Пустячок. Сборник рассказов

Джерри Джерри, 2018

Наша жизнь настолько наполнена приятными пустячками, что и сама становится приятным пустячком. Этот сборник рассказов – о прекрасных и смешных, отвратительных и несимпатичных, ежеминутных и длительных, будничных и невероятных пустяках.

КОТ

— Алло, вы отдаете кота?

— Да, здравствуйте. Меня зовут Коля.

— Здравствуйте. Меня зовут Саша. Расскажите, пожалуйста, о вашем коте.

— Девушка, это обычный кот. Нечего тут рассказывать. Все при нем — четыре лапы, хвост, усы.

— Сколько ему?

— Меньше года. Я не знаю, если честно, он вообще не мой. Это кот моей соседки бабы Вари. Она умерла на прошлой неделе, жила сама. Я кота на время забрал, но держать у себя не могу — работа, командировки. И я не умею с животными ну никак. Поэтому заберите его у меня. В наследство отдам полпачки корма.

— Как я его у вас заберу, если не знаю, чего от него ожидать? Мальчик или девочка?

— Я мальчик.

— Я про кота!

— А, он тоже. Мальчик, в смысле.

— Кастрирован или только собираетесь?

— Я???

— Кот!!!

— Я боюсь отвечать на этот вопрос, он тут рядом и все слышит.

— Смешной ответ. Какой окрас?

— Сейчас, минутку, разгляжу… Синий с сиреневым отливом.

— Ха, это шутка, надеюсь?

— Нет, не шучу. Кот синий с сиреневым отливом, при солнечном свете может казаться даже зеленоватым.

— Не остроумно. Вы бы выложили фотку кота в объявлении что ли. Он шумный? Шкодничает?

— Нет, совершенно спокойный, даже флегматичен.

— Я не хочу заторможенного кота.

— Я не говорю, что он заторможен! Он просто любопытный, как и любой другой кот, но не настойчивый. Отлично понимает человеческую речь. Если его не обижать, он не дерется и не плюет ядом. А еще лучше не кормить едой со стола, особенно сосисками — рвота жуткая.

— Николай, а блохи у него есть?

— Сейчас посмотрю. Какого обычно цвета блохи?

*возмущенно* — Серые!

— Тогда нету.

— А глистогонку коту делали?

— А это как?

*фыркает* — Молодой человек, вы вообще о котах что-нибудь знаете? Коту давали таблетки или капли, чтобы вывести глистов?

— Я не знаю. Я лично не давал. Я предлагал ему аспирин, когда кот пожаловался на головную боль, но он отказался.

— Знаете, еще один такой ответ — и я брошу трубку! Я вас хочу выручить — вы знаете, сколько этих несчастных котов в приютах сидит в клетках? Сегодня можно подобрать котенка на улице — и он будет любить тебя всю свою жизнь, а я беру у вас взрослого кота, еще и не вашего! Вы хоть представляете, сколько ему придется привыкать ко мне? Какой это стресс и для животного, и для меня? А вы вообще не хотите о нем ничего рассказать! Сколько он у вас живет?

— Пять дней.

— И вы за пять дней его толком не изучили?

— Понимаете, нет. Первые пару суток он жил сам в ванной. Я совсем не умею с животными, честно, я не живодер какой-то, чтобы его запирать, просто он уж очень…

— Что «очень»? Он дрался? Обои портил? Мебель переворачивал? Он орал — что он делал?

— Он страдал. Так, что сердце разрывалось. Я не мог на него смотреть, да и он хотел уединиться.

— Вы говорите очень странные вещи. Не могу понять, вы вообще нормальный или нет. Ладно, у вас есть переноска для кота?

— Хмм, а зачем?

— Господи, вы издеваетесь надо мной? Переноска — чтобы посадить туда кота и увезти в другой дом. Чтобы он в пути не буянил и не волновался, чтобы не убежал.

— А какого размера нужна переноска?

— А какого размера ваш кот? Нужно, чтобы он в нее влез и у него было достаточно места, чтобы повернуться. Чтобы туда подстилка еще влезла…

— Девушка, у меня есть шкаф. Можно перевезти кота в нем. Я, правда, не уверен, что ему будет там, где развернуться…

— Придурок!…

Коля повесил трубку, которая ворчала гневными, обидными гудками. Кот, расправив крылья, аккуратно соскользнул на пол со шкафа и, изящно опустившись перед Колей, уселся, возвышаясь над сидящим хозяином.

— Что, сорвалась? — послал он телепатический сигнал, с сочувствием глядя на Колю всеми тремя ярко-малиновыми глазами.

— Угу, — печально констатировал Коля, погладив кота по сине-серебряной чешуе. Тот покровительственно лизнул Колю в макушку.

— Ладно, не печалься. Коты в тренде, меня скоро заберут. Хотя по бабе Варе я все равно скучаю, хорошая она была, добрая. Мурчиком меня звала, сметанку в тазик наливала. Кстати, у меня лоток уже полный. Аж вываливается.

— Это не лоток, а моя ванна, — простонал Коля. — Слушай, вот ты же умный кот, разговаривать умеешь. Может, ты мог бы делать свои дела в унитаз, а?

— Не мечтай, — фыркнул кот, и, выгнув спину, сплюнул ядовитую слюну Коле под ноги. На паркете образовалось темное, дымящееся пятно. — Иди лучше дай мне сосиску.

— Не дам, — вяло воспротивился Коля. — Ты в прошлый раз блевал дальше, чем видел. Паркет — фигня, железобетонное перекрытие прожгло. Соседям снизу еще день с потолка яд капал.

— Ой, подумаешь, — заискивающе просил кот, вылизывая синее перепончатое крыло. — Ну дай сосиску! Не жадничай!

— Ну, пошли, — поднялся Коля. — Только вот что: будешь блевать — давай в окно с кухни, ладно? Там у нас под окном один козел вечно паркуется. Заодно сделаешь доброе дело. То есть, не то, чтобы доброе, но…

— Ура-ура! — и кот вприпрыжку помчался за Колей, по пути нечаянно задев игольчатым хвостом тумбу с телевизором. Тумба зашаталась с самыми серьезными намерениями но, вовремя одумавшись, остановилась. На этот раз.