Лучшие вещи рождены болью. Том 1

Джэки Иоки, 2022

Как избавиться от ненавистного сотрудника? Самый верный способ – поручить ему внедриться в банду, главарь которой уже убил пятерых подосланных к нему агентов ФБР.Выбор у Хантера невелик и скорее похож на естественный отбор: либо он, либо его. Вот только пристальное наблюдение за ним дерзкой и неприступной помощницы главного бандита вызывает у него далеко не нервное напряжение, как следовало бы ожидать, а непонятно откуда взявшееся влечение.Сможет ли Хантер справиться с ним и остаться в живых, посадив банду за решётку, или станет шестым, чья голова будет покоиться среди цветов в коробке, которую однажды утром получит его шеф? И как это связано с историей ребёнка, от которого много лет назад отказались родители?Первая книга цикла "Лучшие вещи", где две истории только начинаются.

Глава 4. Рождены болью

— Я не хочу! Не надо! — кричала маленькая десятилетняя девочка, вырываясь из рук заведующей приюта, строгой хмурой женщины, улыбку на губах которой вряд ли кто-либо видел хоть раз. — Почему я не могу остаться здесь?

— Потому что тебе нужна семья, которая будет о тебе заботиться. Хватит упрямиться, Северина, — женщина тащила ребёнка за руку по тускло освещённому коридору в сторону своего кабинета, где их ожидала семейная пара из Шотландии. — И, пожалуйста, веди себя прилично в этот раз.

— Мисс Бирн, я больше не хочу семью, — девочка упрямо топнула ножкой, но её губы дрожали от страха, и женщина остановилась, присаживаясь перед ребёнком, отчего её и так узкая юбка, закрывающая колени, натянулась до предела. Обычно мисс Бирн не церемонилась со своими подопечными. Но даже несмотря на всю её строгость, девочки, живущие в приюте, уважали её и в какой-то степени даже любили. Она умела найти подход к каждой из них, но всё равно старалась держать их в ежовых рукавицах, воспитывая будущих леди, как она любила выражаться.

Мисс Бирн было около сорока лет, её муж умер, когда она была ещё совсем молода, и после этого, храня в сердце любовь к нему, она так и не вышла замуж во второй раз. Не имея собственных детей, она пришла работать в приют с желанием дарить свою любовь и заботу тем детям, которые в этом нуждались, а проработав десять лет, стала заведующей, после ухода на пенсию своей предшественницы.

Работа в этой должности требовала от неё слишком много времени, а вечные трудности и нехватка денег, с которыми постоянно сталкивалось их учреждение, закалили её, сделали жёсткой и холодной, заставляя всеми силами добиваться любых возможных взносов, пожертвований и других финансовых вливаний. Из милой скромной девушки с отпечатком трагической потери в глазах, она превратилась в уверенную в себе, но очень уставшую женщину, чьи глаза, уже окружённые морщинами, больше не выражали абсолютно ничего. Такова была цена за то, что сейчас приют хоть и не процветал настолько, как бы ей хотелось, но по крайней мере у её девочек было всё, что нужно.

— Северина, — женщина взяла обе её руки в свои и взглянула в полные слёз глаза. — Я понимаю, ты боишься, что и эта семья от тебя откажется. Но ты должна задуматься над тем, почему это происходит каждый раз. Осознать свои ошибки и стараться изо всех сил, чтобы понравиться им.

— Но я хочу нравиться такой, какая я есть.

Мисс Бирн устало вздохнула. Северина была сложным ребёнком. Появившись в этом приюте десять лет назад в возрасте одного месяца, когда полиция отчаялась найти её мать, бросившую девочку сразу после рождения, она, кажется, с самых первых дней доставляла одни хлопоты. Упрямая, своевольная, она показывала характер, ещё даже не научившись говорить. Но другие девочки её любили. Став старше, она никогда не отказывала им в помощи и поддержке, но, конечно, чаще всего подстрекала их на различного рода шалости и проделки. Будучи по природе своей истинным лидером, она легко вела их за собой, какая бы идея не возникала в её голове. И не важно, была ли это какая-нибудь игра, учёба или желание стащить лишний кусок хлеба на кухне.

Зачастую, девочка умудрялась сделать всё так, что ни одна из них не попадалась на хулиганстве. Но если всё-таки их ловили, то выгораживала своих подружек, принимая основное наказание на себя. Северина была живым, неугомонным и вечно жаждущим приключений ребёнком, и естественно, очень выматывала всех работниц приюта, каждая из которых не могла провести с ней больше нескольких часов. Именно поэтому от неё каждый раз отказывались приёмные семьи, ссылаясь на то, что просто не могут с ней справиться.

— Северина, — мисс Бирн ласково погладила её по длинным русым волосам. — Я просто прошу тебя быть хотя бы чуть-чуть спокойнее. И придумывать чуть меньше шалостей. Вот и всё. И они обязательно тебя полюбят.

