Ее темное желание. Царство теней. Книга 1

Дженнифер Бенкау, 2021

БЕСТСЕЛЛЕР SPIEGEL. «Ее темное желание» – первая часть нового романтического фэнтези от автора бестселлера «Одна истинная королева» Дженнифер Бенкау. Действие дилогии «Царство теней» происходит в том же вымышленном мире, но книги можно читать независимо друг от друга. Любой в королевстве Немия знает, что случается с тем, кого похищает Повелитель проклятого Царства. Человек превращается в дэма, существо без души. Лэйра готова спасти своего возлюбленного, который оказался в Царстве дэмов. Ей предстоит встретиться лицом к лицу с Повелителем и его ужасными порождениями. В проклятом Царстве существует древняя магия, она исполняет все желания, даже самые темные из них. Чтобы справиться с опасностями и выжить, Лэйре не обойтись без помощи того, кто когда-то предал ее и разбил сердце. «Одна истинная королева» – абсолютный бестселлер в Германии. Суммарный тираж дилогии составляет более 70 000 проданных экземпляров. Общий тираж книг в России – более 40 000 экземпляров. Топ-10 в списке бестселлеров Spiegel. 3-е место книжной премии Lovelybooks, крупнейшего немецкого книжного сообщества. Об авторе Дженнифер Бенкау – немецкая писательница, автор нескольких YA романов, среди которых бестселлер «Одна истинная королева».

Глава 6

Лэйра

— Откуда ты вообще знаешь дорогу в Царство дэмов? — однажды спросил Йеро. Запрокинув голову, я посмотрела на склон Волариана, тянувшийся до самого замка эс-Ретнея. Словно ожидающее чего-то божество, замок возвышался на плато, высоко вверху на западной горе, самой высокой в горной цепи, и отбрасывал на нас свою тень. Князю нравилось по утрам выходить на балкон и в свете восходящего над восточными горами солнца осматривать все свои владения. Наверное, он вообще ничего не знал о тайной тропе, пролегавшей совсем недалеко от его двора. Иначе он никогда бы не допустил, чтобы ребенком я бродила среди скал Волариана.

— Мне пошло на пользу, что я так много читала, слушала всяческие народные песни и старые сказания, — не задумываясь, ответила я. — В некоторых из них говорится так: «Царство Повелителя находится в конце неописанного пути». И мы как раз на него свернули. На дорогу, которая существует, но не отмечена ни на одной карте. И в конце ее находится то, что также описывается в легендах, но не на картах: разрушенный мост.

— Как ты нашла мост?

Недовольное выражение кобылы Йеро постоянно беспокоило моего мерина; он то и дело косился назад. Я тоже оглянулась и обменялась взглядами с Викой. Она кивнула. Если она доверяла Йеро, то могла доверять и я.

— Меня привела туда магия.

Я буквально ощутила затылком взгляд Йеро.

— Ты же только что утверждала, что ей не пользуешься.

— А я ей и не пользуюсь. Я делаю кое-что другое. — Нечто менее дерзкое, но столь же запретное. — Я продаю ее. В конце неописанной дороги есть маленький рынок, на котором встречаются люди, желающие продать или купить вещи, которыми не дозволено торговать в Немии.

Оглянувшись еще раз, я заметила, что Вика укоризненно посмотрела на Йеро.

— Ну что? — спросила она его. — Не смотри на меня с таким упреком. Я хотела, чтобы Лэйра сама тебе рассказала.

— Ты тоже ходишь туда? — спросил он ее.

Я быстро ответила вместо Вики:

— Нет! То, что я ей об этом рассказала, — уже чересчур. Я не брала ее с собой и не описывала ей дорогу.

— К сожалению, — напевно произнесла Вика, — сегодня у нас не будет времени, чтобы заглянуть на рынок.

— Неподалеку есть постоялый двор, — я быстро сменила тему. — Нам придется оставить там лошадей. Мы не сможем взять их с собой — увидите, почему.

