьке было так ужасно и неприятно, что она заплакала. Не сдержалась, и всё плохое, что произошло с девушкой за тот день, вылилось в те слёзы. Вся подушка у Кати была мокрая, а та царапала себе лицо. Щёки горели ярким пламенем, а лицо с кровавым следом от ногтей ужасно болело, и Катька довела себя уже до истерики. Руки и ноги у Катерины дрожали, и так бы она вообще умерла, но вдруг в комнату к Кате вошли те самые пять девушек, уже не весёлые, а спокойные. Все пятеро подбежали к Катерине, а одна обняла девушку и погладила её по голове, после чего молвила:

— Успокойся, спокойно, ладно? Всё хорошо, запомни… я рядом… я рядом, мы рядом. Что произошло? Почему ты ушла? Что произошло? Я всё пойму, но закидаю тебя глупыми вопросами, прости уж, такая девушка я. Давай, прекращай реветь. Всё хорошо, слышишь меня? Всё будет хорошо, а я тебе помогу. Мы тебя поможем.

Катька уже успокоилась и страдала лишь от боли на лице, которое до сих пор кровоточило от того, что Катерина его поцарапала ногтями. Но в окружении девушек, которые хотели ей помочь, боль медленно утихала.

— Катя. — сказала Катерина, пытаясь не продолжить плакать, отгоняя слёзы, которые подкатили к глазам. — Сейчас я учусь в училище… в музыкальном. А вы? Я же не знаю… я учусь у Валентины Сергеевны, и мне немного болезненно от её отношения ко мне.

— Я тоже из музыкального училища. — сказала девушка, обнимающая Катьку.

— Да? Неужели? То есть, мы будем ходить в музыкальное училище вместе?! Или… у нас разное время для занятий? — голос Катьки вновь задрожал, и она замолчала, не желая выглядеть жалкой и подавленной.

— Не знаю. Я тоже от Валентины, и, возможно, мы не встретимся. Но будем общаться тут, ты же не против моего предложения?

От Валентины? Катька застряла между словами «Я» и «От Валентины». Не могло быть такого… девушка, которая даже ещё не представилась, выглядела старше Катерины — это Катя заметила, когда та подбежала к ней. У незнакомой ученицы Валентины Сергеевны были потухшие глаза, будто бы она давно разочаровалась во всём, словно жила со времени того, как появилась планета и знает абсолютно всё… но нет, конечно, Катя знала, что всё это из-за Валентины, однако выглядела девушка крайне спокойно, лишь только глаза выдавали истинное, настоящее состояние души той девчонки, души, которая уже никогда не будет творческой личностью, и просто будет петь песни из папок Валентины Сергеевны — по глазам всё это легко могла прочитать Катерина, но Катька дала себе слово, что такой она не будет, а слова девушка привыкла за свою короткую жизнь держать. Катя собралась с духом, и решила спросить один, наверное, из самых откровенных вопросов:

— От Валентины… а что у тебя на душе, ученица Валентины?

На секунду повисло молчание. Четверо других девушек тихо вышли из комнаты, и Катя с одной из своих соседок остались одни. Лишь после этого незнакомая пока что Катьке девушка заговорила негромко, но Катя всё услышала:

— Это слишком щекотливый вопрос. Давай сначала я назову тебе своё имя… меня зовут Юнона, а тебя Катя, это я помню. Так… что у меня на душе?! Всё хорошо! — девушка хихикнула, будто бы смеясь над Катькиным глупым вопросом.

— Юнона… — молвила Катя. — Знаешь, иногда мне кажется, что я не закончу училище, хотя ходила туда только один день… но… для меня ты являешься какой-то мотивацией. В общем, забудь. Ты ничего не слышала. Ненавижу откровения с незнакомыми людьми… и это забудь… — Катерина заволновалась и вновь бешено задрожала, чувствуя себя нехорошо рядом с Юноной, потому что та ей что-то недоговаривала.

— Ого… первый день. На тебя сегодня вылили воду, я правильно поняла? Я же не знаю, вдруг ты упала в какую-то лужу?

— У неё что, одна техника обучения на всех?

— Ну уж нет! Для всех она разная, кого-то она обожает, а кого-то унижает. Тех, кто хорошо поёт — унижает, а тех, кто плохо — обожает. Однако уважает она лишь только тех, кто поёт хорошо. я учусь у неё уже второй год, и думаю, что многому научилась за эти два года, хи-хи. — девушка вновь захихикала.

