Дни прощаний

Джефф Зентнер, 2017

«Вы где, ребята? Ответьте». Это последнее сообщение, которое семнадцатилетний Карвер Бриггс отправил своим лучшим друзьям Марсу, Эли и Блейку. Он не мог даже предположить, что из-за невинного смс его друзья погибнут. Теперь Карвер винит себя в автокатастрофе. И не он один – семьи его погибших друзей твердо намерены призвать Карвера к ответу. В попытке справиться с горем Карвер устраивает «дни прощаний» с Марсом, Эли и Блейком, по кусочкам собирая воспоминания о своих друзьях и самого себя – заново…

Глава 8

На часах двадцать три тридцать, и я почти засыпаю, когда вдруг жужжит сотовый. Это Джесмин.

Прости, только получила твое смс. Весь день занималась. Все еще надо поговорить?

Я так торопливо набираю ее номер, что роняю трубку. Мне удается схватить телефон в тот момент, когда она ответила.

— Привет, — тихо говорю я.

— Привет, — отвечает она. — Как дела?

Я лежу на постели и закрываю ладонью лицо. Вздыхаю, и этот вздох звучит как стон.

— Охххх. Я схожу с ума.

— Почему?

— Ты слышала, что произошло?

— Нет.

— Ладно, отец Марса — судья.

— Крутой мужик?

— Именно. В общем, сегодня утром мама позвала меня, они смотрели новости. И по телеку выступал отец Марса и говорил, что потребует от окружного прокурора расследовать аварию и, возможно, предъявить уголовное обвинение. — Мой голос предательски дрожит в самом конце. Я уже плакал перед Джесмин, но не стоит брать это за правило в нашем общении.

— Что?! Постой… Уголовное обвинение? А что ты такого сделал? Ты ведь не застрелил их? Это просто бред.

Еще один человек, считающий меня невиновным. И очень важный для меня человек — единственный оставшийся у меня друг. Мое сердце начинает биться спокойнее, руки и голос перестают дрожать.

— Я не знаю, что меня ждет, — продолжаю я. — Мы собираемся на всякий случай посоветоваться с юристом.

— Если понадобится, я готова дать показания и сделать все что потребуется. Я буду чем-то вроде Возражения.

Я невесело смеюсь.

— Думаю, выдвигать протест могут только юристы.

— Мне все равно. Я хочу выразить свое несогласие.

— Да уж. Такова моя замечательная жизнь. Над чем ты работала сегодня?

Она вздыхает.

— Над ноктюрном Шопена, который хочу сыграть на прослушивании в Джуллиарде. Но не исключено, что я передумаю и выберу Дебюсси. Или займусь чем-то совершенно другим.

— Но как же ты можешь не играть Дебюсси, если ты умеешь играть Дебюсси? Ладно тебе.

Она смеется.

— Заткнись.

— А кто твой любимый композитор?

— О, прошу тебя. Почему бы тебе не спросить, какой у меня любимый палец?

— Какой у тебя любимый палец?

— Гмммм. Вообще-то, средний. Средний палец правой руки.

— Теперь понимаешь? Любимый композитор.

— Нет. Это было неудачное сравнение. Кто твой любимый писатель?

— Кормак Маккарти. Это легко.

— Кроумак Маквоти?

— Ой, да ладно тебе.

— Шермак Маккэти?

— Глупости. Перестань. — Невероятно, но ей удалось развеселить меня после столь неудачного дня.

— Кормак звучит как имя инопланетянина.

Она могла бы стать достойным членом Соусной Команды.

— Джесмин тоже звучит как имя инопланетянки.

— Нет, я серьезно. Разве имя Кормак не напоминает тебе марсианское?

— Ладно, немного похоже. И это очень кстати, потому что он с планеты Фантастика. Ты правда ничего о нем не слышала?

— Ничего.

— Ладно, мы это исправим. Как ты относишься к каннибализму?

— Ну, я бы сказала… отрицательно? Категорически отрицательно!

— А как насчет того, чтобы почитать о каннибализме?

— Только если это хорошая история. И если мне понравятся герои.

— Отлично.

Во время нашего разговора я чувствую, как постепенно проходит тяжесть в груди. Словно я лежал под грудой камней и кто-то сбрасывал их с меня один за другим. И с каждым камнем отступала тяжесть.

Мы разговариваем до самого утра. Мне даже приходится поставить телефон на зарядку. К концу разговора мы так сильно устаем и хотим спать, что то и дело окликаем друг друга, пытаясь заполнить паузы между новыми темами. Чтобы убедиться, что на том конце провода кто-то еще есть.