Отдаю свое сердце миру

Деб Калетти, 2018

Год назад жизнь Аннабель не казалась идеальной, но тогда у нее было все: друзья, семья, любовь. И парень, внимание которого льстило ей и тревожило одновременно. До тех пор, пока его одержимость ею не привела к ужасной трагедии. Теперь невыносимая боль заставляет Аннабель бежать. Она бежит через всю страну, из Сиэтла в Вашингтон, с единственной целью – достичь места назначения. С каждым шагом, с каждым ударом сердца Аннабель приближается к исцелению и находит в себе внутреннюю силу, чтобы позволить любви и надежде вернуться в ее жизнь.

6

— Ничего себе! — качает головой дедушка Эд. — Ты похожа на Винни Луккезе после того, как Джино натравил на него собаку. Мы едем к врачу.

— Еды. Воды. — Аннабель падает на мягкую скамейку. От усталости кружится голова.

— Да, сейчас, и это тоже. — Он протягивает ей полную бутылку. — Но нам все равно нужно найти медпункт. Господи, да ты вся в крови. Я принесу полотенце.

Полотенце из поездки дедушки Эда на Ниагару — с выбитым изображением водопада, предназначенное для декоративного оформления кухни. Она прикладывает влажную ткань к лодыжкам, пока дедушка Эд садится за руль и выжимает педаль газа. Ну, выжимает педаль газа — это громко сказано. На самом деле фургон рывком трогается с места и медленно набирает скорость до тридцати пяти миль в час. Все дребезжит и трясется: кастрюли, сковородки, глазные яблоки Аннабель. Что-то катится и громыхает в печке.

— Ах ты! Broccolo!^[30] Забыл выключить пасту. Можешь дотянуться до печки со своего места?

— Ой, ой, ой. — После полумарафона при мысли о еде ее тошнит. Через несколько часов она зверски проголодается, но сейчас даже запах пищи вызывает рвотный рефлекс.

— Со своего места! Разве я просил тебя двигаться? Я сказал: не двигайся! Тебе повезло, что я не повез тебя в больницу и не оставил там.

Они въезжают в Эджвик, маленький городок лесозаготовителей. Люди живут обычной жизнью. Аннабель возвращается в реальность. Пока она тонула в воспоминаниях, затерянная во вселенной боли, мир казался чем-то далеким. Но, смотри-ка: дела идут, мир не стоит на месте.

Медпункт находится возле заправки и продуктового магазина. Доктор Охари промывает ей раны, и это адски больно. По-другому не скажешь.

— Если вдруг загноится или поднимется температура, сразу приезжайте. Нет нужды говорить, что вам следует приостановить путешествие, пока все не заживет. Наносите мазь с антибиотиком и слегка перебинтовывайте. Меняйте повязку, как только намокнет или загрязнится.

— Гной или температура, — повторяет дедушка Эд. Аннабель зажмуривается от боли. Она концентрируется на своей ненависти к слову «гной».

— Вам понятны долгосрочные проблемы от такого марафона? Повреждения мышц, окислительный стресс, увеличение сердца, повреждение колена, смещение костей бедер и таза. Мне продолжать?

— Это вы ей говорите, потому что мы чертовски…

— Не знаю, кто у вас главный, но… — Доктор косится на ее волосы. — Эмоциональное благополучие критически важно для физического здоровья.

— Еще бы. — Дедушка Эд выпячивает грудь.

— Вы должны помнить, что сердце — тоже мышца и так же, как и другие мышцы, подвержено стрессу.

— Как будто я не знаю, — говорит дедушка Эд.

— Спасибо, доктор. — Аннабель поднимается с кушетки. — Я получила рекомендации от своих врачей дома. — Ложь льется сплошным потоком.

— Она получила рекомендации от своих врачей дома, — вторит ей дедушка Эд. Он выглядит так, будто собирается навалять доктору Охари.

— Что ж, тогда отнесите это в регистратуру. — Доктор Охари вручает им квитанцию и брошюру «Инструкции по уходу за ранами». — Удачи вам. — Напутствие звучит как мрачный прогноз.

— Fa Nabla! — восклицает дедушка Эд, как только они выходят на улицу. Он с отвращением прижимает руку к груди. Да это удар ниже пояса: езжай в Неаполь, ты меня бесишь.

Аннабель виснет у него на руке, ковыляя обратно к фургону.

— Ты такой обманщик.

— Что? Я? Кто бы говорил! «Мои врачи дома». Белла, Белла, тебе досталось проклятие Аньелли.

— Проклятие Аньелли?

— Все сладкоречивые лжецы. Это затягивает нас в мир неприятностей, но и помогает оттуда выбраться.

— Я думала, ты порвешь этого доктора Охари на куски.

— Еще чего. Плевать я на него хотел.

Но Аннабель видит, что дед и тут привирает. И дело не в том, что доктор Охари задел врожденную гордость дедушки Эда. Доктор Кван — вот, кто беспокоит деда. Вся эта история. Хищник и Сет Греггори. Аннабель может прочесть это по его лицу. Но дедушка Эд — не просто беспокойный опекун сумасшедшей девчонки. Он все просчитывает, и Аннабель это знает. Он выбирает то, что, по его мнению, даст ей лучший шанс на выживание. Это непростая задача, когда в обеих ее руках по гранате.

— Сейчас я могу съесть твою пасту прямо из кастрюли.

— Умница.

Дедушка Эд возвращается на то место, откуда они уехали. Она, может, и сладкоречивая лгунья, но ее не обманешь. Они паркуются возле автострады. Ночью, когда мимо проносятся грузовики с включенными фарами, фургон дрожит под натиском их мощи. Они как кометы и метеоры, огненным вихрем летящие мимо ее маленькой капсулы; они обжигают кожу, когда она пытается заснуть. Выжигают образы на сетчатке: яростные крики, горестные вопли, медленный и скорбный кортеж машин. Поникшие плечи Роберта и Трейси. Сокрушительное чувство вины. Несправедливость самого ее существования.

Ее сердце все еще качает кровь. Оно тужится, выталкивает и гоняет туда-сюда бесконечные галлоны^[31] жизненной субстанции. И так изо дня в день. Она — преступница. На двери ванной сушатся ее постиранные носки, все еще в розовых разводах. Она видит их — два неподвижных белых призрака, зависающих под потолком.

Примечания

30

Простофиля, дурак (итал.).

31

Галлон — мера объема в английской системе мер, равная примерно 4,55 литра.