Легион. 3 в 1

Денис Арзамасов (2022)

Самый центр России. Лето в этом году выдалось жаркое. Почти такое же, как в июне сорок первого. И так же, как тогда люди жили своей привычной жизнью, не подозревая, что кровавая беспощадная война уже на пороге их дома. Ни кто даже подумать не мог, что вражеские легионы инопланетных захватчиков уже стоят возле активированных порталов, ожидая приказа своего Императора захватить Землю. Всё это было из области фантастики, которая одним днём вдруг стала реальностью. И вновь на многострадальную Россию обрушились смерть и разрушения, ведь пришельцы несли с собой не пальмовую ветвь мира, а геноцид и тотальное уничтожение жителей Земли. И первыми кто их встретил и дал жёсткий отпор, были самые обычные мирные жители страны.

Глава 2

Клим стоял на крыльце дома и, недовольно нахмурив брови, смотрел на въезжающий в ворота белый микроавтобус. Принесла нелегкая. Правда, если быть откровенным, давно их не было. С начала лета — в первый раз. Но будь на то воля лесничего, он вообще бы не пускал всю эту шушеру на вверенную ему территорию. В печенках уже сидят все эти мнящие себя пупом земли депутаты, чиновники, прокуроры и бизнесмены. Нашли моду по лесу шляться и зверей стрелять. Друг в друга бы лучше стреляли, твари продажные.

Клим презрительно сплюнул и спустился навстречу гостям.

Первым из машины выбрался непосредственный начальник лесника Лапшин Семён Павлович. Мелкий, толстый, суетливый. Большой ценитель красивой жизни, любитель денег и молоденьких проституток. За лишний кусок с барского стола всегда готовый прогибаться, стелиться и лизать задницу. В чем, собственно говоря, немало преуспел. Еще каких-то три года назад Клим ему бы руки не подал, а теперь приходится считаться. Начальство! Никуда от этого не деться.

— Здорово, — в излюбленной своей манере быстро произнес начальник. — Как обстановка?

— Без происшествий, — хмуро ответил Клим, без удовольствия пожимая руку Семёна Павловича. — Сколько?

— Трое, — боковая дверь микроавтобуса отъехала в сторону, и Лапшин поспешил расплыться фальшивой, слащавой улыбкой. — Знакомьтесь, наш егерь Климов Глеб Сергеевич. Можно просто Клим, он не обижается. Гостей, думаю, представлять не надо, ты их и так каждый день по телевизору видишь. Если он у тебя есть, конечно.

Толстяк, довольно хрюкнув, засмеялся. Высокие гости, видимо, уже успев по дороге принять пару капель на грудь, жизнерадостно поддержали Лапшина.

Клим на это никак не отреагировал. Лесник тяжелым взглядом буравил одного из приехавших на охоту мужчин. Высокий, худощавый, с коротким ежиком тронутых ранней сединой волос. Выправка военного, квадратный волевой подбородок, тонкие поджатые губы. Он чем-то напоминал актера Кравченко, только тот был шире в плечах и ниже ростом.

— Андрей Викторович, подполковник Федеральной службы безопасности, — Лапшин с гордостью представил заинтересовавшего лесника мужчину. — Его ты по ящику не увидишь.

— Но служба его от этого не менее опасна и трудна, — расщедрился на дурацкую реплику заместитель прокурора области Сурков. Он и в интервью часто блистал подобными высказываниями.

— Семён, я не понял, где обещанная поляна? — возмущенно развел в стороны жирные руки депутат Манилов. Клим не помнил, от какой он партии, но живот на деньги налогоплательщиков слуга народа отъел изрядный. Народная молва приписывала ему статус братка из девяностых и, судя по повадкам Манилова, была недалека от истины. — Мы сюда отдыхать приехали или где?

— Отдыхать, Юрий Валентинович, конечно, отдыхать, — засуетился, залебезил Семён Павлович. — Клим, у тебя все готово?

— Готово, — хмуро ответил лесник.

Еще с утра на базу прибыла делегация подручных Лапшина с целой машиной вина и жрачки. Молодые люди убрались в гостевом домике, накрыли стол и уехали, чтобы не отсвечивать. Самому Климу оставалось только затопить баню и изображать из себя радушного хозяина. О непосредственной обязанности егеря, судя по всему, в этот раз говорить не приходилось, сегодняшние гости приехали не на охоту, а попросту побухать вдали от семьи и работы. Ладно хоть без девок, а то и такое бывало.