— Обещаете? — девочка с надеждой посмотрела на женщину своими большими серо-голубыми глазами, и той не оставалось ничего другого, кроме как кивнуть, уповая на то, что уж в этот раз Северину не оставят на пороге приюта спустя несколько месяцев. — Ладно, пойдёмте, — и она уже сама потянула мисс Бирн за руку в сторону кабинета.

Стоило только тяжёлой двери открыться от толчка детской руки, как им навстречу из двух кресел, стоявших перед массивным дубовым столом, поднялась неуверенно улыбающаяся молодая пара. Северина улыбнулась в ответ и, представившись и расправив юбку своего серого платья, какие носили все воспитанницы приюта, протянула свою дрожащую руку, как учила её мисс Бирн, ладошкой вниз.

Мистер Томас Гудман, худой молодой мужчина с узким лицом, близко посаженными тёмными глазами, ярко-рыжими волосами, уложенными на одну сторону, и щетиной на подбородке и вокруг губ, которому на вид было не больше тридцати, довольно кивнул, пожимая её пальцы. Его жена, Маргарет, невысокая девушка примерно того же возраста, с русыми волосами, заплетёнными в толстую косу, достающую практически до талии, и добрыми голубыми глазами, не шелохнулась, только опустила взгляд в пол. Северина с интересом рассматривала их, пытаясь устоять на месте и вести себя как можно тише, пока взрослые разбирались с бумагами.

Прощание с приютом и остальными девочками далось как всегда тяжело. Она любила это место, ставшее родным и единственным. Любила этот большой дом, построенный, казалось, в прошлом веке, стены которого были густо оплетены плющом. Любила всех его обитателей и, каждый раз уезжая в новую семью, с сожалением думала о том, что больше никогда их не увидит, от чего становилось невероятно грустно. Любила эти деревянные качели под большим дубом, которые построил для них садовник и на которых она качалась так часто, что даже не сосчитать. Любила даже этот высокий каменный забор, из-за которого никогда нельзя было рассмотреть, что происходит снаружи. Она любила здесь каждый камешек и травинку.

И сейчас ей снова приходилось уезжать отсюда в какой-то новый дом, в новое место, в городок под названием Инвернесс, расположенный на севере Шотландии. Это пугало. Раньше она никогда не переезжала никуда за пределы Северной Ирландии. Но любопытство было сильнее страха, и Северина с нетерпением ждала того, что будет происходить дальше, надеясь, что, может быть, в этот раз её будут любить, что в этот раз она наконец-то обретёт родителей.

— Помни, о чём мы говорили, — строго сказала мисс Бирн, закрывая дверь машины, которая должна была доставить их сначала в Белфаст, откуда на пароме они переправятся в Странраер и поедут дальше по стране. — Не подведи меня.

— Я постараюсь, мисс Бирн. До свидания, — Северина в последний раз оглянулась на место, в котором выросла, и откинулась на спинку сиденья, закрывая глаза. Она уже так привыкла уезжать, а потом снова возвращаться, что казалось, что она делала это чуть ли не каждую неделю. И этот раз ничем не отличался от предыдущих.

* * *

Городок Инвернесс оказался действительно небольшим, располагался на побережье Северного моря в устье реки Несс и пересекался несколькими каналами. Дом, в котором жили Гудманы, а теперь предстояло жить и ей, был таким же, как и десятки других домов вокруг, но зато теперь у неё снова была своя комната, которую не приходилось ни с кем делить.

Северину определили в единственную школу, расположенную в самом центре города, и она надеялась завести там новых друзей, даже несмотря на то, что её одноклассники относились к ней с опаской. Но девочка привыкла к этому, сменив уже десяток школ, пока жила в других приёмных семьях. Новеньких мало кто любил, но её никогда это не останавливало. Северина была открытая и любознательная, а в её голове имелась не одна история на любой случай, и она с удовольствием рассказывала их всем, кто готов был её выслушать.

За первые несколько недель жизни в Шотландии она выяснила, что мистер Гудман работает пожарным, и его знает и уважает большинство жителей города. Маргарет же была домохозяйкой, очень тихой и спокойной девушкой, постоянно занимающейся готовкой, уборкой, стиркой и глажкой, потому что её муж любил безупречный порядок и строго следил за тем, чтобы всё было так, как ему того хотелось. Северине же казалось, что он просто не хочет, чтобы у его жены появилось хоть чуть-чуть свободного времени на развлечения.

Каждый раз, придя со смены, мистер Гудман усаживал жену и новоприобретённую дочь в гостиной на диване и требовал отчёт о том, чем они занимались, пока он был на работе. Опустив взгляд в пол и нервно сжимая пальцы, Маргарет робко бубнила что-то про сваренный луковый суп и выбитые коврики, а Северина бойко рассказывала про успехи в школе, про новую подругу, с которой они теперь сидят за одной партой, и про то, что после школы они ходили к одному из её одноклассников смотреть на родившихся котят.

