Око за око

Дженни Хан, 2012

Жизнь на тропическом острове похожа на рай: бескрайние пляжи, лазурный океан, утопающие в зелени домики, раскинувшиеся вдоль береговой линии. Но не для трех подруг, которые вот уже не первый год жаждут мести. Кэт устала от постоянных нападок и издевательств бывшего лучшего друга. Лилия, которая больше всех на свете любит свою младшую сестру, внезапно узнает, что ее хороший приятель надругался над ней. Мэри никак не может справиться с психологической травмой, причиненной бывшим одноклассником, тем более, что обидчик остался безнаказанным. Девушки не решаются мстить поодиночке, но, объединившись, они способны на многое, ведь месть – это блюдо, которое подают холодным.

Глава шестая

ЛИЛИЯ

Девчонки в коротких шортах и топах, пришедшие на кастинг в группу чирлидинга, собрались на трибунах вокруг футбольного поля. Надя с парой подружек сидят в первом ряду. Я улыбаюсь ей, и она отвечает мне тем же. Я рада, что она больше не расстраивается из-за моего замечания о сальто назад.

Ренни с мисс Кристи, нашим тренером, стоят перед девочками, а мы с Эшлин сидим в стороне. Мы надели форму, чтобы показать остальным. Ренни — тоже. Это футболки без рукавов с вышитой на груди буквой «Д», плиссированные юбки с шортами под ними и гольфы с крошечными разноцветными мячиками. Должна признаться: я счастлива снова надеть форму.

Мисс Кристи убегает в тренерскую, чтобы сделать копии бланков родительских разрешений, и Ренни переходит к действию. Осматривая трибуны, она говорит низким голосом:

— Итак, теперь серьезно. Если вы хотите быть членом группы поддержки Джар Айленд Хай, то должны выглядеть и вести себя соответственно, причем постоянно. Вы представляете не только себя, но и меня. Вы — моя команда. У меня высокие стандарты. — Ренни делает паузу для большего эффекта. — Будем надеяться, что в этом сезоне мы получим новую форму и это будут короткие топы. А значит, я не хочу видеть ни одной жареной картофелины у вас за обедом. Я серьезно. И еще, Дори, — говорит Ренни, и Дори испуганно поднимает на нее глаза, — ты должна попрощаться с этой курткой. В ней ты выглядишь как футбольная мамочка, а не чирлидерша.

Я охаю, а Эшлин хихикает, закрывая рот рукой.

Девочки нервно перешептываются. Ренни оглядывается через плечо, чтобы убедиться, что мисс Кристи еще не возвращается, и резко говорит:

— Я разве сказала, что закончила?

Все замолкают.

— У нас не может быть слабых звеньев. Это значит: если ваша подруга делает что-то не так, скажите ей об этом. Например, Мелани! Ты должна вызубрить три этих слова: очищение, тоник, увлажнение.

Глаза Мелани наполняются слезами, но она быстро кивает.

Я сижу и не верю своим ушам. То есть да, у Мелани плохая кожа, но разве обязательно говорить об этом при всех? Я смотрю на Эшлин, надеясь на солидарность, но она пожимает плечами и шепчет:

— Не поможет. Бедняжку надо отправить к дерматологу.

Ренни указывает пальцем на Надю.

— Я хочу, чтобы все посмотрели на Надины ноги. У всех должен быть именно такой тон загара. Если нет, сходите к Бекки, в салон «Мистик Бич» на Сэндтреп-стрит. Она творит чудеса.

Моя сестра светится гордостью, но скромно опускает голову.

— И я говорю не только с девятиклассницами! — Я вижу, как Ренни сканирует взглядом присутствующих девчонок из десятых и одиннадцатых классов. Я точно знаю, кого она ищет: Терезу Круз. — Не устраивайтесь слишком удобно только потому, что вы старше. Каждая должна заслужить свое место. Я без колебаний сброшу любой балласт, если это пойдет на благо команде.

Мисс Кристи выходит из металлических дверей, я кашляю и подаю Ренни знак закругляться.

Наконец она улыбается.

— Это ваш последний шанс, девочки! Если думаете, что не справитесь, лучше уходите прямо сейчас.

Никто не двигается с места.

В раздевалке только мы с Ренни. Мы снимаем форму и переодеваемся в свои вещи. Эшлин и мисс Кристи заставили остальных девчонок бегать вокруг футбольного поля.

Я натягиваю свитер через голову и говорю:

— Поедем прямо отсюда к Алексу? Сегодня за обедом он был очень расстроен.

— Из-за чего?

— Из-за того, что мы ушли с его вечеринки, — отвечаю я, и Ренни бледнеет. — Я сказала ему, что мы зайдем после тренировки, чтобы убрать все украшения и привести в порядок домик у бассейна.

— Рив тоже там будет?

Я кисло говорю:

— Надеюсь, что нет.

Я наклоняюсь и снимаю кроссовки.

— Ты слышала, как за обедом Рив, не умолкая, рассуждал о том, кто должен стать его чирлидершей? — спрашивает Ренни.

Я не отвечаю, и она продолжает:

— Думаю, он таким образом пытался попросить меня. В том смысле, что это же очевидно, да? Капитан для капитана.

Я стягиваю волосы в хвост.

— Но разве он не провел все лето с Терезой Круз?

Ренни сухо смеется.

