Мясная лавка

Джуно Доусон, 2019

«Мясная лавка» – самый обсуждаемый роман Джуно Доусон, популярной английской писательницы, сценариста и журналиста. Шестнадцатилетнюю Яну нельзя назвать привлекательной: высокая, худая и нескладная, с грубыми чертами лица. Но однажды ей выпадает редкий шанс. Девушку замечает менеджер одного из ведущих модельных агентств Лондона. Головокружительный карьерный взлет и высокие заработки сделали жизнь Яны похожей на сказку. Но в мире гламурной моды существуют жесткие правила, и за ошеломительный успех приходится платить высокую цену. «Джуно Доусон проходится по гламуру индустрии моды, совмещая в своем романе настоящий блокбастер с едкими комментариями о модельном бизнесе, образе тела и согласии». – Observer Победитель YA Book Prize 2020 за лучшую молодежную книгу.

Подиум

Я просыпаюсь в четыре, пять, шесть часов в панике, что проспала и не услышала будильник. Засыпая, снова вижу кошмары: то я падаю, то не ходят ноги, то у выхода на подиум на меня плюет Хезер Дейли.

Учитывая, что я только что опомнилась после последней, хаотичной примерки в ателье Дермота, удивительно, что я вообще смогла заснуть.

В конце концов, будильник срабатывает, и я тянусь за мобильником. Набираю номер Ферди. Звоню долго.

— Яна? Что у тебя случилось? — сипит Ферди.

— Я не хочу этого делать.

Ему не нужно уточнять, о чем речь.

— Яна. Ты просто распсиховалась не по-детски. Нервишки шалят.

Я прижимаюсь лицом к подушке. Пахнет не очень.

— Точно. И они говорят: не делай этого, не ходи туда.

Он фыркает на другом конце провода.

— Ой, ты еще спал, наверное?

— Спал. Но ничего, все норм.

— Извини, бро.

— Я не хочу умалять значение того, что ты делаешь, но, прости меня, Яна, от тебя требуется всего-навсего пройти по прямой.

— И не упасть!

— Вот именно. Хочешь, я пойду с тобой?

Я сажусь в постели.

— А ты пойдешь?

— Конечно. Почему нет?

Мне в голову приходит, что ради Ферди я могла бы это сделать.

— Уверен?

— Ага. Скажи, во сколько надо быть на станции?

Мы договариваемся, и я за уши тяну себя в душ. Не знаю, что меня сегодня ждет, но уж предоставить Дермоту Дину свое тело в чистоте я обязана. Я решаю побрить ноги, и, конечно, на узловатой коленке бритва соскальзывает. Почему этого не бывает в обычные спокойные дни?

— Блин!

Надеюсь, порез удастся загримировать. Без слез смотреть на эту мини-улыбочку невозможно.

Пытаясь справиться с нервами, звенящими, как колокольчики на ветру, я снова думаю о Ферди. Перед экзаменами мне это тоже помогало. Знаю, что прозвучит слюняво, но мы с Ферди — единственная стабильность в моей жизни. Да еще, наверное, мама, папа и Милош. Понимаете, мне достаточно просто подумать о Ферди, чтобы успокоиться. Когда он рядом, ничего особо ужасного не может произойти.

Сначала мы были друзьями. Оба готовились к выпускному экзамену по изобразительному искусству, а наш старый учитель, мистер Мелвин, был очень демократичен. В тесном, заляпанном красками классе мы слушали «Музыку шестого канала» и могли приходить и уходить, когда захотим. Открытая дверь, как ни странно, так на нас повлияла, что все решили остаться.

Мы с Ферди были одноклассниками с десяти лет, но до этих совместных уроков и пяти слов не сказали друг другу. А на уроке первая же его фраза содержала слово «вагинальный». Я серьезно.

Нам задали изучить работу какого-то знаменитого художника, а я была тогда немного — нет, очень — наивной и выбрала Джорджию О’Кифф. Откуда мне было знать, что иногда ее роскошные цветы интерпретируют как влагалища? В общем, в то утро Ферди, проходя мимо моего стола, заметил, что некоторым критикам эти картины кажутся «вагинальными». При этом он покраснел, как маков цвет.

— Серьезно? — переспросила я, наклонив голову и всматриваясь в ее «Красную канну внутри».

— Ну, по крайней мере, кое-кто так думает, — промямлил он.

— Ой, да. Теперь и я это вижу, — улыбнулась я ему. И это было как с Евой, которая увидела Адама по-новому после того, как откусила сочный кусок того яблока. Я знала Ферди годами, но тут вдруг увидела его. — М-да, это засада.

— Хочешь, я найду какую-нибудь фаллическую скульптуру побольше или что-то еще в том же духе, чтобы ты была не одна?

Я прыснула. И продолжала смеяться до самого конца того солнечного денька. Даже невозмутимый мистер Мелвин велел нам вернуться к работе. После этого мне все время хотелось быть с Ферди рядом, потому что он меня смешил. На большой перемене я неслась туда, где был он, а потом заметила, что жду занятий по искусству больше всего на неделе.

Мне повезло: он чувствовал то же самое, иначе было бы дерьмово.

На этот раз в агентстве решили не рисковать и не проверять, найду ли я нужное место самостоятельно. Так что сначала мы с Ферди едем в «Престиж», с которого у меня все начиналось.

Там полный хаос.

