Это и есть любовь?

Дженнифер Хейворд, 2015

Знаменитая фотомодель Оливия Фицджеральд на пике славы бросает карьеру и бежит от прошлого. Приняв решение никогда больше не выходить на подиум, она переезжает из Нью-Йорка в Милан. Здесь Оливия хочет начать карьеру дизайнера. Неожиданная встреча с главой дома моды Рокко Монделли обещает воплотить ее мечту в реальность. Но вскоре Оливия понимает, что новый знакомый знает о ней больше, чем ей бы хотелось…

Глава 3

Рокко стоял на трапе самолета в миланском аэропорту Линатэ рядом с Кристианом Маркосом. Последние двое из «Колумбийской четверки» возвращались с похорон Джованни. Кристиан отправлялся в Гонконг на переговоры, не требующие отлагательств.

Как всегда, прощаясь с друзьями, Рокко чувствовал пустоту в душе. Они стали так близки за те четыре года в Колумбии. Всего четыре года, а все четверо превратились из мальчишек в настоящих мужчин. И все четверо были готовы бросить вызов всему миру.

Он посмотрел на Кристиана:

— На похоронах была Оливия Фицджеральд. Я не видел ее в списке приглашенных.

Кристиан округлил глаза:

— Фотомодель? Я думал, ее специально пригласили. Тебе-то какая разница?

— Все не так просто, — ответил Рокко.

— У тебя всегда все сложно, — развел руками Кристиан. — Вместо того чтобы воспользоваться шансом и подписать с ней контракт, ты жалуешься. Совет директоров тебя бы расцеловал за это.

— Сейчас она избегает лишнего внимания.

Кристиан ухмыльнулся:

— На столе моего босса стоит ее фото в голом виде на пляже. Он говорит, что это вдохновляет во время сложных переговоров.

— Не сомневаюсь, — буркнул Рокко. Уж он-то был в этом абсолютно уверен.

Еще через минуту включились двигатели частного самолета Кристиана.

— Мои соболезнования насчет Джованни, — сказал он, обнимая Рокко. — Я знаю, как он был тебе дорог. И представляю, как тяжело тебе было общаться сегодня с отцом.

— Это неизбежно, — пожал плечами Рокко. Впрочем, Кристиан и Зайед с легкостью увели отца Рокко с процессии. — Прости, что и тебя пришлось в это втянуть.

— Каждый из нас несет свой крест, — спокойно ответил друг. — Но ты часто взваливаешь на свои плечи слишком много.

Рокко кивнул. Он так долго нес бремя проблем своей семьи, что успел забыть, как бывает иначе.

— Ступай, — сказал он, хлопая друга по плечу. — Моя яхта и дело Перони заждались тебя.

Кристиан кивнул в ответ и направился к самолету. Рокко смотрел ему вслед, пока экипаж не закрыл за ним дверь.

Даже со всеми навалившимися событиями он постоянно думал о том вечере с Оливией. Ее слова о Джованни продолжали отдаваться эхом в голове. Был ли в них хотя бы намек на правду. Или дедушка все же изменял своей возлюбленной Розе? Несомненно, слабый пол продолжал волновать его и после смерти супруги. Но это нормально. Джованни был творческим человеком, дизайнером.

И все же, мог ли он влюбиться в Оливию Фицджеральд? Обладала ли Оливия хоть какими-то из тех качеств, что так ценил Джованни в своей жене?

От следующей мысли неприятно заурчало в животе. То, что Джованни и Оливия работали над совместной коллекцией, однозначно свидетельствовало об их связи.

Но даже если так, какое ему дело? Что с того, что его дедушка влюбился в фотомодель втрое моложе себя? Да, возможно, Джованни позволил ей себя одурачить. Но это не значит, что после его смерти Оливия будет иметь хоть какое-то влияние на семью Монделли. Уж чего-чего, а такого развития событий Рокко не допустит.

Внезапно он вспомнил увиденную сегодня картину — Оливию, входящую в церковь, в черном платке. Казалось, она испугалась, увидев внутри его. Но как ярко блестели ее глаза, когда она стояла там, посреди толпы.

Нет смысла скрывать — Оливия Фицджеральд была настоящей красоткой. Рокко прекрасно понимал, что и его тянет к ней как к женщине. И это пугало. Он знал, что она еще не выехала из квартиры — начальник охраны жилого комплекса сообщал Рокко о ее присутствии. Вероятно, ей не так просто найти новое жилье. Особенно после смерти своего спонсора. Но эта проблема никак не касалась Рокко.

Конец ознакомительного фрагмента.