Преемница

Дарья Штейн, 2021

Николь живет в Нью-Йорке, ходит в школу, сплетничает с подругами, в общем ведет обычную жизнь современного подростка. Несколько месяцев назад в автокатастрофе девушка потеряла семью, и теперь она наследница большого состояния. Никто и не догадывается, что ничего из огромного наследства ей не досталось. Ника покидает Нью-Йорк и отправляется в провинциальный городок, по дороге в который и погибла ее семья, а младшая сестра пропала, как и фамильное кольцо, привезенное из далекой России. Девушка оказывается в городе, который двенадцать лет преследует странная болезнь. Горожане уверены, что все дело в водяном духе, поселившимся в лесном озере, источающем отвратительный запах, сводящий людей с ума. От скуки Ника знакомится с местными ребятами и даже влюбляется. Легенды старого города, удивительным образом переплетенные с историей ее собственной семьи, волнуют девушку не меньше, чем зарождающиеся чувства. Что ждет девушку дальше и как она сможет противостоять испытаниям, выпавшим на ее долю.

За столом изгоев

За окном ярко светило солнце, отбрасывая солнечных зайчиков на столы школьной столовой. Повсюду сновали ребята, большинство из них старались вести себя степенно, как и подобает ученикам старшей школы, но некоторые, забыв о приличиях, громко смеялись, кричали, отчего стоял непрерывный гул. Ученики располагались за столами, предпочитая окружение по интересам, своеобразные касты, которых необходимо было держаться. Если кто-либо из учащихся не мог найти себе друзей, то садился за самый отдаленный стол, что находился в углу, куда складывались грязные подносы. Все ученики во что бы то ни стало старались держаться за свою принадлежность к группе, ведь иначе можно было сменить свой стол на «стол изгоев», над которыми подсмеивались или просто не замечали их существования. Многим ребятам в душе этот порядок не нравился. Кто-то хотел бы сменить свою группу, но это трудно было сделать, практически невозможно, поэтому, смирившись, они продолжали играть роли влюбленных в футбол или отчаянных неформалов. Были и те, кто гордился своей принадлежностью к особой касте.

В центре большой столовой стоял заветный столик, к хозяевам которого мечтали присоединиться все учащиеся. Девушек школы можно было разделить на две половины: одни буквально боготворили особую касту, другие же ненавидели. Те и другие, пряча свои чувства или выставляя напоказ, мечтали в один прекрасный день сесть за желанный столик наравне с хозяевами, ловить восхищенные взгляды и иногда дарить снисходительные улыбки тем, кого считаешь достойным милости. Что же касается парней, то они все, без исключения, начиная с прыщавого юнца и заканчивая красавцем из школьной футбольной команды, с трудом сдерживая игравшие гормоны, мечтали оказаться наедине с любой из недоступной группы.

Заветная каста, предмет обожания и зависти в школе, состояла из трех представительниц прекрасного пола: Бетти Батлер — темноволосая красавица, с легкостью разбивающая сердца доверчивых парней. Она была властна, независима, возможно, именно это и привлекало в ней. Ее прихоти исполнялись молниеносно, стоило лишь слегка повести тонкой бровью; Николь Митчелл, чья аристократичная внешность, совмещенная с прекрасными манерами, казалась холодной и неприступной. Ее лед неоднократно, но безуспешно пытались растопить воздыхатели. Не обделила природа и умственные способности красавицы, она с легкостью покоряла вершины школьной программы, за что учителя школы просто обожали ее; Хелен Гилберт — темнокожая нимфа, чей обворожительный взгляд обезоруживал любого парня. Девушка не показывала особых успехов в учебе, но часто получала высокие баллы. Она умело использовала свое обаяние с парнями, которые были готовы на все, лишь бы чаровница удостоила их хотя бы взгляда. Все девушки были просто красавицами, с утонченным вкусом, который подчеркивался завидной состоятельностью их семей.

Красотки — так в школе за глаза называли девушек, намеренно протягивая с-с-с, будто шипя им вслед. Время от времени их родители выписывали солидные чеки на развлечения своих милых чад, тогда красотки закатывали завидные вечеринки, собирая вокруг себя только избранных, кого считали достойными своего общения, простые учащиеся в этот список не входили. Вокруг подруг образовался своеобразный клуб, вхожи в него были только самые сильные, состоятельные, влиятельные. Общение с девушками давало большие преимущества, ведь известно, что даже директор школы мистер Морган, которого побаивались не только ученики, на многое, в отношении особой касты, смотрел сквозь пальцы. Поговаривали, что не последнюю роль в этом сыграли пожертвования родителей девушек, но, так или иначе, дружба с ними давала право на особое отношение.