— Вот видите, Юрий Валентинович, все уже готово, — скороговоркой зачастил Лапшин. — Прошу в дом, отдохнете с дороги — и в баньку, с веничком попаритесь.

Клим презрительно скривил рот: устали сильно — семьдесят километров в автобусе ехать.

— Показывай, лесник, куда идти, — барином распорядился Сурков.

Клим не удостоил его даже взглядом. Немало повидал он на своем веку таких вот индивидуумов с осоловелыми рыбьими глазами. Ничего собой, как правило, они не представляют, но стоит только пригреться на теплом местечке и получить хоть какую-то власть, сразу боярская спесь через края плещет. К элите себя причисляют, родовые гербы рисуют и смотрят на простых людей как на быдло, с высоты птичьего полета, даже не догадываясь, что павлины не летают. А уж если камуфляж наденут и ружье в руки возьмут, так сразу наикрутейших мужиков с большими яйцами из себя корчат.

— Прошу вот сюда. Осторожно, высокий порог, — зная, что суровый егерь прислуживать гостям не будет, начальник сам взял на себя роль гида.

Депутат с прокурором направились к дому.

— Андрей Викторович, вы с нами?

— Чуть позднее, перекурю, — подполковник ФСБ достал из пачки сигарету. — Меня не ждите, садитесь за стол.

— Как знаете, — пожал пухлыми плечами Лапшин. По всей видимости, данный гость в приоритетном порядке стоял не на первом месте. — Клим, помоги Лёне с вещами.

— Без проблем.

Помочь водиле, еще совсем молодому парнишке, с которым у Клима сложились неплохие приятельские отношения, — всегда пожалуйста. Мог даже не говорить.

Леонид уже успел открыть багажник и повесить себе на плечо бенелли двенадцатого калибра и такого же калибра зауэр.

Лесник мысленно присвистнул: богато живут бояре, одна такая игрушка стоит раз в пять дороже его «вепря».

— Глеб Сергеевич, куда? — Лёня был одним из немногих, кто уважительно называл Климова по имени-отчеству.

— Ко мне отнеси, от греха подальше, — подумав, решил Клим. Депутат с прокурором не вызывали особого доверия. Начнут еще под градусом друг перед другом перья петушить, а раз в жизни, как известно, даже незаряженное ружье стреляет. — Поставь в шкаф, что у входа. Вечером, как напьются, по банкам лупить начнут. Зря, что ли, при полной амуниции приехали? Но там уж хоть под моим присмотром.

Леонид согласно кивнул и, прихватив в довесок патронташ к зауэру, пошел к дому.

— Ну здравствуй, Глеб, — к леснику подошел Андрей Викторович. — Рад видеть.

Клим угрюмо посмотрел на протянутую в приветствии руку фээсбэшника.

— Не могу ответить взаимностью. Чего надо?

— Поговорить, — подполковника нисколько не смутило столь нерадостное приветствие.

— Твои дружки в доме. Пойди поговори, а мне работать надо.

Клим отвернулся, дав понять, что разговор исчерпан, и достал из машины такого же «вепря», как у него самого, только с телескопическим прикладом, коллиматорным прицелом и магазином на десять патронов. Поначалу, когда только устраивался работать на базу, Глеб хотел себе взять именно такой «205-СП», быстрый в перезарядке, удобный в чистке, но тяжелый для дальних маршрутов. В итоге остановил свой выбор на «205-04» с деревянным прикладом и длиной ствола четыреста восемьдесят три миллиметра. Да и по деньгам он вышел почти в два раза дешевле, чем тот, который сейчас держал в руках.

— Хорошая вещь. Скорострельность почти как у автомата, даром что помпа. И по надежности своему знаменитому предку мало в чем уступает, — глубоко затянувшись и стряхнув пепел под ноги, провел рекламную акцию Андрей Викторович.

— Знаю, — Клим на беседу со старым знакомым был явно не настроен.

Разговор не клеился. Другой бы на месте подполковника уже давно развернулся и ушел к приятелям пить холодную водочку под нежнейшую буженину, но фээсбэшник не для того тащился в такую даль, чтобы так непродуктивно тратить драгоценное время.

— Глеб, я приехал предложить тебе вернуться на службу.

