Сборник посвящен тем, чье рождение, детство и взросление пришлось на смену веков – поколению миллениалов, эгоистичному и романтическому, все время стоящему перед Его Величеством Выбором. Главная проблема и, одновременно, наиважнейшая черта этого «промежуточного поколения» – обреченность на принятие решения. Все происходит в реальном мире, с реальными людьми. Они сталкиваются с ситуациями, где приходится находить силы и желание, чтобы думать, действовать… и жить дальше.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Обреченные на выбор предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других
Кофе
Море. Часто нам не хватает его? Там, где я живу — всегда. Наверное, тяга к морю — в крови у всех обитателей промышленных городков, разбросанных по стране.
Серые стены, свинцовый асфальт и тусклое небо. Выхлопные газы и дым заводских труб. И в душе — подернутые пеплом угли…
Моря жаждут молодые и старые. Кто-то из них уже видел то, о чем мечтает. Им довелось вдыхать запах водорослей, ощущать на коже теплые брызги и касания ветра, набирающего силу в считаные секунды. Им повезло ступать по горячему вязкому песку. Это — счастливцы по сравнению с теми, кто видел море лишь по телевизору.
Мне повезло. Я знал, что такое море. Несколько лет назад я ощущал его, дышал им, растворялся в нем. Эти воспоминания превращали в пытку тягучие осенние и весенние месяцы, когда ноги омывала не морская пена, а уличная слякоть, и воздух пах бензином. В это время жажда моря становилась невыносимой…
Огромные звезды на агатовом небе ночью и прогулки под луной. Солнечный шар в лазури и звон цикад днем. Домашнее вино…
На море вино всегда вкуснее. Волна воспоминаний вынесла меня к ближайшему супермаркету, и я купил бутылку с яркой этикеткой.
«Крымское полусладкое». Кассирша выбила чек и предложила пакет. Зачем он мне? До квартиры — сотня метров и несколько этажей.
Обитатели дома могут подумать, что у меня слабость к вину. Правда, в руках я держу всего одну бутылку. Но у соседей слишком богатый опыт общения со мной. Не раз они приходили, когда я устраивал сборища. Полная квартира людей, зачастую малознакомых, музыка на полную катушку, сигаретный и кальянный дым — полный боекомплект. Мне совестно? Пожалуй. Но какой еще есть способ утолить голод? Не алкогольный, конечно. Эмоциональный.
Однажды мой друг сказал, что я чувственный наркоман, мне постоянно необходимы эмоции, и лучше всего — новые, еще не испытанные.
Да, он прав. И в данный момент мне нужны эмоции моря.
Добравшись до квартиры, я не стал отвлекаться на переодевание, мытье рук и ужин. Вместо этого разрыл хлам на полке, достал книгу и откупорил бутылку.
Книга в моих руках — классика. Лермонтов, «Герой нашего времени». На первый взгляд, странный выбор. Горы Кавказа — и море? Какие тут ассоциации? На самом деле они были.
Именно эту книгу я читал чуть меньше года назад на берегу Черного моря. Глоток, второй. Страница, еще одна. Глоток вина. И — вот оно. Память с готовностью рисует…
Солнце не покинуло полуостров, но уже намекало на скорое окончание дня и приход ночи. Мы сидели в одной из многочисленных полу-бухт — я и она. Прежде чем остановиться здесь, мы проехали на велосипедах с десяток километров вдоль берега. В одном месте было многолюдно, к другому невозможно подступиться на велосипедах, в третьем не удавалось спуститься к морю.
И вот мы тут, и с наших тел стекает соленая вода под закатным солнцем. Заливчик похож на небольшую гостиную: гладкий песок вместо паркета и небольшой грот. Под каменным сводом мы поставили велосипеды, а на двух больших выступах, расположенных друг против друга, расстелили полотенца, и у нас получились два кресла.
— Давай побудем тут подольше? Здесь должен быть волшебный вид на закат, — она произнесла это вполголоса, с придыханием.
— Да, пожалуй… Нас же никто не торопит, да и кемпинг отсюда — рукой подать…
— Хочешь персик? — она меня словно не слышала. — Они удивительные. Огромные и сладкие.
Она вытащила из сумки два персика и бутылку с водой.
— Подержи.
Она мыла персики, и во все стороны летели брызги, отскакивали от камней, ложились мелким бисером на ее загорелые ноги.