Сейчас, сидя за столом, подруги обсуждали предстоящее веселье. Еще бы, ведь их ждал бал для старшеклассников по случаю окончания школы. Они оживленно обсуждали сценарий, вносили корректировки. Бетти вызвалась помочь в организации праздника. Не прошло и недели, как мистер Морган, немного подумав для порядка, разрешил выпускнице полностью руководить этим мероприятием. Она планировала стать королевой бала, и весь сценарий был построен именно на этом, а Николь и Хелен, словно верные фрейлины, всецело помогали ей.

Недалеко от девушек расположилась группа старшеклассников, которые то и дело бросали взгляды на девчонок. Одного из них, симпатичного парня спортивного телосложения, явно интересовала одна из подруг.

— О-о, Ника, ты видела это? Эрик снова смотрит на тебя, — прошептала Хелен, смешно морща носик, и, загадочно улыбнувшись, добавила, — думаю, что-то будет…

— Давно пора, — одобряюще, на правах лидера, произнесла Бетти, — ты уже долго одна.

— Не было достойных, — надула губки белокурая красавица.

— Но ты не даешь им ни единого шанса! У тебя бывает такой взгляд… — Хелен сделала «страшные глаза» и поежилась. — Иногда я сама тебя боюсь!

— Она права, — поддержала подругу Бетти, — тебе нужно выбрать с кем ты пойдешь на школьный бал.

— Может, я одна пойду? — язвительно бросила Николь. Ее уже начинали выводить из себя указания Бетти.

— Не глупи! Ты не можешь прийти на бал одна! — испуганно воскликнула Хелен.

— Она не сделает этого, — успокоила подругу Бетти, поглаживая пальцами золотой кулон изумительной работы — подарок преданных подруг на день рождения. — Время еще есть, но не тяни с этим.

— Пообещай, что с Эриком ты будешь снисходительна. Он такой лапочка, — Хелен посмотрела на подругу своими большими глазами, мило хлопая длинными ресницами.

— Я постараюсь, — смягчившись, произнесла Николь, показав миру ослепительную улыбку, сама же подумала при этом: «Если он не окажется идиотом, как все остальные».

Девушка встряхнула длинными локонами волос и украдкой взглянула на парня, поймав ее взгляд, лицо Эрика расплылось в глупой улыбке. «Такой же, как и остальные», — обреченно вздохнув, подумала она, но вслух ничего не произнесла, лишь только подмигнула подругам, мол, иначе и быть не может. Смеясь, они встали, поправляя модные наряды, и гордой походкой, которую могут позволить себе только признанные красавицы школы, отправились в класс. Им предстояло прослушать последний урок мистера Хьюза и можно считать себя абсолютно свободными.

Во время занятия ребята и девушки то и дело перебрасывались записками и смешками. Мистер Хьюз произносил свою, безусловно, полезную речь, которая, к слову сказать, не вызывала у подростков ни малейшего интереса. Старый учитель стучал карандашом по столу, пытаясь призвать к порядку своих учеников, но его никто не слушал. Они были полностью поглощены предстоящим уикендом, планами. И только зануда Джейн — примерная ученица, отбрасывая копну рыжих волос, все время пытающихся захватить ее лицо, шипела на ребят, желая угодить учителю.

По окончании занятий девицы вышли из здания школы. Бетти и Хелен весело смеялись и щебетали на свои девчачьи темы, а Николь молча шла позади подруг. С ее и без того бледного лица исчезли остатки красок, она погрузилась в свои мысли и не замечала происходящего вокруг.

— Ника! — Хелен трясла девушку за руку. — Что с тобой? Ты когда подъедешь к Бетти?

Очнувшись, та встряхнула волосами и нацепила на лицо свою фирменную улыбку, мол, извини, задумалась.

— Что-то ты сама не своя в последнее время. У тебя проблемы? — участливо поинтересовалась подруга. — Ты только скажи.

— Нет, нет. Никаких проблем, — торопливо ответила Николь, пожимая плечами.

— Надеюсь, что ты меня не подведешь, я на тебя рассчитываю, — строго произнесла Бетти, глядя на подругу.

Та уже открыла рот, чтобы ответить, но за спиной прозвучал клаксон: за мисс Батлер, как обычно, приехал водитель. Хелен быстренько уселась в шикарное авто рядом с Бетти.

— Так ты едешь?

— Нет, я подожду своего водителя. Он подъедет с минуты на минуту, — отказалась блондинка, равнодушно махнув рукой.

— Ну да…подъедет, — заявила Хелен, скривив губы в корявой усмешке, крутя на руке любимый браслет в этническом стиле. — На твоем месте я бы его уволила, он постоянно опаздывает.

Подруги попрощались, договорившись встретиться в доме Батлеров сегодня вечером. Все должно было пройти на высшем уровне, ведь в этом году они оканчивали школу, а Бетти решила непременно стать королевой бала. Когда машина уехала, Николь немного подождала опаздывающего водителя, но, так и не дождавшись, покинула школьный двор.

