Королевство

Джесс Ротенберг, 2019

Добро пожаловать в Королевство! Здесь «и жили они долго и счастливо» – не желанная развязка, а закон. Девушка по имени Ана – гибрид человека и андроида – работает в футуристическом парке развлечений. Призвание Аны – делать клиентов парка счастливыми, и до поры до времени она отлично справляется со своими обязанностями… пока ее не обвиняют в убийстве.

11

Ноябрь Белого медведя

Двадцать два месяца до суда

Гора высокая, но мы все равно поднимаемся; вершины нависают над нами, пока мы преодолеваем подъем к высотам Сахарной Вершины — знаменитому альпийскому пику Страны Зимы. Здесь любители острых ощущений могут кататься на любом уровне сложности: тут есть очень комфортные трассы для начинающих, покрытые мелким сахаром трассы для сноубордистов, коварные трехполосные «черные» трассы — настоящая зимняя страна-сказка, которую большинство людей, живущих за пределами Королевства, никогда не видели и никогда больше не увидят.

Говорят, что там, за границей Зеленого Света, стало слишком тепло, чтобы выпадал снег.

«Сколько еще нам подниматься?» — шепчет Кая, хотя она и сама видит вершину. В лавандовом отблеске сумерек она выглядит как ангел, в красивом сердцевидном вырезе ее платья поблескивают крошечные бледно-розовые хрусталики.

«Уже почти пришли», — говорю я, сожалея о том, что Ния не пошла с нами. Но ее никогда так не интересовали новорожденные детеныши гибридов, как меня.

Я вдыхаю морозный воздух, доносящий вкусный запах горячего шоколада. В сотнях футов под нами посетители скачут по снегу на серых в яблоках исландских пони и потягивают горячий шоколад в уютных шале на горных склонах. Они купаются в горячих биосферных источниках, катаются на коньках по затянутым льдом прудам и нежатся в Хрустальном Шато — роскошном спа-отеле, сделанном изо льда. Даже ночное небо здесь выглядит волшебно — имитация солнечного спектра из цветов электрик и плазменно зеленого, вспышки которого танцуют и кружатся над головой.

Я еще раз бросаю взгляд вниз и слышу предупредительный сигнал в своей системе.

Трудно поверить, что так далеко внизу, спрятанный в этих снегах, затаился дикий зверь — создание, которому здесь не рады. Маленький облезлый волк — так сказал один из охранников, не подозревая, что я его подслушиваю. Или, может быть, лиса. Бешеный. Безумный. Опасный.

Должно быть, прорыл дыру где-то в шлюзе. Испытывает на прочность все это чертово ограждение.

Я максимально увеличиваю дальность видения линз, тщательно сканируя горный склон, хотя не могу сказать, зачем я это делаю. Когда взгляд выхватывает несколько маленьких, но ясно различимых силуэтов животных (вроде бы кролики) и красный след, ведущий в заснеженный лес, я шумно охаю и держусь поближе к Кае. Мое тело выдерживает температуры гораздо более низкие, чем возможны на Земле, даже ниже, чем температуры самых холодных ночей в Антарктиде до эпохи таяния ледников, но сегодня ночью я вся дрожу, и вовсе не из-за холодного воздуха. Причина — мысли о желтых светящихся диких глазах, преследующих нас в ночи сквозь деревья.

Я делаю несколько глубоких вдохов и напоминаю себе о том, что, как только мы придем в нужное место, все позабудется.

И, наконец, мы видим… его.

Ursus maritimus.

Белый медведь.

Первый белый медведь за последние сорок лет.

Королевство, знаменитое своими передовыми научными исследованиями, суперсовременными интерактивными технологиями и глубокой приверженностью идее биологической консервации, не только несет ответственность за самые большие и лучшие в мире аттракционы. Оно посвящает себя миссии восстановления на Земле наименее защищенных видов и подвидов животных, многие из которых уже исчезли из естественной природы. Все годы с момента моего приезда, с июня Пятнистой Совы, группа ученых международного уровня ежемесячно восстанавливает в Королевстве по одному виду из ранее исчезнувших.

Птицы. Рыбы. Амфибии. Млекопитающие. Сумчатые. Рептилии.