Клим вздрогнул и на мгновение замер. Давно он ждал этих слов. Верил, что со временем во всем разберутся и настоящие виновные понесут заслуженное наказание, а его самого попросят вновь возглавить один из оперативных отделов Службы внешней разведки. И Клим, ни секунды бы не раздумывая, согласился… если бы это предложение исходило не от его бывшего лучшего друга и боевого товарища.

— Зачем? Меня и здесь неплохо кормят, — Клим протянул подполковнику оружие. — Твое?

Андрей Викторович забрал ружье и привычным движением профессионала закинул его на плечо.

К машине подошел Леонид за второй партией охотничьего снаряжения.

— Парень, погуляй пока, — строго приказал фээсбэшник, даже не сомневаясь, что его приказ будет незамедлительно выполнен.

Однако не на того напал. Лёня вопросительно посмотрел на Клима и, только дождавшись его кивка, отошел к навесу с мангалом.

— Глеб, я понимаю, ты обижен, возможно, даже зол. На меня, на контору, но так было надо, — тон фээсбэшника никак не походил на извиняющийся. Подполковник говорил сурово, жестоко, впечатывая каждое слово. — Потери на войне неизбежны, и ты это знаешь не хуже меня.

— Оправданные потери, — поправил его Клим. — Вы же просто сдали нас боевикам. Отдали самоубийственный приказ.

— Вы давали присягу умереть за интересы Родины, если это будет необходимо, — напомнил подполковник.

Цинично, но он считал себя вправе произносить подобные слова. Андрей Викторович был боевым офицером и сам не раз смотрел смерти в лицо. Корочки сотрудника Федеральной службы безопасности были лишь для прикрытия. На деле же мужчина работал в Службе внешней разведки, куда, в свою очередь, перешел из Главного управления Генерального штаба, более известного как Главное разведывательное управление.

Клим зло ощерился и в порыве неконтролируемой ярости схватил бывшего товарища за грудки.

— Вы отдали самоубийственный приказ. И ты это знаешь. Смерть моих ребят на твоей совести, гнида.

Леонид, издали наблюдая перепалку мужчин, напрягся, но, пока дело не дошло до драки, решил не вмешиваться.

— Думай как хочешь, — Андрей Викторович спокойно смотрел в глаза взбешенному леснику. — Скажу лишь одно — это был гамбит и партия осталась за нами.

Клим отшатнулся от друга. Вот оно что. Люди с генеральскими погонами в высоких кабинетах просто вели свою игру, не жалея жертвуя фигурами, а он-то думал — преступная халатность…

— Андрей Викторович, шли бы вы лесом вместе со своими предложениями. На службу я не вернусь.

Другого ответа Одинцов и не ожидал услышать. Он хорошо знал своего товарища — гордый, с обостренным чувством справедливости, готовый выполнить любой приказ, не порочащий чести офицера, но не каждый приказ готовый отдать.

— Клим, — подполковник впервые за весь разговор назвал товарища оперативным позывным. — Дело очень серьезное.

— Как в Сирии три года назад?!

— Все намного серьезнее.

На какое-то мгновение подполковнику показалось, что бывший майор СВР переступит через гордость и свои принципы и примет предложение. Показалось.

— Леший, проваливай. Иначе мне придется выбить тебе зубы.

Андрей Викторович тяжело вздохнул.

— У тебя есть три дня на подумать. Мой номер телефона ты знаешь, — подполковник каблуком берца втоптал окурок в землю. — Эй, парень, заводи, поехали.

Клим забрал остатки снаряжения, поднялся на крыльцо и, бросив хмурый взгляд на отъезжающий микроавтобус, зашел в дом. С правой стороны от двери стоял большой оружейный сейф, в котором уже находились принесенные Леонидом ружья. Лесник добавил прихваченное с собой и закрыл сейф на ключ. Безопасность превыше всего. И какие бы высокопоставленные гости ни бухали сейчас в гостевом домике, устраивать бардак на вверенной ему базе Клим не позволит, будь ты хоть сам президент.

На крыльце скрипнули доски. Бывший майор напрягся в силу въевшейся с годами службы привычки и вновь расслабился, узнав в тяжелых шаркающих шагах неуклюжую походку Лапшина.