Девушка шла уверенно, гордо подняв голову, и все прохожие думали: «У нее нет проблем. Она в полном порядке!». Ника рассматривала витрины магазинов по дороге, представляя себя в последних новинках. Так, неспеша дойдя до автобусной остановки и с легкостью вскочив в подошедший транспорт, она с удовольствием разглядывала мелькающие дома, любовалась ярким солнцем, залившим все вокруг своим светом. На одной из остановок ей пришлось выйти и направиться к станции подземки. Спустившись в метро, девушка огляделась по сторонам: никто из пассажиров не обращал на нее ни малейшего внимания. Николь зашла за одну из колонн и, озираясь, накинула на себя невзрачную кофточку, вынутую из пластикового пакета, заботливо уложенного в дорогую школьную сумку, белокурые волосы убрала в жесткий пучок и спрятала под бейсболку с большим козырьком. Перед горожанами вместо яркой, запоминающейся девушки предстала ничем непримечательная особа в весьма скромной кофточке с серым пакетом, куда в свою очередь перекочевала брендовая школьная сумка. Оглядевшись еще раз по сторонам и заметив чью-то мелькнувшую тень, она сжалась в комок, постояв немного, громко выдохнула, поняв, что тревога была ложной, и, натянув сильнее козырек бейсболки на лоб, села в вагон. Теперь Николь старалась не привлекать к себе внимания, пряча лицо. Вскоре метро снова сменил автобус. Богатство и престиж успешного района остались далеко позади, как и широкие улицы с большими домами, за окнами которых кипела довольная, сытая жизнь. Впереди ожидала зыбкая неустойчивость неблагополучного квартала. Ей казалось, что даже приветливое солнце спряталось за тучами, только бы не видеть того места, куда направлялась девушка.

Уже несколько месяцев она жила в бедном районе Нью-Йорка и не хотела, чтобы школьные друзья видели ее в таком месте. Все в школе знали, что Бетти Батлер, Хелен Гилберт и Николь Митчелл не нуждаются в деньгах, и их семьи могут обеспечить своим отпрыскам вполне безоблачное будущее. Каждый день Ника придумывала отговорки для подруг, только бы не ехать вместе с ними: то срочные дела, то водитель опаздывает, а ведь уже давно никакого водителя и не было вовсе. Девушка специально не садилась в автобус, что останавливался практически рядом со школой, тогда бы все увидели, что Николь Митчелл ездит не на личном авто, а на городском транспорте. А так, даже если она встретит кого-либо из знакомых, может сослаться на обычную прогулку по магазинам. Сейчас девушка нарочно отворачивалась, пряча лицо, опасаясь быть узнанной. Встретить знакомого в таком огромном мегаполисе было невероятным чудом, но ей казалось, что любой из горожан мог уличить ее в обмане. «Почему это все происходит со мной? — каждый день думала она. — Неужели теперь всегда будет только так?». Николь страдала, обманывая подруг, иногда ей ужасно хотелось открыться им, поделиться своей болью. Сцены признания множество раз прокручивались в голове.

— Бетти, Хелен, — скажет она, — у моей семьи большие неприятности. Мы разорены и с трудом находим деньги, чтобы оплачивать мое обучение.

— Почему ты нам сразу не сказала?! — воскликнет Хелен, заливаясь слезами, театрально заламывая руки. — Мы же подруги!

— Конечно! — по-отечески обнимет ее Бетти. — Мой отец поможет тебе. И ты снова будешь жить в своем доме, и все будет как раньше!

«И все будет как раньше», — пробормотала Ника, но она понимала, стоит ей признаться в своем нынешнем положении, как дружба с Хелен и Бетти будет окончена, уж слишком хорошо девушка знала своих подруг. Николь боялась быть отвергнутой, покинутой своими друзьями, боялась остаться на задворках жизни, оказаться за столом изгоев. Эта дружба поддерживала ее в последнее время, отвлекала от мрачных мыслей, которые постоянно лезли в голову. Приходя в школу, она оказывалась в той старой, необремененной проблемами жизни. Как бы ей хотелось, чтобы все было как раньше! Чтобы рядом с ней были ее родные, чтобы они жили в своем доме. Вздохнув, Ника покачала головой: «Как раньше уже никогда не будет».