Северина старалась изо всех сил следовать наставлениям мисс Бирн, и чаще всего это получалось. Новые родители были довольны. Особенно Томас, как он просил называть его. Но, конечно, иногда девочка всё-таки слишком увлекалась очередной игрой, ставя на уши весь дом, и тогда мистер Гудман наказывал её, запирая на чердаке на весь день. Правда, это было только в тех случаях, когда Маргарет, действительно старающаяся заботиться о ней, не могла скрыть от мужа проказы приёмной дочери.

На одиннадцатый день рождения Гудманы разрешили Северине пользоваться компьютером, стоящим в её комнате, дали инструкцию к нему и подарили несколько книг по компьютерным технологиям. Она с головой ушла в изучение всего этого, особенно когда Томас подключил для неё интернет, правда, с очень лимитированным трафиком, через телефонный провод. Семья вздохнула от облегчения. Шалости практически сошли на нет, и теперь уже Маргарет приходилось уговаривать дочь хотя бы на несколько часов выйти из дома, чтобы провести время с друзьями на свежем воздухе. Но в ноябре в Шотландии было уже достаточно холодно, и Северина всё чаще отказывалась от прогулок, стараясь как можно быстрее добраться из школы домой.

И всё шло вроде бы хорошо. Вот только она не чувствовала себя дома. Не чувствовала, что они втроём стали семьёй. Может, потому что не знала, какая она должна быть эта семья. Но ей всё больше казалось, что живут они как соседи, не слишком доверяющие друг другу соседи. Она всё чаще замечала, как Томас, пожелав ей спокойной ночи, уводил жену в их спальню и запирал дверь на замок, а на следующее утро Маргарет выглядела как-то пугающе несчастно и вздрагивала от каждого резкого звука.

В такие дни Северина старалась вести себя как можно тише, не желая расстраивать приёмную мать, которая через силу ей улыбалась, накрывая стол для завтрака. И абсолютно не понимала причин этой запертой двери. Как будто она хоть раз пыталась тайком проскочить в эту комнату.

Её любопытство росло с каждой неделей всё больше и больше. Пока однажды через несколько дней после Рождества, Северина не стала свидетелем неприятной ситуации. Мистер Гудман вернулся с работы раньше обычного и увидел не развешенное бельё, которое Маргарет достирала не больше десяти минут назад и отошла чтобы пару минут передохнуть и выпить воды. Он резко схватил жену за руку, злобно шипя на неё и называя ленивой приживалкой, и потащил её в сторону сарая, в котором хранились дворовые инструменты. Пробравшись через заснеженный двор к маленькому окошку в задней части сарая, Северина привстала на цыпочки и с ужасом увидела, как Томас таскает жену за волосы по полу и пинает её ногами в живот. Женщина молчала, принимая своё наказание с тихими всхлипами, и выглядела так, как будто давно уже смирилась с такой своей судьбой.

Северина же обежала сарай и распахнула дверь, врываясь внутрь и пытаясь оттолкнуть мистера Гудмана. Но что она могла сделать против взрослого мужчины? Он только посмеялся и играючи отшвырнул девочку от себя.

— Ещё раз ты сунешься куда не следует, и твоё наказание не ограничится днём взаперти на чердаке. Поняла меня? — злые глаза Томаса пригвоздили Северину к грязному полу, куда она упала, не сумев устоять на ногах. — Я научу вас быть благодарными и заботиться о том, что вам дают.

А уже буквально через пару часов мистер Гудман вёл себя как ни в чём не бывало, снова став порядочным главой семьи. Северина была ещё больше сбита с толку, когда он пришёл к ней в комнату, узнать, как у неё дела в школе, и как продвигается изучение компьютера.

С тех пор она стала его сторониться, ещё больше углубляясь в виртуальный мир и стараясь лишний раз не высовываться. Но такому человеку как Томас было проще простого найти повод поиздеваться и над женой, и над дочерью, чем он время от времени себя и развлекал.

Один раз Северина даже сбежала из дома, сложив в маленький школьный рюкзак самое необходимое, потому что жить так становилось невыносимо и страшно. Но полицейские, которых отправил на её поиски глава местной пожарной службы, быстро вернули её обратно, а рассказу о жестоком обращении с ней и Маргарет никто не поверил, потому что Томас Гудман был одним из самых приличных людей в городе, а его жена упорно молчала, не подтверждая слова Северины. В тот же день Томас избил девочку так сильно, что ему пришлось на две недели закрыть её дома, сославшись на болезнь после целого дня, проведённого ею на улице во время побега, чтобы никто не увидел её налитых кровью синяков и гематом.

Так прошло ещё два года, пока однажды Маргарет Гудман не покончила с собой.