Дылда

Дарья Щедрина, 2023

Саше Земляникиной не повезло: мало того, что не красавица, так еще и рост высоченный. Одно слово – дылда! Махнув рукой на личное счастье, Александра занялась спасением терпящего финансовую катастрофу приюта для бездомных животных, в котором трудилась волонтером. Но встреча с потенциальным спонсором ни к чему не привела. Молодой и успешный бизнесмен Егор Барханов даже выслушать просительницу не захотел… Обида и злость на жадного и надменного богатея толкают Сашу на авантюру и… нарушение закона. И пришлось бы ей выяснять отношения с полицией, если бы не странное предложение Барханова…

Глава четвертая

В салоне было тепло и удобно. Даже мне с моими километровыми конечностями не пришлось сворачиваться улиткой, чтобы уместиться в кресле. Покрытое хорошей светлой кожей кресло уютно обхватило меня со всех сторон, услужливо подставив с боков подлокотники и поддерживая спину. Мягким светом светились приборные панели, из динамиков лилась тихая классическая музыка, убаюкивая, успокаивая мои растрепанные нервы. Так вот в каких машинах ездят у нас буржуи!

Я незаметно скосила глаза на водителя. Хозяин БМВ и с сегодняшнего дня мой рабовладелец молча крутил колесо руля, всматриваясь в прошитую разноцветными огнями ночь за лобовым стеклом. Его профиль вполне можно было назвать аристократическим: прямой красивый нос, четко очерченные губы, мужественный подбородок, высокий умный лоб.

Вот в таких холеных красавцев и влюбляются глупенькие девчонки, начитавшись женских романчиков и мечтая о принцах. Своими куриными мозгами они не понимают, что под привлекательной маской скрывается холодный расчетливый ум, мелочная жадная душонка, а в груди, спрятанной под дорогим и модным пиджаком, совсем нет сердца!

Видимо, я слишком пристально пялилась на своего «попутчика», потому что Барханов бросил взгляд в мою сторону и произнес:

— Ну, готовься, Саша Земляникина. Эх, хорошая у тебя фамилия… — И добавил, плотоядно ухмыльнувшись: — Вкусная!

В животе у меня похолодело. Что ждет меня в доме этого людоеда? Подавив усилием воли противную дрожь внутри, я взяла себя в руки и попыталась размышлять логически.

Какой смысл может вкладывать этот тип в слово «рабство»?

Ни в столице, ни в ее окрестностях точно нет полей, засеянных сахарным тростником, по которым дюжие надсмотрщики плетками гоняют истощенных, полуголых невольников. Климат у нас неподходящий для сахарного тростника! Попасть в сексуальное рабство мне с моей внешностью точно не грозит. Значит, остается вкалывать по дому, поддерживая в нем порядок…

Выпрямив спину, я мысленно усмехнулась: если Егор Сергеевич думает, что напугает меня, заставив чистить зубной щеткой золотой унитаз, то он сильно ошибается! После уборки двух десятков собачьих клеток в приюте меня уже ничем напугать нельзя.

Я думала, что Барханов везет меня в свою городскую квартиру, расположенную где-нибудь в Москва-Сити, на сорок пятом этаже стеклянного небоскреба. Но поездка наша закончилась за городом, в тихом безлюдном месте, перед воротами в высоченной глухой ограде.

Барханов остановил машину и опустил боковое стекло, строго глянув на висящую на столбе видеокамеру. Створка ворот тут же поползла в сторону, открывая проезд на территорию загородного участка.

БМВ медленно миновала ворота и остановилась. Водитель щелкнул дверным замком и вылез из салона, лениво потянувшись всем телом, видимо, затекшим от долгой неподвижности.

Из домика охраны к нему тут же выскочил здоровенный детина метра два в высоту с косой саженью в плечах и в камуфляжной форме. Один его вид у любого мог отбить охоту незаконно проникнуть на территорию бархановских владений.

— Добрый вечер, Егор Сергеевич! — козырнул детина и вытянулся перед хозяином по стойке смирно.

— Надеюсь, что добрый, — вздохнул Барханов и кивнул в сторону сторожки. — Как там у нас дела?