— Ладно, идём к другим девчонкам. — молвила Катерина.

— Ты права, а то они нас ждут и хотят побыть с нами, верно ведь?

— Я не знаю. Но думаю, что так оно и есть.

Девушки поднялись с пола и вышли из комнаты. Трио, состоявшее из девушек сидело на стульях в грязной и старой кухне. Была ещё одна, но той не было нигде. Очевидно, она уже ушла, пока Катя и Юнона болтали. Но Катьке на то было всё равно, ей бы хотелось хотя бы с теми тремя, совершенными противоположностями Катерине, подружиться и пообщаться хотя бы пару минут. Кухню долго описывать смысла нет — она была потёртая, будто бы в ней добрые несколько десятков лет никто не жил, обои были ободраны, а в левой стороне малюсенькой кухоньки стоял небольшой холодильник. Однако, видя, как эти три девушки, да и Юнона, проводят время в маленькой квартирке, Катька подумала, что она рано или поздно тоже освоится там и будет счастлива. Катя и Юнона зашли в кухонную комнату. Троица взглянула на Катьку каким-то удивлённым взглядом и одобряюще кивнула, а Катя растерялась и из всего пришедшего ей на ум, девушка смогла лишь помахать рукой, приветствуя всех собравшихся.

— Привет, привет. — сказала одна из девушек, самая низкая и, очевидно, одна из самых, если не самая, младшая. Её фигурка сама свидетельствовала о том, что низкорослая девчонка только поступила в старшую школу. Девушка была надута от злости и ярости. — Ну и что ты такая красивая делаешь в общежитии?!

— Не надо так, Лия! — молвила стеснительная высокая шатенка с короткими волосами, и Катька сразу поняла, что ту озлобленную девушку, которая была, очевидно, младше всех собравшихся, зовут Лия.

— Привет. — произнесла спокойная девушка с длинными блондинистыми локонами. — Не слушай ни Лию, ни Анну. Лишь только я и Юнона можем тебе помочь. Эти две всегда ссорятся. — девушка хихикнула и метнула взгляд в сторону Лии и Анны, которые прекратили ссориться и посмотрели на Катю. — Меня, кстати, зовут Барбара. А ты кто? Представься!

— Меня зовут Катя. Мне Я из училища, мне бы хотелось познакомиться с вами, однако, с Юноной я уже познакомилась.

— Лия. На самом деле, ты можешь обращаться ко мне и называть меня «Ли». Мне пятнадцать, и да, я не малолетняя дурочка, как можешь заметить ты! Я умная и прекрасная девица!

Юнона рассмеялась и подошла к Лии. Девушка обняла Ли и прижала последнюю к себе, от чего та надулась ещё больше.

— Анна. — сказала стеснительная девушка. — Мне восемнадцать, и я лишь только год назад закончила учиться в школе. Я на первом курсе музыкального училища. Я увлекаюсь коллекционированием всяких старинных монет и купюр… больше мне нечего о себе рассказать…

— Я уже представилась. Ну, раз все представились, то я ещё раз скажу, что меня зовут Барбара. Мне семнадцать, и я профессиональная певица. Но все называют меня Барби… кстати, у меня кукольная внешность. А именно, стандартная. Всё, как по идеальному шаблону, Катерина, как ты смогла заметить.

— Прямо так? — восхитилась Катя и посмотрела на улыбающуюся Барбару. «Я сейчас умру от зависти!» — подумала Катерина и вновь взглянула на Барбару, которая умиротворённо пила чай.

— Именно. — молвила Барбара. — У меня несколько первых мест по мировым конкурсам, о чём тут говорить? К тому же, я прекрасно играю на фортепиано, а пою я очень красивым голосом. Я собираюсь петь оперу и дальше, но по окончанию училища я уже смогу выбрать свой путь, по крайней мере, мне так сказала учительница, и я ей, конечно же, верю. Это всё, что я могу рассказать о себе.

