Обреченная. Одна в темноте

Джейк Ос (2024)

София родилась, как говорится, с серебряной ложкой во рту, и с самого детства имела все, что только пожелает, будь то неприлично дорогая игрушка, красивое украшение или взрослый арабский скакун — не важно, если она что-то хотела, она это получала. И вроде бы подобной судьбе остается только позавидовать? Возможно, если бы не одно довольно серьезное но: София родилась незрячей. Много лет спустя девочка выросла и вопреки всему старается вести полноценную жизнь. Правда, личные трагедии и отношение других людей оставили свой особый отпечаток на ее характере: девушка сделалась черствой, холодной, местами даже жестокой. Одним поздним вечером София вследствие своего импульсивного решения оказывается в опасной для жизни ситуации, из которой, по воле судьбы или счастливого случая, ей помогает выбраться неизвестный мужчина. И с этого момента, как ни старается избавиться от него София, мужчина постоянно находится рядом с ней, всеми силами оберегая девушку от любых угроз.

Глава 4

— Ух ты ж, ну и красавцы!

Сергей Францевич засмеялся.

В огромном зале, служившем прихожей, на зеленых мраморных полах сидел отправленный им поисковой отряд. Все как один точно вернулись с гладиаторской арены Колизея. Избитые, помятые, с кровоточащими ранами на лицах и суставах. Каждый был как-нибудь да ранен. Кто-то держался за разбитый и уже распухающий нос, кто-то пересчитывал свои уцелевшие зубы, третьи и вовсе потеряли сознание. Невредимых не было. Про дорогие костюмы и говорить не стоило — сейчас они напоминали лохмотья.

— Ну красавцы! — удивленно и восхищенно повторил Сергей Францевич, покачав головой. — Матвей!

Сергей Францевич разглядел стоящего в отдалении начальника своей охраны. Тот, облокотившись на поддерживающую высоченный потолок мраморную колонну, едва держался на ногах. Он обхватил себя одной рукой за ребра, а второй пытался вернуть свой кривой нос на прежнее место. На лице виднелась засохшая кровь.

— Добрый вечер, Сергей Францевич, — сдавленно поздоровался Матвей, когда мужчина достиг его.

— Ну, рассказывай, — улыбнулся Сергей Францевич. — Что случилось? Вас словно через мясорубку пропустили. Вы столкнулись с какой-то уличной бандой? Или вместе, дружно, прыгнули под фуру или… что?! Где вас так потрепало-то?!

— Мы… Мы…

— Да, да, говори, родной, — Сергей Францевич сгорал от любопытства.

— Мы отправились по вашему поручению, — через боль в ребрах, испытываемую при каждом вдохе и выдохе, ответил Матвей. — Мы нашли цель. Он оказал сопротивление.

— Так, хорошо, — скрестив руки на груди, закивал Сергей Францевич. — И? Вы так увлеклись, что передрались между собой?

— Нет, — покачал головой Матвей.

— Погоди-ка, это он вас так?! — изумился Сергей Францевич. — Он не один был?!

— Один, — опустил голову Матвей. — Он лютый черт. Не знаю… походу, служивый. Скорее всего, из «спецуры».

— А вы откуда?! Из пионерского лагеря «Тигренок»?! И оружие у вас мыльными пузырями стреляет?!

— Так получилось, он…

— Замолчи! — крикнул Сергей Францевич. — С вами мы еще поговорим. Надо серьезно подумать, действительно ли вы профессионалы, как говорите. Сейчас меня интересует тот, кто вас… Даже слово не знаю, какое подобрать, боже…

Сергей Францевич многозначительно выдохнул, не став заканчивать мысль.

— А Виктор где? — бегло осмотрев весь зал, спросил он.

— Наверху. Ждет вас у кабинета.

— Слава богу, — успокоился Сергей Францевич, уже успев предположить самое худшее. — А этот? — он кивнул головой на избитых людей. — Он хоть живой? Может говорить вообще?

— Может, — сквозь зубы ответил Матвей. — В кабинете он.

— Ясно. Приведите себя в порядок… Орлы, блин.

Кабинет Сергея Францевича находился на условном втором этаже. Из-за высоченных, десятиметровых потолков парадного зала и его площади архитекторам пришлось сильно укоротить второй и третий этаж, отчего проживание на них делалось невозможным. Десяток комнат на каждом были слишком маленькими, больше напоминая каморки пять на пять метров. Исключением были угловое помещение на втором этаже, неизвестно по какой причине, но его изначально сделали в два раза больше, и банкетный зал на втором этаже, который, в свою очередь, тоже отхватил львиную долю общей площади второго и третьего этажей. Сергей Францевич сразу приметил размеры углового помещения и разместил там свой личный кабинет.

Мужчина направился к правой лестнице, по которой можно было попасть на второй и третий этаж, — на четвертый вела отдельная, примыкающая к противоположной стене лестница. Он быстро вбежал по ступенькам, свернул направо и скрылся из виду за цельномраморными перилами, которые изначально имели несколько другой дизайн, но из-за Софии их, как и многие другие элементы ретродекора, изменили — сделали более безопасными.

