Поверив этому, поверишь чему угодно

Джеймс Хэдли Чейз (1975)

Рене Реймонд, известный всему миру под псевдонимом Джеймс Хэдли Чейз, вышел из семьи отставного британского офицера, и отец прочил Рене карьеру ученого. Но в 18 лет будущий писатель оставил учебу и навсегда покинул родительский дом. Он испробовал немало профессий, прежде чем стал агентом по распространению книг и основательно изучил книжный бизнес изнутри. Впоследствии Чейз вспоминал: «…Мне пришлось постучать в сто тысяч дверей, и за каждой из них я мог встретить любого из персонажей своих будущих романов…» В течение почти полувековой писательской деятельности Чейз создал порядка девяноста романов, которые пользовались неизменным успехом у читателей разных стран, и около пятидесяти из них были экранизированы. Курортный городок Парадиз-Сити неподалеку от Майами — подлинный рай для тех, кто мечтает найти себе тепленькое местечко. В преуспевающих фирмах местных воротил бизнеса, а также в их роскошных особняках для предприимчивого парня всегда найдется работа. Но как удержаться от искушения и как не пойти на риск, когда на одной чаше весов достойный заработок и доверие босса, а на другой — любовь прекрасной женщины?

Глава вторая

На следующее утро, когда я возился с почтой, позвонил Хамфри Мэссингем.

— Я проверил Видаля, — сказал он; его голосу не хватало обычной живости. — Банкиры, конечно же, дают лучезарный отчет, как и брокеры. Ты подкинул разумную идею — проверить его кредитный рейтинг. Хочешь верь, хочешь нет, но Видаль, похоже, ничем не владеет! Я не врубаюсь, значит ли это что-либо, но это странно. Дом, со всем, что там внутри, он снимает, шесть его автомобилей, включая «роллс-ройс», и яхта взяты напрокат. Шесть телевизоров в доме, а также пять электронных пишущих машинок фирмы IBM взяты напрокат. Даже ювелирные изделия его жены взяты напрокат у «Люк и Фремлин», и каждый месяц он их меняет на другие. В «Кредитном рейтинге» мне говорят, что у него есть кредит на шесть месяцев со всеми прокатчиками, и он тут же платит, как только приходят счета. Что ты на это скажешь?

— Довольно удобно, если ты вдруг захочешь исчезнуть, — сказал я.

— Это верно. Я тоже так подумал. Я навел справки у мистера Райнера. Он разговаривал с одним из директоров «Американ экспресс», который признает, что они рады избавиться от счета Видаля из-за его неудобства и большого дисконта, но говорит, что с деньгами у Видаля все в порядке. Райнер также поговорил с другими ведущими туристическими агентствами. По-видимому, Дайер до нас обращался во многие из них, но ему везде отказали. Они не настолько крупные, чтобы кредитовать Видаля в течение шести месяцев, говорит Райнер. Если ты убедишь Дайера отказаться от пятипроцентной скидки, мы займемся им, но если он не согласится, мы ему откажем.

— Мы даем ему шестимесячный кредит?

— Полагаю, что да. Как и все другие кредиторы Видаля. Мне кажется, мы можем использовать Дайера в своих интересах. Он либо принимает наши условия, либо остается без агентства. Похоже, мы его последний шанс заключить сделку.

— Хорошо. Предоставь его мне.

Чуть позже половины одиннадцатого Вернон Дайер вышел на связь.

— Я получил ваше расписание, — раздраженно сказал он. — Что за дела? Что вы себе позволяете? Ваши цены на десять процентов выше предложения от «Американ экспресс».

— Они давали вам расчеты восемнадцать месяцев назад, мистер Дайер, — невозмутимо сказал я. — С тех пор цены выросли и, вероятно, продолжат расти. Цена, которую я вам привел, — самая низкая на сегодня.

После паузы он сказал менее резко:

— Все формальности улажены?

— Да. Ваш счет открыт.

— Тогда нам хорошо бы встретиться и обсудить условия. Будьте в ресторане «Кок д’Ор» в час дня. Договорились?

«Кок д’Ор» был самым дорогим и эксклюзивным рестораном в Парадиз-Сити. За одну вашу шляпу в гардеробе вы там заплатите полтора доллара.

— Благодарю за приглашение, мистер Дайер, но вы должны извинить меня, — сказал я мягко. — Я никогда не выезжаю на ланч. Я буду у себя в любое удобное для вас время.

— Вы никогда не выезжаете на ланч? — повысил он голос. — Что вы имеете в виду?

— Я обедаю за своим рабочим столом, мистер Дайер. Я слишком занят, чтобы ездить по ресторанам.

