Тренировка «обезьяньего ума» для перфекциониста. Освободитесь от беспокойства и станьте к себе добрее за 30 дней

Дженнифер Шеннон, 2021

Вы ставите себе и другим людям запредельно высокую планку? Привыкли доводить до совершенства даже незначительные дела? Не решаетесь рисковать из страха потерпеть неудачу? С трудом делаете выбор, так как нет гарантий, что все получится так, как вы задумали, то есть идеально? Поскольку наше общество построено на конкуренции, мы считаем стремление к безупречности нормой жизни. Но такая требовательность держит в постоянном напряжении наш тревожный «обезьяний ум» – примитивную часть мозга, которая по самой своей природе печется не о нашем счастье, а о нашем выживании. Со временем это приводит к стрессу, подавленности и в конечном счете к выгоранию и депрессии. Но как нам освободиться от установки, что мы должны все и всегда делать идеально? Программа упражнений Дженнифер Шеннон, рассчитанная на 30 дней, даст вам силы, знания и техники, необходимые для того, чтобы вы стали добрее относиться к себе и другим. Научились задаваться реалистичными целями, которых вы действительно можете достичь. И смогли позволить себе ошибаться. Вы с удивлением обнаружите, что, перестав постоянно стремиться к идеалу, вы будете добиваться большего, полнее раскроете свой творческий потенциал и станете более дружелюбным, радостным и открытым человеком. В формате PDF A4 сохранен издательский макет книги.

Перфекционизм с младых ногтей

«Дети, послушайте важное сообщение! — обратилась учительница к нашему пятому классу. — Один из вас выиграл школьный конкурс сочинений!» И она радостно оглядела наши лица, разжигая наше любопытство. В моей груди раскрылся бутон надежды, словно первое зернышко попкорна, лопнувшее в кастрюле. И тотчас же у меня в душе раздался тихий голос: «Даже не мечтай. Твоя писанина — отстой!»

Предметом моей «отстойной писанины» был Патрик Генри, один из отцов-основателей^[1], который сказал: «Дайте мне свободу или смерть». Корпя над сочинением, я то и дело падала духом. В течение последних двух недель я ежедневно по возвращении из школы домой закрывалась на несколько часов в своей комнате, где писала и отвергала написанное до тех пор, пока пол не покрывался слоем скомканных листов бумаги. Когда мама пыталась помочь мне с сочинением, я воспринимала каждую ее подсказку как критику и свидетельство того, что я не справляюсь с заданием. Не один раз мои писательские потуги заканчивались слезами. В последний вечер перед сдачей работы я состряпала одностраничное эссе с двойным интервалом. И вот, к моему изумлению, победный взгляд наставницы остановился на мне!

«Поздравляю, Дженни! — сказала учительница (я почувствовала, как мое сердце наполняется гордостью). — Выйди к доске и прочти всему классу свое прекрасное сочинение». И она призывно протянула ко мне руку, чтобы я вышла из-за парты.

Что? Мое сердце забилось от страха. Публичное выступление всегда вызывало у меня чувство тревоги, а тут… «Весь класс узнает мои сокровенные мысли, — думала я. — Да еще все поймут, послушав меня, как плохо я их выражаю… А вдруг я стану запинаться? Какой же дурындой я выставлю себя». И я вжалась в стул, мечтая раствориться в воздухе. После нескольких безуспешных попыток побудить меня к публичному выступлению учительница сама прочитала мое сочинение всему классу. Слушать его было для меня сущим мучением: каждая фраза в нем казалась мне глупой и надуманной. Когда она закончила, я выдохнула с глубоким облегчением.

Вот какой пытке я подверглась, доведя себя до неврастении в своем желании написать сочинение, которое пришлось бы по вкусу и учительнице, и одноклассникам. В столь юном возрасте (мне было тогда 11 лет) я уже была закоренелой перфекционисткой. Можете вообразить, какой ужас я испытала, когда меня известили о том, что теперь, после победы в конкурсе местной начальной школы, я должна написать еще одно сочинение, теперь уже для конкурса на уровне округа!

Теперь, полвека спустя, я работаю психотерапевтом, специализируясь на тревожных расстройствах. Прежде чем начать работать с новым клиентом, я спрашиваю его, чего он ожидает от курса лечения. Чаще всего я слышу: «Хотелось бы меньше беспокоиться и лучше относиться к себе». Независимо от того, подумывали вы сходить к терапевту, побывали у него на приеме или, подобно мне, сами практикуете терапию, такие ожидания понять легко. Если нас больше не будет раздирать изнутри тревога, если мы станем больше любить себя, то сможем быть более непосредственными и искренними с окружающими и будем меньше волноваться о чужом мнении о нас и критике в наш адрес. Вместо того чтобы все время мучительно придумывать, как нам следует поступить, мы можем следовать желаниям своего сердца. Мы можем чаще ставить все на кон, проявлять творческий подход, а затем прощать себя всякий раз, когда терпим неудачу. Утомившись, мы не будем продолжать бег по жизни до упаду, а сделаем остановку и позаботимся о себе, даже если наша работа не закончена. Нам не придется притворяться, будто мы верим в себя, поскольку мы будем по-настоящему уверены в себе.

У таких перфекционистов, как мы, на пути к достижению подлинной уверенности в себе лежит громадное препятствие. Как и у маленькой Дженни, пишущей сочинение, в любом своем начинании мы неизбежно сталкиваемся лицом к лицу со своим самым яростным критиком — с собой.

Примечания

1

Отцы-основатели — первые государственные и политические деятели США в период Войны за независимость 1775–1783 гг.