Чудовище

Дженни Даунхэм, 2019

Лекси зла. И с каждым днем – все сильнее. Если бы она только могла держать себя в руках, отчим принял бы ее, мать бы вновь полюбила, а ее сводный брат наконец объявил бы их парой и провел бы с ней остаток своих дней. Лекси хочет всего этого так сильно, что готова попытаться усмирить свой гнев. Она ведь так хочет, чтобы семья гордилась ею. Но чем сильнее она сдерживает себя, тем ближе извержение вулкана по имени Александра Робинсон. И никому от нее не укрыться.

9

— В общем, в школе меня взяли на карандаш. Теперь после каждого урока учителя ставят мне оценки за поведение.

— Что ж, значит, у них не было другого выхода, — ответила с подоконника Керис.

— А Джон на месяц посадил меня под домашний арест и сказал, что я должна заплатить за разбитое стекло из собственных карманных денег. Если честно, я не очень понимаю, зачем директриса ему позвонила. Могла же наказать меня, не ставя в известность родителей, или сказать только маме — но нет, вызвала обоих родителей в школу. Даже предложила им походить на специальные занятия, чтобы понять, как обращаться с такими, как я. Терпеть ее не могу. В следующий раз я выброшу в окно не стул, а директрису.

— Не надо, в тюрьме тебе будет хуже. — Керис закинула руки за голову и зевнула, показав розовый, точно у котенка, рот.

— Ты же сама советовала мне найти хобби.

— Я-то тут при чем? Я же не говорила тебе: «Обругай препода по драматургии» или «швырни в окно стулом».

— Мистер Дарби сам виноват. Хотел, чтобы я попробовала себя в роли раба и уродливого дикаря.

— Да, не очень-то деликатно. — Керис взяла телефон, разблокировала экран. — Кстати, твой брат мне уже неделю не звонит и не пишет. На Пасху приезжал, а со мной даже не встретился. Ты не знаешь, что на него нашло?

— Он мне не брат.

— Спасибо, помогла. — Она заблокировала телефон и положила на подоконник, достала из сумки вейп. Пять раз глубоко затянулась, не глядя на меня.

— Знаешь, что я буду делать? — спросила я.

— И что же?

— Постараюсь как можно реже появляться дома. Джон станет относиться ко мне лучше, если я не буду мозолить ему глаза.

— Он же вроде посадил тебя под домашний арест? — удивилась Керис.

— Плевать.

— Это его еще больше разозлит. Нельзя просто взять и не прийти домой. — Она снова затянулась вейпом и выдохнула облачко перламутрового дыма. — Ты извинилась перед ним? Хотя бы для вида. Чтобы, так сказать, минимизировать ущерб.

— Миллион раз. Толку-то.

— Тогда как-нибудь докажи ему, что намерена измениться. Например, начни готовиться к экзаменам.

Она так очаровательно мне улыбнулась, что я на миг подумала — и правда, почему бы не взяться за ум. А потом вспомнила, зачем пришла. Уж точно не за советом по учебе. Я пришла, чтобы рассказать о деле, помочь в котором могла лишь такая популярная девушка, как Керис.

— Сегодня будет вечеринка, — сказала я. — Касс приедет.

Керис подскочила, словно ее током дернуло, и оживилась:

— А кто ее устраивает?

— Кто-то из его бывших одноклассников.

— Кто именно?

— Касс не сказал.

— А что он сказал?

— Что будет вечеринка и что он приедет.

— Он же собирался вернуться только после сессии.

— Теперь вот приедет на выходные — из-за всего, что стряслось.

— Почему он мне не позвонил?

Я пожала плечами. Понятия не имею. Надеюсь, потому что он к ней охладел. И едет, чтобы повидаться со мной.

Керис взяла телефон, просмотрела сообщения: новых не было.

— А когда он рассказал тебе про вечеринку?

— На днях. Я сидела в кабинете директрисы, слушала, как Джон распинается о том, какая дерьмовая у нас школа. Вместо того чтобы предлагать ему пройти какие-то занятия, почему бы им не прибегнуть к традиционным педагогическим методам: строгая дисциплина, тишина в коридорах, вот это все.