— Харкнесс всегда со мной обедал!

— Это его личное дело. Когда вы сможете ко мне заехать, мистер Дайер?

После долгой паузы он сказал:

— Полагаю, вы будете столь любезны, чтобы пообедать со мной.

— Дело не в любезности, дело во времени, мистер Дайер. Вам нужны услуги высшего класса: я могу вам их предоставить, если мой ланч — за рабочим столом.

— О, преотлично! — Я слышал по его голосу, что он рассержен и расстроен. — Тогда сегодня днем в пятнадцать ноль-ноль.

И он повесил трубку.

Я посмотрел на Сью и подмигнул ей.

— Больше никаких дорогих обедов для Вернона, — сказал я. — Начинаем с нуля.

Дайер появился лишь в шестнадцать часов. Я был занят с клиентом, и он ходил взад-вперед за стеклянной стенкой. Время от времени он останавливался, чтобы взглянуть на меня и посмотреть на часы. Я не обращал на это внимания. Когда клиент ушел, я жестом пригласил Дайера войти.

— Извините, что заставил вас ждать, но мы договаривались на пятнадцать ноль-ноль.

Он недовольно хмыкнул и сел.

— Итак, счет открыт, — сказал он. — Полагаю, вы поговорили с Харкнессом?

— Я разговаривал с ним.

— Нас устроят те же условия, что были у него. — Он вперил в меня взгляд. — Вам известны эти условия?

— Известны, но, к сожалению, мы не можем их принять.

Он напрягся.

— Черт возьми, что вы имеете в виду? То, что подходит для «Американ экспресс», наверняка должно устраивать вас.

— Ваше соглашение с ними было заключено восемнадцать месяцев назад, мистер Дайер. Мы пытаемся опустить цены. Мы все еще можем дать вам кредит на шесть месяцев, но, к сожалению, без скидки.

Он подался вперед — лицо покраснело, глаза сверкнули.

— Значит, вы не хотите нашего делового сотрудничества?

— Я этого не говорил, мистер Дайер.

— Именно это вы и говорите! Или вы предоставляете нам те же условия, что и «Американ экспресс», или никаких дел между нами!

— К сожалению, мы не можем пойти на это, — с печалью произнес я. — Если вы найдете другое агентство, которое согласно на ваши условия, мистер Дайер, тогда, очевидно, вам лучше обратиться к ним.

Он откинулся назад, не отрывая от меня взгляда.

— Вы серьезно? Вы говорите мне, что отказываетесь от сделки на две сотни тысяч из-за какой-то жалкой пятипроцентной скидки?

— Которая обернется десятью тысячами в вашу пользу. Извините, мистер Дайер, так оно и есть.

Он облизнул губы, затем спросил более примирительным тоном:

— Ну а если вы дадите четыре процента?

Я понял, что он блефует.

— Извините, но не может быть никакой скидки, — улыбнулся я ему. — Вы пробовали обратиться в агентства «Глобал» или «Флорида»?

— От них мало толку! — По тому, как он вспыхнул, было понятно, что обращался.

— Есть много других. Я попрошу мисс Дуглас дать вам список, если это поможет.

Какое-то время он сидел, глядя на свои руки, затем сказал:

— Вы дадите нам кредит на шесть месяцев?

— Это решено.

— Самое странное, что вы не можете дать хоть какую-то скидку на такой оборот средств.

— Сожалею.

Он пожал плечами и заставил себя улыбнулся:

— О’кей, я полагаю, вам лучше иметь этот счет.

— Это зависит от вас, мистер Дайер.

Он достал золотой портсигар, выбрал сигарету и закурил.

— Как насчет моих комиссионных?

Я поднял брови:

— Извините… какие комиссионные?

Его глаза сердито сверкнули.

— Неужели вы считаете, что я дам вам такой огромный счет, ничего не попросив в ответ? Это обычная деловая практика.

— Что вы имеете в виду, мистер Дайер?

Он повеселел:

— Пять тысяч было бы приемлемо… конечно, наличными.

За такую наглость, подумал я, этот надменный тип заслуживает трепки.

— Я обсужу это с головным офисом, — сказал я.

— Конечно, это строго конфиденциально, — зыркнул он на меня.

— Сомневаюсь, что так сочтут мои люди. Подобную практику у нас не одобряют. — Я подарил ему сочувствующую улыбку. — Если кто-то и получает вознаграждение за привлечение к нам счета, я обычно говорю, что ему повезло.

Он зловеще ухмыльнулся:

— Уверен, вы сделаете это для меня, Бёрден. Разумеется, мистер Видаль не должен знать. Вы понимаете? В конце концов, я делаю вам профит.