Она бы так и ехала всю дорогу, погрузившись в свои мысли, но, почувствовав на себе чей-то пристальный взгляд, подняла глаза. Посреди салона стояла женщина. Худая и высокая, в странном темно-сером балахоне, спадающем до самых пят. Ее вытянутое лицо было спрятано под седыми волосами, оставляя лишь тонкие губы да острый подбородок. Длинные руки висели вдоль тела, как плети. Незнакомка была настолько худой, что казалась прозрачной, похожей на инопланетянку, явно выбивающуюся из общей массы горожан. Ее будто никто не замечал. Она медленно подняла руки и поправила нависшие на лицо волосы тонкими узловатыми пальцами, открыв высокие скулы, небольшой широковатый нос и глаза. Странные, без радужной оболочки, с дырками вместо зрачков, они впились в девушку острым пронизывающим взглядом. Не в силах выдержать его, Ника зажмурилась, а когда открыла глаза, незнакомки на месте не было. Девушка медленно осмотрела присутствующих людей, но среди них не было никого, похожего на жуткую попутчицу.

Весь оставшийся путь ее не покидало неприятное ощущение, словно за ней кто-то подглядывает, оставаясь при этом незамеченным. Доехав до своей остановки, Николь спрыгнула со ступеньки автобуса. Стоя к нему спиной, она почувствовала резкий пронзительный взгляд, обернувшись, вновь увидела женщину в балахоне, все также стоявшую в салоне и внимательно смотревшую на девушку. «Кого здесь только не встретишь», — Нику передернуло, когда автобус скрылся за поворотом, увозя незнакомку.

Девушка оказалась на грязной остановке, окруженной такими же замызганными постройками. Казалось, что домам было стыдно, что они старые и облезлые, из-за чего выглядели какими-то приземистыми, будто им хотелось врасти в землю. Ей нужно было пройти квартал до дома, где они сейчас снимали крохотную квартирку — единственное жилье, которое могли себе позволить. Почти все заработанные средства уходили на учебу. Это давалось нелегко, но было решено не переводить Николь в другую школу посреди учебного года.

Она старалась идти быстро, не оборачиваясь на свист и призывы окружающих мужланов. Предстояло пройти мимо грузного двухэтажного дома, где несколько месяцев назад на ее глазах произошла стычка двух враждующих группировок. В этих кварталах подобные потасовки были не редкостью: между собой враждовали подростки, различные банды, желающие установить свою власть над кварталами, и просто мирные жители, которые в один миг могли превратиться в зверей, обезумевших от злобы и ненависти. Тогда одному из тинейджеров, видимо, наскучила бесполезная перепалка, и он, достав нож, резко бросился на своих врагов, нанося сильные удары одному из парней. Тот охнул, присел, прижимая руку к груди, что сразу наполнилась яркой кровью, и, медленно сползая, лег на землю. К раненому кинулся его друг. Он прижимал голову умирающего парня к себе, из его уст вырвался крик, похожий на вой. Это было первое, что Николь встретила по дороге в свой новый дом, даже сейчас, как в замедленной съемке, она видела сверкающее лезвие, пронзающее плоть своей жертвы, расширяющиеся от ужаса и боли глаза того парня.

Ника ускорила шаг, сжимаясь в комок все больше и больше, ей хотелось стать незаметной для всех. Подойдя к двухэтажному строению, одному из ряда таких же облезлых домов, девушка вошла внутрь. В нос ударил запах чеснока, кислый запах пота и какой-то омерзительной гнили. От адской смеси затошнило. Прикрыв лицо рукой, она пробежала мимо облупленных стен коридора. Поднимаясь по узкой грязной лестнице на второй этаж, девушка столкнулась с хозяином этого здания. Мистер Скотт, так звали его, вышел из своих апартаментов в вечно грязной майке. Николь постаралась прошмыгнуть мимо него, но противный мужик перегородил ей дорогу. Он буркнул что-то про оплату, при этом из его рта шел тот самый запах гнили. «Наверное, пытается перебить гниль чесноком», — решила девушка, слушая мужчину, и еще Ника подумала, что это мистер Скотт пропитал своим запахом все здание, и, пожалуй, она подарит ему дезодорант и пару тюбиков зубной пасты тоже. Девушка пискнула в ответ, что передаст все Аманде, и ринулась вверх по лестнице. Пробегая к своим апартаментам, она слышала брань из соседских квартир, а где-то, похоже, завязалась драка. По коже пробежал холодок. Ника кинулась к жилью, которое они снимали, быстро отперев дверь, шмыгнула внутрь и заперлась изнутри.