— Клим, ты, случайно, не знаешь, куда Андрей Викторович подевался? — зайдя в дом, уже чуть заплетающимся языком все той же скороговоркой зачастил Семён Павлович. — И Лёня уехал. А я, между прочим, его не отпускал.

— У Андрея Викторовича возникли срочные дела в городе, — Клим дернул дверцу сейфа и, удостоверившись, что она заперта, убрал ключ в карман. — Леонид повез его обратно.

Лапшин с облегчением выдохнул, обдав лесника свежим винным перегаром.

— Это даже к лучшему. Мутный он какой-то. По дороге не пил, в разговоре почти не участвовал, да и вообще, откуда взялся, неизвестно. Сурков за него попросил. Надо будет поинтересоваться, что за тип этот подполковник ФСБ.

Клим мысленно усмехнулся. Были у него большие сомнения, что зампрокурора знает больше, чем ему положено. А если и знает, то этому поросенку точно ничего не скажет. Если только погоны не жмут.

— Я чего зашел, — опомнился начальник. — Как там с банькой?

Этот вопрос уже звучал, а Клим не очень любил повторяться. Молча кивнул — и понимай как хочешь.

Лапшину неразговорчивость хмурого подчиненного была хорошо известна, потому он ответа и не ждал. Зашел лишь напомнить да дать несколько ценных советов, без которых Клим ну никак бы не справился.

— Главное, протопи как следует, жару поддай, веники подушистей выбери. Юрий Валентинович — большой ценитель попариться. Любит, когда все по уму сделано, — Пётр Семёнович открыл дверь и вышел на крыльцо. — Полчаса тебе хва…

Договорить Лапшин не успел. Речь его неожиданно оборвалась на полуслове, ноги подкосились, и грузное тело начальника, скатившись со ступенек, распласталось на земле.

— Твою дивизию!

Первая мысль лесника была — сердце. Семёныч давно на него жаловался. Но на инфаркт это было не похоже. Клим знал его симптомы, как и знал работу снайпера. То, что не было слышно звука выстрела, говорило о том, что стрелок работал на большой дистанции с глушителем и хорошей оптикой. Смутило отсутствие толчка пули. При огнестреле Лапшин обязательно должен был дернуться и пустить кровь. Здесь же ничего подобного не наблюдалось.

На анализ ситуации ушло не больше пары секунд, но и этого оказалось непростительно много. Клим замешкался, за что и поплатился. Краем зрения бывший майор СВР уловил голубоватый блеск в кустах черемухи, и в тот же момент левое плечо обожгло невыносимой болью. Чувство было такое, словно к телу приложили раскаленный до белизны металлический прут.

Завалившись на бок, Клим заполз в дом и, привалившись к стене, осмотрел рану. Рукав куртки был прожжен, а на плече красовалась широкая полоса сильного ожога.

— Это чем же меня так? — морщась от боли, вполголоса пробормотал Глеб.

Вместо ответа в бревенчатой стене образовалось аккуратное круглое отверстие диаметром чуть больше указательного пальца взрослого человека. За ним еще одно, и еще. Дыры появлялись абсолютно бесшумно, в пугающей близости от лесника.

Клим переместился на пару метров в сторону. Отверстия продолжали появляться в стене, фиксируя его прежнее местоположение. Значит, стреляют наугад, это радует. Будь у снайпера тепловизор, майору пришлось бы туго. А так — ничего, повоюем.

Дом наполнился запахом горелой древесины, однако ни огня, ни дыма не наблюдалось. У Клима засвербело в носу, захотелось смачно, от души чихнуть, но майор себя переборол. Не хватало еще так нелепо подставиться. Было бы обидно.

Не без труда приподнявшись и пересиливая боль в раненом плече, Клим пробрался в комнату. Открыть оружейный сейф, достать личного «вепря», два запасных магазина к нему и высыпать в карман целую коробку патронов было делом пары минут. Обработать рану времени уже не оставалось. Да и особого смысла Клим не видел. Во-первых, она не кровоточила, во-вторых, сперва надо разобраться со стрелками. Если это получится, то ожогом можно заняться позднее. А если убьют, то Глебу уже будет все равно.

В идеале надо бы выяснить, кто эти люди и по чью душу здесь оказались. Но это уже второстепенно. Задача номер один — выжить самому и помочь выжить гостям базы.

