Вкус стеклянной крови

Джеймс Карден (2024)

В сверкающем магическом мегаполисе Амбурнийского Союза, где заводы пульсируют энергией маны, а тени старого города скрывают мрачные тайны, начинается череда странных смертей. Люди исчезают, чтобы вернуться в облике хрупких стеклянных статуй. За этим жутким феноменом стоит не только опасная магия, но и заговор, способный потрясти устои всего Союза. Ильтон Рейнхард, талантливый, но преследуемый призраками прошлого маг-следователь, берётся за расследование. Погружаясь в мир контрабандных наркотиков, нечистых корпораций и магических экспериментов, он сталкивается с тем, что сам когда-то хотел забыть. Его путь пересекается с Ама’рисой, лидером подпольного движения, готовой пойти на всё ради свержения магической элиты. Когда границы между добром и злом размываются, а стеклянная магия оказывается ключом к оружию массового поражения, Ильтону придётся сделать невозможный выбор. Но готов ли он пожертвовать всем ради спасения города, который давно отвернулся от своих низших слоёв?

"Каждое открытие требует жертв. Но почему-то жертвами всегда становятся не те, кто его сделал."

— ироническая фраза, приписываемая профессору Альдрику Тарну

Пролог

Ночной город сиял всеми красками. Радостный смех лился такими же реками, как шампанское и шнапс, а беззаботная молодёжь вальсировала между столами и друг дружкой одновременно с тем, как праздничные салюты, наполненные магическими искрами, со свистом взлетали над городом формируя шедевральные картины. Было там и всё — и праздничные напутствия, и минутка рекламы, и лица лучших сотрудников прошедшего года. Сотрудники Фемриской Торговой Компании праздновали удачно завершение очередного квартала со всем возможным размахом. Молодые клерки в перерывах между танцами и напитками заводились в различные игры, опытные менеджеры, сидя за своими столами ещё не полностью погружённые праздник продолжали обсуждать что-то о работе, а слуги миловидно улыбаясь продолжали делать свою работу. И не было во всей этой радостной феерии заметно не прошлых ошибок, не отсутствующих представителей алхимического направления, только радость и надежда на прекрасное будущее.

Эвальд и Агнесса даже и не заметили, как их личный праздник уже перешёл из роскошного банкетного зала куда-то на тёплые улицы, освещённые мягким светом магических фонарей и тут и там также украшенных цветами торговой компании. В своём кутеже им было не до того, чтобы подмечать подобные детали и душа требовала если не продолжения банкета, то каких-то приключений. Какой-то романтики. Может даже какой-то загадки, а потому они неслись по улицам словно беззаботные дети, продолжая распевать себе под нос задорные мотивы с ещё не закончившейся вечеринки. Они танцевали прямо на улице, кружились зацепившись на фонарных столбах и всем своим видом давали понять как же они счастливы здесь и сейчас.

— Госпожа Агни… — с пьяной улыбкой завывал посреди улицы её компаньон. — А подскажите мне. Вы заполнили все отчёты по форме А-132?

— Господин Эвальд, а знаете… — девушка, прерывая смех на секунду действительно задумалась. — А дракон его знает. Да и какая разница, это всё будет потом. Потом.

— И правда. Потом. — Эвальд расплылся в почтительном поклоне, настолько глубоком, будто бы не дурачился перед своей коллегой, а встречал главу целого представительства. — А сейчас… А что у нас сейчас в шоу-программе?

Вальсируя вдоль улиц двое молодых людей даже и, не заметили, как магические фонари центрального Фемриса сменились на побитые газовые рабочих кварталов, а каждый раз, как ноги их заплетались в разобранной брусчатке, то они лишь улыбались и дико гоготали, удивляясь собственной силе. Они ускорились, покидая внезапное место общественного преступления, продолжая также смеяться над собственной глупой шуткой, не замечая по себе лишних взглядов и недовольных криков из окон.

Их приключение обязано было стать чем-то более волнительным и уже через несколько минут Эвальд помогал даме пролезть внутрь какого-то заброшенного здания, что сейчас в их пьяной фантазии напоминало какой-то древний замок, ещё из времён королей-чародеев, что пусть и был оставлен, но обязательно должен быть использован. Например, как танцплощадка! Внутри было довольно темно, но вскоре пара корпоративных сотрудников всё же нашла себе достойное место — разрушенный цех с проломленной крышей через которую на них падал благодатный лунный свет. И хотелось уже продолжая распивать взятую с собой бутылку шнапса и продолжать, продолжать, продолжать, но в свете вечного небесного фонаря они обратили внимание на нечто странное.

Среди распиленных на металл несущих балок и плотных туч пыли, буквально как по задумке безумного художника, стояла стеклянная статуя невысокой девушки. Свет проходил сквозь неё и рассыпался дальше на тысячи лучей, что расходились вокруг, показывая внезапным гостям все краски прекрасной композиции. Она была подобно объёмному витражу, будто бы собранная из множества маленьких кристаллов, что и распределяли дальше свет, преломляя его и создавая особую, почти магическую атмосферу, благодаря лиловым отсветам.

— Подумать только. До чего дошёл прогресс… Скульпторы уже не просто по стеклу работают, а своими произведениями разбрасываются. — заплетающимся голосом пытался выговорить Эвальд, подходя ближе к загадочной рукотворной фигуре.

— А может мы нечаянно забрались в какой-то музей современного искусства? Или это какое-то высказывание? Идеал посреди разрухи? — хихикая предполагала Агнесса, следуя за своим кавалером на этот вечер.

Однако, чем ближе они приближались, тем менее безумными казались их собственные домыслы. Будто бы их стройные теории были каким-то пшиком. Лучиком провидения в царстве безумия. Фигура была слишком странной, хотя, потому и больше казалась произведением искусства. Это точно была девушка, уже немолодая, одетая скорее на рабочий манер и под мужской фасон. Левая её рука была воздета к небу и возвышалась над её головой, будто бы та силилась поймать первые лучи лунного света и дальше уже распространить его по всему миру. Правая же направлялась куда-то перед собой, будто бы тянулась к чему-то и лучики отражённого света буквально вырывались из её ногтей куда-то вперёд.

Так думалось пока они не подошли ещё ближе. Стеклянная статуя не была такой уж и идеальной, какой хотела казаться на первый взгляд. Множество царапин и сколов, побитые части и будто бы новые выросшие кристаллы были по всей её структуре, а то, что ранее принималось потихоньку трезвеющими людьми за ногти — скорее напоминали собой бритвенно-острые когти, которые под этим светом будто бы разрезали не только лунный свет, но и пролетающие вдоль них клубы пыли. Но самым занимательным оказалось лицо, на котором художник умудрился запечатлеть настолько правдоподобный ужас, что даже сотрудники машиностроительного отделения ФТК начали что-то подозревать и оглядываясь по сторонам искать источник этого ужаса, будто бы он был до сих пор здесь, а не в воображении скульптора.

Крик ужаса пронзил уже цех в этом мире, а не среди воображаемой картины, когда люди обойдя статую увидели, как из глаз её текут пурпурные слёзы, падая на пол и с отвратительным шипением создавая новые кристаллы, от которых шёл непонятный, но совершенно неприятный запах. Будто бы чего-то сладкого и одновременно с тем жжёного. Это была далеко не простая статуя.