Земвэйл

Джейн Кейси, 2020

Вряд ли кто-то поверит, что наш хрупкий мир никто не охраняет… Земвэйл – это целая империя, которой нет на карте, но бойцы которой неустанно трудятся над тем, чтобы планета могла спать спокойно. Бойцы – люди, имеющие магические таланты, такие как останавливать время или управлять стихиями и животными. Необычных ребят отбирают еще в детстве, изымая их из семьи, поэтому у них нет ни родных, ни друзей. Это сделано для того, чтобы они не были сентиментальными, не привязывались к людям… Но можно ли заставить человека забыть об эмоциях даже во имя великой миссии – спасения мира? И что в итоге возьмет верх – долг или давно забытые чувства?

Часть 2

I

Прошла неделя с того рокового разговора сестер, во время которого Юля, пожалуй, впервые не смогла сдержать эмоций, в отличие от Полины, которая была спокойна и рассудительна.

Старшей близняшке уже на следующий день после Посвящения стерли память и вернули в старый мир с новой легендой. Теперь Полина учится в Стокгольмском университете в Швеции, на факультете социальных наук, а именно — психологии.

Да, она перестала слышать мысли других людей, но не стала от этого несчастней, а кажется наоборот — нашла свое призвание.

Она несомненно с явной радостью передала свой талант Министерству, и настояла, чтобы его вернули именно Юле, а не кому-нибудь другому, потому что несмотря ни на что, она очень любила и уважала сестру и желала ей только добра.

Кстати, свои таланты можно передавать другим людям. Чтобы это сделать, нужно всего лишь добровольно и искренне отказаться от способности, тогда она сама покинет обладателя и останется в виде материально-огненного кольца на безымянном пальце. Когда талант в таком состоянии, его легко можно снять и передать кому-нибудь или надеть на другой палец, снова им воспользовавшись.

Как только талант в облике кольца касается руки человека, он как бы всасывается в кожу, позволяя своему новому владельцу использовать дар, в нем скрытый.

Таким образом Юля стала «повелительницей мысли», обретя способность к эмпатии.

В передаче таланта чтения мыслей непосредственно младшей сестре Эшфорд большая заслуга принадлежит Алексу. Он несколько дней долго и упорно убеждал Юлю принять его, вопреки желаниям ее самой, потому что девушка не хотела ничего слышать об ушедшей сестре.

Юля была из тех детей, которых воспитывали добротой и заботой, все детство оберегали от неприятностей и разочарований. Из-за этого девушка никогда не испытывала потерь, и теперь просто напросто не была готова к подобному повороту событий. Она не могла предположить, что что-то может пойти не так, как она хочет и представляет. Ей казалось, вся судьба со дня ее рождения расписана по дням. А оказалось, что нет. Есть еще и внешние обстоятельства, в том числе мнение и желания других людей, подчиняться которым Юля оказалась не привыкшей.

Но несмотря на новый дар, она еще никогда не чувствовала себя так плохо. Ей не хотелось ни есть, ни пить, ни читать любимые ей книги, ни работать или делать что-либо еще, она впала в глубокую депрессию, из которой ее, как ни странно, пытался вытащить Наставник.

Он делал непомерно много, даже отказался на время от других своих подопечных и добился смены комнаты для Юли. В прошлой ей все напоминало о сестре, а нынешняя оказалась соседней с комнатой Алекса. Он выводил ее на прогулки, приносил еду в номер, помогал прибираться в комнате, в общем, всеми силами изображал из себя няньку. Его можно было понять, он как никто другой понимал сейчас Юлю, ведь сам он на войне потерял много близких и товарищей.

Но так не могло продолжаться вечно, у него была работа, и она заключалась не в заботе об одном человеке. Поэтому, чтобы взбодрить Юлю и других своих подопечных он выпросил у Министерства Земвэйла разрешение на поездку всей группой в свой загородный домик у моря. Ну не совсем свой, трехэтажный коттедж его давно умерших родителей, о которых он всегда знал и никогда не забывал.

Таким образом он одним выстрелом убивал сразу нескольких зайцев.

Во-первых, давал Юле последний шанс выйти из депрессии и стать полноценным бойцом, иначе ему пришлось бы отказаться от работы с ней, передав девушку в другую более слабую группу.

Во-вторых, отвозя своих воспитанников на море, он поднимал им настроение, а морской воздух улучшал здоровье.

Ну и наконец, в-третьих, Алекс не собирался прекращать тренировки и отбор ребят для службы из-за болезни одного воспитанника. В конце отпуска ему предстояло разделить их на несколько категорий по физическим, умственным и «талантливым» качествам на первоклассных бойцов, отличных аналитиков, талантливых врачей, переводчиков и разведчиков…

Поездка обещала быть необычным опытом в жизни ребят, выросших на военной базе, но не гарантировала спокойный отдых и ровный загар.

План базы Алекса.

II

Экскурсионный автобус съезжает с оживленной трассы и шуршит колесами по проселочной дороге, устланной галькой. Ребята едут дикарями, прикидываясь обычными туристами, ведь Министерство разрешило маленький отпуск, но не выделило никаких средств инициативному Алексу.

Автобус мчится между деревьев, неожиданно подскакивая на кочках и колдобинах, проваливается в ямки, вымытые недавними дождями.

За просекой показался приморский поселок. Отсюда до моря было буквально несколько минут прогулки пешком.

Лесок окончательно закончился, оголив беленькие домики. Аккуратные улочки, невысокие заборы, украшенные замысловатыми барельефами.

Все здесь свидетельствует о том, что поселок построен явно для приезжих туристов. Такие летние дачи для семейного отдыха. Температура на улице превышала тридцать градусов тепла, и кондиционеры на стенах так и манили зайти внутрь.

Но для ребят приморский поселок не был конечной остановкой. Им предстояло проехать вглубь острова еще несколько километров.

— Алекс! — один из учеников, пошатываясь, внутри гремящего и прыгающего автобуса, цепляясь за спинки кресел, приблизился к Наставнику.

Алекс дремал, скрестив на груди руки и закинув назад голову. От настойчивых хлопков по плечу он встрепенулся, протер глаза, окинул воспитанника сонно-встревоженным взглядом.

— Чего тебе?

— Алекс, а мы пойдем сегодня купаться в море?

— Нет, конечно, там идти десять километров! — раздраженно огрызнулся Наставник. Стоило будить его такими глупыми вопросами?

— А можно сейчас остановиться?

— Ты глухой или совсем дурачок? — брови Алекса взлетели почти на лоб, выдавая его недоумение.

— Но посмотрите, какая красота!

Паренек махнул рукой в сторону окна, из которого можно было теперь видеть багряный закат, подсвеченный красными красками светлый песок и так редко не штормовое, а дружелюбно плещущееся море.

— Ладно, — пробурчал Алекс своему подопечному и крикнул громко водителю, — шеф, тормози!

После того, как все ребята выгрузились, Алекс посчитал лучшим решением отпустить автобус, чтобы водитель не услышал ненароком чего-нибудь лишнего от ребят, беззаботно и расслаблено плещущихся в теплых морских волнах.

Девчонки и мальчишки тут же помчались по пляжу к воде.

Алекс притормозил одного паренька, назначив его старшим и объяснив, что не будет ждать, пока все накупаются.