Однажды девочка бродила по дому в сопровождении горничной и, запнувшись, едва не упала с открытого коридора третьего этажа на мраморные полы гостиного зала на первом этаже — она просто проскочила в дырку между перегородками деревянных резных перил. Благо горничная успела остановить трагедию, поймав девочку за край рубашки. После красивые перила в пол человеческого роста решено было заменить.

Оказавшись в коридоре, Сергей Францевич сразу заметил Виктора. Старик, прислонившись к стене, стоял у дверей его кабинета. Обычно Сергей Францевич не терпел подобного расслабленного поведения у своих подчиненных, но Виктор уже очень давно перестал быть простым подчиненным, став членом семьи. Сергей Францевич уважал ответственного старика и прекрасно понимал, что ему не просто весь день проводить на ногах. За столько лет, а это целых тридцать пять лет с небольшим, он ни разу не брал выходной, даже когда неважно себя чувствовал, старик все равно исполнял свои обязанности.

— Виктор, — остановившись возле него, кивнул Сергей Францевич.

— Добрый вечер, Сергей Францевич.

— А ты, как я посмотрю, не пострадал, да? — осматривая с ног до головы старика, улыбнулся Сергей Францевич.

— Нет, — улыбнулся Виктор. — Разумный диалог всегда лучше кулаков.

— Серьезно?! — удивился Сергей Францевич. — И это ты мне говоришь?

Виктор не ответил, лишь широко улыбнулся. Улыбка казалась искренней, и, если бы не промелькнувшая в глазах странная печаль, Сергей Францевич поверил бы старику.

— Да-а-а… годы берут свое, мой друг, — закивал Сергей Францевич. — Раньше бы… Ладно, не будем впадать в ностальгию, лучше расскажи, что случилось с моей дружиной?

— Парни ваши молодые, горячие… — начал Виктор. — Наверно, хотели выслужиться. Они думали, что проще решить вопрос грубой силой, но ошиблись и попали под бульдозер.

Глаза Виктора заблестели. Он аж прям весь засветился, припоминая недавние события.

— Бульдозер? — переспросил Сергей Францевич.

— Да, — закивал Виктор. — Бульдозер, который их перемолол и выплюнул, даже не заметив. Мы довольно быстро нашли нужного нам человека. Поспрашивали там и тут у местных, описали его, и нам подсказали, что есть один мужчина, часто выпивающий в парке. После он бродил по району — всегда в стельку пьяный. Люди поначалу боялись его, но мужчина никогда не приставал ни к кому, не просил мелочь, не буянил… Он просто бродил. Одиноко, словно потерянный.

Старик печально замолчал.

— Ясно. И? — Сергей Францевич подошел чуть ближе.

— Мы нашли его в парке. Он сидел, если можно так выразиться, на скамейке у дальнего пруда. Уже в стельку, но с парой бутылок в запасе. Ваши молодцы решили взять его нахрапом. Первые двое, кого Матвей Тимурович отправил поднять парня, пали настолько стремительно, что я даже не увидел этого. Я потянулся за телефоном в карман, сообщить вам, что мы нашли его, а когда поднял взгляд — уже все завертелось. Но…

Старик осекся и покачал головой.

— Суета продлилась не долго. Не больше минуты ему понадобилось, чтобы уложить всех. Да так положить, что никто из них не смог больше подняться и напасть еще раз. Последним был Матвей Тимурович. Он продержался дольше остальных, но — увы! — тоже проиграл. Мужчина с легкостью противостоял троим-четверым за раз, а один на один он и вовсе блистал — я боюсь подумать, как бы он действовал, будучи трезвым. Когда все закончилось, против него остался я и два охранника, которых София Сергеевна любезно оставила мне в помощь. Они тоже порывались проверить свои силы, но я их придержал.

— Погоди, — вдруг остановил старика Сергей Францевич. — Она опять это сделала? Да? Уехала без охраны?

— Боюсь, что да, — печально кивнул Виктор. — Ранее… кое-что произошло, и София Сергеевна разозлилась.

— Ясно, — шумно выдохнул Сергей Францевич. — Опять она за старое. Скоро придется за океаном искать новых наемников, потому что здесь она всех переувольняет. И ведь даже не подсунешь обманом старых. Как она их запоминает и отличает, не пойму.

— Плохая была затея, — быстро закивал Виктор. — Я вас предупреждал, Сергей Францевич, что это ужасный план.

— Да помню я, Виктор, помню, — отмахнулся Сергей Францевич. — Я думал, получится. Она потом месяц мне язвительные голосовые сообщения присылала. Хорошие такие, с отборными словечками.

Сергей Францевич покачал головой.

Виктор выдержал паузу, переживая не самые приятные воспоминания, ведь он, в отличие от Сергея Францевича, находился по ту сторону телефона, рядом с отправителем, и был свидетелем того, как все это рождалось. Старик помнил, сколько всего утекло мимо, и немного даже завидовал мужчине.