У нас есть даже динозавр, пусть и маленький, размером с цыпленка.

«Думаешь, г-н Касей позволит нам войти?» — спрашиваю я Каю. Над головой блестят звезды, и в парке начинают звонить колокола, возвещающие об окончании дня. «Уже пора закрываться».

Темноглазая Кая жмурится. Она не любит высоту. «Он сказал мне прийти поздно, — говорит она. — И велел привести друга».

Не могу объяснить, почему меня так радует медведь — я одинаково ценю всех животных, — но что-то в его появлении есть особенное, что-то необыкновенное. Может быть, дело в сказке, которую Мама читала нам много лет назад. О принцессе, которая мечтала о золотом кольце, и о белом медведе, который приносил его ей. Или, может быть, это чувство рождается из воспоминания о последнем, ранее исчезнувшем виде в Стране Зимы — единороге, который умер до достижения зрелости, и теперь этот детеныш белого медведя дает ощущение нового начала.

Когда двери лифта открываются, мы с хрустом ступаем на искусственный снег и идем к Арктическому домику, где уже нет посетителей. И когда раздвигаются стеклянные двери, я проникаюсь уверенностью, что детеныш белого медведя — это самое красивое существо, которое я когда-либо видела.

Он там, дремлет на выступе скалы сразу за стеклом, его гибридная шуба такая невероятно белая, словно он сделан из снега.

Мне понадобилось три секунды, чтобы запомнить каждую его деталь — маленькие квадратные лапы, нос в форме сердечка, толстый животик, который мягко раздувается при дыхании. «Привет, малыш, — шепчу я, прижимая ладони к ледяному стеклу. — Будешь моим другом?»

«Привет! Смотрите, кто пришел!» — раздается внезапно голос позади нас. Я сразу же узнала, чей он. Это — Кэмерон Касей, дрессировщик зверей из Техаса. Волосы у него шоколадного оттенка, глаза — цвета изумрудного поля, а улыбка настолько яркая и такая симметричная, что с трудом верится, что так на самом деле бывает. «Леди, вы припозднились, — говорит он и подмигивает мне, когда наши глаза встречаются. — Я уже решил, что вы не придете».

«Даже чудесам нужно немного времени», — отвечает Кая, взмахивая ресницами.

Это клише, но г-н Касей смеется так, словно впервые услышал эту фразу. «А ты с характером, Кая», — говорит он и целует ее в щеку.

Она хихикает. «Чтобы летать, необязательно иметь крылья».

Она хорошая девочка, эта Кая, но, как и все устаревшие модели, постоянно проговаривает одни и те же фразы вместо того, чтобы придумывать собственные; из-за этого она стала самой популярной принцессой среди маленьких посетителей парка, детей до 7 лет.

Иногда, пока она не слышит, мои сестры говорят о ней жестокие вещи.

Что ее аппаратная часть неисправна. Что ее процессоры тормозят.

Или еще что похуже.

«На своих сезонных совещаниях Инвесторы не высказываются против ее болтовни», — услышала я однажды от Евы, когда она облачалась в вечернее платье иллюзорно-голубого цвета — он менялся в лунном свете. «Хотя, вероятно, они здесь много и не разговаривают, — смеется она. — Во всяком случае, не говорят того, что Кая могла бы запомнить».

Я не уверена в том, что Кая вообще что-то запоминает, но я не считаю, что она медленно соображает. Я думаю, что она умнее всех нас и любит перестраховываться. Кроме того, Ева должна быть осторожна в выборе слов и думать о том, что говорит. Из нас семерых ее техническое решение — самое старое, и поэтому вероятность ее отказа максимальна. Если кому и требуется полная переустановка системы, так это ей.

Г-н Касей резко повернул голову в мою сторону. «Почему ты не привела с собой ту сексуальную русалку, Панию, вместо этой девочки?» — спрашивает он Каю тихим голосом. Но не настолько тихим, чтобы я не услышала. У меня исключительный слух, лучше чем у любого человека или зверя.