Я, завороженный, смотрел на нее. «Боже, как это чудесно» — банальная мысль постучалась в голову. А о чем еще я мог думать? Красивая девушка, фрукты, море, приближающийся закат, вино, ждущее в рюкзаке.
Но истинную, настоящую ценность происходящего я в тот момент не осознавал.
— Держи, — ко мне протянулось рука с влажным бархатным персиком.
— Спасибо, — чувствуя себя, как в невесомости, я укусил сладкую плоть. — Фантастика.
— Да. За все время, что я здесь, я съела целый грузовик. — Она впилась в мякоть, и по подбородку побежали струйки сока. Ее розовая ладошка вытерла губы, и глаза засмеялись.
Мы ели, обливаясь нектаром, и солнце огромным спелым персиком тонуло за горизонтом. Я думал о том, что мы знакомы всего два дня, и вот — романтика. Это тебе не город, в котором живешь годами и ленишься выйти из квартиры, чтобы встретиться с тем, кого знаешь всю свою жизнь. Времени жалко. А здесь проводишь с незнакомым человеком часы и дни, и нет ощущения, что напрасно. Наверное, это из-за отпуска, в котором смещаются и время, и расстояния. А может быть, южное солнце снимает с тебя десятки шкур и масок, защищающих от скучной обыденности?
Да что там рассуждать? Мне просто очень хорошо рядом с ней. Остальное — неважно.
— А у нас будет костер? — спросила она.
— Да, конечно, пойду, топливо найду, а ты отдыхай.
— Думаешь, мне интересно просто так тут сидеть? Ни за что! Кто больше хвороста найдет, тот — чемпион!
Она задорно засмеялась, натянула кроссовки, и побежала к выходу из нашей импровизированной веранды.
— Осторожней, не упади, — крикнул я ей вдогонку, но она уже не слышала.
Тут с сухой древесиной были проблемы. Вернее сказать, древесины не было вообще никакой. Но нам повезло. Мы набрели на заброшенную стоянку. Хозяева оставили хворост и несколько поленьев в углу пещеры. Благословляя добрых людей, мы забрали подарок, и вернулись к нашему гроту.
На огонь можно бесконечно не только смотреть. Еще — слушать, как трещат ветки, пожираемые пламенем и стреляющие искрами.
Огоньки отражались от каменных стен и воды, превращали вечер в таинство. Такие моменты словно созданы для откровенных бесед, но разговаривал пока лишь костер. Мы молчали, провожая глазами густо-оранжевый шар, уходящий за горизонт.
— Хорошо, — она первая нарушила тишину.
— Да… Откуда такое вино?
— От того же дядечки, что мне персики продал. Домашним вином здесь торгуют не все. Мне повезло.
— А не страшно тебе покупать самодельное? Вдруг ослепнем? — пошутил я.
— Нет, местные виноделы дорожат репутацией. В этом городке туристов немного. Если что пойдет не так, на следующий день все будут знать, кто продал отраву, и не пойдут к этому продавцу. Оно ему надо? Это тебе не Сочи какой-нибудь.
Она сделала большой глоток из бутылки.
— Вкусно?
— Очень. А главное, все натуральное.
— Дома не найдем такого, останется только вспоминать.
— Или не возвращаться.
— Ты серьезно?
— Ну вот, по-твоему, сколько я уже тут?
Я закончила универ, и надо было определяться с работой. Идти в офис категорически не хотелось. Предлагали устроиться через связи отца, но я отказалась. На офисную жуть насмотрелась, когда проходила месячную практику в банке. Меня царапал даже не строгий контроль, а замученный и понурый вид сотрудников, вечно проклинавших судьбу. Поэтому тайком от родителей продала машину, подаренную мне на двадцатилетие, и организовала «кофе с собой».
Первые месяцы было сложно во все вникать. Поставщики, транспорт, бухгалтерия… Но потом все как-то «устаканилось», и меня перестали пугать банковские переводы и подсчет зарплаты сотрудников. Да и тех у меня вначале не было. А позже появились, когда стало ясно, что одна я просто не успеваю.
Сперва был арендованный вагончик. В половине девятого утра запускался процесс, в девять вечера все заканчивалось. Пока не варила кофе, сидела за ноутбуком, изучала маркетинг, переписывалась с поставщиками, отправляла платежки. Потом появились два помощника. Они мне здорово помогли, взяли на себя большую часть рутины. Хорошие ребята.