— Я возьму с собой пару ребят и пойду, мимо поселка, домой.

— А как же мы найдем дорогу? — удивился Тэуросс (так звали молодого человека, которого Наставник назначил старшим).

Алекс оглянулся по сторонам и, убедившись, что вблизи нет ни одного постороннего человека, ловким движением руки достал что-то из своего рюкзака, всучив Тэуроссу, заговорщически ему подмигнув и похлопав паренька по плечу.

Юля изъявила желание уйти с Алексом, не купаясь.

Однако кроме них никто больше так поступить не захотел.

Отдаляясь от пляжа, девушка не переставала думать, что же Наставник вручил Тэсс у.

Наконец она решилась спросить Алекса об этом прямо, на что получила довольно жесткий ответ, но логичное объяснение.

— Впервые вижу, чтобы депрессия память отбивала! — усмехнулся молодой человек. Он достал из кармана кислотно желтый, мягкий и текучий, как пластилин, чем-то напоминающий тесто, шарик, размером с кулак.

Алекс положил его на тыльную сторону ладони, прикоснулся к нему указательным пальцем второй руки.

Где-то в глубине шарика-компаса загорелась багровая стрелка, указав в сторону Тэуросса.

Оба компаса, и в руках паренька и в руках Алекса показывали в сторону друг друга. Таким образом весь отряд мог спокойно следовать за Наставником, даже не видя его.

Алекс отщипнул от своего шарика небольшую часть, которая тут же настроилась показывать на своего большего собрата (которого Алекс до сих пор держал в руке и который продолжал указывать по направлению резвившихся ребят, уже скрывшихся из виду).

И Юлина часть, и часть Тэуросса обращались своими стрелками в сторону компаса Алекса, а компас Алекса, в свою очередь, указывал на первый отделившийся от него кусочек, то есть на кусочек Тэуросса.

Около получаса Юля и Алекс шли в полной тишине, не желая начинать разговор.

Теперь на шее девушки красовалась миниатюрная подвеска, стрелка которой указывая в сторону рядом идущего Наставника, у которого компас был спрятан в браслете-часах.

Спустя примерно еще час маленькая компания наконец дошла до домика Алекса.

Дорога до него лежала вдоль пляжа, по тропинке через лес, по камням, усыпавшим почти отвесный склон и по канату, скрытно спрятанному в расщелине скал.

Сам домик издали казался очень уютным, красивым маленьким коттеджем, ничем не отличавшимся от поселковых, но как только вы преодолеете калитку, то снова окажетесь на территории маленькой, но все-таки военной базы.

А что вы ожидали? Ну правда?

Алекс был принят на службу в пятнадцать лет, после смерти родителей.

Он знал и умел многое из того, что пользовалось популярностью и надобностью в Земвэйле, например, обладал хорошей физической и саперной подготовкой, так что очищать ему память оказалось нецелесообразно.

Парень никогда не забывал своего прошлого, много раз посещал места, где вырос, неоднократно путешествовал по морю, бывал в том числе и в этом домике, сделал ремонт, обеспечил безопасность не только самого коттеджа, но и подходов к нему. Установил сигнализацию, обустроил оружейную и комнаты, где могло расположиться большое количество людей, вырыл большой тренировочный бассейн, открыл тир, установил тренажеры и обеспечил шумоизоляцию.

Перед приездом сюда с ребятами он переоборудовал ванные комнаты, запасся продуктами питания, медикаментами и вырыл колодец, обеспечив независимость от общих водных ресурсов.

Но несмотря на заметные (для искушенного взгляда) новшества, домик изнутри и небольшой прилегающий дворик выглядели вполне мило и гостеприимно.

Время шло, солнце скрылось за горами, сгущалась мгла, становилось темно и холодно, Юля не выходила больше во внутренней дворик — там становилось неуютно, траву покрывала роса.

Девушка распаковала свои вещи, аккуратно разместив их по шкафам и в тумбочку.

В комнате она будет жить не одна, помимо нее еще две девушки, поэтому ей следовало занять своими вещами только один узкий шкафчик, поместив туда и гражданскую и повседневную одежду, и снаряжение, и все — все — все, включая свои маленькие прихоти (любимую книгу, цветные ручки, карандаши, плеер с наушниками, блокнот для рисования и много-много вкусняшек: печеньки, сок и шоколадные батончики).

Вечер наступал, а ребята, в том числе и Тэуросс, еще не возвращались.

Юля уже хотела ложиться спать, глаза устали и начинали болеть, расслабляясь только когда закрывались, но девушка не позволяла себе делать это надолго. Она побродила по комнате, проверила вещи, присела на кровать. Наконец решилась спуститься вниз, в гостиную, к Алексу, который до сих пор там сидел, доделав все дела, осмотрев полностью дом (включая подвал) и подключился ко всем камерам, отсмотрев видео с них в многократно ускоренном режиме, чтобы убедиться в полной безопасности жилища.

Юля стала неспеша спускаться по лестнице, оглядывая гостиную.

С верхних на более нижние этажи вели лестницы, хаотично расположенные в разных частях здания.

Например со второго этажа (где находилась и комната Юли в том числе) лестница вела из коридора прямо в студию, совмещавшую в себе и кухню, и гостиную. Здесь можно было и покушать, и посмотреть телевизор с удобного диванчика или мягкого кресла-мешка.

Светлые стены, белые фиалки, буро-зеленый «щучий хвост», темно-красная лакированная мебель кухни; блистающая своей белизной фарфоровая посуда, по кромке которой рисуются мелкие цветочки, — все это, несмотря на абсолютно разные цветовые гаммы, смотрелось невероятно гармонично, прямо как в уютных гостиных лучших европейских домов.

Все это, несмотря на абсолютно разные цветовые гаммы, смотрелось невероятно гармонично, прямо как в уютных гостиных лучших европейских домов.

III

Алекс полулежал на диване в домашней футболке, шортах и носках.

На коленях у него лежал ноутбук, в ушах — наушники. Он неотрывно вглядывался в экран, на который транслировалось изображение с дрона беспилотника, скрытно снимавшего группу, возглавляемую Тэуроссом. О слежке, кстати, никто из ребят не знал.

Однако было заметно, что Алекс уже тоже устал, его глаза покраснели от излучения планшета.

Юля не спеша спустилась вниз, присела у него в ногах на краешек дивана, стараясь не мешать Наставнику, чьё лицо оставалось скрытым.

Казалось, Алекс Юлю не замечал, постукивая пальцами в такт некоей неслышимой музыке.

Девушка никогда еще не видела его таким домашним, несобранным, в большой растянутой футболке, которая так ему шла, а не в туго сидящей черной военной форме, обтянутой плотной разгрузкой.

Задумавшись, Юля нечаянно задела локтем ногу Наставника, от чего тот вздрогнул.

— Простите, я не хотела вас напугать! — воскликнула девушка.

— А ты не напугала, просто подошла очень тихо и неожиданно, — как можно более равнодушно отозвался Алекс.

— Я знаю, сказала просто для приличия, — нечаянно сболтнула Юля.

Наставник оторвался от монитора, вздернув бровь. Слишком уж резко выразилась подопечная.

— Ой, — спохватилась девушка.

Алекс продолжал сверлить её взглядом.