Барбара продолжила пить уже почти остывший чай, не говоря ничего. По сравнению с ней Катька почувствовала себя ничтожеством, ведь её ни разу не выставляли на мировые конкурсы, и девушка не знала, будет ли Барбара её притеснять и унижать. Однако, глядя на других девушек, с которыми Барби разговаривала, она не выглядела высокомерной и подлой, наоборот, Барбара была доброй и весёлой, и Катя понадеялась внутри себя, что Барби с ней будет вести себя также хорошо и приветливо, как, например, с Лией. А Катька невзлюбила эту молодую грубиянку внутри себя, но Барби удавалось как-то усмирять дурной нрав той бунтарки Лии… «Возможно, мы с Барбарой даже подружимся, а возможно — и нет… в любом случае, я буду надеяться на первый вариант.» — подумала девушка и села на стул, чтобы попить чай вместе с другими четырьмя девушками.

Вдруг дверь скрипнула, и кто-то медленно начал разуваться и что-то кричать. Все девушки, включая общающихся Лию и Барбару, побежали к входной двери. Очевидно, как поняла то Катерина, все четверо кого-то ждали, но Катя не знала, кого и не осмелилась выйти вместе с четвёркой девчонок.

Вскоре в кухню вошло пятеро человек: четыре соседки Катерины, и… Лизавет. Последняя была скованна и бледна, руки у Лизы дрожали, а ноги подкашивались, и всем четырём соседкам Катьки едва удавалось помогать Лизавете держаться на ногах. Катя не знала, что происходит, но пока не спешила ничего спрашивать, искренне надеясь, что всё разрешится само собой. Более интересным было смотреть за поведением девушек. Барби торопливо раздевала Лиз, а Юнона и своенравная Лия вешали куртку и шапку гостьи на вешалку. Портфель Лиз Анна поставила на пол и усадила Лизавету за стол.

Наблюдая за происходящим, Катька забыла о том, что со знакомой ей следовало бы поздороваться, и просто смотрела на то, как заботливы самовлюблённые Лия и Барбара по отношению к Лизавет. Ей налили кофе (не чай, как всем, а свежий кофе, как заметила Катя) в самую лучшую кружку, а потом все четверо уже сели сами. Теперь пять девушек смотрели на Катерину, которая, в ступоре, не знала, что и молвить в ответ на то ли осуждающие, то ли удивлённые взгляды девушек.

— Мы же не чужие люди, Катька! — возмутилась наконец Лия, вернувшись в своё привычное уже Катьке возмущённое состояние. — Мы соседи!!! Скажи хоть что-нибудь, знаешь ли, и на том будет спасибо.

— Ну… я удивлена, что Лиз знакома с вами… — молвила Катька, немного волнуясь, глядя в грустное и до боли уставшее лицо Лизаветы. — На самом деле… я думала, что Лиз живёт со своим братом Антоном и даже не знает о вашем существовании, но, оказывается, всё это не так… простите, просто я немного… удивлена.

Лия пролила кружку с чаем и с недопониманием взглянула на Катерину. Про пролитый чай скандальная девчонка забыла, и ждала повода для того, чтобы устроить целый скандал. Но повода не было и, даже напротив, Лия улыбнулась и посмотрела на Лизавет, которая вдруг дрожащим голосом молвила:

— Да, мы знакомы… познакомились в училище. — девушка хихикнула и после этого замолчала.

Катя встала и налила себе чай в оставшуюся кружку белого цвета. Она была полуразбита, вся почти рассыпалась у девушки в руках, но Катерине было на то абсолютно всё равно. Ей просто хотелось пить, поэтому девушка даже не обратила внимание на то, что кружка была заклеена скотчем и её роняли далеко не один раз. Катерина села за стол и поймала какую — то уже непривычную ей тишину. Все девушки молчали, уткнувшись носом каждая в свою кружку. Все девушки, кроме самых скандальных — Анны, но её внешность была абсолютной противоположностью дурного характера, и Лии, которая даже не скрывала свое дерзкой натуры, казалось, она даже гордится своим поведением и менять вообще ничего не хочет. Анна была вся красная от чего-то, а Лия смотрела на неё с ухмылкой, ожидая очередного скандала. Кате не хотелось слушать пререкания девушек, поэтому она молвила, перед тем отпив чай из кружки:

— Вы опять хотите начать ссориться?! Лизавет, как мне кажется, сейчас не готова слушать ваши разговоры: «Я лучше! Нет, я! Я!»… — Катерина попыталась передразнить Лию и Анну. Ли, по всей видимости, обиделась и надулась, даже не пытаясь ничего слушать дальше. А Аня наоборот, устремила взгляд на Катерину и продолжила слушать каждое слово Катьки: — Анна, ты успокой свою подружку, а то нам всем неприятно от того, что она обиделась.