— В общем, — неуверенно начал Виктор, — когда мы остались втроем против одного, я вступил с ним в диалог и кое-как смог договориться.

— Как? — поинтересовался Сергей Францевич. — Чем ты его заманил?

— Ничем особенным, — старик потряс головой и скривил губы. — От «стандартной» благодарности он отказался — пришлось схитрить. Я объяснил мужчине, что вы, Сергей Францевич, человек целеустремленный и не отстанете от него до тех пор, пока не поблагодарите спасителя дочери лично, глядя прямо в глаза. Он подумал и согласился.

— Отлично! — восхитился Сергей Францевич. — Виктор, ты… лучший. Открывай. Хочу уже поговорить с этим человеком.

Сергей Францевич двинулся к двери своего кабинета, видимо рассчитывая на то, что Виктор отойдет с его пути, и едва не налетел на пожилого мужчину, героически заслоняющего собой проход.

— Простите, — тут же извинился Виктор. — Должен вас предупредить… Мужчина… своеобразно относится к своему внешнему виду и гигиене. Он…

— Я не дурак, Виктор, — сделавшись серьезным, произнес Сергей Францевич. — Я помню описание этого человека. Открывай.

Виктор неторопливо освободил проход и открыл дверь. Сергей Францевич незамедлительно почти что влетел в свой кабинет.

— Ну, главное, что я предупредил, — тихо прошептал Виктор, следуя за ним.

Пронзительный резкий запах врезался в нос двух мужчин, стоило им переступить порог. Настолько мощный и отвратительный, что оба одновременно зажали себе рот и нос. Сергей Францевич качнулся на пятках и даже сделал шаг назад, второй раз за вечер натыкаясь на Виктора.

— Что за… — сквозь ладонь воскликнул он и обернулся к старику.

Виктор в ответ лишь пожал плечами.

В голове бешено стучало, отчего глаза упорно отказывались фокусироваться и кабинет, казалось, обволакивала пелена плотного тумана. Приложив нечеловеческие усилия, Сергей Францевич убрал руку от лица и осмотрелся — он искал источник этого выразительного «аромата». И он его нашел.

Справа на кожаном диване лежал, без какого-либо стеснения, страшного вида человек. Его лицо скрывали длинные слипшиеся темные волосы. На нем были джинсы, судя по редким местам, которых не коснулась грязь или чего хуже, — синего цвета. Рваная черная футболка и потертый кожаный плащ черного цвета.

Мужчина развалился во всю длину дивана, беспардонно закинув ноги на подлокотник и демонстрируя высокие черные армейские ботинки. На столике рядом стояла полупустая бутылка виски Macallan тысяча девятьсот двадцать шестого года разлива, нагло взятого со стойки рядом. Там же стоял и стакан. Бутылка стоила баснословных денег. Сергей Францевич хранил ее на видном месте — в основном для демонстрации — и не планировал ее открывать.

— У тебя есть вкус, — печально прощаясь с бутылкой, заговорил Сергей Францевич.

— Взял… первую попавшуюся, — продолжая лежать в прежнем положении, ответил мужчина. — В счет оплаты моего драгоценного времени.

— Сильные у тебя расценки, дорогой мой друг, — сжав губы, закачал головой Сергей Францевич. — Ну раз уж такая пьянка пошла…

Сергей Францевич аккуратно снял пиджак и галстук. Он повесил их на спинку ближайшего кресла. Расстегнул верхнюю пуговицу рубашки и закатал рукава. Закончив, он взял со стойки пустой чистый стакан и плюхнулся в кресло возле дивана.

Запах продолжал дурманить разум, но, проведя в кабинете пару минут, стало немного легче его переносить.

— Как мне к тебе обращаться? — откупорив бутылку с характерным звуком, поинтересовался Сергей Францевич.

— Никак. Будет намного проще для обоих, если ты скажешь, что хотел, а после я уйду.

— Ясно, — пригубив стакан, усмехнулся Сергей Францевич. — Ну хотя бы прими вертикальное положение, а то как-то не с руки вести беседу. Неуважение с твоей стороны я как-нибудь переживу, но мой отец, земля ему пухом, учил меня смотреть в глаза человеку, которого искренне благодаришь.

Мужчина на диване зашевелился.

С видимыми усилиями, превозмогая боль и «вертолеты» от влитого в себя крепкого виски, он медленно поднялся. Сергей Францевич, наблюдая за загадочным мужчиной, заметил, что тому тоже досталось.

«Он все-таки человек», — промелькнуло в его голове.

Наконец, когда мужчина полностью сел, Сергей Францевич смог рассмотреть своего собеседника. Квадратное лицо с выпирающими скулами. Нос горбинкой, явно сломанный не единожды, и светло-зеленые стеклянные глаза, казалось даже, что мужчина ничего не видит. Он словно находился в совершенно другом измерении.

Первой в голову Сергея Францевича закралась мысль, что он просто-напросто в стельку пьян и существует на автопилоте, но потом вспомнил, как быстро и четко мужчина отвечал на его вопросы. Он мог формулировать свои мысли, а значит, алкоголь тут ни при чем.