Йеро дернул уголком рта.

— Что это за торговля, которую ты ведешь?

Я вздохнула. Даже сейчас мне было сложно об этом говорить. Возможно, из-за того, что мама почти каждый день вбивала в мою голову, как важно, чтобы я молчала о подобных вещах. Как будто я была монетой, на которой отчетливо отчеканена ее цена, и этого уже не изменить.

— Точнее говоря, я продаю магические артефакты. Я ощущаю магию в вещах.

Откуда-то неподалеку со стороны горы донесся раскат грома.

— В ней есть что-то, что другие воспринимать не могут, — а я могу. Обычно это что-то вроде покалывания. Магия притягивается к моей коже и одновременно отталкивается от нее. Часто я слышу пение в воздухе, мелодии без слов, состоящие из звуков, для которых нет нот, — совершенно дисгармоничные и одновременно прекрасные. Иногда я вижу цвета, а еще реже — движение там, где другие видят лишь неподвижность, или я чувствую на вкус или чую что-то, чего на самом деле не существует.

Вика задумчиво рассмеялась, словно в этом было что-то безумно романтичное. Йеро слушал с непроницаемым выражением лица.

— Я собираю артефакты, в которых есть магия, — рассказывала я дальше, — а потом закрываю лицо платком, как женщины из пустынь Южного Амисаса, иду на черный рынок у Разрушенного моста и продаю их там. Мы с мамой живем на эти деньги, я покупаю на них лекарства для нее. Денег за кое-какие травы и мази, козье молоко и сыр, которые я продаю в деревне, едва ли хватило бы на то, чтобы рассчитаться с долгами за бревна, из которых построен наш дом.

Вика шумно выдохнула.

— Было бы проще, если бы ты позволила тебе помочь. Может, многого мне и не хватает, но вот шиллингов у меня предостаточно.

Я подвела свою лошадь чуть ближе и взяла Вику за руку.

— Возможно. Но ты слишком дорога мне как подруга, чтобы я позволила тебе стать человеком, который обеспечивает меня деньгами.

Вскоре после этого дорога стала слишком узкой, чтобы ехать рядом, потому что вплотную к ней тихо журчал протекавший в глубоком ущелье горный ручей. В молчании мы ехали вдоль него по извилистой дороге.

— Будьте начеку, — окликнула я остальных. — Обстановка здесь может казаться обманчиво мирной. Здесь редко можно кого-то встретить, но если это все же случается, то приносит одни проблемы.

В прошлом году я наткнулась здесь по дороге на молодого жеребца саблерога. Сначала я приняла его за обычную лошадь, потому что саблероги обычно держатся на расстоянии от людей. Они нарушают это правило, только если ужасно напуганы, — а напуганный хищный зверь способен на все. Мне пришлось высоко забраться на осыпавшуюся скалу, чтобы спастись от его острых, как лезвие ножа, зубов, растущего на носу рога и прочных, как камень, копыт.

Пока что только тут и там из трещин в камнях пробивались отдельные живучие растения, и кроме десятка змей, которые нас словно не замечали, и блестящих черных горных скорпионов, которые самоуверенно вытягивали свои жала, когда мы оказывались слишком близко, ничего живого не обнаружилось.

Где-то над нами снова раздался звук, похожий на смех вдалеке, а следом за ним послышался стук. Я подняла голову, непроизвольно уклоняясь, и перед нами упало несколько камней, которые затем скатились в ручей.

— Спокойнее, старик, — прошептала я, сняла перчатку и положила ладонь на скалу. — Мы ничего тебе не сделаем, Волариан, нам нужно просто пройти здесь.