— Мой вице-президент довольно несговорчив, мистер Дайер. Если он услышит, что личный помощник мистера Видаля просит у нас пять тысяч долларов за размещение счета мистера Видаля, скорее всего, он напишет мистеру Видалю, чтобы узнать его реакцию.

Лицо Дайера лишилось всех красок.

— Вы хотите сказать, что я ничего не получу?

— Наши услуги, мистер Дайер. Вы получите наши услуги.

Теперь он меня ненавидел. Это было видно по его глазам. Неверным жестом он достал из кармана конверт и бросил его на стол.

— Вот заказ для вас! Поработайте над ним! И предупреждаю вас, Бёрден, никаких промашек! Я не терплю халтуры!

Он встал, вышел из моего кабинета, миновал Сью и удалился по коридору.

Я открыл конверт и изучил заявку. Это был солидный заказ: шесть мест в бизнес-классе на авиарейс Нью-Йорк — Токио, размещение в гостинице на четырнадцать дней, автомобиль с водителем — всё ВИП. Я сунул заказ обратно в конверт, сказал Сью отправить его в Майами спецкурьером, а затем вернулся в кабинет.

Я позвонил Мэссингему и во всех подробностях изложил ему свой разговор с Дайером.

Отсмеявшись, Мэссингем сказал:

— Отлично, Клей. Я передам мистеру Райнеру. Ты был на высоте. Мы исполним заказ на Токио, как только получим его. Ничего не говори Харкнессу. Подержим это в тайне.

Но я не мог не рассказать Сью. Меня подмывало поделиться и с Родой, пока мы ехали домой. Хотелось хотя бы в общих чертах рассказать о своем триумфе, но я знал, что ей это будет не интересно. Она снова стенала по поводу ног.

А вот Вэл было бы интересно. Она бы настояла, чтобы мы отметили эту мою маленькую победу.

Мне снова стало больно.

Программа, авиабилеты на Токио и ваучеры прибыли утром. Около десяти часов я позвонил Дайеру в резиденцию Видаля. Мне пришлось подождать, пока он снимет трубку.

— У меня на руках все для вылета в Токио, — сказал я. — Послать вам с нарочным или вы кого-нибудь пришлете за документами?

— Сами доставьте их сюда, — огрызнулся он. — Мне еще нужно кое-что с вами обсудить. Я больше не собираюсь тратить впустую время, слоняясь около вашего офиса.

И он бросил трубку.

Этого следовало ожидать. Это его мелочный способ поквитаться со мной. Теперь он заставит меня ждать.

Я вышел из кабинета посоветоваться со Сью.

— Если мы никуда не торопимся, — сказала она, — я могу сама все организовать.

— Но нам лучше поторопиться. Я не хочу жалоб. Мы ради престижа переехали в этот отель, мы предоставим первоклассный сервис. Я поговорю с Мэссингемом.

Мэссингем быстро вник в ситуацию.

— Помнишь Билла Олсона из Бостона? — сказал он. — Он только что приехал сюда, чтобы проверить дела у «Флориды». Я пошлю его к тебе. Он может работать как с тобой, так и со мной. Он будет через час.

Я был поражен. Я не видел Олсона с тех пор, как Вэл столь загадочно покинула Бостон. Вспомнив о нем, я снова стал думать о ней.

— Организуй здесь еще один рабочий стол. — сказал я Сью. — Думаю, если ты подвинешь свой стол влево, мы сможем сюда втиснуть еще один.

Она кивнула:

— Я тут же этим займусь, — и потянулась к телефону.

Взяв все документы и билеты, я пошел по коридору. Я заглянул в бутик «Тренди мисс», где на табурете, поглощенная журналом, сидела Рода.

— Осторожней, дорогая, — сказал я, — побереги свои ноги.

— Что? — подняла она на меня отсутствующий взгляд.

— Ничего. Возможно, я не вернусь к ланчу. Не жди меня. Я еду к мистеру Генри Видалю.

— Крупное дело, да?

И она снова уткнулась в свой журнал.

Парадиз-Ларго — это перемычка, соединяющая автомагистрали E1 и А1. На дамбе, ведущей к Ларго, — пост охраны и электронный шлагбаум. Сюда не пустят, пока ты не назовешь себя и не объяснишь, по какому делу едешь.

За высокими цветущими живыми изгородями и воротами под сенью развесистого дуба — они в три фута толщиной и утыканы гвоздями — прячутся где-то до сорока великолепных особняков, принадлежащих самым богатым людям Флориды.

Я остановил «плимут» перед постом охраны и дал пристально изучить себя охраннику в синей форме.

— По вызову мистера Дайера в резиденцию мистера Видаля, — сказал я. — Меня зовут Клей Бёрден. Мистер Дайер ждет меня.

