Тидвульфы

Джуни Кот, 2021

Соня вспоминала тот день, когда нашла на своем крыльце израненного парня со следами звериных зубов. Если не побег из лап оборотней, он уже много лет возглавляла бы стаю… Цена спасения была высокой – обряд «слияния», высшая магия хранительницы. Сегодня опасность грозила всем жителям городка и ведьма знала – ей придется выбирать между долгом и любовью. Содержит нецензурную брань.

Глава 3. Видение и явь.

Лесничему не в новинку ночевать в сугробе или часами выслеживать добычу в любую погоду, но остаться наедине с ведьмой, да еще в ее доме — это было испытание на прочность. В комнате оказалось тепло. Хозяйка подбросила еще дров, и он снял аляску, а потом и вязаный шерстяной свитер, свалив одежду на ближайшем стуле. Соня, сложив руки на груди, невольно поглядывала в сторону гостя. Даже по сравнению с ребятами, которые таскали железо в спортзале он выглядел атлетом: сквозь майку отчетливо проступали мышцы, недвусмысленно указывавшие на физическую силу. В нем ощущалась настоящая животная мощь, но обузданная и прирученная, как у домашнего хищника.

Опасный тип, неуравновешенный, непредсказуемый и черт возьми, возбуждающий желание! Его флюиды ведьма ощущала на расстоянии и какое-то время молча смотрела на лесничего, наслаждаясь потоком обжигающей энергии. Будь это кто-то другой, даже присутствие перевертыша не заставило бы Соню отказаться от возможности разделить с ним постель! Очень редко она разрешала себе такую слабость — пустить в дом мужчину на час или на одну ночь. Это надолго заряжало ее энергией, но позволяло сохранить безупречную репутацию, поскольку ее «гости» напрочь забывали о свиданье, нужно было лишь выполнить несложный ритуал. Вот только с Грегором это правило не работало. Одной ночи им не хватит, а может не хватит и целой жизни, в которой обоим лучше держаться подальше друг от друга.

Чтобы отвлечься от подобных мыслей, она ушла на кухню и вернулась уже с двумя чашками дымящегося чая.

— Это обычный шиповник с боярышником, — ответила Соня не немой вопрос. — Я не пытаюсь тебя усыпить, соблазнить и забраться в твою голову тоже. Сейчас я хочу знать правду про Кокс, это самое главное. У тебя есть какие-нибудь идеи?

— Чтобы строить предположения, я должен знать о ее прошлом, а мне известно только, что она любит собак, — он сжал в руках чашку, от которой шел ароматный пар, и с удовольствием сделал пару глотков.

–Ну, все, что нам доступно сейчас — это сайт ее школы и, если постараться — больницы, — она исчезла в маленькой спальне и довольно долго там провозилась, прежде чем вернуться с планшетом. — Наверняка известно, что ее удочерили в пятилетнем возрасте, но что касается родителей, это тайна, покрытая мраком.

— Ты не думаешь, если ей уже стукнуло шестнадцать, где-то должно было засветиться свидетельство о рождении?

— Недурная мысль!

— Но и не самая лучшая, — он сделал еще один щедрый глоток чая, — о своих предках я бы ничего знать не хотел.

Соня бросила на него короткий взгляд, в котором легко было прочитать сочувствие и ее пальцы снова забегали по клавиатуре.

— Что-то раскопала? — лесничий переместился на старенький диван, и он угрожающе под ним прогнулся.

— Пока ничего важного. Она часто болела, были проблемы с успеваемостью, но похоже врачи так и не поставили диагноз. Целый список симптомов, тут и осмотры психиатра, и направление на обследование. Похоже депрессия — еще не самое худшее, что с ней случалось.

— Приступы? — лесник продолжил ее мысль.

— Да, регулярно повторяющиеся. Обмороки, видения, лунатизм… бедный ребенок, что ей только пришлось пережить!

— То есть, она такая с рождения. «Особенность» вылезла наружу не сегодня.

— Грег, а ты ведь прав! — воскликнула Соня. — В таком случае я не там ищу! Надо узнать, кто ее настоящие родители!

— Могу предположить, что они либо внезапно умерли, либо пропали без вести, причем где-нибудь в отпуске во время поездки в сафари парк или другое дикое место. Знаешь, одна из тех историй, которые любят писать в прессе: девочка чудом выжила в лесу после нападения диких животных!

— Брось, этого не может быть! — она отложила планшет. — Почему же она не преобразилась?

— Вот почему, — он пальцем указал на одну из строчек в свидетельстве о рождении Кокс. — Настоящее имя Дениза Вул. Тебе это ничего не напоминает?

— Тидвульф?! То есть, ее мать сознательно сменила фамилию! Могло быть так, что она ничего не знала об «особенностях» отца девочки? — теперь Соня была по-настоящему взволнована. — А когда стала догадываться…

— Бросила дочь в приюте и бежала, — Грег отвел глаза и откинулся на спинку дивана.

Что такое не иметь родителей, он отлично знал по себе. Правда повезло ему еще меньше, его забрали из интерната в четырнадцать лет, и в семье было еще шестеро приемышей. Худой, вечно голодный и озлобленный на весь мир подросток, приводы в полицию, драки и наконец отчаянная попытка сбежать, которая чуть не стоила ему жизни.

— Если это так, они объявятся снова, будут ее искать, но мне непонятно, зачем было ждать пятнадцать лет? Почему только теперь?