Похоже на финальную сцену фильма ужасов, только там бродят перемазанные в крови выжившие герои, а здесь — худые и очень высокие девушки, которые курят на улице, не выпуская сигареты изо рта, и таскают еду с буфетной стойки. Множество подносов с выпечкой стоят нетронутыми, а костлявые пальцы нацеливаются на бананы и обезжиренные йогурты. Офис загроможден чемоданами на колесах, а телефоны звонят, звонят, звонят…

— Яна, крошка моя. — К нам подбегает Ро и крепко обнимает меня. По виду она напоминает вулкан, который вот-вот начнет извергаться. — Умница, рано пришла, возьми с полки пирожок. Ты завтракала? Давай-ка подкрепись, там круассаны и что захочешь. Ой, да, и захвати с собой пару бутылочек воды, вдруг ждать придется.

— Со мной Ферди, — говорю я, тыкая пальцем себе за плечо. — Можно ему пойти на показ?

Ро морщит лоб.

— Ой, золотко, даже не знаю. Только по билетам. Если каждая модель приведет с собой друзей и родственников… попробуем устроить его за кулисами.

— Да ничего, я могу и на улице подождать, — вякает Ферди.

— РОВЕННА! — Вопль Мэгги разносится на весь офис. — Где Виктория?

— Она в машине, едет из Уимблдона.

— Уимблдон? Почему она едет из Уимблдона? Пусть только появится, я намылю ее тощую шею! А Клара-то хоть появилась?

Ро вздыхает.

— Надо бежать искать девочек. Там у входа Эдди Ли, он отвезет вас на место проведения показа. — Она с усталым видом кивает в сторону Ферди: — Возьми его с собой, посмотри, что скажет продюсер.

У дверей ждет черный автомобиль. Из надписи на лобовом стекле я вижу, что он должен везти и Викторию, поэтому делаю вывод, что она тоже участвует в показе Дермота. Ро кричит водителю, чтобы вез нас, не дожидаясь больше никого.

— По-моему, она меня ненавидит, — говорит Ферди, когда машина трогается с места.

— Перебьется. Я скажу, что ты моя собака-поводырь или зайчик-антистресс — что-нибудь придумаю.

Он смеется.

— Честно, я вообще не против подождать и выпить кофейку где-нибудь на улице.

— Нетушки. — Я хватаюсь за его руку как за соломинку. — Мы тебя протащим. Я хочу, чтобы ты там был.

Уверена, пешком мы бы быстрей дошли. Спуститься по Риджент-стрит в сторону Сити — двадцать минут. Из расписания, присланного Ро, я уясняю, что показ Republic of Deen происходит в заброшенном банковском хранилище — довольно круто, на мой взгляд. Шоу начнется не раньше часа, но мы должны быть на репетиции к десяти.

Чем ближе мы подъезжаем, тем сильнее шалят мои нервы, да еще и снова начинает бурлить в животе.

К счастью, водитель знает, куда ехать, и, ориентируясь на знак «ЛНМ» (Лондонская неделя моды, теперь я уже знаю), останавливается позади старого здания банка, у пожарной лестницы. Мы выходим из машины, и навстречу нам выбегает какая-то служительница в люминесцентной накидке.

— Привет, я Яна Новак.

Она проверяет свой список и протягивает мне бейдж на шнурке.

— А это кто?

— Мой личный фотограф… в агентстве сказали, что о нем предупредили заранее, так что он может приехать, — откровенно лгу я. Надеюсь, в этой суматохе ни у кого руки не дойдут проверить.

Девушка закатывает глаза.

— Ладно, это неважно, только не мешай и… — Она указывает на камеру на шее Ферди. — Вот это убери прямо сейчас. Только официальные фотографы.

— Без проблем. — Ферди убирает камеру в рюкзак и тоже получает шнурок.

Мы, как Гензель и Гретель, идем по стрелкам, на которых написано «МОДЕЛИ + ПЕРСОНАЛ», и они уводят нас глубоко под землю. В здании пахнет сыростью, и мне становится интересно, сколько же времени оно уже пустует.

— До чего же тут круто, — говорит Ферди, водя пальцем по надколотым плиткам, которыми облицованы стены. Его голосу вторит эхо. Все здесь в холодных нефритово-зеленых тонах, если я хоть что-то понимаю, стиль называется ар-деко. Пол украшен орнаментом из морских раковин — там, конечно, где плитка уцелела, а не разбита вдребезги.

Впереди слышатся голоса и шум. Спустившись еще на один пролет по лестнице, мы попадаем в старое хранилище.

— Ух, вот это да! — вырывается у меня. Огромная дверь распахнута настежь, и прямо от нее через все хранилище идет подиум. Светящиеся неоновые трубки — хитроумно изогнутые во все стороны — как будто прорастают вниз из путаницы кабелей на потолке, а вдоль подиума расставлены сотни офисных вентиляторов всех сортов и размеров. Это и впрямь что-то из категории «для реальных бизнес-леди».

Рядом со мной вырастает стажер Ричи и, схватив меня за руку, тащит за собой.

— К нам пришла Яна, — сообщает он в рацию.

В ответ рация трещит.

— Привет, я не одна, а со своим пар… — начинаю я.

— Без разницы. Нам нужно бежать на прическу и макияж. Мы опаздываем.

За кулисами совсем не так потрясающе, как в зале. Бесконечные ряды вешалок с одеждой, во всех углах гладят платья, так что стоит пар — как в сауне. На складных столиках разложена еда, за такими же столами работают стилисты и гримеры. Дермот, потный и красный, вертит в руке бутылочку «Пептобисмола»^[22].

Я решаю не беспокоить его. Интересно, существует ли какая-то иерархия в выходе моделей — во всяком случае, Клары Киз пока не видно. Возможно, самые известные выходят в конце. Ричи отправляет меня на укладку и макияж.

Конец ознакомительного фрагмента.

Примечания

22

Пептобисмол — микстура от диареи.