Горы Немии были могущественными, неспешными существами, которые за тысячу лет успевали сделать лишь один вдох. Обычно им не было никакого дела до того, что мы строили наши дома и города на поверхности их кожи, если мы оставались с ними вежливы и благодарили их за защиту. Но время от времени мы, видимо, царапали или щекотали их, и тогда они отвечали на это тряской или дрожью. А иногда они просили о помощи Лиаскай, и та посылала дурную погоду: штормовые ветра, из-за которых в низинах возникали разрушительные торнадо, или грозы с дождями, после которых люди уже не были прежними.

Волариан, великая западная гора, время от времени развлекался тем, чтобы досаждать проходящим по нему путникам. Вся знать двора эс-Ретнея уже не раз на несколько дней или недель оставалась заперта в замке, потому что гора делала пути непроходимыми и падающими камнями напоминала о своем превосходстве всем, кто игнорировал это предупреждение.

А вот что Волариану точно было не по нраву, это слишком много людей на его тонких узких тропках, в стороне от общеизвестных дорог.

Но на этот раз я не почувствовала в камне ни намека на тьму, ни багрово-красного предупреждения, ни светящегося желто-зеленым скепсиса. Гора всего лишь беспокоилась, можно было даже сказать… тревожилась.

Продолжая скакать дальше, я еще некоторое время успокаивающе скользила рукой по скале.

— Все в порядке, старый друг. С нами ничего не случится, мы можем о себе позаботиться.

Возможно, он и правда переживал обо мне. Возможно, то, что всегда предрекала мне мать, оказалось правдой: Волариан был моим защитником. Он никогда не давал мне этого понять, и, хотя моей матери его защита не принесла ничего хорошего и навлекла на нее много несчастий, я всегда надеялась, что однажды он откроется и мне. Он казался более подходящим для меня, чем все остальные; хотя Вика была убеждена, что мне подойдет только ее гора-защитница: Иста, гора света, расположенная на севере. Но я была уверена: моя гора — Волариан; просто он отмалчивается. А может, из-за своей магии я оказалась единственной немийкой без горы-защитницы? Может, даже горы презирают меня за то, кто я? Или они знают меня лучше, чем я сама, и просто не считают меня достойной? В это я не хотела верить, потому что никогда не ощущала, чтобы от камня исходило отвержение. Напротив: я чувствовала себя в безопасности в его холодных ущельях и мне было спокойно на его склонах. Но почему никто не хотел защитить меня и принять в свой круг?

Вика спешилась и пошла рядом с моим конем, ведя своего за собой на длинной узде.

— Магия и правда такая, как ее описывают в книгах?

Ее вопрос ошарашил меня. Она никогда не задавала много вопросов, но когда у нас была возможность поговорить, не опасаясь, что кто-то подслушает?

Я тоже выбралась из седла, чтобы идти рядом с ней.

— Ты себе не представляешь, как много чуши в этих книгах. Даже в тех, которыми пользуются в университете. По-настоящему полезны только неизвестные труды, которые можно найти лишь случайно, потому что их помещают не в тот раздел или прячут в какой-нибудь пыльный сундук.

Я очень сильно скучала по учебе в университете. Десмонд однажды сказал, что моя жизнь по-настоящему началась только с моего десятого дня рождения — когда мне, наконец, разрешили ходить в университет. Если следовать его теории, получалось, что я умерла, когда мне было четырнадцать и нас отправили в изгнание в деревню в низине. Потому что отныне у меня почти не оставалось доступа к книгам, образованию и культуре.

— И как она работает на самом деле? — осведомилась Вика. — Ведь если ты имеешь дело с магическими объектами, вряд ли вся магия принадлежит кланам, как нас учат. Или… — она запнулась, — ты воруешь магию?

