Финт простака

Джеймс Хэдли Чейз, 1954

Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, прославился в жанре «крутого» детектива. Он вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Постоянно менял работу и испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом – распространителем книг, основательно изучив книжный бизнес изнутри. Впоследствии он с иронией вспоминал: «…Пришлось постучать не менее чем в сто тысяч дверей, и за каждой из них мог встретить любого из персонажей своих будущих романов… И столько пришлось мокнуть под дождем, что сейчас никто не в силах заставить меня выйти из дома в сырую погоду…» В течение почти полувековой писательской деятельности Чейз создал порядка девяноста романов, которые пользовались неизменным успехом у читателей разных стран, и около пятидесяти из них были экранизированы.

Глава третья

Мои Бергесс восседал за обшарпанным столом, в зубах у него торчала потухшая сигара, черная засаленная шляпа сбита на затылок. Человечек он был тщедушный: тощенький, с носом как рыбный крючок, с кожей бледной, как жабье брюхо.

Из-за машинки выбралась рыжая красотка с грудью как у примадонны, раскачивая бедрами, пересекла комнату и загородила от меня Бергесса.

— Чего желаете? — осведомилась она голосом, в котором музыки было — как в жестянках, сброшенных с обрыва.

— Его я желаю, — ответил я, указывая на Мои. — Посторонись-ка, милочка. Картинка красивая, но не сейчас и не здесь. — Я обошел ее, ухмыльнулся Бергессу и сообщил ему, кто я. — Преемник Лидбиттера, веду дела мисс Шелли.

Мои оглядел меня, подробно осмотрел спортивную куртку с накладными карманами, потом наклонился исследовать туфли.

— Извините, мистер Винтерс, но не похожи вы на парня из банка.

— Не стоит обсуждать этот вопрос. Вы еще торгуете дом триста тридцать четыре на Вестерн-авеню?

— А то! Но Лидбиттер этот сказал — не продается, мол.

— Цену даете ту же?

— Ну.

— Может, я вам и устрою домик, если эта рыженькая выйдет полюбоваться пейзажем минут на пяток.

Мои несколько подрастерялся, но тут же повернулся и оскалился на девицу, которая тыкала одним пальцем по клавишам, высунув от усердия язык между накрашенных губок.

— Эй, ты! Брысь отсюда!

Когда она проплыла через коридор и закрыла за собой дверь, Бергесс поинтересовался:

— И как же это вы устроите?

— Получите дом по вашей цене, если возьмете в придачу тамошних жильцов.

— На фиг мне жильцы эти?

— Мисс Шелли не желает их выбрасывать на улицу. Они прожили в доме лет тридцать пять. Старенькие уже. Не стоит нервничать особо. Станет дом твоим — возьмешь да выставишь.

Он немножко подумал, ухмыльнулся и сказал:

— О’кей. Я готов, когда мисс Шелли угодно.

— По рукам, договорились. — Я приостановился, закуривая, попутно исподтишка изучая его. — Ну а теперь о сделке.

Глаза у него снова стали сонными.

— Ты, парень, похоже, не промах.

— Дом получишь, когда выплатишь мне комиссионные в пятьсот долларов. И не раньше.

— Вымогательство, что ли? — сморщился он.

— Ну. Оно самое. Банк тебя не одобряет. Мисс Шелли боится. Без меня у тебя шансов никаких. Итак, комиссионные — пятьсот долларов. Считаешь, дом того не стоит, так и скажи.

— О’кей, — проворчал он, передернув тощим плечом. — Я прямо ну как дойная корова для вымогателей всяких! — Он вытянул из внутреннего кармана засаленный бумажник, распухший от денег. Увидев столько наличных, я погоревал, что не наколол его на тысячу, но теперь, жалей не жалей, поздно.

— Когда дом откроется, добро пожаловать, мистер Винтерс, испытаешь девочек. Парень ты молоток.

— Не сомневайся. — Я взял деньги. — Забегу завтра за твоей подписью, и дом станет твоим, как только все оформлю. Уж постараюсь побыстрей.

Когда я вышел, рыженькая сделала мне глазки и выпятила грудь. Я даже не запнулся на ходу. Никаких рыженьких, времени нет. Я слушал ласковый шелест долларовых бумажек, слаще музыки не бывает. Удача в этот день так и шла.

Фирм по управлению недвижимостью в Литтл-Идене было пять или шесть. «Харрисон и Форд» среди них самая крупная и солидная. «Стейнбек и Хау» — самая захудалая и сомнительная. Эта фирма, решил я, коренной зуб отдаст, лишь бы управлять домами Вестал. Самые подходящие люди для выжимания добавочной квартплаты для Шелли. В сборщиках у них ходили громилы с развитой мускулатурой и со свинцовыми обрезками труб, завернутыми в газету, — дополнительное средство воздействия для беспрекословной выплаты ренты.

Катя в кадиллаке по бульвару Флоран, я гадал, посмею выжимать комиссионные из Берни Хау или нет. Прежде я никогда не встречался с ним, но он был широко известен как темная личность. Многое зависит от того, как повернется беседа, насколько для него соблазнительно запустить лапу в дома Вестал.