Клим украдкой выглянул в окно. Первое, что бросилось в глаза, — тело убитого Лапшина. А вот снайпера было не видно. Майор до рези в глазах пытался хоть что-то разглядеть в зарослях черемухи — судя по траектории, именно оттуда велась стрельба, — но так ничего подозрительного и не обнаружил. Или снайпер сменил позицию, или работал профессионал маскировки.

Стараясь по возможности не отсвечивать в окнах, Клим перешел в другую комнату. Отсюда было хорошо видно гостевой домик, и территория лежала вне зоны обстрела снайпера. Правда, полной безопасности это не гарантировало. Стрелок мог быть не один, или он мог поменять позицию.

Из домика, в котором отдыхали депутат с прокурором, вышел незнакомый человек в камуфляжном костюме непривычного покроя и со странного вида оружием в руках. Присев на колено, боец спрятался за перилами веранды, став практически незаметным за часто сколоченными балясинами. Профессионал. Этого только не хватало.

Клим мысленно пожалел, что в аккурат перед приездом гостей закрыл окно. Снять противника картечью с такой дистанции не составило бы труда даже неопытному стрелку. А так лесник даже на прицел его не взял. Стрелять через тройной стеклопакет — дело неблагодарное: результата не достигнешь, зато весь посечешься осколками. И выбить его, как часто показывают в фильмах, одним ударом приклада не получится. Опять же, эффект внезапности будет потерян. Противник выстрелит, едва услышит звук, не дав леснику времени даже прицелиться.

Почти сразу вслед за первым из дома вышел второй боец. Клим равнодушно отметил, что с гостями базы покончено. Жалости к ним он испытывал еще меньше, чем к Лапшину, но уж коль пошла такая пьянка…

Через заднюю дверь майор вышел во двор. Укрывшись за поленницей березовых дров, вновь оценил обстановку. Незнакомец, что прятался за балясинами, так там и сидел, прикрывая товарища, уже успевшего преодолеть половину пути до дома лесника. Клим досадно поджал губы. Плохо. Расстояние между противниками увеличилось, а значит, шансы быстро снять обоих резко сократились.

Ладно, чего сопли жевать, была не была.

Над базой раздалось два слитных выстрела. Лесные птицы, напуганные громким звуком, вспорхнули с веток, оглашая окрестности гомоном и хлопаньем крыльев. За этим фоном Клим практически бесшумно забежал обратно в дом, успев заметить, как в поленнице, словно сами собой, образуются дыры. Откуда стреляли, майор не заметил, но это были не те двое. Их он положил со стопроцентной гарантией.

— Сколько же вас здесь? — глухо проворчал Клим, добавляя в магазин недостающие два патрона. — Обложили, сволочи.

Майор и сам уже понял, что совершил непростительную ошибку, дав загнать себя в угол. И крыльцо, и двор обстреливаются. Через окно уходить самоубийству подобно: пока его открываешь, дыр наделают не меньше, чем в дуршлаге. Чердак — тоже не вариант: там всего одна слуховая форточка, и то наглухо заколоченная еще прежним лесничим.

Значит, будем прорываться с боем.

Клим достал из шкафа свою зимнюю куртку и, надев на швабру, помахал ей перед окном. Вражеский снайпер словно только этого и ждал. В стеклопакете с интервалом в несколько секунд появились два отверстия и прожгли импровизированное чучело насквозь. Резко запахло паленой синтетикой. На новой куртке можно поставить жирный крест и подписать: «Пала смертью храбрых». Жалко, еще совсем новую вещь испортил, но главное свое предназначение она выполнила — Клим засек снайпера.

Переключив предохранитель в положение «огонь», Клим рывком передернул затвор, резко распахнул дверь и, опустившись на колено, прямо с порога выпустил по кустам сразу все восемь патронов. Отточенным до автоматизма движением сменил магазин и, напрочь игнорируя лестницу, лихо перемахнул через перила. Толстая подошва берцев смягчила приземление, высокое голенище защитило связки от растяжения, а вот про рану в горячке боя Глеб напрочь забыл. Перекатившись через плечо и зло зашипев, лесник выпустил еще один магазин в сторону снайпера.

Все, теперь бегом в лес. Чем дальше и быстрее, тем лучше для здоровья. Истина не нова, однако проста. Особенно если учесть, что в широкую спину отставного офицера СВР уже со всех сторон целились лазерные винтовки захватчиков.