— Водительские права, — сказал он.

Тщательно изучив, он вернул их мне и направился к телефону. Прошло какое-то время, затем он нажал кнопку, шлагбаум поднялся, и охранник махнул мне рукой:

— Четвертые ворота налево.

Я проехал по широкой, посыпанной песком дороге, повернул налево и остановился перед массивными, в двенадцать футов высотой, воротами, которые открыл еще один охранник в синей форме.

— Прямо, мистер Бёрден, — сказал он. — Парковка номер четыре.

Я поехал по извилистой дороге, затененной пальмами, — с одной стороны была Тихая бухта, с другой — кусты олеандра. Справа от меня открылся взору целый акр безукоризненного газона и цветников, пылающих всеми цветами радуги, затем я увидел дом, двухэтажное здание в испанском стиле, покрытое красными и розовыми бугенвиллеями. Вдоль всего дома тянулась лоджия, украшенная розовым коралловым камнем. Великолепное место: большое, внушительное и роскошное.

Я припарковался, как было сказано, на стоянке номер четыре. С одной стороны от меня стоял «роллс-корниш», а с другой — «ламборгини-эспада». Рядом с их сверкающими обводами мой «плимут» выглядел жалко.

Темнокожий лакей, в белых льняных брюках и кроваво-красном пиджаке, вышел из тени и осклабился:

— Мистер Бёрден?

Я кивнул.

— Сюда, пожалуйста.

Он повел меня по тропинке, огороженной с обеих сторон кустами красной азалии, — они двумя яркими лентами протянулись до длинного приземистого здания из белого дерева. Лакей толкнул дверь, посторонился и сказал:

— Третья дверь, пожалуйста. Я доложу мистеру Дайеру.

Я вошел в просторное помещение с большим овальным столом в центре, на котором лежали журналы. Там в больших креслах сидели восемь мужчин, толстых и худых, средних лет и пожилых, с портфелями на коленях — все в деловых костюмах. Они разом глянули на меня, словно подозревая во мне опасного конкурента, и отвернулись, когда я сел.

Все мы сидели молча. Через пять минут голос женщины сказал по встроенному в стену динамику:

— Мистер Хеджер, пожалуйста. Пятая комната.

Толстый пожилой мужчина поспешно вскочил и исчез.

Прошло несколько минут, прозвучало еще одно имя, и еще один человек поспешил на вызов.

Это продолжалось до тех пор, пока я не остался наедине с последним из них, пожилым и лысым.

— Как у дантиста, — сказал я, закуривая четвертую сигарету.

— Это верно. Во всяком случае, я бы предпочел дантиста.

Мужчина достал носовой платок и вытер лицо.

Я взглянул на часы. Я сидел там уже час и десять минут. В следующий раз, сказал я себе, если таковой случится, я бы взял с собой какие-нибудь деловые бумаги.

Вызвали лысого мужчину. Уходя, он кивнул мне.

Через час и тридцать пять минут наконец позвали меня.

— Мистер Бёрден, пожалуйста. Комната пятнадцать.

Вернон Дайер сидел развалясь в кресле за огромным столом, на котором находились три телефона, магнитофон, переговорное устройство на тридцать переключений, ваза с цветами, ваза с соленым арахисом, три пепельницы из оникса, серебряный портсигар и коробка с сигарами. Меня удивило, что на столе оставалось место, чтобы написать письмо. Может, он и не писал. Может, он грыз арахис и только диктовал.

— А вот и вы, — хохотнул он.

Я положил перед ним на книгу записей пакет с программой, авиабилетами и ваучерами отеля и сел.

Он уткнулся в программу, очевидно собираясь к чему-нибудь придраться. Внезапно он поднял голову и нахмурился.

— Зачем им «Пасифик отель»? — повысил он голос.

— Там прекрасный сад, японская атмосфера, и там намного тише, чем в «Империале».

— У них не будет времени на сад. И кому, черт возьми, дело до какой-то там атмосферы? Поместите их в «Империал»!

— Нет проблем, мистер Дайер.

Он посмотрел на меня:

— Мне нужны ваучеры к шестнадцати ноль-ноль, и не позже.

— Они у вас будут. Надеюсь, в следующий раз вы мне скажете, какой отель вы предпочитаете.

— Это ваша работа — знать лучшие отели!

— По-моему, «Пасифик» — самый лучший.

Он вспыхнул:

— Поменяйте на «Империал»!

Он швырнул мне ваучеры, затем взглянул на настенные часы. Было десять минут второго.