— Всё в порядке! — своим грубым тоном отрезала Лия. — С чего вы взяли, что я обиделась?! Девчонки, я не обижаюсь!!! Всё хорошо, просто не смейте мне перечить. Я и так столько еды приготовила! Я просто ненавижу готовить!

— Но ты же всё заказала в доставке еды… — волнующимся тоном сказала Анна.

— Не смей даже говорить об этом!!!

Девушки вновь начали пререкаться. У Анны не было аргументов и она, по всей видимости, не хотела продолжать ссориться, но Лия была прочна, как сталь и продолжала спорить с обескураженной Аней. Лиз плакала, а Барбара успокаивала её всякими возможными способами, но у неё ничего не выходило, ведь Лизавет, скорее всего, просто хотела прекратить ссору. Смотря на всю ту картину, Кате было крайне смешно, но видя, как расстраивается Лиза, уголки губ Кати сразу опускались вниз.

— Девочки! — молвила Барбара с улыбкой. — Вы такие хорошие, просто замечательные девочки! Неужели вы хотите, чтобы Лиз и дальше плакала и грустила?! Я ведь даже не знаю того! Вы постоянно ссоритесь, а Лизавет трудно жить в такой обстановке! Я надеюсь, что вы её любите и уважаете! Вас уже Катя попыталась успокоить, но она новенькая, так что успокою вас двоих я — Барбара Кортэ!!!

Две скандальные девчонки посмотрели на Барби и успокоились. После этого Ли и Аня начали разговаривать о чём-то, после чего они вышли из кухонной комнаты, и в ней остались лишь Катя, Барбара, Юнона и Лизавет. Девушки немного попили чай, а потом Катерина спросила Барби:

— В общем, почему Лиз такая печальная, Барбара? Она какая — то взволнованная, ты того не замечала?! Не то, чтобы мне то мешало, просто мне интересно, что произошло… если не можешь ответить — не отвечай.

— Её такой сделала учительница вокала. — грустно ответила Барбара Кортэ. — Всё это из-за неё. Мы пытаемся ей помочь, даём Лизе всё самое лучшее, раздеваем её, обуваем… надеюсь, ты понимаешь…

— Я всё понимаю, Барбара. — сказала Катерина и, не желая находится в столь грустной атмосфере, встала из-за стола и направилась в свою комнату.

Глава 5 Первое занятие

Катя сладко спала в своей кровати. На дворе было утро, щебетали птицы и гудели машины, водители которых спешили каждый по своим важным делам. Катерина любила осень, ту печальную, но до безумия прекрасную пору, ведь тогда можно было ещё поспать с открытым окном, слушая шелест разноцветной листвы. В тот день девушка могла бы совсем забыть о первом занятии, ведь спать было гораздо лучше, чем идти куда-то. Катька не стала заводить будильник, дабы полностью насладиться прекрасным сном. И вдруг, в тишине раздался голос Лии:

— Эй! Ну и кто меня вчера учил?! Ты! А сама спишь до обеда. У тебя же занятие с той ведьмой в одиннадцать! Хватай вещи и беги к ней! Валентина не терпит опозданий… эх, дурочка… ладно, мне всё равно на тебя! Мне Барбара сказала разбудить тебя, ничего более я сказать не могу. Всё, пока.

Катька открыла глаза. Даже, правильнее будет сказать, распахнула их и взглянула на Лию. Та стояла в своей прежней дерзкой позе, но Катя за предыдущий день уже к тому привыкла и не стала расспрашивать Лию. Наоборот, собрав все ноты в рюкзак, взяв дневник и ручку с карандашом, Катерина вышла из комнаты, перед этим надев одно из красивых платьев, которое было у неё в рюкзаке.