Меня не волнует, что г-н Касей предпочитает Нию — в этом сезоне ее серебристое шелковое платье выглядит просто потрясающе — хотя мне никогда не понять, что так привлекает людей в русалках. В мифологии русалки — это не миловидные, теплые или нежные создания; это монстры, соблазняющие моряков своей красотой и утягивающие их в морскую пучину, чтобы мучить их там. Топить их. Пожирать их.

«Он потрясающий», — громко говорю я, натягивая улыбку в надежде вернуть г-ну Касею хорошее настроение. Мы хорошо умеем это делать: отвлекать внимание, задабривать, чувствовать настроения людей. — «Сколько ему, вы говорите?»

Это работает. Г-н Касей расслабляется. Что бы там ни говорили, но г-н Касей любит свою работу. «Всего четыре месяца. Чертенок объелся нерпой. Поэтому он в отключке. Но не волнуйтесь, скоро он проснется и начнет клянчить еду снова». Внезапно он прильнул к стеклу. Я проследила за его взглядом и заметила сгорбившегося подсобного рабочего внутри ограждения, сгребающего лопатой грязный снег в люковый затвор печи, которая, как я знаю, используется для сжигания мусора и находится в сотнях футах под парком. «Эй! Чен! Не забудь обработать воду. Она выглядит зеленой, а новые команды прибудут сюда на рассвете».

Тотчас же я замечаю темные злые глаза юноши. Маленький шрам над верхней губой. Черные волосы, поблескивающие в свете, как вороньи перья. Что-то в его облике кажется мне знакомым, хотя я уверена, что он новенький.

Как-никак, я никогда не забываю лица.

«Ты слышал, что я сказал?» — г-н Касей вскидывает руки, видя, что мальчик просто смотрит на него в упор.

Наконец юноша кивает. «Я слышал вас», — говорит он. Его голос приглушается стеклом. На секунду наши взгляды встречаются. Мое приложение распознавания лиц обычно не работает на таком большом расстоянии, но на сей раз, к моему удовольствию, после сканирования радужных оболочек его глаз мне выдается идентификационный номер.

Корпорация «Королевство»

Имя: Оуэн Чен. ID: 9-01-3-7219

Команда: Обслуживание

Уровень допуска к секретной информации: 10

Я моргаю.

Подсобные рабочие, как правило, имеют уровень допуска не выше пятого.

Это неожиданно.

В моей голове закружился вихрь вопросов, но я отвлекаюсь: медведь зашевелился. Он зевает, потягивается и открывает глаза — бледно-голубые, прозрачные, как окружающий его лед.

«Прекрасно, — говорит г-н Касей. — Маленький меховой колобок наконец-то проснулся. Я мигом».

Он исчезает, ныряя в ограждение, вновь появляется по ту сторону стекла и вытаскивает детеныша. Через секунду он возвращается с ним на смотровую площадку. «Съешь свое сердце, Принцесса», — говорит он, опуская его мне в руки, как маленький снежный мешочек.

На мгновение все, что я могу делать — это смотреть на детеныша. На его идеальный носик, идеальный рот, идеальные лапы и идеальную мордочку. Он обнюхивает меня, словно говоря «Привет!».

«О господи», — шепчу я, пряча лицо в очень мягком, черно-белом пушке под его подбородком. Кая суетится вокруг меня. Но отрицательно мотает головой, когда я предлагаю ей подержать его.

«Я уроню его», — говорит она и хихикает.

«Ладно, — говорит г-н Касей через несколько минут и забирает детеныша из моих рук. — Время игр окончено». Прежде чем я успеваю с ним попрощаться, он хватает малыша за шкирку, от чего тот просыпается, и возвращает его за ограждение.

«Вы не должны так грубо с ним обращаться, — говорю я, когда он возвращается. — Он еще совсем малыш».

На лице г-на Касея промелькнула тень. «Неужели? — подчеркнуто медленно говорит он, и в его словах я ощущаю смертельный холод. — Ты собираешься учить меня, как я должен делать свою работу, а?»

«Она не это имела в виду, — быстро говорит Кая. — Когда идет дождь, смотрите на радугу»!

В тусклом арктическом свете глаза г-на Касея вспыхивают янтарным цветом, и мне внезапно вспоминается бенгальский тигр, которого он однажды отхлестал за то, что тот посмел рычать на него во время представления. Воспоминание вызывает в груди странное, некомфортное чувство. Тяжесть, давление, словно меня медленно выжимают.