— Но ведь вы не обиделись, — интуитивно продолжала Юля, — что вы хотите услышать? Каких объяснений?

Алекс закрыл крышку ноутбука и, отложив его в сторону, скрестила на груди руки.

— Ты читаешь мои мысли, — допытывался Наставник.

— Вовсе нет!

— А я говорю, что да!

–…

— В тебе талант сестры проявляется!

В ответ на недоуменное выражение лица девочки он попросил её ответить, кто взял его мармеладные лимонные дольки с завтрака, не высказывая при этом вопрос вслух. Юля покраснела и замотала головой, отрицая свою причастность к этой шалости, но отказываясь, однако, выдавать настоящих виновников.

Оба заулыбались, несмотря на усталость. Алекс подался корпусом вперёд, обозначая свою вовлеченность в разговор.

Понимая, что Наставник хочет продолжить разговор, но не зная, что еще сказать, Юля выпалила:

— Что такое счастье?

Она неотрывно смотрела ему в глаза, отчаянно стараясь понять, что за ними прячется.

Алекс опустил взгляд, сминая в руках какой-то случайный листок, неловко улыбаясь про себя.

— Не читай мои мысли, пожалуйста, — негромко проговорил он, — тогда расскажу.

Теперь смущаться была очередь Юли. Она откинулась на спинку дивана, на несколько секунд прикрыв глаза, показывая таким образом принятие его требований, а Алекс продолжал: «Счастье — в любви».

— Так банально! — разочаровано воскликнула Юля. От своего Наставника она ожидала чего–то более утонченного, будоражащего ум…

— Ну почему же, — возразил молодой человек, — не банально, а проверено временем. Веками люди находили отраду в покойной любви. В любви чистой, родительской. В дружбе и покое… — он продолжал мечтать, в то время как Юля сидела со скучающей физиономией, пожевывая сухарик, который взяла из вазочки на столе.

— Так для вас счастья в дружбе и покое, причём тут любовь!? — возразила она.

Наставник откинулся на подушки, скрестив на груди руки. Юля так и не поняла, почему в тот момент он испытывал помимо гнева ещё и гордость.

— Иди наверх, ложись спать, я сам дождусь Тэуросса! — Алекс снова закинул ноги на диван и положил на колени ноутбук, ясно обозначив конец разговора.

IV

Наутро ребята были разбужены криком Наставника, который, не заходя в комнаты, оповещал своих подопечных, что пора вставать, и он ждет их на лужайке перед домом в течение получаса.

Неприятным сюрпризом для Юли оказалось что, что ночью к ней в комнату подселили ещё двух девочек: Арину и Дэлию, которые теперь уже пятнадцать минут занимали ванную комнату и туалетный столик, оставляя девушке только одеться и воспользоваться духами для освежения внешнего вида.

Но как бы Юля не торопилась ей не удалось прибежать на общий сбор первой и всё, чем удостоил её Наставник, была холодная надменность.

Алекс резко свистнул в свисток, призывая к тишине и оповещая, что отведённое время закончилось.

— Опоздавшие… Пятьдесят отжиманий, — задорно воскликнул он, на что ему ответил недовольный гул толпы ребят, в числе которых были и соседки Юли по комнате.

— За что!? Мы даже не выспались как следует, — возмущались они.

— Хорошо, хорошо! — примирительно взмахнул руками Алекс, а когда наступила тишина, продолжил, — ладно! Опоздавшие — сто отжиманий, остальные — стоят в планке! А что вы хотели, возвращаясь под утро!?

На этот раз воспитанники, ворча и вздыхая, принялись выполнять указания, осознавая, что спорить с Наставником не получится даже на отдыхе. Юля остановилась в нерешительности, она вчера не купалась с ребятами… и вовремя легла спать.

— Ну что встала как вкопанная, — поторопил её Алекс, — ты что какая-то особенная?

Юля почувствовала его равнодушие.

V

На боль я отвечаю криком и слезами, на подлость — негодованием, на мерзость — отвращением. По — моему, это, собственно, и называется жизнью.

А. П. Чехов. «Палата №6»

После упражнений и пробежки Юля сразу помчалась в душ, потому что очень устала, вспотела и в общем хотела освежиться и поразмышлять.

В душе она думала о том, почему же Алекс так холодно разговаривал с ней, почти не уделяя никакого внимания, ведь накануне они так мило болтали. И почему ей пришлось бежать кросс, когда она не отдыхала с другими ребятами и, следовательно, не косячила. Раздумья её прервались резким грохотом захлопывающейся двери. Это вернулись девочки.

По быстрым шагам и недружелюбному гомону их разговора, Юля и без своих эмпатических способностей поняла, что Дэля и Арина чем-то рассерженны, можно сказать, взбешены. Они метались по комнате, невнятно что-то выкрикивая. Юля выключила воду, стала неспеша надевать домашний халатик.

Как раз в это мгновение дверь ванной распахнулась, и на пороге появились девушки, сверкая глазами. В ответ на дружелюбную улыбку Юли они схватили её за руки и волосы и выволокли в большую комнату. Опешившая Юля не сопротивлялась, в результате чего девчонки с лёгкостью повалили и её на пол, повредив ей локоть. Арина кинула в Юлю вазой, которая разбилась, встретишь с головой девочки, и рассекла ей висок.

— Как ты могла! — накинулась на Юлю Дэля.

— Что? — не поняла Эшфорд.

— Как что? — замахнулась на неё Арина. Юлия шарахнулась прочь от неё, ударившись затылком об кровать. По коже, по шее потекла теплая струйка.

— Ты должна была нас ждать, а сама побежала сломя голову выслуживаться перед Алексом, — заявила Дэля, скрестив на груди руки.

— Почему? Нет, — замотала головой Юля. Она уже начала понимать, за что на неё взъелись девочки, но никак не знала, в чём её вина. Все здесь присутствующие — бойцы и должны показывать свои лучшие результаты, а не женскую солидарность. Путешествуя по базе группами, как стадо овечек, они не смогут научиться ни дисциплине, ни самостоятельности.

С первого этажа послышался звон колокольчика, возвещавший о долгожданном обеде.

Девочки пулей выбежали из комнаты, позабыв о Юле, которая вместо приема пищи, рыдая, поплелась в ванную отмывать уже запекающуюся кровь. Она много раз умыла лицо, прежде чем ей удалось отковырять болячку и остановить струйку, которая тут же появилась, едва девушка дотронулась до виска. А чтобы устранить ту же проблему на затылке, ей вообще пришлось чуть ли не голову помыть. Когда Юля справилась с этими трудностями, переоделась и спустилась на кухню, Алекс уже убирал тарелки. Не оборачиваясь, он заявил, что прием пищи закончен и нужно приходить раньше, и вообще, с мокрыми волосами и в бандане (которой Юля пыталась прикрыть ранки, чтобы не привлекать к себе внимание Наставника, что будто бы был к ней суров, особенно сегодня, а ей не хотелось жаловаться на соседок по комнате) в столовую приходить не следует.

В расстроенных чувствах Юля вышла прочь, не желая выслушивать нотации Алекса по поводу дисциплины, да и девушке было противно вспоминать события получасовой давности, косвенно связанные с распорядком дня.

До конца дня кроме ужина не было запланировано никаких мероприятий, но девушка не хотела возвращаться в комнату, куда, пожалуй, уже вернулись ее недружелюбные соседки.