Девушка выбежала из комнаты в общежитии, даже не попрощавшись с девчонками. Катя бросилась бежать по тропе, заросшей травой, меж осенних деревьев, криво растущих рядом с общежитием Катерины. Тропа привела девушку к заброшенному зданию, а именно, к дороге перед ним, которая, точно река, блеснула в глаза девушке своими камнями и щебнем. Катерина поняла, что эта дорога означала то, что она уже почти добежала до училища. Девушка пересекла ту дорогу и вбежала в двери училища, ловко прыгая через ступеньки, не здороваясь ни с кем, потому что все мысли у Катерины были о том, чтобы не опоздать на занятие и не опозориться в первый день начала занятий с Валентиной.

Катька вбежала в просторный кабинет, в котором уже были Лизавет, Антон и Валентина. Девушка ловко кинула папку с нотами на свободный стул и встала рядом с Лизой и Антоном. Тоша погрозил девушке глазами и промолвил:

— Катя, приходи на занятия вовремя. Гляди — ты уже на целую минуту опоздала! Наша Валентина Сергеевна такого отношения к ней не терпит. Будь добра, приходи на занятия вовремя.

Повернув голову в правую сторону, Катька увидела Лизку. Ту, по всей видимости, с утра уже успели облить водой. После такого события лицо Лизавет блестело, как камень, а синее платье из-за воды стало чёрным. Антон был в тот день крайне серьёзен, а Лиза не дрожала и не плакала. Что приключилось? За Лизку Катя была счастлива, а вот с Антоном случилось что-то крайне странное. Но подумать об этом времени у девушки не было, потому что Валентина закончила разбирать какие-то бумажки и строго молвила:

— Ладно… Катерина, ты сегодня опоздала, однако, я прощаю тебе это. Ты пока только начинаешь учиться, и это можно понять. Но вот то, что ты, Антон, ничего не выучил — вот это самая настоящая беда.

И тогда уж Катька поняла, почему Антон так грустен и печален. Просто на него наорали с утра… Катерине самой вдруг стало неприятно, но она не могла уйти, ведь занятие должно было начаться с минуты на минуту.

— Катя… — произнёс Антон и потрепал девушку за плечо, после чего Катерина повернулась к нему и Тоша продолжил: — Сейчас у Лиз занятие, ты же не против, чтобы мы вышли в коридор и поговорили?!

— Да… пожалуй, я не против этого. Мне хочется немного расслабиться. — Катя нервно хихикнула и оставила на своём лице дружелюбную улыбку. Катька и Антон, взявшись за руки, вышли из кабинета. Катерина села на один из стульев в коридоре, а Тоша сел рядом с ней. Парень прижал Катю к себе и взял руку последней, и нежно сжал её. Недолгое время они молчали. Катерина вообще не знала, о чём говорить, ведь все самые яркие чувства смешались в ней, будто бы фейерверк всяких разных цветов, словно такого счастья, от которого сердце девушки билось чаще, у неё никогда не было, как в тот день, когда Катька сидела на облезлом стуле с Антоном. И такого прекрасного ощущения Катерина никогда не испытывала, никогда ранее. Это всё описать словами было нереально — то надо было почувствовать. Поэтому Екатерина сидела и глупо улыбалась, ожидая того, что Антон первый начнёт разговор. И её ожидания стали реальностью, ведь через несколько минут Тоша негромко молвил:

— Как ты себя чувствуешь?! — спросил парень и ещё крепче сжал руку Катерины, которая рассмеялась после такого вопроса.

— Лучше, чем всегда. — успокоившись, молвила Катя. — Знаешь, я так и не поняла, а ты отчего такой грустный и печальный, будто бы что-то ужасное произошло в твоей жизни… поделись со мной… своими переживаниями… ой, сказала лишнее… забудь, просто забудь. Значит… что у тебя случилось?

— Ты так переживаешь за меня, Катерина… это очень и очень трогательно, Катя… приятно, когда о тебе думают… но я не хочу, чтобы ты волновалась, ведь волнение — это не самое приятное чувство. А меня просто учитель выгнал и сказал, что я самый худший его ученик. Если покороче сказать — меня выгнали из училища.

— ЧТО?! Тебя? Выгнали? Как так получилось, Тоша? Я никогда не слышала твоего голоса, но… я уверена, что он чересчур красив и этот твой учитель просто не выдержал достойной конкуренции! — Катерина попыталась перевести всё на шутку, однако она безумно волновалась за Антона, не меньше, чем он сам. Девушка хотела как-то подбодрить нового знакомого, но тот лишь скромно улыбался.