Теперь можно было вздохнуть. Она продолжала слышать все, что говорили или делали соседи, но ее они видеть не могли. «Я невидимка», — думала девушка, даже телефон выключила, так хотелось остаться незамеченной для всех. Тихонько, чтобы ее не было слышно, она прошла по крохотному коридорчику квартиры в свою комнату, так они с Амандой называли уголок в общей спальне, отделенный шкафом. Зато у нее было собственное окно, которое выходило на довольно уютный садик, чудесным образом выживший в таком сумасшедшем городе, как Нью-Йорк. Нике нравилось любоваться этим садиком, наблюдать за цветами, растущими на маленькой лужайке, разглядывать деревья, их изгибы и рисунки на листьях. А когда прилетали птицы, она разговаривала с ними, тихо, чтобы не услышали соседи, рассыпая на подоконнике хлебные крошки. Часто ей хотелось вот так же взмахнуть крыльями и улететь далеко-далеко. Может быть, там, в далеком краю, все совсем по-другому? И там не нужно никого обманывать, корчить из себя того, кем не являешься. Там бы обязательно были ее родные, там бы ее ждала мама. «Человек не создан для полетов», — грустно вздыхая, повторяла она птицам чужие слова.

Пройдя к себе, девушка распахнула окно, впустив в комнату свежий воздух. Маленькие друзья уже ждали ее появления, сидя на ветвях деревьев. Николь раскрошила им на подоконнике булку. Наблюдая за пернатыми друзьями, она расположилась на кровати, удобно поджав ноги, слушая размеренное тиканье часов. Мысли текли медленно и лениво. Ей представлялось, как она, раскидывая руки, взмывает ввысь и мчится навстречу ветру, раздувающему ее волосы. Сколько Ника себя помнила, ей всегда хотелось летать. Маленькой девочкой она обожала качаться на качелях, расправляя руки, как крылья: вверх-вниз, вверх-вниз, заливаясь смехом от безудержного счастья.

Погрузившись в свои мечты, Николь уже не думала ни о Бетти и предстоящей встрече, ни об Эрике, ни о ком-то другом. Сейчас эти люди ушли на второй план, казались призрачной дымкой, будто никогда и не существовали вовсе. Она не заметила, как уснула.

— Проснись! Проснись!

— Что случилось? — еще не придя в себя ото сна, Николь терла глаза.

— Мы уезжаем, — бросила женщина, яростно кидая в открытый чемодан вещи.

— Как уезжаем? Куда? Зачем? — Ника пыталась остановить ее, но та бормотала что-то невнятное про деньги, про шанс, что выпадает раз в жизни.

Девушка не заметила, как оказалась в автомобиле. Рядом с ней, играя своим плюшевым мишкой, сидела темноволосая девчушка лет пяти, лепеча милую чепуху на своем детском языке. Ника с недоумением разглядывала девочку, видела знакомые черты, но никак не могла вспомнить, откуда ее знает. Малышка играла с игрушкой, поворачивая к девушке свое личико, открыто смотря большими карими глазками. Потом она вытащила из кармана брючек небольшое старинное кольцо из необычного зеленоватого металла, то самое, привезенное из далекой России. В недоумении от всего происходящего девушка машинально взглянула в зеркало заднего вида, мужчина, встретившись с Николь взглядом, отвел глаза, что показалось невероятно знакомым, но ей никак не удавалось вспомнить откуда она знает девочку и этого водителя. Ника посмотрела в окно, за которым мелькали жуткие деревья без листьев, как мертвые, они протягивали свои голые ветви к проезжающим машинам, словно пытаясь их схватить, а на горизонте возвышалась странная гора с плоской вершиной. «Эти места…, — мелькнуло в голове. — Я знаю эти места», но разум отказывался вспоминать, как и когда она была здесь. От переживаемых эмоций ее бросило в жар, она приоткрыла окно, чтобы глотнуть свежего воздуха и прийти в себя. В машину моментально проник отвратительный приторно-сладкий запах с примесью серы. В горле знакомо запершило. Теперь Николь точно знала, что когда-то была здесь. Она оглянулась на рядом сидящую девочку и только сейчас поняла, что это ее младшая сестренка Кэти, а водитель был никем иным, как Джейсоном. Это означало лишь одно: пассажирка на переднем сиденье…

— Мама, — тихо выдохнула девушка.

Женщина обернулась. Николь обомлела, на нее смотрели белые, с черными дырками посередине, глаза незнакомки из автобуса. Та поправила волосы и протянула руку девушке, на ладони лежало кольцо. Неожиданно водитель закричал от испуга, закрывая лицо руками, и резко нажал на педаль. Раздался скрип тормозов. Машину подбросило, как от сильного удара при столкновении, она перевернулась несколько раз в воздухе прежде, чем оказаться в кювете.

— Проснись! Проснись! — кричала женщина, тормоша девушку за плечи.

По лицу стекал пот, бросало то в жар, то в холод. Тяжело дыша, Ника села на кровать.

— Мэнди? — еще не освободившись ото сна, еле выговорила она.

— Все кончилось. Это был всего лишь сон, — прижимая к себе испуганную Николь, приговаривала Аманда.

Разум все еще не мог прийти в себя, перед газами мелькали картины из сна, в ушах стоял крик Джейсона.

— Тот день, тот день, — причитала Ника.

— Поплачь, милая, тебе станет легче.