А в гостиной еще наверняка находился Алекс, тот, с кем видеться Юля вообще не хотела. Перепады его настроения бесили девушку. Алекс порой бывал дружески расположен к Юле, задавал ей каверзные вопросы, сверкая своими выразительными глазами, или рассказывал что-нибудь интересное. Действительно интересное, шокирующее, увлекательное, самое главное правдивое, не только байки из разряда"выезжаем мы как-то на вызов…", как обычно рассказывают другие Наставники.

А иногда апатично-холодно не замечал девушку в упор, односложно отвечая на любые расспросы, всем видом показывая, что он занят, хотя сам молча лежал на диване, слушая музыку или, в лучшем случае, черкая что-то в своём блокноте.

Сегодня Юля не нашла ничего лучше, чем спрятаться ото всех на балконе. Балкон, в отличие от остального дома, был деревянный. Вход на него был прямо из коридора, а не из какой-либо комнаты, что делало его удобным для посещения всеми жителями и гостями виллы. Балкон был длинный, во всю ширину здания и довольно просторный. Он даже больше походил на террасу, только незастекленную и находящуюся на втором этаже, под крышей. Благодаря последнему обстоятельству на него почти никогда не попадал дождь и снег, но солнце светило почти всегда.

Юлия сидела, поджав под себя ноги, в углу, где был тенёк и соответственно не очень жарко. Голодная, избитая и злая, она не хотела, чтобы её кто-нибудь видел.

Юлия сидела, поджав под себя ноги, в углу, где был тенёк и соответственно не очень жарко. Голодная, избитая и злая, она не хотела, чтобы её кто-нибудь видел.

Девушка спряталась здесь в надежде досидеть здесь до вечера, а потом, когда стемнеет, пойти на стрельбище, где уже наверняка никого не будет.

Но её скромное уединение бесцеремонно прервал мальчишка.

— Привет, — веселым вихрем ворвался на балкон Тэуросс.

Юля закатила глаза, до последнего надеясь, что он ее не заметит.

Но нет.

— Здоро́во, — сухо приветствовала его девушка, обращая на него внимания, не больше чем на фонарный столб.

Любой другой человек хоть немного обиделся бы, но Тэуросс пришел сюда не случайно, он явно хотел что-то рассказать Юле, поэтому пропустил недружелюбную фразу мимо ушей.

Откашлявшись, не спрашивая разрешения (или зная заранее, что добровольно он его не получит), Тэуросс сел на корточки рядом с Юлей.

— Юль… Юль, — он дотронулся до плеча девушки, — я не сделал тебе ничего дурного, что ты дуешься на меня?

— Да не на тебя! — оттаяла Эшфорд.

Она невольно улыбнулась, понимая, что несправедливо оттолкнула от себя паренька.

— Ну вот и прекрасно! — улыбнулся Тэсс, беспардонно вломившись в Юлину зону комфорта, он сел рядом с ней, вытянув вперед ноги, облокотившись на стену и одним плечом прижавшись к Юле.

Оба засмеялись до неловкости чудесному моменту. На душе у Юли потеплело.

Тэуросс был одним из тех позитивных людей, которые всегда всему рады и заряжают своим неиссякаемым оптимизмом окружающих. Его взгляд всегда светился огнем, а губы смеялись. Тэсс не был гением, но не был и глуп, просто он всегда улыбался. Веселился, расстраивался, размышлял или старался показать себя — его лицо всегда лучезарно светилось, Тэуросс почти никогда не был серьезен или хмур.

Тэуросс подсел ближе, положив голову на плечо подруге.

— Кстати, — вдруг оживился Тэуросс, но тут же замялся, — я тут, кхм, заметил, что тебя на обеде не было.

Юля согласно кивнула. А Тэуросс продолжал:

— В общем, я тебе поесть принёс, — подмигнул паренёк, доставая из набедренной сумки пирожки с капустой и стеклянную бутылочку морковного сока.

— Откуда это у тебя, — удивилась Юля, голодным взглядом пожирая еду.

— На столе в столовой лежали, наверное Алекс забыл убрать, когда кто-то не стал есть.

Юля нахмурилась. Она вспоминала как проходила через кухню, столы были абсолютно пустые, никакой еды там не было.

Но вряд ли Тэуросс говорил неправду, тем более, где он мог взять вкусняшки?

Юля откусила кусочек булочки, язык обжег горячий сок капусты.

— Почему булочка такая горячая? — всхлипнула девушка.

— Горячая? Правда что ли? — возмутился Тэуросс.

Он аккуратно потыкал мизинцем ещё не доеденную часть Юлиного обеда, — странно… обед уже минут сорок назад закончился, — ухмыльнулся парень.

Но вдруг он вспомнил смешной анекдот, и ребята, увлекшись разговором, быстро забыли о таких странностях.

— А это что у тебя? — поинтересовался Тэуросс после недолгой паузы.

До этого они смеялись над чем-то так, что потеряли нить разговора, вследствие чего молодому человеку пришлось придумывать новые темы, на которые можно было поговорить.

— А это? — переспросила Юля, указывая на лежавшую рядом с ней «Палату номер 6», которую она взяла с собой на балкон почитать, но до прихода Тэуросса девушка просто сидела, уставившись взглядом в перила, и руки до чтения у неё так и не дошли.

Тэуросс схватил книжку и одним прыжком вскочил на ноги, подняв вещицу высоко над головой. Юля поднялась вслед за ним. Искренне смеясь, она прыгала на носочках вокруг молодого человека, стараясь дотянуться до книги, но у неё ничего не получалось.

Может потому, что девушка была почти на десять сантиметров ниже Тэуросса, а может и не очень–то хотела побыстрее закончить интересную игру.

Юля по жизни очень редко улыбается, тем более взахлеб смеётся, и сейчас, играя с Тэуроссом, она чувствует себя как никогда прекрасно, смело и легко.

Парень смеялся, ловко уворачиваясь от девушки. В его глазах Юля чувствовала нежность. Так необычно…

Благодаря своему таланту Эшфорд всегда знала, как человек к ней относится.

Сначала она ощущала только любопытство, исходящее от Тэуросса, потом заинтересованность, теперь вот нежность…

Так завязывается дружба?

Юля не знала ответ, ведь она всегда или почти всегда раньше общалась только с сестрой-близнецом. Обычно Полина заводила знакомых… А теперь её нет рядом, и Юле надо самостоятельно решать свои проблемы или находить того, с кем можно их решить.

Вдоволь наболтавшись на балконе, ребята решили пойти на стрельбище, ведь грядущие нормативы Алекс не отменял.

Ни в коридоре, ни в холле молодые люди никого не встретили, все жильцы коттеджа попрятались по своим комнатам с кондиционерами после обеда, скрылись от дневного зноя. Юля знала, что Тэуроссу тоже жарко, и удивлялась, почему между общением и комфортом он не выбрал последнее.

Ребята перебегали из тенька в тенек, от жилого корпуса в сень большого раскидистого дуба, из густых ветвей которого за ребятами уже поворачивалась камера, мигая красным огоньком. Тэсс и Юля осматривались, пытаясь угадать, где же стрельбище, так как территория оказалась гораздо обширнее, чем они предполагали.