— Ну а Касс тут каким боком?

— Я отпросилась в туалет и, поскольку уж на это каждый человек имеет право, отказать они не смогли. Я позвонила Кассу, попросила приехать домой.

— И он рассказал тебе про вечеринку?

— Нет, он даже трубку не взял. Пришлось вернуться в кабинет и выслушать лекцию Джона о муштре.

— Это еще что за фигня?

— Ну, это как в частных школах — старшие воспитатели, бесконечная зубрежка и телесные наказания. Директриса заявила, что бить детей запрещено законом, Джон ответил — мол, он в курсе, однако же мне необходима программа построже. Директриса спросила, люблю ли я учиться, и я сказала, что терпеть не могу. Джон принялся меня стыдить, дескать, образование — это привилегия, на что я заявила — если ему так нравится учиться, пусть сам и играет роль уродливого чудовища в школьном спектакле. А мама мне: не смей с ним так разговаривать. Капец, короче.

Керис расхохоталась. Искренне. А за ней и я. Давненько я так не смеялась. Странно было слышать собственный смех — точно саундтрек, который не имеет ничего общего с моей жизнью.

Я не рассказала Керис, что Джон заявил: Александра, ты неисправима, мама печально покачала головой, а я выбежала из кабинета. Умолчала я и о том, как угрюмо под дождем выглядела пустая детская площадка — так, словно тоже на что-то злится. Не сказала, что, когда, словно по волшебству, Касс все-таки перезвонил и мы поболтали, я закрыла глаза и представила, будто он рядом.

— Позвони ему сама.

Керис убрала вейп в сумку.

— Это еще зачем?

— Узнаешь, где будет вечеринка.

— Если бы он хотел меня там видеть, сам бы мне обо всем рассказал.

— Так не он же ее устраивает! Его самого пригласили.

— Почему бы тебе ему не позвонить?

— Да он мне в жизни не скажет адрес. Он же знает, что я под домашним арестом. Обещал, что мы завтра увидимся, но я не могу столько ждать.

— Не нравится мне это все, Лекси. Ведь если я скажу тебе, где вечеринка, и у тебя будут проблемы, то я же и окажусь виновата.

— Там будет куча народу. Сотни человек. Мне мог сказать кто угодно. Ты ведь хочешь встретиться с Кассом? Вы почти месяц не виделись.

Она бросила на меня хмурый взгляд.

— Тебе-то какая разница?

Я могла бы ответить: «Без тебя меня не пустят на вечеринку, а я больше минуты без него не выдержу». Но вместо этого сказала:

— Ну я же знаю, как ты по нему скучаешь.

Керис заколебалась, но явно уже была готова мне помочь.

— Ладно, может, сходим на часок.

— Отлично, теперь нужно выяснить адрес и попасть в списки гостей. Обсуждение в группе на фейсбуке, только она закрытая.

Керис со вздохом взяла телефон.

— Дай угадаю: тебя нет на фейсбуке?

— Мне не нравится, что туда обычно выкладывают — все эти фоточки, на которых развлекаются с друзьями. Тоска берет. И сразу как-то одиноко.

— Потому что тебя нет на фейсбуке, — отрезала Керис.

Она настояла на том, чтобы завести мне аккаунт. Надела на меня шляпку из рафии для фото профиля (я просила, чтобы лица не было видно). Поставила меня у окна и сделала снимок.

— Я похожа на гнома.

— Вовсе нет, ты выглядишь очень мило.

— А я хочу выглядеть сексуально.

— Это еще зачем?

Я улыбнулась, чтобы она не заподозрила во мне соперницу.

Керис добавила меня в друзья. Написала каким-то знакомым, попросила тех, кого пригласили на вечеринку, принять ее в группу. Я с удовольствием наблюдала, как уверенно и быстро она печатает сообщения. Точно грабитель из фильма, который подбирает шифр к банковскому сейфу.