— Всё как и вчера. Изменений нет.

— Пошли, Елисей, посмотрим.

Хозяин и охранник направились в домик, а я попыталась оглядеться: куда ж попала по собственной глупости?.. Но одинокий фонарь освещал только площадку перед воротами да часть небольшого, ничем не примечательного одноэтажного строения, в котором размещалась охрана. Все остальное тонуло в густой августовской ночи. Лишь в отдалении гулко заухал филин, нагнетая и без того нехорошие предчувствия.

Спустя минут пять Егор вместе с Елисеем вышли к машине. Барханов был мрачен и задумчив, но, распахнув дверцу автомобиля, сообщил охраннику, указывая на меня:

— Знакомься, Елисей, это Александра. Она на время заменит Валентину Петровну. Ты будешь помогать ей по хозяйству, но за территорию участка барышню не выпускать и средства связи не давать. Понял?

— Понял, Егор Сергеевич, — кивнул детина.

Вернувшись за руль, Барханов тронул машину вперед по усыпанной песком дорожке, мимо черных стволов деревьев, шеренгой выстроившихся вдоль нее. Фары выхватывали из темноты только небольшой светлый круг, и определить размеры загородных угодий этого богача я не могла.

— Высота забора три метра, — доверительно сообщил Егор Сергеевич, — кругом камеры видеонаблюдения, плюс охрана. Так что, Саша Земляникина, оставь надежду всяк сюда входящий…

Мне нестерпимо захотелось расплакаться. Тюрьма! Я попала в настоящую тюрьму! Но я бы не была Сашей Земляникиной, если бы тут же в голове моей не зазвучал упрямый голосок: «Ничего, я подкоп под забором сделаю и сбегу! Обязательно сбегу!» Во мне живет дух противоречия. Именно он не позволяет мне опускать руки даже в самых скверных ситуациях.

Дорожка привела к дому, перед парадным крыльцом которого мы и остановились.

— Вылезай, пленница! — произнес Барханов и распахнул передо мной дверцу автомобиля.

Я выбралась наружу. Дом оказался длинным, одноэтажным, довольно красивым, без архитектурных излишеств. Лишь над центральной его частью под высокой крышей виднелись окна мансард.

Цепко ухватив под локоть жесткими пальцами, хозяин повел меня к ярко освещенному крыльцу. Несколько облицованных серой плиткой ступеней — и мы оказались перед входной дверью.

— Ну вот, на ближайший месяц этот дом становится полем твоей деятельности, — Барханов звякнул ключами в замке и распахнул тяжелую деревянную створку. — Будешь как следует выполнять все мои требования — выйдешь отсюда живой и невредимой и, самое главное, свободной от финансовой задолженности.

Мы вошли в просторный, светлый холл. Я неловко потопталась у порога, потом стащила с ног кроссовки и, ступая по теплым плиткам песочного цвета (пол с подогревом!), проследовала за хозяином дома. Барханов уверенно шел впереди меня.

— Я сегодня ужасно устал, день был тяжелым, да еще одна юная блогерша вынудила меня проехать лишние сорок километров, поэтому покажу тебе только кухню и твою комнату. Все остальное посмотришь завтра самостоятельно… или Елисея позовешь. Он обитает в домике у ворот.

Барханов щелкнул выключателем на стене, и в теплом свете ламп передо мной открылась просторная кухня-столовая с овальным обеденным столом посередине, сверкающими чистотой кухонными шкафами со встроенной бытовой техникой. За большими, обрамленными светлыми шторами окнами виднелся сонный сад.

Егор подошел к высокому двустворчатому шкафу серебристого цвета и распахнул дверцу. Это оказался холодильник, доверху забитый провизией!

— Ужин, по независящим от меня обстоятельствам, сегодня не состоялся, — Барханов достал из холодильника кусок ветчины и сунул его в рот. — И так как причина этого стоит сейчас передо мной, вполне можно было бы оставить тебя без ужина. Это было бы справедливо. Но я добрый! Бери и делай себе бутерброд сама. Хлеб там.

Он небрежно махнул рукой в сторону. Но я замотала головой:

— Спасибо, не хочу.

