Из Ночи и Хаоса

Дженна Вулфхарт (2023)

Тесса всегда мечтала о лучшем мире, но, возможно, именно она его и прокляла. На земли Эсира опустилась непроглядная тьма. По беззвездному небу пронеслась комета. Сбылось древнее пророчество: давно позабытые чудовищные боги возвратились. В полном одиночестве, разлученная со всеми, кого любит, Тесса во что бы то ни стало должна найти способ противостоять надвигающейся буре. Девушка чувствует растущую внутри опасную, неведомую энергию. Но быть может, эта пугающая сила — единственный шанс на спасение? Тессе необходимо научиться контролировать свои способности, пока разрушительная магия не поглотила ее полностью. Она должна найти в себе силы противостоять любимому. Ведь Король Тумана поклялся уничтожить любого, кто позволит богам пробудиться, даже если убить придется саму Тессу.

Глава II

Тесса

Сколько себя помню, я всегда мечтала о лучшем мире. Снова и снова перечитывала книги о спасении от жестоких фейри, о таких же, как я, смертных девушках, которые отправлялись навстречу приключениям, учились давать отпор и побеждали. Я представляла себя одной из тех девушек — победоносно спасающей Тейн от деспотичного короля на холме.

Но я совсем не была похожа на тех девушек. Я была потомком чудовищного бога и носила внутри тьму, которая угрожала превратить меня во все то, что я ненавидела и чего боялась. И я совершила немыслимое: освободила Андромеду из ее тюрьмы.

Вместо того, чтобы спасти мир, я погубила его.

Зарывшись босыми ногами в песок на пляже, я запрокинула голову, чтобы посмотреть на яркую комету. Прокручивая в голове каждый неправильный выбор, который я когда-либо делала в своей жизни, я простояла здесь несколько часов. Отец бросил меня в туманы. Оберон оставил шрамы на моей коже. И я… пронзила Калена Клинком смертных.

Мои плечи согнулись под тяжестью пережитого.

Я не заплакала, хотя часть меня хотела разрыдаться. Моя душа была слишком изранена. Все, что я могла, — поддаться охватившему меня оцепенению.

На каждом шагу к цели я совершала все больше ошибок. Все, чего я хотела, — спасти семью, освободить мой народ. Я хотела остановить Оберона. Как оказалось, это было наихудшим решением. Возможно, Оберон был прав. Может быть, меня следует запереть и спрятать в подземелье, чтобы я больше никогда никому не причинила вреда. Потому что теперь боги в пути, и они уничтожат все. Может быть, я не заслуживала находиться здесь. Может быть, этот мир был бы лучше, если бы меня не было.

Я рухнула на песок, подтянула колени к груди и уставилась в туман, утопая в волнах ненависти к себе самой.

* * *

Мягкая влажная морда коснулась моей щеки. Вздрогнув, я повернула голову и увидела, что конь Оберона смотрит на меня сверху вниз темными немигающими глазами. Я не заметила, как он подошел. Я не заметила даже того, что он все еще здесь, со мной. Я протянула руку и коснулась его бледно-серой морды. По всей вероятности, он был голоден.

Осознание этого было единственным, что смогло пробиться сквозь туман в моем сознании. Вздохнув, я встала.

— Давай найдем тебе что-нибудь поесть, — сказала я, точно зная, что он меня не поймет. В отличие от Миднайта, это создание было не более чем обычной лошадью, — по крайней мере, я предположила, что это так. Пожиратели плоти не могли существовать на солнце, а этот конь когда-то принадлежал Оберону, значит, он жил в Альбирии. Однако, я могла бы поклясться, что его уши дернулись в предвкушении.

— Как нам тебя назвать? — спросила я, подводя коня к брошенной на землю сумке. Когда Оберон схватил меня, он отнял оружие, но не забрал припасы: флягу с водой, горсть сушеного мяса, краюху хлеба и два яблока. Он также не тронул веревку и спальный мешок. Я дала коню яблоко и окинула его беглым взглядом.

Он был великолепным зверем, высоким и могучим. Я спряталась за ним, как за щитом, от холодного ветра. Грива была цвета пшеницы; длинный хвост стегал по воздуху. Я протянула коню еще одно яблоко, когда он доел первое.

— Я думаю, тебе понравилась бы моя сестра. Она тоже любит яблоки.