Сергей Францевич продолжил молча наблюдать за человеком напротив.

Чем дольше он наблюдал, тем больше улавливал незримую связь с совершенно незнакомым ему человеком и все больше запутывался. Ответ был словно на поверхности, но схватить его никак не получалось. И вдруг внутри все затрепетало.

Похороненные в недрах души горькие воспоминания стали сами собой всплывать и отражаться в стеклянных глазах мужчины. Сергей Францевич вздрогнул. Бокал с шумом опустился на стол — руки отказывались слушаться… Все стало кристально ясно.

Сергей Францевич выдержал паузу, пытаясь подавить в себе горькие эмоции, а затем, сделав несколько глотков, заговорил:

— Я… Хотел тебя лично поблагодарить за спасение своей дочери…

Мужчина коротко кивнул и, глядя внутрь стакана, разом махнул остатки себе в рот.

— Не каждый в наше время поведет себя столь… героически и самоотверженно, — продолжил Сергей Францевич. — Сейчас…

— Всегда, — перебил его мужчина. — Не сейчас такие времена. Так было всегда. Люди… сами для себя решают, кем им быть. Времена тут вовсе ни при чем. Все просто.

— Может быть, — покачал головой Сергей Францевич. — Может быть.

— Дело не в вашей дочери, — вдруг, остро взглянув на собеседника, произнес мужчина. — Я понятия не имел, кто она, чья дочь и какой у нее финансовый статус. Я… увидел девушку в беде и помог, просто потому что… мог.

— Ты не прошел мимо, это уже говорит о многом, — улыбнулся Сергей Францевич. — Большинство, оказавшись на твоем месте, побоялись бы вмешиваться. Тем более против троих. Свое здоровье — оно же дороже, правда? Но для тебя и десяток уложить, что в магазин вечерком прогуляться.

— Адреналин, — очевидно, соврал мужчина, опустив голову.

Сергей Францевич подавился, пытаясь удержать смех.

— Ясно, — выдавил он. — Не хочешь говорить — дело твое. Настаивать не буду. Но даже мой начальник охраны отметил, что ты не так прост. Он сказал, что ты, скорее всего, из бывших военных. Моя охрана состоит из подобных тебе, но…

Смешок, вырвавшийся из мужчины напротив, заставил Сергея Францевича прервать свою мысль, он хитро улыбнулся и продолжил:

— Именно. Ты… я даже не знаю… На совершенно другом уровне, что ли. Я человек, далекий от вооруженных сил. Служил, конечно, как и все в свое время. Очень давно. Да и… в основном лопатой махал. Поэтому даже не представляю, где и как готовят таких… специалистов. Но я слукавлю, если скажу, что меня не распирает от любопытства.

— В аду, — произнес мужчина так, словно слова причиняли ему нестерпимую боль. — В настоящем аду, где калечат не только тело, но и твою душу. Где тебя выворачивают наизнанку, а потом израненного, когда ты перестаешь приносить результат, просто выбрасывают.

Мужчина схватил бутылку и до краев наполнил свой бокал, после чего одним махом заглотил все содержимое. Сергей Францевич округлил глаза, наблюдая за таким расточительством непомерно дорогого элитного напитка.

— Очень… поэтично, — выдохнул Сергей Францевич.

— Твоя дочь… — начал мужчина, после того как сдержал «расплату» за свой громадный глоток. — Она… незрячая?

— К несчастью, да, — грустно ответил Сергей Францевич.

— С рождения или…

— С рождения.

— Ясно, — кивнул мужчина.

— София… — Сергей Францевич, убрав со стола пустую бутылку, наполнил оба бокала из новой, менее дорогой бутылки. Мужчина подвинул свой стакан ближе к себе, но пить не стал.

— Когда она родилась, — с трудом продолжил Сергей Францевич, откинувшись в кресле, — и я узнал, что она родилась такой, часть моей души… умерла.

Сергей Францевич кинул быстрый взгляд на собеседника, а после вновь уставился в пол.

— Я бизнесмен. Живу в движении, иначе не выжить. Постоянные встречи, поездки и прочие вытекающие. В сутках не хватало часов на все, иногда даже чтобы просто перекусить. Но я всегда чувствовал себя живым, несмотря ни на что. Во мне будто бы был встроен миниатюрный атомный реактор, который подпитывал меня. А там, в роддоме, впервые взяв на руки свою малышку, взглянув в ее чудесные, но… мертвые глазки, я…

Сергей Францевич опустил взгляд в пол. Его ладони легли на макушку сверху.

— Я сломался, — наконец выдохнул он. — Я часто сталкивался с трудностями и всегда находил решение, но тут — я был бессилен. Я не знал, что делать. Меня раздирали гнев, злость и собственная беспомощность, а еще… чувство вины. Мы, я и моя жена, подарили этой девочке жизнь. Мы привели ее в этот и без того жестокий мир — слепой. На свете столько всего прекрасного, а она ничего этого не увидит.