— Как угодно, — пожал плечами и, на ходу жуя второй ломоть ветчины, отправился дальше. Я семенила следом.

— Комната твоя под крышей, — говорил Барханов, поднимаясь по узкой винтовой лесенке на второй этаж. — Мои апартаменты внизу, в правом крыле. В левом крыле есть подсобка, где хранятся средства для уборки. Разберешься, не маленькая. Но к моему возвращению с работы дом должен сиять чистотой. Проверю!

Егор распахнул передо мной дверь мансарды.

Я обвела взглядом уютную маленькую комнатку с узкой кроватью у стены, платяным шкафом и столиком с зеркалом. Скромное жилище прислуги…

— Вот здесь ты и будешь жить. Там туалет и душевая, — взмах руки в сторону неприметной дверцы справа от шкафа. — Завтра в семь я должен уехать на работу, поэтому будь любезна приготовить мне завтрак к шести тридцати. На первый раз ограничимся кофе с бутербродом, а там посмотрим. Я не обедаю дома, только ужинаю, и то не всегда. Но тебе придется готовить обед для ребят из охраны и варить каждый день кашу с протертым мясом. Всё будет забирать перед обедом Елисей. Меню ужина буду сообщать заранее. Все ясно?

Я механически кивнула, хотя не поняла: кашей с протертым мясом он своих охранников кормит, бугаев типа Елисея?.. Ну и жаба этот Барханов, ну и скупердяй! Хотя… мясо-то зачем протирать? У Елисея и иже с ним проблемы с зубами? Тогда как их в охрану взяли?

Вопросов было много, но я еще не набралась наглости их задать. Времени впереди достаточно.

Барханов уже повернулся уходить, но что-то вспомнил и снова обернулся ко мне.

— Да-а! В сушилке сейчас висят несколько моих рубашек, их надо будет погладить. Я каждый день надеваю свежую. Ты должна следить, чтобы в моей гардеробной всегда был запас чистых рубашек, минимум дюжина. И мои ботинки к утру должны быть начищены до блеска. — Барханов нахмурился, видимо, вспоминая, все ли сказал, потом кивнул своим мыслям и сообщил: — Вроде всё. Спокойной ночи и до завтра!

Дверь за ним закрылась, а я — обессиленная — рухнула на кровать.

Егор закрыл за собой дверь и медленно спустился по лестнице. Все тело ныло от усталости и просилось в кровать, но в голове крутились «веселые» мысли, от которых точно долго будет не уснуть.

Да уж, забавный подарочек подготовил ему этот денек! Ко всем сложностям и неприятностям на работе добавился разгром в охотничьем домике, с последствиями которого еще придется разбираться. Кроме того, Валентина Петровна так неожиданно запросилась в отпуск… Понятное дело, семейные обстоятельства бывают у всех. Но как обходиться без нее, да еще в такое время?! Впрочем, эта юная блогерша подвернулась очень вовремя. Забавнейшая девчонка! Это ж надо додуматься — влезть в дом, прямо над дверью которого висит табличка: «Дом находится под охраной!». Наглость или дурость? Или и то и другое?

Егор добрался до своей спальни и, стягивая на ходу рубашку, отправился в ванную. Душ сейчас ему был просто необходим.

Стоя под острыми, горячими струями воды, он прислушивался к себе, но злости в душе не было. По справедливости, наглую взломщицу надо было придушить на месте или вызвать полицию, и пусть разбираются. Но, заглянув в испуганные голубые глазищи, он передумал. «Я сам ее помучаю, отведу душу! — решил Егор, вспомнив про отъезд в отпуск своей домработницы. — А заодно совместим приятное с полезным».

Да и доверить варить кашу Елисею не мог. Парень, конечно, хорош как охранник, но кулинарными навыками не обладает. А Шуберту требовалась забота. Вот пусть эта голубоглазая дылда и отрабатывает!

Совершенно успокоенный, Егор вышел из ванной, обернувшись большим махровым полотенцем, поставил на утро будильник и лег спать.

Я проснулась от громкого окрика:

— Рота, подъем!