Он заржал, а затем вонзил свои мощные зубы в угощение. Несмотря на печаль, давившую на меня, я улыбнулась. Пока он ел, я откусила кусочек вяленого мяса и вернула свои мысли к настоящему. Я избегала правды так долго, как это было возможно, но я не могла игнорировать ее вечно.

А реальность была такова, что мне нужен был план. Я не могла оставаться здесь, на пляже, несколько дней. У меня не было достаточного количества еды или какого-нибудь укрытия, и, в конце концов, меня бы нашли демоны тьмы. Но куда я могла пойти? Что, во имя света, я натворила?

Возвращение в Эндир казалось мне невозможным. Кален был бы вынужден убить меня сейчас, и, хотя я это заслужила, мне была невыносима мысль о том, что он вонзит нож мне в сердце. Я подняла глаза к туманному горизонту. Там были королевства людей, разумеется. Я могла бы отправиться в Санпорт, сесть на корабль и уплыть из Эсира.

Я могла бы оставить все это позади, найти какое-нибудь сельское местечко, которое лишь несколько человек могли называть домом, построить маленькую хижину в лесу, а затем забор, чтобы защитить мир от себя.

Я могла бы бросить всех.

Я закрыла глаза, наклонившись вперед.

— Но я не могу этого сделать!

Конь снова подтолкнул меня. Я взглянула на него и нахмурилась: он опустил голову, отвернувшись от моря в сторону Альбирии. Это выглядело почти так, как если бы он пытался что-то мне подсказать…

Но это было невозможно. Он был всего лишь лошадью, и почему он хотел вернуться в горящий город?

— В Альбирии для нас ничего нет, — сказала я ему. — Улицы охвачены пламенем, и воины Калена патрулируют город, чтобы не дать фейри света захватить его снова. Если мы отправимся туда, у нас, вероятно, у обоих будут неприятности. Ты можешь пострадать, просто находясь со мной.

Я могла бы поклясться, что конь прищурился. Топнув передним копытом, он снова кивнул на восток.

Он моргнул, глядя на меня, и я моргнула, глядя на него. Нахмурившись, я посмотрела на горы, которые закрывали мне вид на горящий город. Мы были слишком далеко, чтобы я могла разглядеть Альбирию невооруженным глазом. Но я все равно посмотрела в сторону столицы Оберона. Какой смысл был ехать в Альбирию? Какой смысл был вообще что-либо делать, кроме как оставить этот континент в руках тех, кто будет защищать его, а не разрушать?

Теперь фейри будут вынуждены сражаться с богами. Судьба мира в руках Короля Тумана. И мне лучше не вмешиваться, чтобы не усугублять ситуацию. Но как фейри собираются дать отпор богам? У Калена, похоже, было ответов не больше, чем у меня.

Но был еще один человек, который мог знать, что делать. Мать Калена.

Что-то шевельнулось в груди, заискрилось в крови и рассеяло туман в голове. Мать Калена путешествовала по королевствам людей и услышала пророчество о будущем этого мира. Она знала о богах то, чего не знал никто другой — все это время она общалась с половиной сущности Андромеды.

— Старухи, — сказала я, резко втянув воздух, прежде чем повернуться к лошади. — Они дали мне то видение прошлого Оберона. Они знают все… или, по крайней мере, все это у них в головах. Если бы я могла добраться до них и просмотреть больше их видений…

Может быть, я смогла бы найти ответ, который поможет дать отпор.

Может быть, я смогла бы исправить свои ошибки.

Еще один приступ боли пронзил сердце. Был шанс, что я могла все исправить, но с такой же вероятностью я могла вновь оступиться. Каждое мое решение приносило новые беды. Потому что я — монстр, такой же, как боги. Их тьма таилась внутри меня; их разрушительная сила текла по моим венам. Я чувствовала это всю свою жизнь, но не могла до конца осознать. Но теперь я знала.

Я была Дочерью Смерти.

Конь топнул копытом. Глухой стук пробился сквозь мои мрачные мысли. Возможно, я была права: было слишком опасно оставаться здесь, пока фейри сражаются с богами. Я должна уйти. И я бы ушла. Но не могла так просто покинуть этот континент. Я должна была попытаться дать фейри преимущество — или, по крайней мере, уравнять шансы. Я бы выяснила все, что смогу, у Старух, а затем передала бы информацию Туманной Страже Калена. Это был бы мой прощальный подарок — я могла бы помочь, даже если обрекла всех на гибель.

