Свои чужие

Джина Шэй (2020)

Бывший муж… Первая моя любовь, первый мужчина.... Тот, который ушел от меня как только добился успеха. Тот, что напоследок сказал, что я стала ужасно скучной. И после развода при каждой встрече не упускает шанса надо мной поиздеваться. Он меня сломал. Из-за него я потеряла веру в мужчин. но именно после его ухода я смогла развернуть крылья и добилась успеха. Читатели обожают мои книги. Пять лет прошло. Я наконец решилась выйти замуж. Мой жених — хороший парень, который принимает меня такой, какая я есть. Но судьба дарит мне кота в мешке. Ради исполнения мечты мне придется поработать с бывшим мужем. Один вопрос: как мне его не убить при этом? Эта история — немножко производственный роман об интригующем закулисье кинопроизводства. Эта история — заберется в вашу душу, свернется там в теплый клубочек и останется внутри вас навсегда.

Глава 4. Дима

Полли повзрослела.

Это я могу сказать совершенно точно.

Ей идет зрелость. Ей настолько идут эта зрелость и самооценка, что от одного взгляда на неё у меня перехватывает дыхание. И кто бы мне еще сказал:"Окстись, Дима"…

Это не девочка для секса, не актриска, которой очень нужно, чтобы ты порекомендовал её режиссеру хотя бы на эпизодическую роль в сериале. Не та, кто упорхнет уже через пару недель.

Нет, Полину нельзя равнять даже с половиной рассекающих между студиями профурсеток. Передо мной настоящая шикарная женщина.

И, мать твою, Дмитрий Денисович, перестань сползать глазами в этот чертов вырез её пиджачка. Да, вкусный вырез. Не повод. Имей совесть, хватит пялиться на свою бывшую жену.

Что поделать, Полина совершенно точно знала, как выбить меня из колеи. И она-то, может, и не догадывалась, как я на неё реагирую, но этот взгляд… В нем была вся она, твердая, несгибаемая, дерзкая, какой я её помню. Такая, которую я чуть не убил своим чёртовым кризисом.

Отличница с факультета журналистики, которая могла переспорить любого лектора, если была убеждена в своей правоте. Та, в которую я два месяца проходил безнадежно влюбленным, пока наконец не додумался пригласитьв кино.

Красивая. Красивая была тогда, красивая и сейчас. Только сейчас она до того не моя, что хочется кого-нибудь придушить. Хоть ту же Кольцову, ну а что она, просто так приперлась, что ли?

Полли не говорит больше ни слова, просто безмолвно садится на диван напротив, закидывает ногу на ногу и смотрит на меня уничижительно. Мой счет, кажется, сейчас пополнился еще одной строчкой.

— Димочка, мы так скоро увиделись, я даже не ожидала, — Кольцова как всегда бросается в бой. И я вроде знаю, почему она так меня не переваривает, но всё равно. На неё мне плевать.

— Это очень крутой проект. Я работаю с Ильей Владиславовичем второй год. Да, я предложил ему свои услуги, — меланхолично замечаю я, разглядывая тонкие пальчики Полли. — Можешь сказать спасибо, Эльвира. Сейчас сценариста лучше меня вам просто не найти.

Да и не хочу я, чтобы к тексту моей Полли прикасался хоть кто-то из штата сценаристов Кирсанова. Чтобы кто-то другой проводил с ней день за днем, приводя сценарий к золотому сечению? Чтобы он, а не я, пускал слюни на эти красивые ноги, косил озабоченным взглядом в вырез блузки? А вот черта с два. Пусть выкусят.

Да, я сам предложил себя Илье на должность ведущего сценариста. И дурак был бы, если бы не предложил. После начала работы с Кирсановым на меня ощутимо повысился спрос. Поэтому работал, работаю и продолжать с ним работать я буду. Нет, конечно, в своем жанре — я уже один из самых востребованных сценаристов Москвы. Но забраться повыше мне никто не мешает. И я заберусь.

Полина хмурится.

— Ты же терпеть не можешь со мной работать, Варламов, — спокойно произносит она. — Ты же понимаешь, что именно я буду читать твои сценарии, критиковать, находить косяки. Ты уверен, что твоя самооценка к этому готова? Раньше ты к этому относился весьма болезненно.

В яблочко, милая, в яблочко. Прям стыдно становится за себя, молодого идиота. Был такой грешок. Когда моя девочка начала обгонять меня в творческом росте, она начала подмечать мои недочеты. В какой-то момент понял, что это я гонюсь за ней, пытаясь соответствовать. И это было довольно неприятное открытие.