Подскочив от неожиданности, испуганно захлопала глазами и села на кровати. В дверном проеме, широко распахнув дверь и расслабленно прислонившись плечом к косяку, стоял Егор.

— Без пяти минут семь, а мы спать изволим? Кто должен был приготовить мне завтрак к шести тридцати?

То ли я еще не проснулась окончательно, то ли раньше меня проснулся дух противоречия, но вместо тихого «извините» я выпалила:

— А кто забрал мой телефон? Я без будильника в такую рань встать не могу.

— Придется привыкать! Ладно, вставай, соня, и принимайся за работу. А я поехал. Меню ужина сообщу через Елисея.

И ушел.

Натянув старые джинсы и толстовку (требующую стирки после приключений в охотничьем домике), я отправилась вниз — изучать устройство моей тюрьмы.

Ха! Обитатели настоящих застенков закидали бы меня тухлыми яйцами, потому что этот дом вовсе не походил на каземат.

Первым делом я заглянула на кухню. Через окна струился нежный розово-сиреневый рассвет. В воздухе стоял запах свежесваренного кофе.

Значит, мой хозяин вполне в состоянии сварить себе кофе самостоятельно! Избаловала его Валентина Петровна. Придется это исправить.

Я прошлась вдоль кухонной мебели, легко касаясь пальцами поверхности бытовой техники и столешниц. Чего тут только не было! И духовой шкаф, и стеклянная варочная панель, и мультиварка, и тостер, и микроволновка… Остановившись возле кофемашины, я задумчиво почесала лоб: как она работает?.. У меня с техникой сложные отношения. Почему-то именно в моих руках она любит ломаться.

Вспомнив китайскую вазу династии Мин, я побоялась включать кофемашину и решила сварить утренний напиток обычным способом — в турке. Тем более что чистая мельхиоровая турка обнаружилась в сушилке, а пакет с молотыми зернами спокойно стоял на полке в шкафу.

Взбодрившись чашечкой кофе с бутербродом, я отправилась в путешествие по дому.

Вот просторная гостиная с большим камином и мягким диваном. На таком уютном ложе только и устраиваться с книжкой в руках темным дождливым вечером. А в креслах напротив камина хорошо вести задушевные беседы с близким человеком. Сразу вспомнилась мама, как она провожала меня на вокзале после отпуска. Знала бы она, где я сейчас нахожусь!

Что за роскошная спальня! Прямо королевская опочивальня! Мягкий узорчатый ковер устилал пол, у стены посредине комнаты стояло ложе.

Язык не поворачивался назвать это сооружение кроватью. Ножки в виде львиных лап, спинка с золоченой резьбой, и все это великолепие сверху накрывает… шелковый балдахин с кистями! Нечто подобное я видела в музеях типа Эрмитажа. В царских дворцах имелись такие парадные спальни. В них водили посетителей, дабы те оценили красоту и пышность. Но в них никто не спал.

Похоже, что и на этом царском ложе давно никто не отдыхал. По крайней мере, покрывало из редкой дорогой ткани было застелено как в армии: ни одной морщинки не видно.

Из образцово-показательной спальни маленькая узкая дверь вела в соседнее помещение.

Да это гардеробная моего хозяина! Ощущение, будто зашла в дорогой бутик. Ряды вешалок, а на них костюмы, костюмы, костюмы… десятка два, не меньше. У противоположной стены выставка наглаженных, отутюженных рубашек — от снежно-белых до угольно-черных, от однотонных, с мелкой, едва заметной полоской, до цветных с модными принтами. На стене, на полочках — мозаика из свернутых рулончиками разноцветных галстуков.

Буржуй Сергеевич у нас модник и франт!

Гардеробная оказалась проходной комнатой. А вот следующая дверь вела в совершенно обычную, обжитую спальню: двуспальная кровать с мятыми подушками и скомканным одеялом. Видимо, честь застелить это ложе предоставлялась мне! На стуле грязная рубашка. На тумбочке возле кровати книжка с закладкой между страниц. Что у нас нынче читают перед сном рабовладельцы? О, Шекспир, сонеты, да еще на английском!