Тэсс что-то говорил, девушка обернулась на его голос. Парень стоял на фоне основного коттеджа, и пока он говорил, Юле показалось, что в окне первого этажа мелькнула фигура, шторка колыхнулась, человек, если он там был, отступил в глубь комнаты так, что его теперь не было видно.

Тэуросс раз оглянулся, посмотрев в правильном направлении, но никого не увидев, стал утверждать, что на первом этаже нет жилых комнат.

Юля машинально поправила выбившийся из-под футболки кулон, мельком увидев, что стрелка компаса указывает в сторону того самого окна.

Но было слишком жарко (голову начинало припекать), чтобы останавливаться и по спектру эмоций определять, кто это мог быть.

VI

Дни шли за днями. Одни изматывающие тренировки сменялись другими. Милые взаимоотношения между Тэссом и Юлей укреплялись, но Эшфорд всё сильнее ненавидела своих соседок по комнате. У них явно была какая-то цель, в условия достижения которой Юля не вписывалась. Она не хотела больше ссориться с Дэлей и Ариной, но чтобы это осуществить, ей нужно было понять, чем именно она им мешает и устранить своё на их цель отрицательное воздействие.

Сегодня курсантам предстояло сдать нормативы по скалолазанию.

К девяти утра Алекс уже ждал воспитанников, вися на скале вниз головой, качая пресс, поднимая корпус с перекрещенными на груди руками, к коленям.

Ребята стартовали один за другим, но оказались на скале практически все одновременно.

Юля поднималась вслед за Ариной. Сосредоточившись на себе, девушка не заметила, как подобралась слишком близко к соседке, и Арина намеренно прижала ногой к выступу пальцы руки Юли.

Эшфорд вскрикнула от боли, Арина, не оборачиваясь убрала ногу и прежде, чем кто-нибудь успел обернуться, быстро поднялась по скале на полметра, оставив девушку в одиночестве. Юля зажмурилась от боли, ладонь покраснела, пальцы выворачивались в неправильную сторону. Девушка повисла на одной руке, прижавшись корпусом вплотную к стене. В глазах двоилось от невыносимой боли, голова кружилась. По щеке катилась слеза, с каждой секундой ей всё сложнее было удерживаться, Юля, поняв бесполезность своих усилий подняться наверх, разжала здоровую руку, оттолкнувшись ногами, чтобы не задеть камни и выступы, и с высоты почти десяти метров, несмотря на страховку больно шлепнулась на жесткие маты.

Падая, девушка заметила, как было рванулся вперёд Алекс.

Страх, пронизывающий страх…

Юля не боялась — она чувствовала Наставника…

Те пару секунд, пока Юля летела к земле, она смотрела на Алекса, и когда он посмотрел ей в глаза в ответ, девушка почувствовала, будто полетела чуть медленнее и мягче упала.

А ещё ей показалось, что Алекс выдохнул и улыбнулся, посмотрев в другую сторону и прикрыв лицо тыльной стороной ладони, когда она села на матах.

Но все эти события длились лишь несколько мгновений, и кроме Алекса вряд ли кто-нибудь что-нибудь успел заметить.

Ребята стартовали один за другим, но в один момент практически все одновременно оказались на скале.

— Эшфорд, незачёт, — закричал с высоты скалы Наставник, — пересдашь! Завтра, — добавил он немного подумав. Юля кивнула.

— Иван, — окликнул Алекс паренька, сидевшего возле стены и ожидавшего своей очереди, — помоги ей дойти до комнаты и возвращайся!

Юлия задрала голову вверх, смотря на Наставника и пытаясь уловить что-нибудь ещё в его взгляде, но он больше на неё не смотрел, с серьезным видом рассматривая других подопечных, которые ещё карабкались вверх.

Ваня потянул девушку за рукав, Юля вздохнула и перевела на него взгляд.

Иван относился к тем самоуверенным, но вроде добрым по натуре людям, которым для хорошего настроения обязательно нужно, чтобы их поступки замечали, уважали и осыпали комплиментами.

Юля видела Ваню раньше, наблюдала за ним, но никогда не разговаривала. Для неё, темперамент Ивана был в диковинку, ей казалось неприемлемым то, как он выстраивал приоритеты и расписывал время.

Иван имел какие–то непоколебимые представления и следовал им. Представления о том, какая должна быть девушка, во сколько надо просыпаться и что делать по утрам.

Самое смешное в его высокомерии было то, как беспрекословно он соблюдал свои законы, но как быстро менял свои убеждения прямо на корню, стоило только появиться каким–нибудь новым обстоятельствам, доказавшим абсурдность его идей.

И как самозабвенно, с пеной у рта Иван доказывал всем, что он так с самого начала и говорил.

А ещё Юлю просто передергивало от того, что Ваня всегда искал свою выгоду. Во всём. Любую выгоду. Моральную, физическую или финансовую. Парень мог за любую безделушку лучшего друга продать, за тридцать юаней с девушкой расстаться…

VII

Юля смотрит в потолок, может жизнь ее на этом закончилась…

Ее скорее всего отчислят, Алекс ее прогонит, она не справляется, тем более Наставник давно к ней суров. Еще и рука. Сломанная рука, которая даже сейчас, в состоянии покоя, дает о себе знать.

Девушка чувствует боль. Адскую боль, кисть болит, локоть тоже. Упав со стенки Юля еще и головой сильно приложилась. И теперь, лежа в своей комнате на кровати, и вглядываясь в абсолютно белый потолок, девушка видела и рассматривала на нем замысловатые узоры, рисуемые ее собственным воображением.

В комнате Юля была одна.

После своего падения она еще никого не видела (кроме Ивана, но тот был занят исключительно своим внешним видом) и довольствовалась только своими личными переживаниями, не зная, что о случившемся думают другие.

Юля закрыла глаза, голова наконец-то перестала болеть. Тишина…

Это то, что девушке было сейчас нужно, но в коридоре послышались шаги. Нервные, девчачьи…

В комнату вошла Дэля и как ни в чем ни бывало, занялась своими делами, не выражая негатива, но не стараясь выразить сочувствия своей соседке по поводу травмы.

Юля отвернулась лицом к стене — ей было противно…

Девушка слушала, как на первом этаже зашумели ребята, вернувшись с испытания.

Самые разные эмоции и голоса слышались из холла. Кто-то радостно прыгал, звеня снаряжением, кто-то устало опустился на диван, от чего последний жалобно заскрипел. По лестнице зашуршали ботинки и тапочки.

Однако среди всех них выделялись одни: легкие, едва ощутимые, но такие уверенные и равномерные.

Сердце девушки сжалось, а потом бешено заколотилось, она была абсолютно уверена, что это поступь Алекса.

Юля не понимала, почему так волнуется его приближению. Только ли опасается ожидаемых плохих новостей и его решений, или боится фантомных появлений Алекса, который шныряет по всей базе со скоростью света, в любой момент?

Стесняется его, боится показаться слабой, побитой, опозориться?

Юля прекрасно понимала других людей, умела читать их мысли, разбирать по полочкам причины, события и мотивы, но когда дело доходило до собственных переживаний, девушка уставала, отнекивалась и ежедневно откладывала размышления на потом.

Но когда дело доходило до собственных переживаний, девушка уставала, отнекивалась и ежедневно откладывала размышления на потом.