— Раньше я не был профессионалом, Поль, — безмятежно улыбаюсь я. — С удовольствием с тобой поработаю. Можешь критиковать, править, ни в чем себе не отказывать. Не откажусь повысить свой творческий уровень.

Сейчас уже эволюционировал и я, и моя самооценка.

Полина недоверчиво щурится. Сложно мне поверить? В принципе, могу понять. От того лишь сильнее хочется доказать, что я изменился. А изменился ли? Кажется, в глубине моей души все еще живет тот идиот, который едва не задушил эту потрясающую женщину своим гнетом и проблемами с самооценкой.

Тяжелые были годы тогда на самом деле. Первые мои годы после университета. С работой то и дело возникали перебои, опыта у меня не было, денег, соответственно, тоже не водилось. В телецентр не брали. Я проваливал собеседование за собеседованием. А в театрах мне было катастрофически скучно. До написания самостоятельных пьес опять-таки меня не допускали, только до обработки какой-нибудь классики. Десять разных адаптаций одного только “Ревизора” за один год. Тоска, а не работа!

Хотя мозг я тогда ломал очень качественно, как сделать так, чтобы один сценарий отличался от другого.

А Полли… Полли творила. Кормила меня ужином после работы, а по глазам было видно, что она уже в мыслях о своих героях. Как я ей тогда завидовал, этой безумной творческой свободе — не описать. Ей не надо было ограничивать себя рамками, говорить “надо”, её не стискивала тесная клетка обстоятельств.

Когда я начал ворчать по поводу того, что она отнимает время у меня всякий раз, когда начинает писать? Я не знаю, но именно за этот шаг презираю себя сильнее всего.

О том, как я перед ней виноват, я, пожалуй, заикаться не буду.

— Илья Владиславович, я могу выпить кофе, пока вы заняты? Здесь немного душновато, — Полли это спрашивает у Кирсанова, а смотрит убийственно на меня.

Ну понятно, от кого она сбегает. Да, я в курсе, что сейчас она меня терпеть не может.

Ох, Полли, а ведь нам с тобой год работать. Не меньше. Да, сценарий я начерно почти написал, но ведь только начерно. Именно автор книги обычно вносит принципиальные акценты. Без тебя тут никак, или твои же фанаты не узнают твоей истории.

— Да, госпожа Бодлер, десять минут у вас есть, — Илья задумчиво отрывает взгляд от обработанного, уже обращенного в сценарий, текста и окидывает нас взглядом, позволяя “волне и камню” разойтись.

Кольцова торопливо вскакивает и идет вслед за Полли. Ну вот её уходу я, пожалуй, действительно рад. Она меня бесит. Хоть и сам виноват, и она тогда была права, но все равно бесит.

Самое паршивое, что бесит Эльвира не столько меня, сколько моего внутреннего собственника.

Я хотел когда-то подарить Полли весь мир. Чтобы именно со мной она поднялась и добилась признания, о котором моя девочка тогда еще даже не мечтала. А вышло…

А вышло, что на пятом году брака Кольцова зажала меня в угол на моей же работе.

— Ты что творишь, баран, — шипела она тогда, глядя на меня злющими ледяными глазами. — Полька опять отказалась от издания. Ты понимаешь? От гонорарной, мать твою, Варламов, публикации. Её хочет издательство, ты понимаешь? А она не идет!

— А я при чем? — тогда поинтересовался я и этим еще сильнее опустил себя в её глазах.

— Это же ты, кретин, — тыкая острым пальцем мне в грудь, рычала Кольцова. — Ты её душишь. Она из-за тебя отказывается, потому что это ты комплексуешь, самец недоделанный. Потому что она может, а ты — ни фига.

Тогда я огрызнулся, но… Но после начал замечать и сам. Полина тосковала. Она уже не бросалась к клавиатуре всякую свободную секунду, она все чаще говорила о каких-то ужасно бытовых вещах, она выцветала день за днем, неделя за неделей. Не хотела меня задевать, не хотела нарываться на мое недовольство, не хотела травить себе душу и сама. Наверняка же вспоминала про предложения, от которых ей пришлось отказаться.

Она угасала, моя дивная мечтательная девочка, и именно я приложил к этому руки.