— Все было как наяву. Все было как наяву, — повторяла девушка, слезы сами катились из глаз, и казалось, их ничто не может остановить. — Мы ехали в Фоготтен.

У Аманды вытянулось лицо от удивления, женщина выглядела растерянной.

— Я должна уехать, — тихо, словно извиняясь, произнесла она, глядя на еще всхлипывающую Николь.

— Уехать? — удивилась Ника, в голову стали возвращаться обрывки сна.

— Понимаешь, все попытки вернуть дом и деньги ничем хорошим для нас не заканчиваются. Здесь ничего не получается, — развела руками Мэнди. — Нашелся один человек. Он живет в Лондоне. Он может нам помочь. Джейсон вел дела с ним. Для нас это шанс, понимаешь? Всего несколько дней… — она взяла девушку за руку. — Мы должны использовать этот шанс!

— Да, — закивала Николь, с трудом понимая происходящую реальность, — мы должны использовать этот шанс.

— Я так рада, что ты со мной согласна! — воскликнула женщина. — Тебе нужно скорее собраться. Я поеду в Англию, а ты проведешь несколько дней у моей мамы, — протараторила она, быстро складывая вещи в приготовленный чемодан.

— В Фоготтен? — оторопела Николь.

Мэнди растерянно кивнула. Воспоминания прошлого и сна, спутанные в единое целое, вмиг пронеслись в голове девушки.

— Когда мы уезжаем? — выдохнула Ника.

— Сейчас, — был ответ.

***

Почти всю дорогу они провели молча. Аманда чувствовала себя виноватой, она думала, что Николь злится, ведь той придется выпасть из школьной жизни на несколько дней, а может, недель. Женщина понимала, как это сейчас важно для девушки. «У меня нет другого выхода, — думала она, — ничего, все образуется».

Иногда Мэнди сомневалась в правильности своего решения — стать попечителем девушки после гибели старшего брата, что когда-то удочерил девочку.

— Зачем ты это делаешь? — задавали этот вопрос ее подруги. — Она тебе даже не родная племянница!

— Ты еще наплачешься с ней! — предупреждали другие. — В этом возрасте подростки неуправляемы.

— Ты еще так молода и привлекательна. У тебя своя жизнь. Зачем тебе брать на себя такую ответственность? — удивлялись третьи.

Конечно, Аманда Митчелл была молода и довольно привлекательна, и были мужчины, которые ценили это. Возможно, она бывает слишком мягкой и не бывает требовательной. Но тогда, несколько месяцев назад, придя в госпиталь, где находилась Николь после аварии, она не могла поступить иначе. Девушка уже знала, что погибли ее родные, и Мэнди благодарила Бога за то, что он избавил ее от необходимости об этом сообщать. «Их больше нет», — тихо произнесла Ника, видя знакомое лицо в дверном проеме больничной палаты. Огромные зеленые глаза, полные слез, взглянули тогда на Аманду, та не смогла удержаться: «Я всегда буду рядом!». Это прозвучало как клятва, и теперь, как бы тяжело ей не было, она хранила ей верность.

Поначалу все шло хорошо, насколько было возможно после потери любимых и близких людей. Аманде казалось даже странным, что Ника практически не вспоминает погибших, не плачет, в отличии от самой Мэнди, не впадает в депрессию. Но решив, что девушка оказалась достаточно сильной, чтобы пережить это, женщина перестала украдкой следить за подопечной, больше не боясь, что та может что-то натворить.

Она помнила Нику еще пятилетней девчушкой, которую вместе с матерью привез ее брат из далекой России. А когда родилась Кэти, стала частым гостем в доме Джейсона. Аманда обожала свою племянницу, часто вспоминала ее детские шалости, улыбку, глазки. Малышка была смешливой, открытой девочкой. Николь же часто вела себя холодно, даже высокомерно, имея привычку оценивать людей взглядом сверху вниз, при своем невысоком росте она удивительно умело делала это. Сестры лишь немного были похожи друг на друга, только сильно приглядевшись, можно было уловить сходство. Кэти — брюнетка с огромными карими глазами, она так походила на своего отца, а Николь — копия своей матери; блондинка с утонченными чертами лица.

— Ты заметила, какой у нее странный взгляд? — спросила однажды Аманду одна из подруг, украдкой наблюдая за Никой.

В ответ женщина лишь пожала плечами. У девочки были необычные глаза: когда она была спокойна, то они были серого, ничем не примечательного цвета, но стоило разозлиться, расстроиться или рассмеяться от души, как цвет моментально становился изумрудным, таких насыщенно-зеленых глаз трудно было встретить. Но вовсе не это смущало, у Николь был странным сам взгляд: холодный, пронизывающий насквозь, колкий. Иногда Аманда даже чувствовала боль, когда ее подопечная пристально смотрела на нее.