Войти к нему оказалось несложно. Как только я сказал секретарше, что я из банка, она тут же проводила меня к Хау в кабинет. Он был чудовищно толст, громоздкий, с круглой, как мяч, физиономией, свисающими большими усами и бегающими голубыми глазками. Хау оглядел меня, пока я шел по кабинету, поднялся и протянул большую влажную руку.

— Рад познакомиться, мистер Винтерс. Присаживайтесь.

— Человек вы занятой, я тоже, — заявил я, усаживаясь. — Поэтому перейду прямо к делу. Вы знаете, наверное, что делами мисс Шелли ведает Тихоокеанская банковская корпорация.

Он наклонил голову.

— В сделках мисс Шелли я представляю банк, — продолжал я. — Обязанности эти мне поручили совсем недавно, и я произвожу кое-какие перемены. Как вы относитесь к тому, чтобы взимать квартплату в домах Шелли?

Он потер толстый нос толстенным пальцем. С выражением лица непроницаемым, как тыл троллейбуса.

— А что, «Харрисон и Форд» отказываются от работы?

— Мисс Шелли намерена отказаться от их услуг. — Я извлек из бумажника бланки квартплаты домов Шелли за прошлый месяц и подтолкнул к нему. — Мисс Шелли желает набавить пятнадцать процентов на сумму.

Он изучал бумаги с минуту, потом поднял глаза.

— Без проблем. Мои люди умеют взимать ту плату, которая желательна клиентам.

— Так, считаете — справиться сумеете?

— Само собой.

Хотелось бы, чтобы он выказал побольше энтузиазма. Минуты две мы обговаривали условия. К моему удивлению, плату он запросил лишь чуть ниже, чем «Харрисон и Форд».

— Вы понимаете, конечно, что работа эта для вас подарок судьбы? — спросил я. — У мисс Шелли недвижимость по всему штату. Возможно, я сумею убедить ее передать вам управление всеми. Осилите?

— Разумеется, мистер Винтерс. Наша фирма в состоянии заниматься всякой недвижимостью — и большой, и малой.

И ни намека на восторг. В такой ситуации трудно выступать с моим предложением. Я смекнул, что он специально принял такой тон.

— Я сказал — что мог бы. Но это не обязательно означает, что стану, — чуть приоткрылся я.

Он снова потер толстый нос.

— Если хотите сначала посмотреть, как мы управимся с «Шелли Фаундейшн», так пожалуйста, — мягко откликнулся он.

Пикировка не привела меня никуда. Ладно, придется играть в открытую. Я ухмыльнулся:

— Может, слезем с коней да завершим разговор попросту, на половичке? У меня ценное предложение, за которое ухватится любая фирма. Я же пришел с ним к вам. Так что я буду с этого иметь?

Круглое толстое лицо бесстрастно смотрело на меня.

— Что будете иметь? Что-то я вас не совсем понимаю, мистер Винтерс. Вы ведь сказали, что служите в банке, правильно?

— Служу, да не слуга! — вспылил я. — Да, мне приходится служить в банке, но очень скоро произойдут перемены. Может, вам интересно узнать, что банку желательно по-прежнему пользоваться услугами «Харрисона и Форда»? Против фактов не попрешь, мистер Хау. Вряд ли вашу фирму можно назвать очень солидной. Банк никогда не поручил бы вам вести такое дело, и вы это прекрасно понимаете. Я могу изменить все, у меня большое влияние на мисс Шелли. Так с какой такой стати, как по-вашему, мне вдруг отдавать вам ее дела вот так, задарма?

Он изучал меня несколько минут.

— Да, теперь мне понятна ваша точка зрения. Сколько вы желаете, мистер Винтерс?

Наконец-то вынудил его играть тоже в открытую!

— Тысячу. За такую сумму я прямо сейчас передам вам письмо, уполномочивающее вас вести дела по всей недвижимости мисс Шелли.

Он несколько минут изучал девственно-чистое пресс-папье, потом поднял глаза на меня:

— Я бы предпочел письмо, подписанное лично мисс Шелли. Вы мне — письмо, я вам — деньги.

Что ж, убедить Вестал написать ему такое письмо будет нетрудно.

— Принесу завтра в полдень.

— Великолепно. Рад вести с вами дела, мистер Винтерс. Дорогу найдете?

— Деньги, мистер Хау, приготовьте наличными.

— Естественно. До свидания, мистер Винтерс.

На улице я остановился и вытер вспотевшее лицо. Урвать кусок у Бергесса оказалось легче легкого, но я уже сомневался, не совершил ли я ложный шаг, занявшись рэкетом с Хау. Конечно, выигрыш крупный, если он уступит, но что, если он стукнет в банк и угробит меня? Правда, вряд ли. Без меня ему не заполучить дел Вестал никак.