VIII

Алекс остановился в дверях.

За ним следовала Арина. Она подошла поближе, раболепно заглядывая ему в лицо.

Юля приподнялась на локтях и села на кровати.

Наставник попросил Юлиных соседок выйти, не замечая, или делая вид, что не замечает странного взгляда Арины.

Девушки, разочарованные, вышли из комнаты, громко хлопнув дверью.

Алекс опустил руки, до сих пор скрещенные на груди, и улыбаясь, подошел к Юле.

Его походка была восхитительна; такая одновременно грациозная и властная.

Алекс ходил, двигая плечами и слегка, едва заметно, подергивая руками, как бы пританцовывая, но не слишком явно, перебирая ногами не слишком часто, но и не делая гигантских метровых шагов, ступая так легко, что шагов его почти не было слышно.

Поступь его была тиха и ритмична, Алекс ходил, немного пружиня.

Но несмотря на такие особенности, ни одно его движение не казалось инородным или лишним. Как у хорошего танцора, у него не было запинок и неловкостей.

Наставник присел на краешек Юлиной кровати.

Матрац прогнулся, обозначая его вес, но Наставник своими действиями не произвел ни единого шороха, как будто вовсе не был материален.

Алекс улыбнулся: «Ну как ты?» — обратился он к Юле.

Девушка замялась.

Алекс усмехнулся своим мыслям, спрятав глаза.

— Смутил тебя, смутился сам, — пошутил он, чтобы развеять тишину.

Юля тоже улыбнулась, она не могла избавиться от мысли, что чувствует себя неловко рядом с Наставником.

Но он уже взял ее руку в свою, изучая повреждения.

Юля удивилась, насколько приятными были его прикосновения; такие мягкие, теплые, слегка влажные ладони.

Алекс очень нежно и аккуратно рассматривал ее пальцы, вообще не причиняя боли. Он зажал Юлины кисти в своих, прикрыв глаза.

Когда он отпустил их, девушка не почувствовала даже дискомфорта, забывшись и пошевелив пальцами.

— Да, мой талант — лечить, — подмигнул Алекс ошарашенной Юле, — разрешишь голову осмотреть?

Девушка согласно кивнула и распустила тугой хвост, чтобы показать рану.

— Откуда у тебя такие раны, ты ведь не сильно упала? — вдруг поинтересовался Алекс, расчесывая пальцами Юлины волосы.

Эшфорд молчала.

— Можешь не говорить, я и так знаю…

— Откуда? — девушка резко развернулась, оказавшись лицом к лицу с Наставником.

— Дело в том, — замялся Алекс, — что я обладаю несколькими талантами.

— Эмпатией тоже?

Молодой человек кивнул.

Юля выдохнула.

— А что еще вы умеете? — выпалила она.

— У меня много секретов, — подмигнул Алекс.

Он поднялся с кровати и направился к двери.

Уже коснувшись ручки, он обернулся, — если хочешь, я могу помочь решить твою проблему, — дождавшись, пока девушка согласно кивнет, сказал, — сегодня, полдесятого спустись в спортзал, — и вышел из комнаты.

IX

Близняшка Юли, Полина выпорхнула из дома, кивнув квартирной хозяйке на прощанье. Теперь она жила в Швеции и училась в Стокгольмском университете.

Студентка снимала квартиру на Оденгатен 7. Это был обычный четырехэтажный домик кремового цвета, с салатовыми ставнями в окнах первого этажа и темной крышей. По соседству с комнатой Полины была парикмахерская, а на этаж выше — красивый резной застекленный салатовый балкончик чьей-то квартиры.

Напротив ее дома красовалась пятиэтажка, многоквартирный дом.

Слева — еще один жилой дом, в котором располагалось рекламное агентство.

Пожалуй, вся улица, как и большинство улиц в центре Стокгольма, была застроена невысокими домами, на первых этажах которых квартировали всевозможные магазинчики, лавочки и ларьки.

Полина спешила в университет, до места учебы она каталась на велосипеде и доезжала минут за десять, благо в округе было огромное количество велодорожек и парковок для такого транспорта.

А на перекрестке Биргер Ярлсгатан и Оденгатен красовался Георгиевский собор. Кирпичный храм с зеленой крышей, построенный в конце XIX века по проекту архитектора Андерса Густава Форсберга, но уже в XX веке выкупленный за символическую плату Шведской и Скандинавской митрополией и после необходимой реконструкции обращенный в кафедральный собор святого Георгия Победоносца.

Полина повернула направо и покатила по Биргер Ярлсгатан, одной из самых длинных улиц Стокгольма, приветливо улыбаясь знакомым людям, которых она обгоняла.

Девушка остановилась на светофоре, посмотрев направо. Если бы ей не надо было на учебу, она обязательно бы свернула в спортзал Икс-Фокс.

Но времени на душевные терзания не оказалось — загорелся зеленый.

Чуть дальше по улице показалась итальянская бургерная и японский ресторанчик Рамен-КиМама.

Эшфорд наслаждалась поездкой, ей нравился город. Такой уютный, невысотный, суетной. Со своими прямыми улочками и кирпичными, как будто средневековыми, зданиями.

Прекрасной иллюстрацией Стокгольма служила Джоанес школа. Насколько Полина знала, насчет качества обучения спорная, даже довольно сомнительная, но какая красивая! Первый этаж отделан серым кирпичом, остальные два — красным, чердак и крыша — черные. Главное украшение школы — толстенькая башня, в ней расположен холл, куда спускаются сразу две круговые лестницы. На каждом этаже башни расположено по три окна, а над входом — старинные часы. Жаль, что не пришлось здесь учиться…

Полина проехала вдоль озера, полюбовалась на чьи-то белые яхты, и вот впереди уже показался Стокгольмский университет. Знакомый ухоженный дворик, зеленая лужайка, обрамленная стенами из красного кирпича, и невзрачный учебный корпус — восьмиэтажное здание нежно–голубого цвета.

X

Стемнело. Юля ожидала Алекса, но его все не было, свет уже горел, и девушка присела в уголке, поджав колени к груди.

— Кого ждем? — из неоткуда возник Наставник.

Юля вздрогнула, а Алекс продолжал:

— Ты уже размялась, или время от тренировки будем тратить?

Юля растерялась, она не подумала о том, что Наставник попытается ее чему-то научить, а не просто поболтает и мигом решит все проблемы.

Как бессмысленно и наивно было полагаться на чудо!

Алекс не решал ее проблемы, а учил решать их самой. В вопросе со злыми соседками по комнате, он хотел научить Юлю драться.

И снова тренировки… бег, разминка, упражнения.

Юле казалось, что драться она и так умеет, но все оказалось гораздо сложней, и Алекс принялся обучать ее с самых азов: с бойцовской стойки, правильного положения рук и движений плеч.

Оказались необходимыми навыки, которые девушка никогда до этого не считала полезными в борьбе, такие как кувырки или техника быстрого подъема на ноги.

Алекс показывал и заставлял повторять сложные упражнения, многие из которых были рассчитаны на изматывание человека. Так, раньше, Юля не знала, что может выдерживать подобные нагрузки, но теперь, для нее стало обычным делом попрыгать на скакалке минут пять без остановки в бодром темпе, потом поотжиматься, поделать берпи и прыжковые упражнения еще несколько минут.