— Ты отводишь взгляд, когда малышка Ника смотрит на тебя! — однажды заявила Мэнди брату, желая поддеть его.

Тот смущенно пробормотал в ответ что-то невнятное. Аманда часто наблюдала: стоило девушке внимательно посмотреть на Джейсона, как взрослый мужчина уводил взгляд в сторону. Он не выдерживал даже детского взгляда, а когда Николь подросла, стало казаться, что Джейсон избегает общения с девочкой, словно боится ее. Тогда Мэнди это забавляло, она не чувствовала ничего необычного, но теперь, живя с девушкой под одной крышей, на себе ощутила цепкость и пронзительность ее взгляда. Но все равно они жили дружно, и между ними редко возникали разногласия. Женщина всеми силами пыталась сохранить тот дух семьи, который создавала Анна — мама Николь.

А потом пришли какие-то люди, и вдруг выяснилось, что у них нет денег, нет дома, ничего нет. Их выгнали практически на улицу. Знакомые Джейсона, его партнеры по бизнесу сразу отвернулись от них. Все это время Аманда пыталась отстоять права Николь на наследство, ведь Джейсон весьма преуспел в коммерции. Но ее ждала неудача за неудачей, казалось, что она как в заколдованном круге, как будто бы никогда и не было никаких денег. Все выходило против них. Получалось, что они еще и должны всем вокруг.

«Хорошо, хоть нашлись деньги на школу, — вздыхала женщина. — Радует, что этот год последний, следующий оплачивать было бы нечем». И здесь, как лучик надежды, нашелся партнер Джейсона в Англии. Аманда убеждала себя, что там действительно удастся вернуть деньги брата, что Ника поймет и не будет на нее злиться. Ах, как она рассчитывала на этот шанс! Это была последняя надежда.

Мэнди посмотрела на девушку, та сидела в безмолвной задумчивости, ее глаза на бледном лице горели изумрудным пламенем.

На самом деле Николь вовсе и не думала обижаться или сердиться. Ее мысли занимали воспоминания, она перебирала события того дня, насколько позволяла память.

Машина тогда перевернулась на ровной дороге. Николь помнила, как Кэти вытащила из кармана старинное кольцо, помнила, как стала отнимать его у сестры, боясь, что та потеряет семейную реликвию. Она часто задавала себе вопрос: «Могла ли их потасовка с сестрой просто сбить с толку Джейсона?». Навряд ли возня на заднем сиденье смогла отвлечь опытного водителя настолько, что тот потерял управление машиной. Что-то напугало его, ведь он закричал и закрыл лицо руками, словно увидел нечто страшное на дороге.

А эта незнакомка? Что она делала в этом сне? В реальных событиях на ее месте должна была быть мама. Сейчас Ника думала, что женщина из автобуса не просто так появилась в ее сне, будто она, Николь, просто что-то забыла и вот-вот должна вспомнить. Мозг лихорадочно работал, пытаясь восстановить все детали аварии. Реальные воспоминания того дня путались со сном, и Ника пыталась сложить, как мозаику, все в единую картину, но это не удавалось.

Почему приснился этот сон? Почему именно сегодня? Иногда ей снились странные сны, которые потом неведомым образом переплетались с реальностью, мама еще называла их вещими, но чаще всего Николь не понимала их смысл и попросту забывала. Но этот сон был другим, на удивление четким и реальным. Именно сейчас она едет в Фоготтен и скоро опять окажется на той дороге, где случилась авария. Девушка чувствовала беду — наступающую, безжалостную, казалось, что она задыхается от безысходности и невозможности что-либо изменить.

Поглощенная в свои мысли, Ника и не заметила, как позади остались несколько часов полета, как оказалась на остановке у маленького аэропорта, ожидая автобуса до Фоготтена.

Размышления прервал потертый джип, остановившийся около остановки. Из машины вылез мужчина огромного роста с широкой белозубой улыбкой и направился к ним.

— Мэнди! Бог мой, как я рад тебя видеть! — проревел здоровяк.

Женщина поначалу опешила, но уже через минуту, признав в мужчине знакомого, с улыбкой представила его спутнице.

— Познакомься, Николь, это Марк, Марк Нолан, — указала на здоровяка Аманда.

Для приветствия ему пришлось наклониться к миниатюрной девушке.

— Вы направляетесь в Фоготтен? — участливо поинтересовался тот.

— Да, мы именно туда направляемся, — женщина приветливо улыбнулась ему, сделав вид, что весьма удивлена его догадливости. Повернувшись к Николь, незаметно подмигнула, мол, будь снисходительна, Марк умом не блещет.

— Я тоже еду в Фоготтен, — доложил здоровяк.