Сергей Францевич промочил горло глотком виски и продолжил:

— Но… — неожиданно улыбнулся он. — Эта девочка — удивительна. Поначалу было очень тяжело. Мы не знали, что делать, как ее растить и чем помочь, но потом… когда она стала старше, — все изменилось. Честно? Я постыдно сомневался в ней. Я думал, что она, замкнувшись в себе, станет изгоем в мире зрячих людей и ее жизнь будет невыносимой. Я ошибался. Девочка удивила нас всех. Со временем она…

Сергей Францевич запрокинул голову и уставился в потолок. Он долго молчал. Мужчина напротив него сидел точно камень, продолжая рассматривать рисунки текстуры дерева, из которого был сделан стол. Он внимательно слушал Сергея Францевича, хоть со стороны могло показаться иначе.

— София день за днем нас удивляла. И каждый день словно очищала от тьмы, что осела тяжким грузом в наших сердцах и медленно разъедала души. Она освободила нас от чувства вины. Не сразу и не до конца, но этого хватило, чтобы стало легче дышать. Тебя, наверно, интересует, как же она это сделала?

Сергей Францевич взглянул на мужчину. Тот, не отрывая взгляда от стола, пару раз кивнул.

— Я думал, активность незрячего ребенка будет минимальной — по очевидным причинам, — улыбнулся Сергей Францевич. — Но как же я ошибался. София была энергичным ребенком. Любознательной и активной. Она была живой, веселой и светлой. Даже повзрослев и начав осознавать, что она не такая, как все, София не потеряла эти качества. В придачу, видимо извиняясь перед девочкой за ошибку, не знаю, судьба или Бог, одарили ее сильным характером и острым умом. У нее был «хребет», которому многие мужики позавидуют. Стальной стержень внутри не давал ей отступить или сдаться, когда было очень тяжело.

— Я успел познакомиться с ее характером, — тихо произнес мужчина. — Вместо простого «спасибо» она накричала на меня и несколько раз обозвала.

— Да, очень на нее похоже, — с грустью в голосе произнес Сергей Францевич. — Этот лед в ее сердце накапливался там годами. Он — следствие тяжких попыток уживаться на равных со зрячими людьми. Девочка сталкивалась с многочисленными издевками и травлей со стороны других детей и взрослых. Как бы она ни старалась, многие до сих пор относятся к ней как к заразному уродцу. Столько раз мое сердце разбивалось на миллионы маленьких осколков. Столько раз его пронизывала острейшая игла, сотканная из самых обычных слов, небрежно брошенных посторонним. Будь то ребенок в магазине, дергающий маму за рукав в попытке указать на чудовище. Или взрослый чуть громче обычного высказался, сидя с друзьями в ресторане. А ведь София лучше моего слышала все это.

— Обычное дело, — кивнул мужчина.

— К сожалению, да, — согласился Сергей Францевич. — А что ты?

Его взгляд устремился на мужчину, который сидел рядом.

— Ты считаешь ее уродом?

— Не знаю, — спокойно ответил мужчина. — Я не знаком с ней близко, чтобы дать уверенный ответ. Люди разные, и у каждого свои демоны и тараканы внутри. Кто-то уживается с ними, кто-то подавляет, а кто-то проигрывает свой бой, и они вырываются на свободу. Те трое, что решили напасть на беззащитную девушку ночью, вот кто настоящие уроды. Насилие над слабым — очевидный факт внутреннего уродства. А слепота вашей дочери — просто то, что есть. Это не следствие ее выбора, не проявление малодушия и не желание потакать низменным инстинктам.

— Ты так и не ответил на вопрос, — усмехнулся Сергей Францевич.

— Я не считаю ее уродом из-за слепоты, но я не знаю, что она за человек, поэтому не могу ответить на твой вопрос, — ответил мужчина, покачивая стакан.

— Хорошо. Ты прости, я начал издалека, а сейчас пришло время перейти к сути.

Сергей Францевич стал очень серьезным. Он отставил бокал в сторону и, придвинувшись вместе с креслом, чуть ближе наклонился к мужчине.

— Во-первых, я хотел искренне поблагодарить тебя.

— Вроде бы уже поблагодарил, — кивнул мужчина.

— Во-вторых, мне было крайне любопытно, кто ты и почему не захотел извлечь выгоду из сложившейся ситуации. В этом городе я и моя дочь довольно известные люди, даже человек твоего положения наверняка знает или мог слышать о нас, да и по сопровождению и машинам ты легко мог догадаться о состоятельности своей спасенной.

Сергей Францевич не дал мужчине ответить и, закончив со вторым пунктом, мгновенно перешел к третьему, словно ответ ему был не нужен.

— И в-третьих. Признаюсь, это не входило в мои планы ранее, но, пообщавшись с тобой, я понял, насколько выгодным может быть наше сотрудничество для нас обоих. Твои навыки уникальны. И даже несмотря на внешний вид и… запах, ты все равно внушаешь мне доверие. Я хочу предложить тебе работу. Уверен, ты с ней справишься.

— Благодарю за выпивку, — ответил мужчина, допив свой бокал. — Но я откажусь от работы. Считай, что та дорогая бутылка и была благодарностью. Больше ты мне ничего не должен.

