Кофе со вкусом убийства

Джей Эм Холл, 2022

Насладитесь за чашкой кофе этим остроумным и заразительным детективом в духе Агаты Кристи и Ричарда Османа. Три самых неожиданных сыщицы, которых вы когда-либо встречали. Выход на пенсию может быть смертельным… Каждый четверг три школьные учительницы на пенсии собираются за чашечкой ароматного кофе, чтобы обсудить последние новости. В один такой дождливый четверг они случайно сталкиваются в кафе со своей бывшей коллегой Топси. Никто из них и представить не мог, что к следующей неделе она будет мертва… Казалось бы, дело проще некуда – старушка перепутала таблетки. Только слишком много странностей предшествовало ее смерти. Пропавшие деньги, подозрительные звонки и черный фургон у дома. Но самое главное, подругам не дает покоя одна тревожная фраза, сказанная Топси в их последнюю встречу: «Было бы лучше, если б она умерла» … О ком эти слова и, не связаны ли они с ее внезапной кончиной? «Приятные герои и отличный стиль… Книга пропитана Йоркширским колоритом, как кружка горячего крепкого чая. Мне очень понравилось» – С. Дж. Беннет, автор бестселлера «Виндзорский узел» «Увлекательное чтение о том, как повседневная жизнь сталкивается с убийствами» – Фейт Мартин, автор популярной детективной серии «Инспектор уголовной полиции Хиллари Грин»

Глава 4,

Где подают невкусный кофе и избавляются от ненужных каталогов

Отмахнувшись от воспоминаний о Дэвиде Эссексе, Лиз проследовала за Топси в гостиную, откуда открывался вид на широко раскинувшиеся мокрые поля и болота в отдалении. В продолговатой светлой комнате было чисто, что сразу бросалось в глаза. На розоватом ковре остались следы от пылесоса. Едва уловимый запах полироли с розовой отдушкой тут же вызвал в памяти Лиз образ решительной фигуры в розовых резиновых перчатках — Паула, некогда уборщица в школе Святого Варнавы, а ныне домработница Топси.

Топси стояла у окна, глядя на запущенный сад.

— Он весь зарос, — вздохнула она.

Лиз окинула оценивающим взглядом неопрятные кусты и неподстриженную траву.

— А где садовник?

Топси пожала плечами.

— Гордон сказал, что все сделает. Оно, конечно, похвально, но когда? Он вечно торчит в своем проклятом гольф-клубе. — Она обернулась. — Ты его сегодня не видела?

— Я только приехала, — бодро ответила Лиз. Совсем как это было с матерью Дерека.

— Он наверняка в гольф-клубе, — повторила Топси, опустившись в явно любимое кресло напротив телевизора с плоским экраном.

Лиз последовала ее примеру. Теперь, когда она могла оглядеться в гостиной, плачевное состояние Топси бросалось в глаза. Повсюду остались следы ее беззаботной жизни с Гордоном: раскладывающееся кожаное кресло, гольф-трофеи, аляповатые снимки закатов, фотографии пары с многочисленных круизных кораблей и отельных террас. Теперь поверх накладывалась жизнь Топси-вдовы: россыпь журналов и писем на кофейном столике и диване, вязанье и клубки шерсти на креслах — в былые времена Топси ни за что не потерпела бы подобного хаоса. И в довершение всего по всей комнате, то тут, то там, были расставлены совершенно неподходящие безделушки — фарфоровые лебеди, искусственные цветы в радужных вазах, не менее трех будильников, отсчитывающих время на каминной полке, — словом, множество дешевых и уродливых предметов, которые прежняя Топси, недолго думая, пожертвовала бы на ближайшей школьной ярмарке.

— Время ланча, мама, — внезапно пропела Келли-Энн с притворной бодростью. «Бедная девочка, это же сплошные качели для нее», — подумала Лиз. По всей видимости, все проблемы с телефоном были улажены: на полу в прихожей уже никто не лежал.

Топси резко встала.

— Правда? Не рановато ли?

— Нет, в самый раз, — терпеливо ответила Келли-Энн. Она держала в руках стакан воды и таблетницу — красивую пластиковую коробку с выдвижными отделениями, раскрашенными в цвета радуги. «Отличная идея для скрепок», — подумала Лиз.

Но Топси не удостоила взглядом предложенные таблетки.

— А где другая игрушка?

Улыбнувшись вместо ответа, Келли-Энн потрясла таблетницей.

— Держи. — Она поставила воду на столик из розового дерева и смахнула капли розовым рукавом. Лиз отчаянно захотелось раздобыть подставку под стакан.

— Опять эти? — нахмурившись, Топси протянула руку за коробочкой. — Воскресенье… — произнесла она нерешительно.

— Мама, сегодня понедельник, — нежно, но не допуская возражений заявила Келли-Энн.

— Правда? — Топси с подозрением посмотрела на нее. В ее тоне чувствовался вызов.

— Да, дорогая. — Келли-Энн улыбнулась. — И это очень, очень важно, чтобы ты выпила именно понедельничные таблетки.

— Понедельничные? — В голосе Топси слышалось сомнение, но она осторожно отсчитала таблетки из прозрачного светло-желтого контейнера. — Это для сердца, это для мочевого пузыря, а это, очевидно, потому, что я схожу с ума. — Она громко цокнула.

— Если я не напоминаю, она забывает, — грустно пояснила Келли-Энн, обращаясь к Лиз. — Или принимает двойную дозу.

Топси проглотила последнюю таблетку и c недовольным видом уверенно протянула стакан дочери; Келли-Энн в ответ бросила на мать усталый взгляд.

— Вот и все, дорогая, — сказала она.