А дальше все закрутилось, завертелось. Еще пара вагончиков. Потом осуществила идефикс — открыла собственное кафе. Переехала от родителей в съемную квартиру, затем взяла ипотеку. Круто для двадцати четырех лет?
У меня было все, о чем можно мечтать. Ну, почти все. Я была одна. Мимолетные встречи и ухаживания не в счет. Я ведь с утра до вечера варилась в своей кофе-машине. Больше двух дней парни не выдерживали: максимум, что им доставалось — это проводить меня до дома.
Так все и шло, пока я не встретила Эдика. Мне нужен был помощник, и на собеседование пришел Эд. Мы сразу нашли общий язык. Спустя три месяца все само собой закрутилось, я даже не поняла, как именно. Сейчас, оглядываясь в то время, могу анализировать, а тогда это было, как омут… Он так смотрел на меня… и понимал без слов. После работы мы часто оставались в кафе и слушали пластинки «Наутилуса». Болтали ни о чем и обо всем на свете, смеялись, дурачились. Это было похоже на ураган из чистого кислорода.
Прошло еще какое-то время, и мы стали неразлучны. Как ботинки: левый и правый. Я вперед, он за мной; он делает шаг, а следом — я. На работе старались не афишировать наши отношения, но, когда он переехал ко мне, скрывать стало нечего, да и незачем.
Через полгода Эд предложил расширить бизнес, торговать не только кофе, но и оборудованием для кафетериев. Поначалу я сомневалась, но он меня уговорил. Я по-прежнему занималась своим кафе, а он стал налаживать оптовую торговлю. Надо признать, у него неплохо получалось. Появились «свободные» деньги, и мы стали выбираться за границу, на море. Да просто выезжали на машине в соседние города. Уже ловила себя на том, что жду предложения руки и сердца.
И тут сказка закончилась.
Как сейчас помню, я закрывала кафе и ждала его. Он вошел промокший с головы до ног, взъерошенный, дерганый.
— Ты почему такой мокрый?
— Дождь на улице.
— Но ты же на машине?
— Присядь, мне нужно тебе кое-что рассказать.
За наш любимый столик Эд уселся не рядом, как всегда, а напротив. Тогда решила, что он хочет со мной расстаться, и душа ухнула в пятки с такой силой, что меня начало трясти. Но он вовсе не собирался бросать меня. Он рассказал, что проигрался в пух. Машину пришлось срочно продать, и это только часть долга.
Я знала, что он иногда играл в покер, но воспринимала это как безобидные посиделки с друзьями и пивом. Я и представить не могла, насколько все серьезно. Но он стал уверять меня в том, что это все пустяки, что мы с этим справимся…
Я поверила. Ведь главное, что мы вместе, мы переживем все, и станем жить как раньше.
Я ошибалась. Долг оказался больше, чем я думала. Пришлось продать часть оптового бизнеса. На предложение вернуться в кофейню Эд ответил категорическим отказом. Мол, не может он так поступить — все будет выглядеть так, словно я за него отдаю долги. Вместо этого он устроился на работу. Что-то, связанное с офисной мебелью… На какое-то время все стало по-прежнему. И даже вернулись вечера с пластинками.
Закат продолжался и освещал ее лицо и плечи. Теперь она была еще красивее. На густых волосах, собранных в тугой хвост, и на лице сияли крохотные кристаллы от высохших морских брызг. Короткая черная майка упруго облегала грудь. Узкие кремовые шорты сливались с кожей в начинающихся сумерках.
Ни один нормальный мужчина не устоял бы. Вероятно, я — ненормальный. Я видел уже много больше того, чтобы просто переспать с ней. Я видел ее полностью обнаженной изнутри. Это было доверие, которое родилось из ее рассказа. Природа души победила природу тела.
— Что было дальше?
Камбэк оказался недолгим — около четырех месяцев. За это время я уверилась в том, что все пережито, все позади.
Я заблуждалась.
Однажды после рабочего дня я не смогла попасть в свою квартиру. Ключи не подходили к замку. Ничего не понимая, я набрала его номер. Он долго не брал трубку, а когда все же ответил, то произнес только одно слово: «прости».
Это его телефонное «прости» на всю жизнь засело во мне. Той ночью пришлось искать приюта у единственной университетской подруги. К родителям я не могла поехать. Они бы меня начали расспрашивать о том, что мне самой было непонятно.