Хм, неожиданно…

В соседней со спальней ванной, сверкающей светлым кафелем, я обнаружила на полу мокрое полотенце. Видимо, это намек на то, что полотенцу требуется стирка. Я подобрала его и пошла к выходу, прихватив по дороге со стула рубашку. Ладно, постираем.

В конце коридора располагался кабинет хозяина. На первый взгляд ничего необычного в нем не было. Дорогая, современная офисная мебель и огромное количество оргтехники. Но внимание мое привлекла фотография в рамке на столе.

Совсем юный, лет двадцати, Егор Барханов в черной университетской шапочке с кисточкой, какие выдают выпускникам вузов вместе с такого же цвета мантией, а рядом — зрелый мужчина очень приятной наружности. Отец?.. В их лицах улавливалось некоторое сходство. А где же фото матери?..

Я оглянулась в поисках других фотографий, но их не было.

Странно, но я была удивлена, что жлоб и буржуй, заточивший меня в эту тюрьму за небольшую провинность, оказывается, может испытывать человеческие чувства! Ведь юноша на снимке с таким обожанием смотрел на отца… А в глазах того светилась настоящая гордость за сына.

Осторожно прикрыв дверь, я отправилась дальше.

В другом крыле дома располагалась гостевая спальня. Мебель, дизайн интерьера — все было очень красивым, но до роскоши парадной спальни определенно не дотягивало. Просто удобная и комфортная комната для гостей.

Далее шла заставленная шкафами с книгами библиотека. Полумрак за счет плотных штор на окне, большое уютное кресло рядом с торшером способствовали невольному желанию достать с полки книгу и, свернувшись в кресле клубочком, погрузиться в чтение. Неужели наш франт и модник любит читать? Или библиотека, как и парадная спальня, призвана пускать пыль в глаза гостей?

За библиотекой располагалась бильярдная. Довольно просторная комната, отделанная солидными деревянными панелями, а посередине — бильярдный стол, обтянутый зеленым сукном. Среди россыпи белых шаров лежал забытый кий. Видимо, игру бросили на середине.

В самом конце коридора, за винтовой лестницей, ведущей на второй этаж, я заметила еще одну дверь. Она по цвету сливалась со стеной и как будто пряталась. Что за ней, интересно?

За этой дверью меня ждал сюрприз — такой, что я застыла на пороге с раскрытым от удивления ртом. Это была пристройка с расположенным в ней домашним спа-центром! Окна здесь были такими большими, что стены казались совершенно прозрачными, как в аквариуме. Через них солнце розовым утренним светом заливало длинный и узкий бассейн, слева от него находилось нечто вроде спортивного зала с несколькими многофункциональными тренажерами. В углу я заметила душевую кабину и сауну.

Вот это да-а-аа! Должно быть, придя домой в конце напряженной рабочей недели, господин Барханов отправляется расслабляться в сауну, а потом долго плавает в бассейне…

Я сделала несколько робких шагов по кафельному полу и в нерешительности замерла на месте, не подходя к краю бассейна слишком близко. Вода была совершенно прозрачной и неподвижной. И если бы не солнечные блики на поверхности, то бассейн казался бы пустым.

Массивные спортивные агрегаты поблескивали хромированными деталями, словно приглашая покрутить педали велосипеда или пробежаться по беговой дорожке. Интересно, если очень попросить, Барханов разрешит мне пользоваться тренажерами? Или лучше не спрашивать, а рискнуть без спросу?

Мысленно решая эту дилемму, я отправилась дальше, с сожалением прикрыв за собой дверь.

За кухней в прачечной нашла стиральную машину и распахнула круглую дверцу.

Что меня заставило поднести к лицу хозяйскую рубашку? От нее исходил тонкий запах очень приятного мужского парфюма. Что-то древесно-цитрусовое… М-м-м… Я зажмурилась от удовольствия, втягивая носом воздух. Точно, модник и франт!

Запустив машину, сняла с сушилки чистые рубашки и бросила их на гладильную доску. Судя по количеству барахла в гардеробной у Барханова, бóльшую часть времени мне придется проводить здесь, за стиркой и глажкой.