— Полно, полно, Катенька. Мой голос в самом деле красив, но не в вокале. Пожалуй… мой учитель прав, что я его самый худший ученик. Видимо, я уеду из училища.

Катерина заплакала. Последние слова кольнули её сильнее, чем сто тысяч ножей… фейерверк чувств перестал существовать в душе Катьки, и теперь там была лишь боль. Но, однако, последние секунды с Антоном стали вдруг для Катерины каким-то подарком, и сердце её забилось сильнее. Катька обняла парня, не боясь его осуждения, ведь девушке просто хотелось побыть с Антоном.

— Но ты… не беги за мной, а останься здесь. Прошу тебя, Катерина. Я не тот, кто тебе нужен. И почему ты будто бы расстроена?!

Девушка ещё крепче обняла Тошу. Парень тоже обняла Катерину и так, обнимаясь, они сидели минуты две — три. Катька совсем уж потеряла счёт времени, и плакала, не желая даже представлять того, что Антон уедет от неё. Уедет навсегда, и больше они никогда не встретятся в коридоре музыкального училища. От этих мыслей Катьку бросало в дрожь. Она не могла поверить в то, что едва найдя человека, который Катерине понравился, она должна была быть вынуждена с ним расстаться по непонятной причине… а Тоша вскоре оставил девушку, взял сумку, надел её на плечи и побежал по лестнице. Катерина долго провожала его взглядом, пока Антон не скрылся за поворотом. Слёзы потекли по девичьим щекам, и Катерина вытерла их рукавом кофты. Катя не могла поверить в такое, ведь сердце будто бы останавливалось от мыслей о том, что Тоша должен был уехать. У Кати было такое ощущение, будто бы без Антона жизнь Катьки перестала иметь смысл. Как будто бы он был единственным, что помогало девушке жить… познакомившись с Антоном предыдущим днём, Тоша будто бы оставил какую-то печать на сердце Катьки, словно она должна была думать лишь о нём. Но Катя надеялась, что всё разрешится и скоро в коридоре училища вновь будут гулять она и Антон. Такие мысли не покидали Катьку, и лишь из-за них вскоре девушка перестала плакать. А потом она и вовсе забыла о негативе, потому что открылась дверь кабинета Валентины и Катька услышала голос Лизавет. Прислушавшись, Катерина поняла, что последняя зовёт именно её, Катю:

— КАТЯ! Я закончила заниматься! Валентина Сергеевна уже ждёт тебя, я надеюсь, что всё будет хорошо, Катенька. Ладно, удачи, подруга!!! Помни — ты лучшая! — и Катерина услышала звук удаляющихся шагов.

Катерина резким движением взяла рюкзак и пошла в кабинет к Валентине. Та уже сидела за своим столом и что — то неторопливо писала. Посмотрев чуть ближе, Катя поняла, что то были дипломы Барбары — первые места по десяти конкурсам по всему миру. От зависти девушка покраснела, как рак, и встала рядом с фортепиано, пытаясь не закричать о том, что тоже так хочет. На самом деле, Катерина очень много трудилась для того, чтобы занимать первые места по вокалу, однако, максимумом девушки было пятое место, а минимумом — двадцать восьмое. Катька поняла, что не будет соперничать с Барби, но попытается занимать только первые места. «Я себе это обещаю.» — девушка подняла руку и мысленно произнесла торжественную клятву, а после того дипломы Барбары вылетели у девушки из головы, ведь занятие вокалом было гораздо важнее, чем зависть Барбаре из-за её дипломов, которые Катя увидела лишь мимолётом, и могла не заметить вообще.

Катя кашлянула, желая начать занятие. Валентина Сергеевна ничего не ответила ей, и даже не подняла глаза, дабы увидеть ученицу. Валентина продолжала что-то писать на дипломе Барби (Катя так и не смогла понять, что она там так долго расписывает) и даже не обращала внимания на Катерину. Наконец, когда злость уже достигла своего предела, девушка строго промолвила, не волнуясь и не дрожа:

— Извините, но у нас должен был быть урок?! Или же Вы занимаетесь чем-то более важным, Валентина Сергеевна?!

Только тогда женщина подняла глаза на Катьку и оглядела её. Девушка попыталась одеться по форме, про которую ранее сказала Валентина, когда они знакомились, поэтому не понимала, что та так долго рассматривает.

Конец ознакомительного фрагмента.