— Ой, ну погуляли пару раз, подумаешь! К тому же ты видела ее бедра? Она едва может скрестить ноги, тем более сесть на шпагат. Ты действительно думаешь, что Рив захочет, чтобы его представляла такая чирлидерша?

— Не знаю, — я затягиваю хвост еще сильнее.

— «Не знаю»?

— Я думаю, Тереза красивая.

Ренни смотрит на меня как на сумасшедшую, но я не обращаю внимания и спрашиваю:

— Ну так что, ты поедешь со мной?

Ренни закатывает глаза.

— У Линди есть служанка. Мы ему не нужны.

— Правильно говорить не «служанка», а…

— Вот только не надо читать мне лекцию по терминологии богачей! — перебивает она меня, надевая топ.

Пока я снимаю носки и надеваю сандалии, сердце чуть не выскакивает из груди. Ренни собирает вещи, даже не взглянув на меня.

— Рен, я знаю, ты еще расстроена из-за того, что случилось с Кэт этим утром…

Не успеваю закончить, как Ренни смотрит на меня мертвым взглядом и говорит:

— Как будто мне есть дело до этой психованной.

Потом она выходит из раздевалки, даже не попрощавшись.

К тому времени, как я подхожу к парковке, ее «джипа» там уже нет. Мне приходится выслеживать Эшлин, чтобы она подбросила меня к Алексу.

***

Эш подвозит меня до дома Алекса. Я с облегчением выдыхаю: машины миссис Линд нет на подъездной дорожке. Я надеялась, что ее не будет дома, а то вдруг она тоже на меня сердится.

Отстегивая ремень, я говорю:

— Спасибо, что подбросила, Эш!

— Без проблем, Лилс. Прости, что не могу помочь тебе прибраться! — говорит она, изображая грустное лицо. — Я обещала маме поехать с ней в парикмахерскую. В прошлый раз ее там постригли как старуху.

— Ничего страшного, — отвечаю я.

Я не рассказала ей о нашей с Ренни ссоре. Это только между нами.

Я выпрыгиваю из машины и машу Эшлин вслед. Вместо того чтобы войти в парадную дверь, иду прямо к заднему двору. Алекс сеткой очищает бассейн, пытаясь выловить из воды красный пластиковый стаканчик.

— Привет! — говорю я.

Он испуганно поднимает голову.

— А Ренни где?

Обычно я бы выдумала ей оправдание, но сегодня просто пожимаю плечами.

Я начинаю собирать гавайские факелы и бумажные пляжные фонарики, которые мы развесили по двору. Я никак не смогу унести все это домой. Если Алекс хочет избавиться от этих вещей, ему придется меня подбросить. Хотя он все еще кажется сердитым.

— Тебе достался хотя бы один из моих капкейков? — спрашиваю я.

— Да. — Алекс сидит в шезлонге, уставившись в телефон.

— Понравилось?

— Ничего так, — отвечает он.

— Тебе попался обычный или с мармеладной рыбкой? Я положила их в несколько капкейков.

Алекс наконец-то смотрит мне в глаза.

— Я съел три, и, думаю, в одном была рыбка, — говорит он более теплым тоном.

Слава богу! Я слегка улыбаюсь.

— Круто! Э-э… пить хочется. Можно мне газировки?

Алекс кивает головой в сторону домика у бассейна.

— Сходи и возьми.

Окей. Что ж, видимо, мне придется тащить все барахло домой на собственном горбу.

Домик у бассейна — это фактически квартира Алекса, состоящая из гостиной, кухни и огромной спальни. Он обустроил его как холостяцкую берлогу в стиле Джеймса Бонда. Черный кожаный секционный диван, большой телевизор на стене, настоящий автомат с колой у бара. И у него есть кладовка с закусками, которую его мама заполняет печеньем, чипсами и всем, чего только можно пожелать.

Дверь в спальню открыта, и я вижу одну из наших пластиковых пальм, сдутую и висящую на спинке стула. Его комната обычно чистая, но сегодня здесь беспорядок. Кровать не убрана, на полу одежда.

Я иду, чтобы взять пальму, и вдруг останавливаюсь. Около кровати кучей свалена одежда, а на самом верху лежит зеленый топ. Я наклоняюсь, чтобы подобрать его.

Майка моей сестры, та, что она надевала на вечеринку, часть ее костюма рыбки. Я знаю, потому что у меня точно такая же, того же бренда, только на размер больше. На груди засохшее розовое пятно — клубничное дайкири. Я его нюхаю: ром.

Выхожу из домика с майкой в руках. Увидев, что у меня в руке, Алекс широко раскрывает глаза.

— Откуда у тебя Надина майка? — спрашиваю я его.

— О… на нее кто-то что-то пролил. Я дал ей одну из своих домашних футболок, — отвечает он.

Внезапно мне становится тяжело дышать.

— Надя пила?

Я велела ей не пить, запретила.

— Она не делала никаких глупостей, надеюсь?

— Например? Типа уехать неизвестно куда и неизвестно к кому? — Алекс мотает головой. — Нет, ничего такого она не делала.

Кровь отливает у меня от лица. Он говорит о Наде… или обо мне?

Алекс уходит и начинает загружать украшения в багажник машины. Я беру столько гавайских факелов, сколько могу унести, и следую за ним. Он ничего не говорит, и я — тоже.