— Готово. — Она заблокировала телефон, положила к себе на колени. — Не уверена, что это хорошая идея…

— Лучшая в мире. Поможешь мне с алиби? Давай позвоним Джону, а то он станет меня искать.

Керис закрыла глаза, будто смертельно устала. Ей нужен был Касс, а не я занозой в боку.

— Еще не хватало, чтобы твой отчим во всем обвинил меня.

— Нет-нет, ничего такого не будет, обещаю. Я все придумала. Просто скажи, что тебя зовут Джамиля, хорошо?

Керис это не очень-то понравилось, но она все же кивнула. Пока я набирала номер Джона, она снова достала вейп. Любовь к ароматизированному куреву явно переросла у нее в зависимость.

Джон взял трубку сразу же. Я включила громкую связь.

— Привет, — сказала я, — извини, что отрываю от работы, я хотела предупредить, что из школы меня отпустили пораньше, потому что мне стало плохо, а по пути домой я встретила подругу Джамилю.

— И к чему ты это все говоришь?

— Она за мной присмотрит. Меня скрутило у самого ее дома, и теперь я отлеживаюсь у нее.

Керис округлила глаза и устало покачала головой.

— Ты же наказана, — ответил Джон. — Так что поднимайся и двигай домой. А почему твоя мама не позвонила и не предупредила меня, что ты не вернулась?

— Она не виновата, она повела Айрис на балет.

Керис вскинула бровь. «Повежливее», — прошептала она.

— Мы же договорились, — сказал Джон. — После школы — сразу домой.

Но у меня свело живот. Я чуть в обморок не упала. Наверное, придатки прихватило.

Керис рассмеялась, а следом и я. Пришлось даже застонать, чтобы Джон ничего не заподозрил.

— Кровища хлещет ужасно. В смысле, оттуда… Лучше, чтобы рядом был кто-то из женщин.

— Александра Робинсон, я сыт по горло твоими штучками. Немедленно домой.

— Я и идти-то не могу.

— Если через двадцать минут тебя не будет, я продлю твой домашний арест еще на неделю.

И я пустила в ход единственный оставшийся козырь. Не очень-то красиво по отношению к Керис, но иного выхода не оставалось.

— Ладно. Извини, что потревожила. Может, ты все-таки сперва переговоришь с мамой Джамили? Она беспокоится за меня.

Джон замолчал. Он ненавидит обсуждать всякие женские дела с посторонними тетками. Но отказаться было бы жестоко. А вдруг я по дороге домой умру?

«Нет! Нет!» — шевелила губами Керис и испуганно махала мне рукой.

— Ну, пожалуйста, — тихо взмолилась я.

Она спрыгнула с подоконника, покачала головой и направилась к двери.

— Ладно, — согласился Джон, — давай сюда эту бабу. Можно подумать, мне больше заняться нечем.

Голос его в трубке хрипел: такое ощущение, будто разозлился робот. Услышав последнюю фразу, Керис передумала, вернулась, села на кровать, в знак поддержки сжала мою руку и взяла телефон.

— Алло, — произнесла она грудным голосом, холодно и очень уверенно. — Это отец Лекси?

— Не совсем, но можете поговорить со мной. В чем дело?

Керис скрестила пальцы и прикусила губу. Она ведь обычно такая послушная. А из-за меня ступила на запретную территорию.

— Ей лучше пока отлежаться и никуда не ходить.

— И почему же?

— У нее сильные боли. Я сама ее привезу, а пока пусть отдохнет. Пусть остается, сколько будет нужно.

Джон вздохнул. Но Керис разжалобила бы и камень: я слышала, что Джон сдается.

— Ладно. Я скажу ее матери, она вам потом позвонит. Спасибо вам за заботу.

Керис нажала отбой и рассмеялась. Я думала, она разозлится на меня за то, что я ее в это втравила, но она ничуть не сердилась.

— Это было круто!

В эту минуту я даже ее любила. Дыхание перехватило от внезапного чувства свободы.

— Дашь мне что-нибудь надеть на вечеринку? — спросила я.