Каждая тренировка заканчивалась избиением груши несколько раундов подряд.

Но несмотря на тяжелый характер тренировок Юле они очень нравились, с каждым разом захваты получались все жестче и плотнее, удары более меткие и сильные.

Наставник начинал хотя бы изредка ее хвалить, что являлось для девушки высшей наградой.

А еще после тренировки Юля купалась в прохладном бассейне, чтобы перестать чувствовать себя выжатым лимоном. Такое вечернее времяпрепровождение являлось для девушки настоящим наслаждением по сравнению с тем, чтобы сидеть в душной гостиной и вести со всеми подряд глупые ни к чему не обязывающие смол токи, содержание которых уже через пять минут все благополучно забывали.

XI

Юля любила гулять по вечерам, когда темнеет и становится прохладнее.

Ветерок треплет волосы, обдувает лицо.

Все ребята сидят по комнатам, играют в карты и крокодила, читают отрывки любимых книг — не любят ноги росой мочить, но однако девушка любила это темное время суток. Она снимала кроссовки и бродила по мокрой траве, рассматривая высокие кипарисы и белые домики.

Сегодня был один из таких дней, когда после ужина Юля вышла на прогулку. Она задержалась даже позже обычного, засмотревшись на звездное небо.

Когда девушка вернулась в коттедж, в холе она встретила Алекса, который весело напевал себе под нос песенку и пританцовывал, колдуя над чем-то на столе, что он закрывал корпусом. Он обернулся на шорох, улыбнулся Юле…

Он опять был таким домашним и милым, как тогда, когда они только приехали, в первый вечер.

Сейчас Алекс не был тем бездушным Наставником, хаотично шныряющим по базе и прилегающей территории с серьезным строгим лицом, готовый придираться и воспитывать. Днем он человек — машина, а по вечерам казался добродушным ухмыляющимся подростком, готовым вытворить какую–нибудь шалость.

Алекс мило улыбнулся, развернулся к Юле, облокотившись о стол, за что сам, кстати, ругал своих подопечных. Подмигнув девушке, он достал из-за спины то, что так долго прятал. Таинственным предметом оказались шоколадные мафины. С пышным кремовым вензелем в виде украшения.

Юля сияла, на душе стало теплее, чем когда–либо в течении того времени, как она не виделась с сестрой. Рядом с Наставником ей было спокойно и комфортно, она чувствовала себя в безопасности.

Алекс улыбался. Он сделал пару шагов вперед, прижав руку к подбородку, посматривая глазами вправо вниз, желая что-то сказать.

Но в этот момент вниз по лестнице сбежал Тэуросс, услышав запах свежеиспеченных пирожных.

Он бесцеремонно подбежал к Алексу, стащив самый красивый мафин.

Юля замялась, почувствовав, что Тэсс разрушил ту невидимую связь, установившуюся между ней и Наставником.

Алекс опустил взгляд, а когда посмотрел на Юлю снова, задорный огонек пропал, молодой человек снова стал холодным и колючим.

Но Тэуросс не заметил, что что-то пошло не так. Он крутился по кухне с набитым ртом, даже не глядя на собеседников и искренне не улавливая намеков подруги.

— Юль, — встрепенулся он, оглянувшись на девушку, — я такой классный сериальчик нашел, бери печеньки, пойдем посмотрим!

— Бегите, бегите, голубки, — многозначительно отвел глаза Алекс.

Так страшно и неприятно оказалось услышать Юле его слова. Странное отчаяние наполнило грудь, а в горле застрял ком.

Девушка чуть не расплакалась, быстро убежав к себе наверх, оставив наедине расстроенного Алекса и ошарашенного Тэсса.

XII

Подходило время завтрака.

Наставник накрыл на стол, созвал ребят звонком колокольчика.

Юля пришла вместе со всеми, в середине толпы, не поднимая взгляд на Алекса, хотя ей очень хотелось на него посмотреть. Ее тянуло к этому человеку, привлекало его умение держать себя, его безмолвная власть и непоколебимое спокойствие. Логичность и рациональность поступков. В ее глазах он был идеальным: он мог быть одновременно и ответственным взрослым человеком и заряжающим энергией молодым парнем.

Юле казалось, что она очень хорошо его понимает, знает, что он чувствует, о чем думает, чем живет. По духу он был к ней ближе всех.

Даже ближе ее друга Тэуросса.

Девушка посмотрела на Тэсса, он улыбнулся, поймав ее взгляд. Юля чувствовала в нем доброту, и благодаря своей врожденной проницательности и развитому таланту, ощущала от него к себе те же чувства, что она испытывала к Алексу. И это не была просто дружба.

Тэуросс улыбался, он был счастлив и открыт по натуре, даже не пытался скрыть своих возникающих к Юле чувств, искал ее поддержки, но и не навязывался, терпеливо ожидая взаимной привязанности.

Теперь Юля посмотрела на Алекса, тот сидел напротив и неспеша ел, смотря только в тарелку. Как будто почувствовав взгляд девушки, он оторвался от еды и на секунду замер, но взгляд так и не поднял.

Юля как ни старалась, не могла прочесть его мыслей, как будто он закрывался от нее специально. Разум любого другого человека она могла почувствовать, узнать побуждения или мысли, а если человек ни о чем не думает, и голова его пуста, хотя бы эмоции… Они–то всегда у всех есть, хоть какие–нибудь. Вот Алекс — другое дело, с его «прочтением» у Юли были проблемы. Как с радио например: переключая станции, ты каждый раз слышишь хоть что-нибудь что-то интересное, смешное, временами глупое или абсурдное… Но стоит только упустить волну и перестаешь слышать поток информации, а слышишь только помехи, то же самое и у Юли с Алексом…

XIII

Сегодня был не обычный день, с самого утра все пошло не по плану, и Юля это чувствовала, ведь Алекс ходил сам не свой, мрачнее тучи, один раз он остановился посреди коридора, перекрыв Юле дорогу, но потом, отвернувшись, зашагал прочь.

В ворота базы постучали, в холле раздался звонок. Для ребят это оказалось полнейшим сюрпризом, но, похоже, не для Алекса. Он уверенно направился к двери наперевес с оружием, с которым ходил все утро, хмурый как туча.

Во внутренний дворик въехали два Министерских джипа. Из головной машины выпрыгнули два офицера и Куратор, который по иерархической лестнице был главнее Наставников, в том числе и Алекса.

Ребята высыпали на крыльцо, некоторые прилипли к окнам.

Алекс опустил автомат, а потом и вовсе закинул его за спину, уверенно направился навстречу Министерской делегации и протянул Куратору руку, здороваясь с ним. Однако собеседник отвернулся, рассматривая ландыши на клумбе, прозрачно намекая, что даже знаться с Наставником не хочет.

Алекс поморщился, рассматривая носки ботинок, но продолжая улыбаться. Он потянулся вперед, похлопав по кузову машину, предлагая остальным служащим выйти, краем глаза увидел, что все уже и так на лужайке, тогда закивал головой, как бы оценивая качество транспорта.

Юля заскрипела зубами, она злилась тому, как из ее обожаемого Наставника делали посмешище, игнорируя его, стараясь унизить.