— Отказываешься? Уверен? — развалившись в кресле, удивился Сергей Францевич. — Ты бы без труда смог выправить свое материальное положение. Обещаю — оплата тебя удивит.

— Деньги меня мало интересуют, — встал мужчина. Он коротко кивнул и нетвердой походкой направился к выходу.

— Моя дочь… постоянно влипает в разные ситуации, — вслух стал рассуждать Сергей Францевич, продолжая оставаться в кресле. — Из-за своей фамилии и положения девочка всегда на слуху, а ее скверный характер только усугубляет ситуацию вокруг нее. Помимо того что она сама каждый божий день наживает себе кучу врагов, мне страшно, что и мои враги захотят добраться до меня через нее.

— Такова судьба людей, которые слишком высоко забрались. Всегда найдется тот, кто позавидует и захочет отнять это место, — вдруг произнес мужчина, остановившись. — Меня это не касается.

Сергей Францевич проигнорировал слова мужчины, мечтательно любуясь желтоватой жидкостью в бокале.

— Много лет назад, — заговорил Сергей Францевич, — я, моя жена и София, еще совсем маленькая, праздновали ее одиннадцатый день рождения. Мы, как и любая обычная семья, отправились в развлекательный центр. Позвали друзей, тех немногих, что у нее были. Мы веселились, играли в автоматы, прыгали на батуте и смеялись… Очень много смеялись.

Сергей Францевич сделал большой глоток и вздохнул:

— Это был чудесный день.

Он улыбнулся, припоминая события того дня.

— После, когда мы собрались домой, уже на улице мне позвонили из офиса. Партнер по бизнесу прилетел раньше намеченного срока и желал провести совещание. Я сделал выбор в пользу работы. Моя жена была очень недовольна этим, но смирилась. Вместо меня в машину, в которой должен был ехать я, сел водитель, а я поехал на другой.

Сергей Францевич встал и подошел к мужчине.

— Через полчаса мне вновь позвонили. В машину с моей семьей врезался внедорожник. Удар был настолько сильным, что практически уничтожил мою машину. Виновник скрылся с места преступления еще до прибытия милиции. Водитель и… моя жена — погибли. София чудом избежала смерти. До сих пор не понимаю, как можно было пережить удар такой силы. Я не верю в высшие силы, но, может, они уберегли девочку, а может, Агата, мать Софии, защитила ее… не знаю. Девочка, хоть и получила тяжелейшие травмы, еще дышала. Врачи несколько дней боролись за ее жизнь и в конце концов вернули мне дочку. София справилась и выжила, но те дни стали худшими в моей жизни.

Сергей Францевич устало облокотился на стену возле двери, теперь он и незнакомец находились так, что могли смотреть друг другу в глаза.

— Позже, используя свои связи в органах, я нашел ту злосчастную машину. Она стояла на заброшенном пустыре за городом, полностью сгоревшая. Никаких зацепок по водителю и хозяину. Это была машина-призрак.

Сергей Францевич заскрипел зубами. Его руки сжались в кулаки.

— Но все же кое-что им не удалось скрыть, или они не захотели, — передняя часть машины была усилена стальными рамами вручную. Понимаешь? Другими словами, кто-то подготовил машину как оружие для покушения. И если бы не случайность, возможно, добился бы успеха. С того дня я дал себе обещание — защитить Софию любой ценой. Ведь это главная задача любого родителя.

— Понимаю, — согласился мужчина.

— Задача усложнилась, — продолжил Сергей Францевич. — София выросла и покинула меня. Она… не знает, как на самом деле умерла ее мать. Она, конечно, помнит аварию, но считает, что это был несчастный случай. А я… я… так и не смог ей рассказать. Если она узнает, как и почему погибла ее мама, она возненавидит меня. И так как она не знает о покушении, относится к подобным вещам как к чему-то, что бывает только в кино, называя меня параноиком. Она сильно пренебрегает собственной безопасностью, и мне очень страшно за нее. Каждый раз, как я вижу на дисплее телефона имя Виктора, я замираю. У меня начинают трястись руки, а душа опускается в пятки. Я подолгу не могу себя заставить принять вызов, потому что боюсь, что старик принесет ужасные вести.

Для наглядности Сергей Францевич потряс ладонями.

— И ты хочешь, чтобы я охранял твою дочь? — прямо спросил мужчина.

— Да, — быстро ответил Сергей Францевич. — Люди из моей охраны хороши, но ты, очевидно, лучше. Назови любую цену — я ее утрою. Нужна квартира, машина, одежда? Только скажи, и уже завтра все будет.

— Нет, — отказался мужчина.

— Серьезно?! — воскликнул Сергей Францевич. — Почему?! Я не понимаю. Не знаю, что с тобой случилось, но ты можешь вернуть себе прежнюю жизнь.

— Не все можно вернуть, — печально произнес мужчина. — Я отказываюсь.

Он повернул ручку и открыл дверь.

— Ты все же подумай, — вслед ему бросил Сергей Францевич. — Где меня найти, ты знаешь.