Закурив, я перешел дорогу к «кадиллаку». Приходится рисковать. Если выгорит, мне очистится полторы тысчонки. Только ненормальный не рискнул бы. В банке я нашел на столе записку — доложиться Стернвуду, как только появлюсь. С минуту сердце у меня трепыхалось, словно выброшенная на берег форель.

Когда я входил в кабинет Стернвуда, по лицу у меня струился холодный пот. Он поднял на меня глаза и улыбнулся. Я тут же понял, что все в порядке, и мне захотелось пить. Такой жажды я никогда раньше не испытывал.

— Входи же, Чад! Присаживайся.

Сесть я был рад, ноги у меня подкашивались.

— Мисс Шелли как будто очень довольна тобой, мой мальчик. Даже позвонила мне. — Стернвуд улыбался от уха до уха. — Такого никогда прежде не бывало.

— Знаете, так случается, сэр, — небрежно сказал я. — Мы как-то сразу поладили.

— Да уж. Она сказала, что тебе надо предоставить отдельный кабинет, — посмеивался Стернвуд. — Она может заехать, и ей понадобится что-то с тобой обсудить.

Новость изумила меня: я не ожидал, что Вестал будет стараться ради меня. Может, я произвел на нее большее впечатление, чем мне показалось?

— Мысль удачная, — продолжал он, — кабинет для тебя уже готов. Я распорядился, как только мисс Шелли подняла этот вопрос. Пусть почаще заезжает к нам, я совсем не против.

— Правильно, сэр.

— Кабинет для тебя сделали рядом с комнатой мисс Шелли. Оттуда красивый вид, и обставили соответствующе. Послали к тебе стенографисткой мисс Гудчайлд.

— Благодарю вас, сэр. — Я старался не показать, до чего я всем этим удивлен.

— Ну а как там те три пункта, которые так беспокоили мисс Шелли? Как ты справился?

— Мне, сэр, удалось отговорить ее от норкового манто. Убедил ее, что мы ни за что не уступим. Высказался я откровенно. Объяснил, что тут пахнет мошенничеством с налогами и ее могут привлечь к суду. Она напугалась.

— Молодец! Признаться, мы боялись действовать так, — откровенничал Стернвуд, слегка выкатив глаза. — Женщина она вспыльчивая. Ну а два других?

— Сожалею, сэр, — я пожал плечами, — но она распорядилась еще до моего приезда. Боюсь, Лидбиттер неправильно вел себя. Ей показалось, будто ею командуют, и она проявила независимость. Дом продали Бергессу, а сбор ренты поручили «Стейнбеку и Хау», подняв квартплату в «Шелли Фаундейшн». Хау заверил ее, что без труда выколотит повышенную ренту.

Вид у Стернвуда стал такой, точно он вдруг пчелу проглотил.

— Стейнбек и Хау! Да ведь они же темные личности! А Хау вообще жулик!

— Так я ей и сказал, но она велела мне не совать нос. Хау здорово на ней наживется. С вашего разрешения, сэр, я предлагаю использовать то небольшое влияние, какое я на нее имею, и уговорить ее предоставить мне вести дела с Хау. Хоть немного умерю его аппетиты.

— Влияние? — Глаза у Стернвуда вдруг прищурились. — О чем это ты?

Слишком поздно я спохватился, что чересчур разоткровенничался. Я ведь не с Мои Бергессом беседую.

— Понимаете, сэр, это звучит самонадеянно, но мисс Шелли как будто прислушивается к моим советам.

Он продолжал пристально взирать на меня:

— Нам не к чему обуздывать Хау, Чад. Нам следует избавиться от него. Пожалуй, мне лучше самому переговорить с мисс Шелли.

Скверный оборот. Если он позвонит Вестал, то выяснится, что та ни сном ни духом не подозревает о существовании Хау, и я здорово влипну.

Он потянулся к трубке, и я заторопился.

— Минутку, сэр. Вы же знаете, какая она. Она, пожалуй, решит, что ею снова командуют.

Рука его повисла над трубкой.

— Но должен же я предупредить ее насчет Хау, — резко возразил он.

Еще немножко — и я сорвался бы на крик.

— Когда она мне сказала про Хау, я разнес его на все корки. А она страшно разозлилась. Сказала, что если услышит о нем хоть слово еще, то закроет у нас счет.

Он отдернул руку от телефона, точно тот вот-вот укусит его.

— Мне бы только убедить ее доверить мне контроль, тогда Хау вряд ли учинит ей ущерб.

Он потер подбородок и покивал:

— Думаешь, сумеешь?

— Попробую, сэр.

— А может, мне все-таки…

— Сначала, сэр, давайте попробую я. Если уж не выйдет, возьметесь вы. Тогда будет солидный предлог побеседовать о нем. Скажете, что я неверно вел дело.

Ему вроде понравилось, потому что он свободно откинулся в кресле.

— Ну так тому и быть. Съезди поговори с ней. Если без толку, поговорю я. — Он улыбнулся. — Ну хоть с норковым манто покончено. Тут ты молодцом.

— Спасибо, сэр. — Мне не терпелось уйти.