Куратор закурил сигару, а докурив, бросил окурок прямо на газон, на что Алекс постарался не реагировать, сжав кулаки, в то время как его воспитанники уже ненавидели этих конкретных офицеров, которые теперь направлялись к главному корпусу.

Ребята взволновано загалдели, обсуждая произошедшее, постепенно отошли от окон гостиной и разбрелись по комнатам.

Юля злилась, сжимая, а потом растягивая до предела резинку для волос, которую иногда носила в виде браслета.

Глубоко задумавшись, девушка слишком сильно ее потянула, резинка выскользнула из ее рук и как порвавшаяся тетива улетела между ступенек под лестницу.

Эшфорд скривила губы, но спустилась за ней вниз, шарила в полумраке руками, однако никак не могла найти порванную резинку.

Дверь холла распахнулась, девушка юркнула под лестницу, там было мало места, тесно и темно, так что Юля уперлась коленкой в острый уголок ступеньки, но успела спрятаться до того, как говорящие зашли в гостиную. В комнату вошли двое, обоих девушка узнала. Одного по легкой походке, почти не слышным ровным шагам — это был Алекс; а второго — по нервному придыханию Куратора.

— Роб! Пожалуйста! — Наставник обращался к Куратору на равных, не лебезя и не унижаясь. Он говорил свободно, казалось, они уже давно знакомы.

— Алекс, я все понимаю, — тушевался Куратор, — но служба твоя, твои бывшие заслуги веса не имеют, я это не решаю!

— Робинс, не губи их, я знаю, в чем меня обвиняют… догадываюсь — перешел на шепот Наставник, — но мои воспитанники не виновны в том, что мне приписывают.

Мужчины замолчали.

Юля насторожилась. Она не знала, что случилось, но вдруг поняла, что у Наставника проблемы.

Куратор потупил взгляд, Алекс замер так, как жестикулировал во время разговора, смотря оппоненту в глаза прямым взглядом. Под напором Алекса Куратор сдался, он поднял взгляд на молодого человека и проговорил:

— Все, что могу, ради того, что раньше было, ради старой дружбы и солдатского братства, — он остановился и задумался, — я смогу прикрыть наверняка только двоих.

— Хорошо, спаси хотя бы… — Алекс приподнялся на цыпочках и зашептал что-то прямо в ухо Куратору.

Роб изменился в лице.

— Ты действительно хочешь защитить именно этих детей… парня да, соглашусь, он талантлив, но девчонку… — но он не договорил, Алекс его прервал:

— Тс, ты правильно все понял, но, знаешь, говори тише, потому что благодаря твоим ребятам, уши могли отрасти не только у стен, но даже у лестниц… — он улыбнулся, шаркнул ногой, непринужденно заговорив на отвлеченные темы, но Юля побледнела. Девушка была уверена, что Алекс ее как-то заметил и знает, что она слышала разговор.

Эшфорд сильнее вжалась спиной в стенку, жмурясь и надеясь, чтобы ее не заметил Куратор или не выдал Алекс, ведь его настоящей мотивации она не знала.

XIV

Офицеры приказали воспитанникам разойтись по своим комнатам, а потом заперли их там, запретив выходить в коридоры.

Дэлия, одна из соседок Юли по комнате обладала феноменальным слухом, поэтому слышала все, что происходило в гостиной и пересказывала все шепотом подружке Арине, а Юля вслушивалась в их негромкий разговор.

Деля пользовалась своим талантом, помогая подруге, которая, как оказалась, была без ума от Алекса и в принципе поехала на сборы ради него и отношений с ним.

Юля улыбалась, она часто читала мысли Наставника и знала, что он почти никогда не вспоминает об Арине.

Эшфорд ежедневно виделась с Алексом и подолгу с ним общалась на тренировках или просто во время прогулок.

Где бы не гуляла или не отдыхала Юля, практически всегда неподалеку от нее появлялись Наставник и Тэуросс.

Мотивацию Тэсса девушка понимала, ведь он был в нее влюблен. Это было очевидно: молодой человек относился к девушкам невнимательно, но не к подруге, а еще он заботился о ней, старался радовать в мелочах, таскал кофе у Алекса, букеты полевых ромашек, которые рвал за калиткой, ради них утекая на время из коттеджа, улыбался и делился вкусностями.

А вот с Наставником дела обстояли сложнее. Юля жила в его мыслях, он думал о ней постоянно, но в мыслях этих не было никакой пошлости или одержимости, чего стоило бы ожидать в подобном случае. Алекс уважал девушку, признавал ее уникальность, но не считал лучше других, не считал он и себя избранным, не сравнивал и не искал возможных соперников, никому не говорил о чувствах.

XV

Ребят грузили по джипам, Юля в суматохе пыталась отыскать глазами в толпе Наставника, но его нигде не было видно. Вдруг кто-то схватил ее за руку. Девушка обернулась, это был Алекс.

Юля застыла на месте, вглядываясь в его лицо, мужчина был бледен и взволнован.

Наставник, не отпуская ее руку, потянул девушку в сторону, подальше от лишних глаз.

Он остановился через несколько шагов, между джипами, где не оказалось ни людей, ни камер — идеальное убежище.

Резко стало тихо — сюда не долетали звуки из коттеджа, где все бегали, шумели и собирались.

Алекс молчал, прямым взглядом смотря Юле в глаза, не отводя глаз и не отпуская руку. Девушка понимала, он что-то хочет ей сказать, поэтому боялась первой начать разговор, спугнуть как птичку, мерцающую мысль.

Алекс вздрогнул и отпустил девушку, он как будто очнулся, собрался с мыслями. Он молча протянул Юле толстый блокнот и прошептал:

— Юля, — он опустил взгляд вниз, на носки своих ботинок, но тут же вскинул голову, снова смотря девушке в глаза и прошептал, — береги себя!

Юля улыбнулась и кивнула, вертя в руках книжку. Девушка стеснялась смотреть на Наставника, он тоже тушевался.

Из смущения Юлю вывели шаги сзади, она обернулась. За плечо ее цепко схватил Робинс.

— Что ты здесь делаешь? — прошипел он в самое ухо Эшфорд.

Юля обернулась, замялась. Повернулась обратно, боясь реакции Наставника, но его там уже не оказалось.

Девушка растерялась еще больше, она растеряно смотрела на Куратора, но шестое чувство подсказало ей спрятать за спиной блокнот.

Эшфорд промямлила что-то, извиняясь, и опустив глаза, быстро ускользнула прочь, присоединяясь к ребятам.

XVI

Джипы уезжали прочь от базы, но не в сторону поселка. Коттеджи уже периодически скрывались за горами.

Юля до отъезда так и не увидела больше Алекса. В памяти всплывал его прямой взгляд глаза в глаза, так много хотевший сказать.

А на душе было погано, девушку не веселили даже шутки Тэуросса, которые он отпускал в огромном количестве.

Алекс не ехал с ними, Юля уже несколько раз пересмотрела всю толпу ребят, но лица его не увидела. Она мечтала поскорее добраться до базы Министерства, долгая дорога без Наставника представлялась пыткой. Девушка мечтала поскорее разложить вещи и помчаться к нему в комнату, обсудить что-нибудь, узнать его мысли насчет поездки, спросить, почему они так рано все возвращаются обратно.

Конец ознакомительного фрагмента.