— Уже так поздно? — Он сделал паузу, с усмешкой посмотрев на меня. — Я должен попросить вас еще раз вернуться. У меня сейчас ланч. Будьте в пятнадцать ноль-ноль. Хорошо?

Я встал.

— У меня назначена встреча в пятнадцать ноль-ноль, мистер Дайер. Извините.

Он склонил голову набок и прищурился:

— Я жду от вас услуг, адекватных размеру нашего счета. Хочу видеть вас здесь в пятнадцать ноль-ноль.

— Сожалею. Если это так срочно, почему бы вам не заглянуть в мой офис после вашего ланча?

Мы уставились друг на друга. Он первым отвел глаза.

Его лицо перекосилось от гнева.

— Хорошо. Отлично. Возможно, я задержусь и буду позже. А сейчас я дам вам заявки. — Он достал из ящика стола толстый конверт и протянул мне. — Просмотрите это. Позвоните мне завтра, если есть какие-либо вопросы… вероятно, они будут. Не заказываете отели, не посоветовавшись со мной.

— О’кей, — сказал я и пошел к двери.

— Подождите. Я забыл. Я хочу, чтобы вы были полностью доступны в течение пяти дней со следующего вторника.

— Полностью доступен? — повторил я, глядя на него.

— Именно так. Это то, что я сказал. Мистер Видаль отправляется в Сан-Сальвадор. Миссис Видаль едет с ним. Пока мистер Видаль будет занят делами, вы должны позаботиться о миссис Видаль и показать ей достопримечательности. Всё ВИП, разумеется. Автомобили с кондиционером, номера люкс в отеле. Мистер Видаль хочет остановиться в «Интерконтинентале». Первоклассная среда для них, а вам задаром. Все, что надо заказать, находится в конверте.

Этого мне совсем не хотелось. Я знал, что в качестве гида от меня ноль пользы, поскольку я не бывал в Сальвадоре, и, кроме того, это не мой профиль.

— У нас есть хорошее агентство в Сан-Сальвадоре, которое отлично позаботится о миссис Видаль.

— Этого как раз и не хочет мистер Видаль! — огрызнулся Дайер. — Он решительно заявил, что миссис Видаль не должна общаться с этими латиносами. Он хочет, чтобы это были вы. Есть возражения?

— При всей ценности счета мистера Видаля, это не единственное, чем я занимаюсь, — сказал я. — Я посмотрю, что можно сделать. У нас есть первоклассный гид в Майами, который позаботится о миссис Видаль.

— Я сказал мистеру Видалю, что вы с удовольствием возьмете это на себя, так что вам лучше не отказываться!

— Если я пять дней буду отсутствовать, кто займется вашими заказами? — отбрыкивался я, пытаясь найти для этого весомую причину.

— Заказы на следующую неделю у вас на руках, — теряя терпение, сказал Дайер. — Пока вы не вернетесь, больше не будет никаких других дел.

Я сдался.

— Я посмотрю, что можно сделать, — сказал я и ушел.

Я заглянул в ресторан «Ховард Джонсон» ради салата из креветок. За ланчем я просмотрел заявки, которые он мне дал. Они впечатляли: поездка в Лондон, тариф первого класса, плюс недельное проживание в отеле для десяти человек с осмотром достопримечательностей. Такая же поездка в Париж для пяти человек, с осмотром достопримечательностей, и полет для двоих в Москву. Всё ВИП. Под конец я изучил заказ на поездку Видаля. Он и его жена улетали в понедельник, их должны встретить в аэропорту Илопанго, посадить в машину с кондиционером и отвезти в отель «Интерконтиненталь». Я должен присоединиться к ним на следующий день, во вторник, и показать достопримечательности миссис Видаль. Пока они в Сан-Сальвадоре, я должен быть в ее распоряжении. В воскресенье мы возвращаемся в Парадиз-Сити.

Вернувшись в офис, я обнаружил, что Билл Олсон уже за работой. Он и Сью были заняты с клиентами.

Олсон поднял на меня глаза и усмехнулся. С тех пор как мы в последний раз виделись, он чуть постарел: высокий и стройный, с приятным лицом, непринужденными манерами и улыбкой наготове.

Не желая отвлекать его, я помахал ему и вошел в свой кабинет. Я позвонил Мэссингему, рассказал об отеле «Империал» и попросил его отправить ваучеры Дайеру до шестнадцати часов, затем стал рассказывать о поездке в Сальвадор.

— Если Дайер не собирается доставать нас, пока ты в отъезде, — сказал Мэссингем, — тогда, думаю, тебе следует поехать. Для тебя это будет какое-то разнообразие.

— Но я никогда там не был и совершенно бесполезен в роли гида.