— Может быть мамаша где-то засветилась или все дело в том, что ей стукнуло восемнадцать. Она достигла совершеннолетия, Соня, и стала интересна Тидвульфам и им подобным.

Картина начинала все больше вырисовываться. Кокс не была случайной жертвой, скорей всего за ней следили и не ради того, чтобы сделать своей добычей. Девушка вошла в ту пору, когда могла трансформироваться и стать невестой для волка-оборотня. О своей роли она скорей всего пока не догадывалась, как и о том, что ее присутствие грозит всем горожанам. Если стая подойдет слишком близко к Сан-Пикс, тем более в полнолуние, никакие наряды полиции ее не остановят. Как раз тот случай, когда оборону приходится держать хранительнице, даже ценой собственной жизни.

— Ее нельзя здесь оставлять, даже на одну ночь. Я ухожу и забираю ее с собой, — Грег принял решение быстро, предпочитая взвалить ответственность на себя.

— Сядь! Сейчас ехать опасно, и она не в том состоянии, — огрызнулась Соня. — Будем ждать до утра, а там посмотрим.

— Ты не будешь собой рисковать! Я привез Кокс сюда, значит, она под моей опекой. Остаешься дома, а мы уезжаем. Если твое средство сработало, она получит иммунитет и сможет вернуться, ну а если нет…

— Кто ты такой, чтобы мне приказывать? — в ее голосе зазвучали угрожающие нотки, а кулаки невольно сжались.

— Как будто ты не знаешь! — процедил он сквозь зубы, пытаясь не сорваться на крик. — Ты сама мне дала мне право приказывать! Разорви нашу связь, если тебе это по силам, а если нет — не буди во мне зверя! А еще не забывай, кто я на самом деле, во всяком случае половина меня! Эта часть давно хочет получить то, что принадлежит мне по праву, и я не уверен, что справлюсь с ней, если ты не перестанешь меня дразнить!

Соня среагировала мгновенно. Она поднесла сжатую ладонь к губам и резко расправила пальцы. Вслед за ее дыханием к Грегу устремился ручеек серебристой пыли, коснулся кожи, проник в легкие и лишил способности к сопротивлению. Ведьма легонько подтолкнула его к обратно дивану, куда он свалился уже с закрытыми глазами. Теперь в доме Сони было два обезоруженных гостя — перевертыш в отключке и спящий лесничий. Грегора она уложила поудобней, нежно погладила по щеке и не сдержавшись, поцеловала в приоткрытые губы. Будет лучше, если он поспит — для ведьмы одна бессонная ночь ничего не стоит, зато она все будет держать под контролем.

Грега разбудил запах свежеиспеченного хлеба. Сразу захотелось есть, а еще — подвигаться, потому что все тело странно затекло, как будто он всю ночь пролежал в одном положении. Распахнув глаза, он с удивлением обнаружил, что находится в своем лесном срубе: гудела печка, на замерзших окнах лежали ледяные узоры, а на высокой кровати покоились две подушки.

— Доброе утро, лентяй! Думала придется тебя будить! — Соня в длинном платье и переднике отошла от печи, вытирая на ходу руки о белоснежное полотенце. На ее лице была лукавая улыбка: завлекающая, игривая, многозначительная. Ему стоило протянуть руку, чтобы обхватить тонкую талию, затянуть неприступную ведьму в кровать, опрокинуть на мягкие подушки.

— Ненасытный! — она рассмеялась, в шутку сопротивляясь этому внезапному нападению. — Может быть все-таким сначала позавтракаешь?

— Еда никуда не убежит… — он развязал поясок ее передника, а следом справился и с застежкой платья.

— И я не убегу! Мы с тобой одно целое, Грег!

Поцелуй Сони подарил лесничему небывалое блаженство, она не играла, а делила с ним наслаждение, пила влагу с его языка и отдавала свою, похожую на нектар. От накатившего вожделения стало трудно дышать, может быть ее магия сделала воздух тяжелым, как перед грозой или просто близость к женщине, которая была для Грегора наваждением. Он провел кончиками пальцев по бедру возлюбленной, теплому и гладкому как шелк, скользнул в ложбинку между ног, где было влажно и по-настоящему горячо и сразу завладел ею….

— Грег, проснись! — кто-то тряс его за плечо, прогоняя сладкое видение. — Открой глаза!

Лесник вскочил и, тяжело дыша, сел на край дивана, на котором он незаметно для себя уснул. В комнате было темно, только на столике возле спящей Кокс горел ночник, ничего похожего с ярким и таким сладостным сном!

— Что случилось? — он провел ладонями по лицу, стирая наваждение.

— Пока не знаю! Унеси Кокс с мою спальню, закрой двери и не высовывайся! — она накинула свой любимый меховой жилет, а босые ноги сунула в чуни. — У дверей полиция, надеюсь, ни на кого больше не напали!

Ведьма оглянулась, ее приятель так и стоял, хмурясь, посреди комнаты. Что за наказание! Неужели ему непонятно, что сейчас не время демонстрировать свои альфа-наклонности?

— Ты меня слышишь? — она вопросительно подняла брови.

— Прекрасно слышу, но я хочу быть в курсе того, что происходит.

— Твоя задача — укрыть от всех перевертыша! Отнеси ее отсюда, я вернусь через несколько минут и если я буду не одна, не вздумай показываться!

Соня, торопясь, направилась к дверям, откинула задвижку и открыла замок. За калиткой мигали огоньки полицейской машины, а рядом с ней стоял хорошо знакомый ей человек — патрульный Бо Купер.