Лиз отвернулась, и ее взгляд зацепился за конверты с красной пометкой «срочно» на кофейном столике. «Бесплатный подарок!» — гласил один из них. «Эксклюзивные элегантные каминные часы, ограниченный выпуск — только для вас!»

«Вот откуда берутся все эти безделушки», — нахмурившись, подумала Лиз.

— Мама, — вздохнула Келли-Энн, — я же просила не вскрывать их.

— Там есть хорошие вещи, — начала оправдываться Топси, будто ребенок, пойманный на шалости, и у Лиз внезапно возникло желание взять ее за руку. Келли-Энн, по-видимому, собиралась что-то ответить, но тут послышался ля-мажорный бой Миланского собора. Келли-Энн настороженно замерла.

— Надеюсь, это не тот ремонтник, — сказала она.

— Это, наверное, Тельма, — предположила Лиз, но Келли-Энн уже ушла, забрав с собой конверты.

— Прошу прощения за задержку. — Прежде чем сесть, Тельма отодвинула две кофты, журнал «Хеллоу» и выпуск «Рипонского вестника». — Всему виной новая сигнализация в нашей лавке.

Она уже собиралась продолжить повествование о том, как три амбарных замка годами преданно служили своему делу — да и кому взбредет в голову ограбить магазин подержанных товаров? — однако новое руководство комиссии по делам благотворительных организаций потребовало оборудовать все подобные заведения системой безопасности, но для того, чтобы с ней управляться, нужна докторская степень, не меньше, да и по малейшему поводу она начинает пронзительно визжать. Но стоило Тельме бросить один-единственный взгляд на Топси, как стало ясно, что благодарных слушателей ей здесь не сыскать. Тельма села, поерзала и вытащила из-под себя нечто похожее на бархатную грелку кислотного цвета.

— Ух ты, — удивилась она, — как ярко.

— Это прислали по почте, — сказала Топси, украдкой взглянув на дверь. — Там есть хорошие вещи. — Она вытащила из-под стула еще один конверт, на этот раз сиреневый.

— Дерьмо какое-то, уж простите. — На пороге внезапно возникла Келли-Энн с кофейным подносом в руках.

Ответом ей послужила изумленная тишина. Лиз с силой вцепилась в подлокотники кресла, будто на американских горках. Топси с возмущением уставилась на чашку, а ее нижняя губа подозрительно подрагивала.

— Твой отец подписан на них, — выдавила она в свою защиту.

— Хватит с нас каминных часов, благодарю покорно, — сказала Келли-Энн надломленным голосом, а ее глаза наполнились слезами. Тыльной стороной ладони она провела рукой по лбу и закрыла глаза, размазывая слезы по ресницам. — Прости, — добавила она, — прости, мама. Но я столько раз повторяла одно и то же…

Но Топси только покачала головой. Тема конвертов уже не волновала ее, она, нахмурившись, разглядывала кофейный поднос.

— Это неправильные чашки. — Она указала на коричневую посуду «Хорнси Поттери». — Гостям мы подаем зеленые.

— Это не просто гости, это Лиз и Тельма. — К Келли-Энн вернулось самообладание, но ее голос звучал сухо и устало, когда она выходила из комнаты. Лиз и Тельма уставились на кофе; он был цвета луж на дороге.

На мгновение в комнате воцарилась тишина, которую нарушила синхронная трель трех каминных часов.

— Ну что же, — прервала повисшее молчание Лиз, по-прежнему сжимая подлокотники кресла, — здесь так мило, не правда ли?

— Действительно, — отозвалась Тельма. — Рада вас видеть.

Потягивая безвкусный кофе, они начали задавать вопросы Топси: нейтральные вежливые вопросы о нарциссах, погоде, ковре. Годы совместного проведения родительских собраний научили их подстраиваться друг под друга — вот и на этот раз вести беседу вдвоем оказалось намного проще. Когда Топси не успевала за чьей-то мыслью, вторая тут же подхватывала нить разговора, не допуская неловких пауз. И постепенно, шаг за шагом, Топси начала откликаться — то кивком, то улыбкой, то полноценной фразой. Словно старый компьютер, которому нужно время на загрузку, разговор начал оживать, когда они проникли вглубь этой новой Топси, не имевшей ничего общего с той здравомыслящей Топси, с которой они больше двадцати лет провели бок о бок. Порой ее ответы звучали загадочно, а то и вовсе безумно. Время от времени разговор обрывался, но Лиз и Тельма терпеливо подбирали нить и продолжали.

И конечно же, Топси помнила многое. Когда они перешли к воспоминаниям о кошмарной поездке второклашек в Файли-Бригг (серпантин и отсутствие пакетиков для рвоты), в разговоре все чаще и чаще стали возникать проблески прежней Топси — отрывистые смешки, закатывание глаз. Напряжение почти спало, и, несмотря на дождь, слабое солнце окрасило мокрые поля в серебристый цвет, а над Саттон-Бэнком появилась внезапная дуга водянистой радуги.

И тут — будто солнце, которое внезапно закрыла туча, — прямо посреди фразы Топси, недовольно приоткрыв рот, вдруг закивала головой, касаясь подбородком розового кардигана. Лиз и Тельма переглянулись: пора уходить. Следует ли им попрощаться с Топси?

В комнату неслышно вошла Келли-Энн. Повинуясь сигналу, женщины встали и взяли пальто.

— Лиз и Тельме уже пора, мама, — мягко произнесла Келли-Энн. Ответом ей послужил негромкий хриплый храп.

Лиз улыбнулась хрупкой фигурке в слишком ярком для нее кардигане. Глаза и нос защипало, и ей захотелось обнять ее на прощание, но это была Топси — а на свете существуют вещи, которые лучше не делать.

— До скорой встречи, — попрощалась она.