— Сообщи по телексу агентству в Сан-Сальвадор, чтобы они подготовили экскурсионный график и обеспечили водителя-гида. Разве Видали станут возражать против него, если ты будешь с ним рядом?

— Не думаю. О’кей, я так и сделаю. Когда ваш курьер доставит ваучеры, скажи ему, чтобы он приехал сюда. У меня есть еще поручения для тебя, и Дайер хочет, чтобы все заказы были срочно исполнены.

Мэссингем выругался.

— Теперь я понимаю, почему он надоел «Американ экспресс».

— Это хороший заказ. Тебе понравится, когда увидишь.

— О’кей. Я отправлю тебе все документы завтра утром.

И он повесил трубку.

Я передал сообщение по телексу агентству в Сан-Сальвадоре. Они ответили, что у них будет все, что нужно для Видалей, включая гида-водителя мне в помощь.

Только без двадцати шесть вечера я смог покинуть кабинет и поприветствовать Олсона. Мы пожали друг другу руки, и он улыбнулся мне.

— Приятно видеть тебя снова, Клей, — сказал он. — Сколько прошло? Лет шесть?

— Около того. Как устроился, Билл? Где ночуешь сегодня?

Олсон посмотрел на Сью, которая расчищала стол.

— Эта замечательная девушка уже сняла мне меблированную квартиру на Бискейн-авеню.

— Это прямо рядом со мной. Послушай, Билл, давай я сейчас приведу в порядок свой стол, и мы поедем ко мне — выпьем и поужинаем. Хочу, чтобы ты познакомился с Родой, моей женой.

— Отлично. Мне еще нужно сделать парочку вещей, и я буду свободен.

Рода всегда оживлялась, когда у нас были гости. Она и Олсон сразу поладили друг с другом. Я видел, что он был впечатлен ее внешностью и тем, как она одета. Разбавляя мартини, я не без иронии подумал о том, как он был бы потрясен, если бы увидел ее в выходные, когда она слонялась по квартире без макияжа, — волосы на голове как воронье гнездо, в поношенных джинсах и в еще более поношенном свитере.

Когда я наливал напитки, Олсон небрежно сказал:

— Ты когда-нибудь еще видел Вэл после того, как она ушла от нас?

Рука дрогнула, я немного пролил мимо стакана и, не поднимая глаз, сказал:

— Нет, ничего не слышал о ней.

Рода потянулась за арахисом.

— Кто такая Вэл? — с любопытством спросила она.

Олсон усмехнулся:

— Вы хотите сказать, что ваш муж никогда не рассказывал вам о Вэл Дарт?

— Он никогда ничего мне не рассказывает. — Рода надулась и взяла протянутый мной бокал. — Что в ней такого особенного?

— Это ты считаешь, что я никогда ничего тебе не рассказываю, — сказал я, передавая Олсону его бокал, — а на самом деле ты никогда не слушаешь, что я тебе говорю.

— Только не говори, что рассказывал мне о ней, потому что я знаю, что ты ничего не рассказывал! — Теперь в ее голосе зазвучала досада.

— Она все равно тебя не заинтересует. Она была моей секретаршей, когда я работал в «Статлер Хилтоне», до того как появилась ты, — сказал я как можно небрежнее. — Это тебе, Билл.

Мы выпили, потом Олсон сказал:

— А какая секретарша! Умная, великолепная девушка, очень деловитая — просто счастье было работать с ней!

Я видел, что Роде это не по нутру. Она всегда ощетинивалась, если при ней хвалили другую женщину.

В упор посмотрев на меня, она сказала:

— Держу пари, что ты любил ее. Деловитость — это твой конек.

— Неужели?

Я подошел к окну и посмотрел вниз на канал. Да, я любил ее, несомненно. Я все еще любил ее.

— Честно говоря, я не знаю, почему Клей женился на мне, — сказала Рода Олсону. — Он всегда говорит, что я совсем не деловитая. Он с утра до вечера ко мне придирается. Жаль, что он не женился на этой Вэл, которая такая великолепная и деловитая.

Нотка горечи в ее голосе заставила Олсона почувствовать себя неуютно.

— Я не могу представить, что вы не деловиты, миссис Бёрден, — сказал он, смутившись.

Я не собирался его поддерживать. Возникла пауза, затем Рода сказала:

— Кому нужна эта деловитость? Я думаю, что от нее одна тоска зеленая. Зачем возиться с домашней уборкой, когда можно нанять для этого какую-нибудь старую корову? Когда ты перестанешь пялиться в окно, Клей, не нальешь ли нам еще?

Опять возникла неловкая пауза, пока я разливал напитки, затем Олсон сказал:

— Сью рассказала мне о счете Видаля. Ты, конечно, добавил себе проблем, не так ли?