Я покачала головой:

— Немия тоже не такая, как описывают в книгах. То, что мы учили в университете — что вся магия была покорена и передана в руки кланам, — может быть, и правда для всего остального континента. Но в Немии иначе, здесь магия дика и свободна, она таится повсюду. Может быть, это из-за того, что наша страна такая крошечная и зажата между горами. Может, магия у нас настолько слаба, что никого еще не заинтересовала. Предметы, которые я нахожу, не способны творить чудеса. Иначе бы я воспользовалась этим прямо сейчас. — Я бы не заметила, каким мрачным стал мой голос с последней фразой, если бы Вика не вытянула руку, чтобы ободряюще потрепать меня по плечу.

— По-моему, все это и без чудес очень впечатляюще. Дикая магия! Кто знает, как часто я уже спотыкалась обо что-то магическое. Возможно, я пью свой чай из магического чайника. Может, у тебя есть что-то магическое с собой?

— Да, есть. — Я вытащила камушек, который носила на кожаном ремешке под одеждой. — Я не могу сказать, какого рода магия прячется в нем, только знаю, что он магический. — Даже сквозь перчатку я ощущала: камень будто дышит. Он испускал золотисто-алую энергию, от которой покалывало кожу, и тут же поглощал ее обратно. Как будто он расходовал и поглощал магию, питаясь ей. — Знаешь, откуда он у меня? Ты тоже была там. Помнишь, как мы нашли сокровище?

— Сокровище в тюремной камере глубоко под замком? Как я могу забыть!

Я тоже часто об этом вспоминала. Это было так увлекательно — пробираться среди древних камер, в которых по большей части не было ничего, кроме выцветших костей и крысиного помета. Тогда мы нашли сундук со старинными монетами, потускневшими украшениями, гобеленами и коврами, настолько прогнившими, что рисунка было не различить. Каждому из нас разрешалось в качестве награды взять себе что-то одно, и я до сих пор помнила, что Вика взяла заржавевший кинжал, а Десмонд — табакерку, в которой он потом весь год прятал карамель. И так же хорошо я помнила, как быстро забилось мое сердце, хотя я должна была обходить магию стороной. В те времена я послушно следовала этому правилу, но этот камень, круглый, как бусина… нет! На этот раз — нет. Я не смогу отдать его князю. Это невозможно.

Вика протянула палец к бусине, но помедлила. Я кивнула.

— Можешь потрогать, не бойся.

Она скользнула по нему кончиком пальца, и на ее узком лице отразилось безмолвное разочарование.

— Я ничего не чувствую.

— Тут нечему удивляться. Если бы я смогла и дальше изучать магию, если бы у меня остались мои книги, результаты, полученные учеными из кланов… тогда я, быть может, когда-нибудь поняла, почему ее чувствую я и никто больше. Или узнала бы, какой от этого камня может быть толк.

Вика в задумчивости стиснула губы. Наконец, она сказала:

— Я всегда понимала, что тебя расстроило, когда тебе запретили ходить в университет. Но до нынешнего момента я не понимала почему.

— Это худшее в нашем изгнании. Все остальное я смогла преодолеть.

— Знаешь что? — спросила Вика. — Мы с Десмондом всегда жаловались, когда преподавательница задавала нам исследовать историю какого-нибудь ритуала. А ты едва не лопалась от радости, что тебе разрешили выяснить что-то новое, как бы долго тебе ни приходилось это искать.

Я поняла, что улыбаюсь.

— Зато я была не в восторге, когда нам приходилось учить что-то наизусть.

Вика шутя толкнула меня в бок.

— А ты думаешь, нас это сильно радовало?

Теперь мы уже сошли с проторенной горной дороги. Наша тропа вела круто вверх, скрытая среди сучковатых зарослей и колючего вереска. Мы перелезали через валуны, где лошадям приходилось быть осторожными, чтобы не поскользнуться и не упасть, и все уже запыхались. Хотя я уже не раз проходила по этому пути, каждый раз я снова переживала, что не найду дорогу. И сегодня тоже.

Но тут мы обогнули еще один валун, высотой в человеческий рост, и увидели его: тайный путь, которого не было на картах. О котором знали лишь те, кому было что скрывать.