Снегурочка для Дровосека

Диана Андерсон (2024)

— Спишь? — шепчет он. — Знаю, что нет. — Иди к себе! — рявкаю обиженно. — Во-первых, там Кирилл, — хмыкая, отвечает он. — А во-вторых, — многообещающе говорит он, приближаясь к постели. — Я хочу спать со своей женщиной. Со своей снежинкой любимой, — ласково добавляет и оставляет на моей щеке звонкий поцелуй. Матрас прогибается под весом мужчины за моей спиной. — Это тебе не понадобится, — шепчет он, бесцеремонно стаскивая ту самую, короткую полупрозрачную сорочку с моего тела. — Ты же в курсе, что теперь, — говорит он строго, лаская мое тело своими руками. — На вот этом вот на всем стоит мое имя? Когда мой жених познакомил меня со своим сводным, старшим братом — я чуть не упала в обморок. В прошлом, между мной и Романом Вольным было все: страсть, безумие, слезы и горькое расставание в канун Нового Года. Сегодня семья жениха пригласила меня отпраздновать Новый Год вместе, а я не знаю, как мне вести себя с их старшим сыном. Говорят, Новый Год — это пора чудес? Вот и посмотрим.

Глава 3

Лана

Он проводит тыльной стороной ладони по своему рту. Щурится, будто не сразу понимает, что перед ним стою я. Пытается разглядеть. Его рельефные мышцы, на которых выступила испарина, сверкают под ярким светом луны. Зима, мороз, луна. Ему действительно жарко, раз он умудрился вспотеть?

— Роман? — ошеломлённо вздыхаю, пятясь назад. — Что ты здесь делаешь?

Он следил за мной. Иначе и быть не может. Возможно, он даже причастен к тому, что у меня забрали временно паспорт.

Нет, исключено — та девушка не была похожа на интриганку. Глупое совпадение, не более.

— Вся работа на смарку, — брезгливо выдает он с топором в правой руке.

Смотрит на гору дров, которые разбросаны по снегу, переводит взгляд на лобовое стекло моего автомобиля, разбитого вдребезги.

А затем, достав из заднего кармана своих синих джинсов носовой платок, протирает им лицо, швыряет туда же, на землю, и приближается ко мне. Как страшный, серый волк из леса.

— Не подходи ко мне! — шиплю, отстраняясь.

Пятясь назад, но упираюсь поясницей в капот.

Ох, хоть и прошли годы, но этот парень ничуть не изменился. И я тоже. Сдержанная и воспитанная как леди, Светлана Белова, всегда теряла голову, когда на горизонте возникал Роман Вольный.

Мое тело реагирует иначе на этого мужчину, и я ничего не могу с собой поделать. Только — держаться от него подальше.

Неожиданно громко кряхтит приемник в моей побитой машине и из колонок раздаётся на всю громкость:

«Знаешь, как тебя люблю я

Как волк любит луну

Без тебя не сплю я,

Просто так кричу, детка…»*

Символично, что уж.

Роман ставит руки по обе стороны от меня, ныряет в мои глаза. Как и я в его. Мое тело дребезжит, воспламеняется. Жар от его обнаженной груди просачивается сквозь кожу и опаляет.

О Боже…

— Ты так и не научилась водить, — выдыхает он.

Бесцеремонно трется холодным носом о мою щеку, принюхивается. Сумасшедший.

— Отойди… — цежу прерывисто, но удовольствие от его прикосновения ко мне все равно получаю.

Подрагивают колени, трясутся руки. От волнения облизываю губы неосознанно, и Роман останавливает на них свой взгляд хищника. Серые глаза вспыхивают, в них отражается луна. Мне немного страшно, потому что Роман отрастил гигантскую бороду и стал похожим на самого настоящего дровосека из глухого леса.

Он вынуждает меня запрокинуть голову назад, чтобы отстраниться от его поцелуя. Роман уже целовал меня против воли на прошлой неделе спустя много лет. Все так же, как в первый раз. По-хамски, по-наглому, по-хозяйски. Как варвар. Ему не нравится то, что я от него отстраняюсь. Что смею уворачиваться от его поцелуя. Мужчина издает недовольный вопль, резко хватает за затылок, наматывает мои волосы на кулак и заставляет посмотреть на него.

— Психопат! — рычу, делая самую большую ошибку.

Потому что стоит мне открыть рот, как Роман набрасывается на него с особым голодом. Мычу, царапаю его потные плечи, но толку никакого. Он целует совершенно необузданно, с жадностью. Будто у него годами не было женщин, что является абсолютной чушью.

В прошлом, между мной и Романом Вольным было все: страсть, безумие, слезы и горькое расставание в канун Нового Года. Я познакомилась с ним в день своего двадцатилетия. Когда разбила свой новенький мерседес и в тайне от родителей поехала в захудалый автосервис, в который, как говорит моя мама: «приличные люди не ходят». Будучи юной и неопытной студенткой МГИМО, девочкой из высшего общества, я потеряла голову от их топового, сероглазого красавца-механика. И не только голову, но и девственность. На первом же свидании, хотя в нашей семье такое строго порицалось.

Мы разошлись, потому что нам было не по пути. И встретились совсем недавно снова.

— Хватит! — бью его по лицу.

Он жмурится, недовольно вздыхает, бубнит различные ругательства себе под нос. Возвращает свой взгляд на меня, испепеляя глазами насквозь. Тяжело дышу, припечатывая тело к капоту. Грудь то поднимается, то опускается. Секунда и мощные руки, увитые венами, хватают меня. Я оказываюсь перекинутой через плечо мужчины, как добыча.

— Рома!!! — кричу, ударяя его кулаками по пояснице. — Пусти меня немедленно!

Он был против нашего разрыва. Тогда, восемь лет назад, он умолял меня не бросать его. Обещал заработать много денег, чтобы стать достойным моей семьи.

Стать достойным меня.

Боже, меня никогда не волновали его деньги, статус. Но тогда, двадцатилетней Светлане Беловой не хватило смелости пойти против своей семьи и сказать парню «да».

А сейчас, я — чужая невеста. Я не могу подвести родителей, обидеть немного инфантильного, но все же, добродушного Кирилла.

Много воды утекло с тех пор, и я совсем изменилась. Как и Рома. И правильно говорят: «нельзя входить в одну реку дважды».

— Не брыкайся, снежочек, — ухмыляется он, ударяя ногой по деревянной, входной двери.

«Снежочек», — это его старое, давно забытой мной, прозвище. Потому что я, как он говорил, была Снежной королевой, которая таяла от одного его прикосновения.

Мои щеки полыхают огнем из-за неоднозначной позы на нем. Роман захлопывает дверь и бросает мое тело на диван. Дает мне секунду на отдых, пока запирает дом на ключ изнутри.

— Мы, все-таки, с тобой, поговорим, — твердит он, располагаясь на стуле напротив.