Мужчина ничего не ответил. Он вышел в коридор, а Сергей Францевич остался в кабинете. Мужчина прикрыл дверь и тут же заметил прислонившегося к стене старика. Они встретились взглядом, и оба, почти синхронно, коротко кивнули, как бы выражая почтение и прощаясь одновременно.

Мужчина запахнулся в свой протертый плащ и, пошатываясь, побрел по коридору.

— Знаешь, это ведь не единственный случай, — вслух произнес Виктор. — Я про нападение на девочку. Были и другие.

— Не везет ей, — бросил мужчина, не оборачиваясь.

— Она и правда в опасности. А я уже пожилой, не поспеваю за ней. Не ровен час и не успею, как в прошлый раз.

— Не моя забота, — мужчина остановился.

— Знаю.

Старик быстрым шагом догнал мужчину.

— Ей нужна защита, а тебе цель в жизни. Ты промолчал, но у вас с Сергеем Францевичем гораздо больше общего, чем он думает, ведь так?

— О чем ты?

Мужчина устремил на Виктора острый взгляд. Алкоголь, застилавший зрение, словно в одно мгновение выветрился из его организма, не оставив и следа своего пребывания.

— Ты ведь тоже потерял…

Мужчина сорвался с места, словно дикий гепард. Он схватил Виктора и, игнорируя вялые попытки защититься, прижал старика к стене. Его предплечье туго сдавило гортань старика, а глаза налились дикой яростью.

— Прости… — прошептал Виктор, пытаясь вдохнуть. — Прости, я не хотел тебя обидеть.

— Откуда ты узнал?! — прорычал мужчина, надавливая все сильнее.

— Моя работа… — Виктор едва смог ответить, в глазах уже помутнело, и он вот-вот мог потерять сознание.

Мужчина почувствовал, как старик теряет уверенность в ногах. Ярость стала медленно утихать. Он слегка ослабил хватку, а потом и вовсе отпустил старика.

— Извини, — откашливаясь и поправляя костюм, произнес Виктор. — Моя работа — знать. Я навел о тебе справки. Это было сложно…

Виктор справился с костюмом, разгладил складки, поправил галстук и взглянул в глаза мужчины напротив.

— Ты довольно таинственная личность. То, что тебя нет в социальных сетях, лишь верхушка айсберга.

— Что ты знаешь? — угрожающе прошептал мужчина.

— Имя, фамилию… семейное положение, — быстро без запинки ответил Виктор, решив лишний раз не провоцировать своего собеседника.

— Что-то еще?

— Право, Константин, у меня был в распоряжении всего лишь один час. Больше я узнать и не мог. Тем более что даже мои хорошие друзья, которые, как я смело предположил, должны знать о вас больше моего, просто-напросто повесили трубку после попытки узнать о вас больше.

— Ясно.

Взгляд мужчины упал на пол. Он совершенно потерял интерес к разговору, предпочитая разглядывать узоры на дорогом мраморном полу.

— Может, вам и нравится жить такой жизнью, — после паузы тихо заговорил старик, — но прошло уже пять лет…

— Я знаю, сколько прошло, — огрызнулся мужчина.

— Сколько вы так протянете еще? Год, два, пять? А что потом? Посмотрите на себя, что дальше?

— Разберусь.

— Сомневаюсь, — выдохнул старик, сам немного испугавшись своей дерзости. Он взглянул на мужчину, но тот, облокотившись на стену напротив, продолжал пялиться в пол, не проявляя агрессии.

— Мрак расступился, — продолжил Виктор. — Но он снова сомкнет свои цепкие лапы, стоит тебе выйти из этого дома, и ты, возможно, больше никогда не увидишь белый свет, а затем он поглотит тебя целиком. И ты…

— Я не могу, — прошептал мужчина. — Больше нет сил. Просто нет. Я абсолютно пустой. Усталый, пустой и сломанный. Во мне ничего не осталось — я лишь тень человека, которым был раньше.

Мужчина устало выдохнул и буквально скатился по стене на мраморный пол, наглядно подтверждая свои слова.

— Неправда, — произнес Виктор, подходя ближе. — Если бы все было так, как вы говорите, вы бы давно прекратили свои мучения сами и точно не стали спасать попавших в беду незнакомцев. Что-то да осталось в вас, Константин. Где-то глубоко внутри, погребенное под тяжким бременем и самобичеванием, что-то точно есть.

— Я…

— Ладно, — заботливо улыбнулся Виктор. — Все это хоть и красивые, но все же пустые слова. У вас есть ради чего жить. И вы лучше меня это знаете. Наверно, только из-за этого вы до сих пор и не наложили на себя руки.

Старик приобнял мужчину и помог ему подняться.

— Кристина, да?

— Кристина… — повторил мужчина шепотом.

— Давайте сделаем так, — старик запустил руку в карман брюк и достал свой телефон. Он показал его мужчине, а затем опустил в карман его плаща. — Оставьте его себе, Константин, если решите не звонить… но, если надумаете изменить свою жизнь, найдите в нем контакт «Виктор два» и просто наберите номер.