И тогда я бы покинула Эсир и никогда не вернулась.

* * *

Тайный вход в Альбирию теперь вел к тлеющим руинам. Я отодвинула гобелен с обугленными и скручивающимися концами и вгляделась в безмолвную улицу. Несколько огней все еще усеивали булыжники, но большая часть дыма рассеялась. Было настолько тихо, что я могла бы услышать падение иглы.

Сердце сжалось, когда я увидела разрушения. Ближайшие к стене здания когда-то были домами, но теперь от них остались только почерневшие остовы. Сколько светлых фейри погибло в этом пожаре? Те, кто выжил, куда они делись? Прятались ли они где-нибудь в городе или же перешли мост, чтобы бросить вызов туманам? Сильвер — это казалось единственным подходящим именем — подтолкнул меня под локоть, и я подавила вздох.

— Да, хорошо, хорошо. Я пойду.

Я протиснулась мимо гобелена, затаив дыхание, и огляделась. Стражники Калена могут быть где угодно поблизости, и они услышат и увидят меня намного раньше, чем я увижу их. Последнее, чего я хотела, — быть застуканной здесь. Тогда стражники незамедлительно доставят меня к своему королю.

Я подавила боль, которая грозила вернуться к жизни. На мгновение мне показалось, что судьба одарила меня доброй улыбкой после стольких лет жестокости, боли и ненависти. Мы с Каленом нашли друг друга — свое близнецовое пламя — несмотря ни на что. Мир был против нас обоих. Я думала, что Кален останется рядом со мной долгие годы, но у судьбы на уме был другой план.

Сглотнув, я моргнула горящими глазами. Сейчас было не время для слезливых размышлений. Судьба не виновата, что все так закончилось. Это была моя вина.

Я бросила взгляд через плечо — туда, где гобелен наполовину закрывал дыру в стене. Из-за края полотна Сильвер пристально наблюдал за мной.

— Тебе следует отойти, чтобы тебя никто не заметил. Я скоро вернусь.

Надеюсь.

Когда ночь и туман погрузили город во тьму, стало легко спрятаться среди теней зданий. Я осторожно спустилась по ближайшей улице, вглядываясь в туман в поисках любых признаков движения. Воины Калена, скорее всего, были размещены возле главных ворот и замка. К сожалению, замок был именно тем местом, куда мне нужно было идти, если я хотела добраться до Башни Старух.

Сажа разлеталась по земле при каждом шаге, приближающем меня ко двору замка. Вскоре ветер донес голоса. До боли знакомые голоса. Сердце заколотилось в горле, я прижалась к ближайшей каменной стене и не осмеливалась сделать ни единого вдоха.

— Ты лжешь!

Отдаленный рык Калена пронзил меня. Губы приоткрылись, руки сжались в кулаки.

Кален был здесь. Как? И почему? Когда я оказалась одна на берегах Эсира, то предположила, что Туманная Стража каким-то образом заставила короля вернуться в Эндир. Они знали правду о том, что произошло со мной и Обероном, — по крайней мере, я так думала.

Но сейчас он был здесь, а не в Эндире.

Что означало…

Мое сердце бешено заколотилось. Кален, должно быть, не знает, что я освободила бога.

— Я сказала… — знакомый голос Морган звучал глухо — и неправильно — и с оттенком темного, извращенного восторга, — … твоя маленькая смертная игрушка была причиной появления этой кометы. Не смотри так испуганно. Ты рассказал мне о пророчестве столетия назад, и с тех пор я его ищу. Долгое время, как и ты, я думала, что Оберон вернет богов на наши земли. Похоже, мы оба оказались неправы.

Ну, видимо, Кален не знал, но теперь он определенно узнал.

Я прикинула расстояние от моего укрытия у стены до дверного проема, ведущего в Башню Старух. Отсюда было трудно разглядеть что-либо, кроме смутных теней в тумане, но эти тени поднимались высоко к скрытым над головой облакам. Кален и Морган преградили мне путь.

Мне нужно было найти где-нибудь укрытие и дождаться, пока они уйдут.

Итак, бросив последний взгляд в сторону Калена, я обогнула здание и рискнула войти в то место, которое когда-то было таверной, полной громкого смеха, звона кружек и мелодичных песен бардов. Сейчас здесь не было ничего, кроме смерти.