Вскрикивающие посетители, несущиеся в первом большом аттракционе «американские горки».

«Извините, — говорю я, — Кая права. Я не это имела в виду». Мое дыхание сбивается, и в голове появляются странные мысли, беспорядочный калейдоскоп образов и звуков, который я не могу остановить.

Гроза обрушивается на нашу спальню, ветви царапают крышу, как когти зверя.

Г-н Касей хватает мою руку и сжимает так сильно, что я вскрикиваю. Не потому что больно — Волшебницы не могут чувствовать боль, только давление, а потому что внезапное движение напугало меня. Он не должен ТАК трогать нас. И он знает это. «Пожалуйста, г-н Касей. Прекратите». Он отпускает меня, и я падаю на пол в облако английского тюля бледно-желтого цвета, несущего всюду за мной солнечный свет, тюля, который поддерживает мою руку, как сломанное крыло.

Искусственный хвост русалки у Нии; сверкающий, блестящий; как переливающиеся на солнце бриллианты.

«Ну, успокойся, пожалуйста, — говорит он. — Господи, я просто пошутил. Не надо делать из мухи слона».

Я быстро задаю поиск выражения «делать из мухи слона» — идиомы часто ставят меня в тупик, но сигнал Королевства здесь, так высоко в горах, прерывистый, и мне возвращается результат: «Поиск не выполнен».

Г-н Касей подходит ближе, нависая надо мной. «Вы, Волшебницы, такие гадкие, ты знаешь? Все вы, каждая из вас. — Уголки его губ изгибаются в ухмылке, от которой у меня в ужасе перекручивает живот. — Хорошо, что на вас так приятно смотреть, иначе бы я собственноручно вас всех поубивал».

Словно далеко-далеко, в моих ушах мягко зазвенел колокольчик предупреждения.

Порядок. Чудо. Красота. Послушание. Безопасность.

Я ощущаю тесноту в груди.

Его слова — угроза безопасности.

Незамедлительно я переключаюсь в Безопасный Режим, вручную задаю настройки, снижающие скорость работы процессора, и отключаю все вспомогательные приложения — запах, слух, речь и реакторы центра страха, для того чтобы в стрессовой ситуации сохранять невозмутимость. Как объясняла нам Мама, чем менее мы уравновешены, тем больше подвержены риску повреждения.

«Спасибо, что позволили нам увидеть детеныша, — говорю я спокойно, поднимаясь на ноги. — Нам пора возвращаться в Волшебную Страну, а не то…»

«Подожди, — прерывает меня г-н Касей. — Я хочу показать тебе кое-что. — Его улыбка становится шире. — Внизу. В VIP-кабинете».

Он берет меня за руку, но, к моему удивлению, Кая делает шаг вперед. «Я пойду с вами, г-н Касей».

Я хмурюсь. Что она делает? «Кая, — говорю я мягко, пытаясь поймать ее взгляд. — Нам пора идти. Мама будет беспокоиться».

«Помогая другим, — сладко улыбается она, — мы помогаем себе».

Г-н Касей переводит взгляд с меня на нее. «Все равно, — наконец мямлит он, беря Каю за руку. — Это ничего не меняет».

Я смотрю, как они исчезают в глубине темного коридора, его рука лежит на ее спине, и мой желудок скручивается, хотя я и не понимаю, от чего. Я говорю себе, что г-н Касей, вероятно, хочет показать Кае новый экспонат белуги. Или, может быть, представление пингвинов? Потом я вспоминаю: белуг обычно в это время кормят. А пингвины спокойно возлегают на скалах.

Когда я замечаю, что подсобный рабочий (г-н Касей назвал его «Чен») наблюдает за мной с другой стороны глубокого чистого пруда, предупреждающий колокольчик начинает громче звенеть в моих ушах. «Это — неправильно», — говорят мне его глаза.

Я прижимаю руку к груди, когда мой моторчик внезапно сбивается с ритма. И вдруг меня осеняет — я внезапно понимаю, для чего г-н Касей пригласил нас в Страну Зимы.

Добро пожаловать в Королевство…

Ваше желание для нас — команда к исполнению.