Я пожал плечами:

— Всю работу делает Мэссингем. Я просто выслушиваю недовольство. Я могу много чего выслушать. — Я повернулся к Роде. — Я вспомнил, дорогая, что тебе придется побыть соломенной вдовой всю следующую неделю.

— Что ты имеешь в виду?

Я рассказал ей о поездке в Сальвадор.

Я видел, что она в замешательстве. Это была наша первая разлука с тех пор, как мы поженились.

— А как насчет меня? — повысила она голос. — Как я буду добираться до работы и домой?

— Автобус в обоих направлениях — остановки рядом.

— Автобус! Почему я должна ездить каким-то вонючим автобусом?

— Я буду рад подвозить вас, миссис Бёрден, — сказал Олсон. — Никаких проблем. Мне только приятно.

Она сверкнула улыбкой:

— Клей никогда обо мне не подумает. Спасибо, Билл. Я могу называть вас Биллом? А вы меня зовите Родой.

— Отлично.

Я не удивился, когда она набросилась на меня:

— Значит, ты едешь с этой ведьмой Видалихой! Она как раз из тех, кто попробует затащить тебя в постель!

С Родой я никогда не выходил из себя, как бы ни был раздражен, но на сей раз мне пришлось приложить все усилия, чтобы сдержаться.

— Пожалуйста, дорогая, перестань молоть чепуху. Я еду по работе, какой смысл в этих стонах.

— Держу пари, тебе это понравится, когда ты будешь думать, как я тут горбачусь в этом проклятом бутике.

— Настанет ли тот день, когда ты хоть чуть-чуть погорбатишься. — Я обернулся к Олсону, который выглядел слегка растерянным. — Голоден?

— Дай подумать. Как скажешь.

— Ты готова, Рода?

— Нет, не готова!

Она встала и пошла в спальню, хлопнув дверью.

Мы с Олсоном переглянулись.

— Женщины! — заставил я себя улыбнуться.

— Да. — Помолчав, он сказал: — Хорошее место у вас здесь. — Он вышел на балкон. — Чудесный вид.

— Это так.

Явно пытаясь сменить тему, Олсон сказал:

— Этот парень, Видаль… довольно загадочный тип.

— Ты так считаешь? Он, конечно, при деньгах.

— Пять лет назад у него почти ничего не было. Раньше он был моим клиентом в «Статлер Хилтоне». В те дни он мог позволить себе только эконом-класс. Он хотел завести у нас расчетный счет, но его кредитный рейтинг был ненадежным.

Я уставился на него:

— Почему Мэссингем не знал этого?

— Наверное, я не сообщил об этом в Нью-Йорк. Я проверил тогда кредитный рейтинг Видаля, и мне сказали, что лучше не иметь с ним дела, поэтому я отказал ему. Это не попало в наши отчеты.

— Но Мэссингем проверял кредитный рейтинг клиентов.

Олсон рассмеялся:

— Это было пять лет назад, Клей. За пять лет много чего может случиться. Вероятно, там подумали, что не обязательно говорить Мэссингему, что мы когда-то кинули Видаля.

— Ага. Значит, ты с ним встречался. Мне предстоит это сомнительное удовольствие в следующий вторник. Какой он?

— Чудила. Во-первых, он почти карлик: меньше пяти футов, и агрессивен, как все коротышки. Носит бороду, лысоват, но энергии у него будь здоров. Ты знаешь этот тип: настоящий заводила, быстро говорит, машет руками, глаза гипнотизера. Когда я с ним общался, он устраивал переполох из самых простых вещей. Бронировать билет в Нью-Йорк было для него чем-то невероятно важным. Можно было подумать, что он летит на Луну, но, полагаю, он сильно изменился с тех пор. По слухам, у него миллионы. Когда ты наживаешь столько этого добра, тебе не нужно производить впечатление, за тебя это делают твои рабы.

— Как ты прав.

И я рассказал ему о Дайере.

Рода вышла из спальни. Она все еще выглядела сердитой.

— Мы будем есть или нет? — недовольно спросила она. — Я голодна.

— Мы ждем тебя, дорогая, — сказал я.

— Ради всего святого, пойдем куда-нибудь в приличное место для разнообразия. Мне надоел этот кафетерий.

Она выскочила из квартиры, и, обменявшись жалкими улыбками, мы с Олсоном последовали за ней.

Когда, весьма редко, Роде удавалось насолить мне, не было человека счастливей ее. Разумеется, я довольно часто делал ей замечания по поводу беспорядка, который она устраивала вокруг себя, а она не признавала никакой критики в свой адрес. Так что возможность поквитаться со мной всегда была для нее праздником.