Виктор не стал настаивать на ответе. Он проводил мужчину до лестницы. По большей части переживая за последствия его новой встречи с Матвеем и его головорезами.

Ступив на площадку, примыкающую к лестнице, Виктор выдохнул — почти все разбрелись зализывать раны. Внизу их ждал только Матвей. Амбал стоял прямо, преграждая своим могучим телом спуск с последней ступеньки. Он поймал взглядом вышедшую пару и сопровождал их не отрываясь до самого низа. Виктор его совсем не интересовал — целью был Константин.

— Закончили? — не двигаясь в сторону, пробасил Матвей, как только Виктор и Константин приблизились.

— Закончили, — без страха перед нависающим над ним амбалом, даже притом что тот стоял на две ступеньки ниже, ответил Виктор.

— Отлично, — руки верзилы угрожающе сжались. — Значит…

Константин поднял взгляд. До этого он отстраненно пялился в пол, но что-то в голосе амбала пустило импульс по всему телу, предупреждая о возможной опасности. И не ошибся. Матвей, точно натянутая пружина, был готов в любой момент начать атаку.

— Боюсь вас расстроить, Матвей Тимурович, — заговорил Виктор, и Матвей уставился на него, словно только что получил обидную оплеуху.

— Не понял… — прорычал он.

— Константин теперь работает на Софию Сергеевну. А значит, косвенным образом является вашим коллегой, что, конечно, не столь важно, как тот факт, что он работает на Софию Сергеевну. Вам ясно?

Виктор словно издевался над недоумевающим злобным верзилой и специально дважды уточнил особенно важную информацию. По лицу Матвея прошлась судорога. Вены на шее и лбу проступили так сильно, что, казалось, вот-вот лопнут. Амбал весь покраснел, сдерживая ярость. Очевидно, он жаждал поквитаться, но уловка Виктора, очень далекая от правды, почему-то перевешивала жгучее желание.

— Прощу нас простить, Матвей Тимурович… можно? — Виктор улыбнулся, жестом прося разрешения пройти.

Начальник охраны нехотя отступил, продолжая сверлить взглядом, но теперь уже Виктора.

— Вам бы к врачу, Матвей Тимурович, а то вид у вас неважный, — отвечая на взгляд разъяренного начальника охраны своим, произнес Виктор, проходя мимо.

Амбала передернуло.

Ярость, кипящая внутри него, мгновенно выжгла доселе останавливающую его субординацию, и оковы слетели. Он попытался схватить старика за плечо, но мужчина рядом оказался быстрее. Неуловимым движением он просунул свою руку между нападавшим и стариком, а затем резко повернулся. Матвей вскрикнул от боли. Теперь он стоял спиной к своим целям, с заломленной за спиной рукой.

Не успел начальник охраны опомниться, как буквально сразу оказался на коленях, получив удар сзади под сгиб колена. А следом мужчина наградил его мощным толчком, отпустив при этом руку. Матвей упал на пол, приняв унизительную позу.

— Не вставай, — произнес мужчина.

Естественно, дважды за вечер униженный начальник охраны его не послушал. Он вскочил и бросился на своего соперника.

— Довольно, Матвей! — раздался жесткий приказ, отданный женским голосом откуда-то сверху.

Начальник охраны послушно врос в землю. Все трое подняли взгляд. На балконе третьего этажа, перекинувшись через перила, стояла женщина. Не молодая. На взгляд лет сорока — сорока пяти. Элегантная и подтянутая. Светловолосая, коротко стриженная женщина казалась очень суровой. Она смотрела на троицу так, словно они мерзкие тараканы, без разрешения проникшие в ее дом.

— Инга Андреевна… Прошу прощения, — тут же залепетал верзила.

Женщина ничего не ответила, продолжая буравить незнакомца своим презрительным взглядом, теперь с примесью нескрываемого отвращения.

— Виктор, — заговорила женщина, — убери эту «грязь» из моего дома. Матвей, поднимись ко мне.

Раздав приказы и не дожидаясь ответов, женщина скрылась из виду. Матвей, только что не вприпрыжку, ломанулся наверх, полностью потеряв интерес к недавним соперникам.

Константин, проводив его взглядом, поспешил покинуть дом, но, повернувшись, наткнулся на изменившегося в лице старика. Виктор стоял столбом, продолжая следить за тем местом, где ранее появилась женщина. Он весь побелел и слегка подрагивал. Костя подумал, что тот испугался хозяйки дома, но заметил, как сильно сжаты кулаки старика, и понял — его трясет от ненависти к этой женщине.

— Виктор? — позвал его Костя.

Старик мгновенно ожил.

— Да, пойдемте, — произнес он сухим голосом.

— Кто была та женщина? — позднее, стоя уже в дверях, поинтересовался Костя.

— Инга Андреевна, — ответил старик. — Новая жена Сергея Францевича.

На этом разговор закончился. Виктор молчаливо выпроводил гостя на улицу, где мужчина немедленно растворился в тенях дремучих аллей.