В общем, через две недели этих наблюдений мне до того стало тошно от самого себя, что я накатал какой-то совершенно мутный и адский сценарий для сериала. Через месяц мне пришел ответ со студии. Меня взяли в штат. Моя мечта наконец-то начала исполняться.

И я не придумал ничего лучшего, чем сбежать от Полли. Бросить её, предать, но освободить от себя, потому что исправиться у меня никак не получалось.

— Дим, вы точно с ней сработаетесь? — медленно спрашивает Кирсанов, задумчиво глядя на меня. — Между вами слишком много нездоровой неприязни. Это не повредит работе?

От него не укрылся общий тон моей маленькой перепалки с бывшей женой. Впрочем, я его предупреждал, что так будет.

— Все нормально, — откликаюсь я. — Полина умеет держать себя в руках, а её неприязнь я как-нибудь переживу.

Как-нибудь. Между прочим, жить не хочется, когда Полли с такой ненавистью на меня смотрит.

Я ведь тогда рванул, подавая на развод. Самое живое рванул из души, с корнем. Крыл себя матом, четыре раза чуть не передумал, но пути назад не было. Я не умел вести себя с ней иначе, и оставаться с ней рядом, убивать её дальше просто не имел права.

Мы столкнулись сегодня в лифте, хотя я был уверен, что опоздаю и встречусь с Полиной только в кабинете Ильи. Еще и налажал так кошмарно с этим её кофе, стоял и не знал куда себя деть. А она… Зараза, блин. И ведь так и хотелось сказать, пока она застегивала свой жакетик: “Зараза ты, Варламова”, вот только фамилию она после развода вернула свою. Это было неприятно. Хотя я и понимал, что не мне ей предъявлять за это. Уже не Варламова. Уже не моя.

И я старался не мучить её, не лезть, потому что себя я знал прекрасно. Увижу и снова вспомню те чертовы два года. Два года её жертвы, принесенной ради меня. Смог бы я так же? Смог бы пожертвовать творчеством в угоду любимого человека? Не уверен. Не смог. Любил ли я Полину так, как она того была достойна? А вот это вряд ли. Мало было. Жаль, что иначе я так и не научился.

— Дим, ты уверен, что справишься? — настойчиво спрашивает Илья. Ему очень важен микроклимат в коллективе, он не любит даже каких-то легких склок.

— Да, уверен, — киваю я. — Не волнуйся, Илья, я тебя не подведу.

— Ну, причин тебе не доверять у меня вроде нет пока еще, — задумчиво замечает мой друг. Режиссер со сценаристом дружит далеко не всегда, просто мы с Ильей хорошо понимаем друг друга. Редко бывает такое космическое совпадение. И я очень ему рад, потому что наконец-то мне себя ограничивать не надо.

Хорошо, что Илья не настаивает на своем. В кои-то веки я хочу сделать хоть что-то для Полли. Не сделать ей хуже, а наоборот — исполнить её мечту.

Когда я еще ничего не испортил, когда мы всеми своими атомами принадлежали друг дружке, Полли призналась, что очень хочет, чтобы именно я написал сценарий для фильма по её книжке.

Нет, я правда сомневаюсь, что сейчас Полли бы согласилась именно на это. Дело было не в этом.

Мой котенок, моя мечтательная малышка мечтала о фильме по своей книге. Ну, сначала написать такую историю, которую кто-то захочет экранизировать, а уж потом — чтобы за дело взялся я.

Сейчас она уже написала не один такой роман. Прямо обалдеть же можно от заоблачной крутизны моей жены. Бывшей жены, да! Жаль, что не я помог ей добиться успеха, но и я кое-что могу для неё сделать. Исполнить ту её мечту, про которую она, наверное, уже и забыла. Вообще-то… Это малое, что я мог для неё сделать, после тех лет творческой голодовки, что я ей устроил. Да и после… После я тоже ничем хорошим не отличился.

И да, я легко мог помочь сделать её мечту явью, сейчас мне это действительно ничего не стоило. У Полли будет классная экранизация, достойная её самой. С режиссером её мечты.

Самое главное — мне не увлечься… Не забыть, что вообще-то возвращать её себе я не собираюсь. Убивать её второй раз мне совершенно не хочется.

Тем более что у моей бывшей жены уже давно налажена своя жизнь, и для меня там просто не найдется места.

Вот только с учетом того, как Полина и сейчас выбивает меня из колеи — кажется, остаться при этом своем намерении мне будет действительно сложно.