Вскоре стало очевидно, что ей хватило проницательности догадаться о моем отношении к Вэл, и для нее это стало поводом поиздеваться надо мной.

После того как мы отвезли Олсона в его квартиру и вернулись домой, я начал вытирать стол после нашей посиделки с коктейлями. Проходя мимо меня, Рода ухитрилась смахнуть со стола краем своей рубашки вазочку с арахисом, и орехи рассыпались по всему ковру.

Она была не в настроении за ужином, и мои нервы были на пределе.

— Посмотри, что ты наделала! Ходи поаккуратней, — резко сказал я. — Ты испортишь весь ковер!

— Давай, пили меня! — (Я видел, что она в ярости от собственной неуклюжести.) — Держу пари, что твоя деловитая, великолепная Вэл так себя не ведет.

Если бы я невозмутимо проигнорировал это замечание, я бы не дал ей повода заподозрить, что тема Вэл для меня чувствительна.

— Замолчи! — сказал я сердито. — Ты что, не видишь, куда идешь?

Она пристально посмотрела на меня, неожиданно чуть усмехнулась и пошла в спальню.

Следующие четыре дня были настоящим испытанием. Помимо того что я занимался своими обычными служебными делами, готовясь к поездке, прибирал на столе и постоянно общался по телефону с Дайером, который задавал дурацкие и ненужные вопросы по заказам, которые он мне дал, я все с большим трудом терпел Роду, ставшую просто невыносимой.

Просыпав в ванной пудру для лица и оставив меня все это убирать, она, притворно огорчившись, покачала головой и с насмешкой сказала:

— Мне действительно надо постараться быть такой же, как деловитая, великолепная Вэл.

Когда Рода проспала и из-за нее я поздно приехал в офис, она сказала:

— Уверена, что великолепная, деловитая Вэл никогда не заставила бы тебя ждать.

Каждый раз упоминание ею Вэл было для меня больше чем уколом — я едва сдерживался и игнорировал ее наскоки, надеясь, что ей надоест кусаться.

Теперь я обнаружил, что с нетерпением жду возможности избавиться от нее на пять дней. Была надежда, что она забудет о Вэл к моему возвращению.

В понедельник мы пригласили Олсона на ужин, и Рода была на высоте. Мы приятно провели вечер, но, когда отвезли Олсона и вернулись к себе, Рода плюхнулась в кресло, закурила сигарету и удивила меня, сказав:

— Давай выпьем, Клей. Тост на прощание, не против?

— Почему нет? Скотч?

— Хм-м-м.

Я налил нам и сел напротив нее.

— Скажи мне, Клей, Вэл была твоей любовницей?

Я так сильно болтанул напиток, что из бокала на ковер вылетели кубики льда.

Рода хихикнула:

— И кто из нас сейчас неуклюжий?

Я собрал ледышки и отнес на кухню. Постоял минуту или две, чтобы прийти в себя, затем вернулся в гостиную, зная, что Рода наблюдает за мной.

— Она была твоей любовницей? — повторила она.

— Нет. А теперь послушай, Рода, с меня хватит. Поняла? С этого момента ты прекращаешь все эти бесконечные упоминания Вэл. Я не знаю, что тебе взбрело в голову, но если ты находишь это забавным, то я совсем нет.

Она отхлебнула напиток и посмотрела на меня поверх бокала.

— Она что-то значила для тебя, не так ли? — Рода хихикнула. — Убеждена, что ты все еще любишь ее.

— Хватит молоть ерунду! Ты просто демонстрируешь, какие у тебя маленькие, глупые мозги!

Она вспыхнула:

— Значит, ты все отрицаешь, так?

— Мне нечего отрицать. Допивай и пошли спать.

— Хорошо, пять дней с этой кисой миссис Видаль помогут тебе вылечиться, — ядовито сказала Рода. — Она как раз из тех, кто может избавить тебя от твоего дохлого романа. Было бы забавно, если бы ты запал на нее.

Бросив бокал недопитым, я ушел в спальню. Я был так зол, что если бы остался рядом с Родой, то отвесил бы ей оплеуху. Должно быть, она почувствовала, что зашла слишком далеко, потому что оставалась в гостиной, пока не услышала шум душа, затем поспешно разделась и была уже в постели, когда я вышел из ванной.

— Я всего лишь пошутила, Клей. Ты хоть понимаешь шутки? — сказала она с беспокойством в голосе.

— Ты не почистила зубы, — огрызнулся я. — Ради бога, поторопись! Я хочу спать!

— К черту мои зубы и тебя к черту! — яростно воскликнула она и, повернувшись ко мне спиной, выключила свет.