Позже выяснилось, что карточный долг Эда был намного больше, чем он мне сообщил. Чтобы расплатиться, он заложил мою квартиру. Не думай, я обращалась за помощью к юристам, но у его кредиторов оказались слишком мощные связи.
Мне пришлось продать свой бизнес. Это было сродни продаже самой себя. А от него — ни слуху, ни духу.
…Сентябрь, я только что выкупила квартиру и иду по городу, куда глаза глядят. Меня как будто не существует, я — невидимка. Два раза меня чуть не сбила машина, трижды окатили водой из луж, а сколько сигналили — не счесть. Сейчас, наверное, это кажется смешным, а тогда это был полный ад.
Я очнулась только, когда уперлась в автомагистраль и пошла вдоль. Шла, пока вконец не обессилела. На мое счастье рядом оказалась автобусная остановка. Спрятавшись под навесом, я упала на скамейку и начала плакать, и не могла остановиться. А дальше случилось то, что привело меня сюда. Нет, не привело, а направило. И это была лучшая встреча в моей жизни.
— Девушка, я уже минут десять наблюдаю, как вы плачете. У вас такой марафон?
Рядом стояла женщина лет шестидесяти, скромно одетая, с кавказскими чертами лица и смуглой кожей.
— Ну, что ты тут сидишь? Пойдем, кофе попьем, согреемся.
Как околдованная, я пошла за ней. Оказалось, она была хозяйкой шашлычной рядом с остановкой. Обычная придорожная забегаловка с грубой мебелью и засаленными скатертями.
— Ты присаживайся, сейчас все принесу.
Женщина ушла за перегородку, где, по всей видимости, была кухня. Через пять минут на столе стояли две маленькие чашки.
— Ты пей, пей, не бойся. Это то, что тебе сейчас нужно.
Хочешь — верь, хочешь — нет: никогда не пила такой вкусный кофе. Представляешь? У меня была собственная кофейня! Все зерна, что мы закупали, молола и пробовала, отыскивала самые-самые. А тут какая-то придорожная шашлычная…
— Вкусный? Можешь не говорить, Эмма знает, что вкусный.
— Спасибо.
— Не благодари. Вот лучше халву покушай, вкусная халва.
— Почему вы ко мне подошли?
— А что, не должна была? Я посуду мыла на кухне, смотрю в окно: ты вся мокрая и потерянная. Нехорошо. Мало ли, случилось что? Надо помочь, вот и вышла за тобой.
— Спасибо.
— Ты пей и кушай.
— Эмма, а в чем секрет? Я перепробовала, наверное, весь кофе, который привозят к нам в город, но никогда не пила ничего подобного. Что за сорт? Откуда?
− А, понравился! Все очень просто. Не важен сорт и место, откуда он был привезен. Важно лишь то, где он сварен.
− Вы сварили его на кухне. Там специальная плита?
− Плита обычная. Я сварила его там, где действительно счастлива. Ты не оглядывайся, глазами счастье не увидеть. Его надо чувствовать.
После этих слов мы толком не разговаривали. Я вызвала такси. Больше мы с Эммой не виделись.
Я молча переваривал ее историю. Прошло несколько минут, и она предложила искупаться.
— Ты знаешь, что ночью тут можно увидеть планктон? — спросила она, раздеваясь.
— Он же совсем мелкий?
— Но от движения он начинает блестеть. Вот, смотри!
В том месте, где ее тело вошло в море, засверкали маленькие огоньки. Расходясь в стороны, они становились все более рассеянными. Поэтому я постарался прыгнуть туда, где огоньков было больше всего. Мы стояли рядом, совсем близко друг к другу. Стоило шевельнуться, и планктон загорался. Звезды были на небе, звезды были в воде.
— Ты и здесь пьешь кофе? — спросил я.
— На данный момент это лучший напиток в моей жизни, — она улыбнулась. — И, мне кажется, я еще способна сварить свою самую лучшую чашку. Да и вино здесь вкусное.
Я проснулся от духоты. Подо мной был плюшевый диван, а за окном — дождь. В голове шумело после «Крымского полусладкого». Книга упала на пол и раскрылась на главе «Княжна Мэри».
Сварив в турке кофе, я осторожно сделал первый глоток.
Бурда.
Значит, в жизни пора что-то менять.
Приведённый ознакомительный фрагмент книги Обреченные на выбор предоставлен нашим книжным партнёром — компанией ЛитРес.
Купить и скачать полную версию книги в форматах FB2, ePub, MOBI, TXT, HTML, RTF и других