— Так может, подвезете нас? Раз уж нам все равно по пути, — сыграл привычный Никин образ, да и этот разговор уже начинал надоедать, а ждать душного автобуса совсем не хотелось.

Мужчина с радостью принял это предложение, удивляясь, как такая хорошая мысль не пришла ему в голову. Они уселись в машину, которая своими внушительными размерами напоминала хозяина.

Всю дорогу Марк и Мэнди весело болтали. Несмотря на довольно странного водителя, Николь чувствовала себя спокойно и безопасно. За окном проносились красивейшие пейзажи, луга пестрели осенними красками. Встречный ласковый ветер развевал волосы девушки, наблюдавшей за мелькающей красотой из открытого окна быстро двигающегося автомобиля. Из разговора двоих стало ясно почему Аманда не сразу узнала мужчину: Марк покинул Фоготтен десять лет назад, сама же Мэнди уехала еще раньше, когда ей было шестнадцать.

— А когда ты вернулся? — с интересом спросила женщина.

Николь взглянула в зеркало заднего вида, и, поймав глаза Марка, увидела, как мужчина отвел их. Девушка усмехнулась, она уже привыкла к тому, что люди стараются спрятаться от ее цепкого взора.

— Этим летом, — буркнул здоровяк. Ему стало неловко — он не выдержал взгляд какой-то девчонки.

Они еще долго болтали, вспоминая общих знакомых и прошлую жизнь в городке. Марк долго и раскатисто смеялся над забавными, по его мнению, воспоминаниями, но когда ловил Никин взгляд, то старался вести себя сдержанней, тщательно подбирая слова.

Дорога была длинной, и все же Фоготтен приближался, чем меньше оставалось до него, тем сильнее менялась природа вокруг. Уже не было видно цветущих лугов, а прекрасные деревья сменились безжизненным уродливым лесом, в котором царила глухая тишина. Даже облака на небе, изумительно белые, превратились в противные серые тучи. На горизонте показалась высокая гора черного цвета с плоской вершиной. «Гора из сна», — подумала Николь. Ее передернуло от воспоминаний. В воздухе чувствовалась какая-то странная вонь, приторная, с примесью серы. Мистер Нолан пояснил, что этот запах исходит от заболоченного озера у подножья горы.

— Скайлен, — пояснил Марк, указывая на гору, чья плоская вершина возвышалась над горизонтом. — Здесь не всегда так пахло. Ты ведь помнишь, Аманда? Здесь ведь не всегда так пахло?

— Я помню, — зажимая нос от неприятного запаха, произнесла она.

— В этом году пахнет сильнее. Дождей давно не было, озеро совсем измельчало, поэтому и запах такой сильный. Ничего, — попытался приободрить гостей местный житель, — дня через два привыкните!

— Вот уж здорово! Всего-то пару дней не дышать! — съязвила Николь.

В ответ Марк добавил газу. Ника же, закрыв окно автомобиля, вновь погрузилась в размышления. «Хорошо, — думала она, — предположим, что Джейсон увидел кого-то или что-то, что испугало его. Машина перевернулась, я помню это…а больше ничего…потом больница. Но куда пропала Кэти?». Это действительно было самым странным в гибели ее семьи. Пострадавших обнаружили у машины: девушка была без сознания, но никаких увечий не получила, даже царапины, Анне и Джейсону повезло меньше, они скончались на месте. «Легкая смерть, — сказал какой-то врач, — даже не успели понять». А вот с Кэти было все не так ясно, она пропала, как и фамильное кольцо.

В течение нескольких месяцев девочку не нашли ни мертвой, ни живой. Это не укладывалось в голове. Что только не придумывала Николь, пытаясь осмыслить исчезновение сестры, какие только версии не строила, но все терпело фиаско, крушась и ломаясь под тяжестью логических доказательств.

По версии полиции в машине тогда были только трое. Никого не смущал факт пропажи девочки, будто той никогда не было на этом свете. Мэнди и Ника пытались растормошить полицейских, но все время сталкивались с непониманием и недовольством столь важных персон, что вели дела об исчезновении людей. Полиция не признавала пропажу Кэти, отмахиваясь от Ники и Аманды, топя их заявления и слезы в пучинах бюрократии и безразличия.

Николь всматривалась в безжизненный лес, пытаясь отыскать хоть какую-то подсказку. То ли от мрачных мыслей, то ли от напряжения ей показалось, что за деревьями она видит лицо, обтянутое серо-синеватой кожей, лицо незнакомки из автобуса, наблюдавшей за ними, но подъехав ближе, увидела только причудливо сросшиеся ветви деревьев. «Так и с ума сойти не долго, — девушка машинально уставилась на сидевшего впереди водителя, — странно. Здесь все странно. И Марк этот тоже странный. Интересно, это ужасный запах довел его до такого состояния? А еще Аманда хочет оставить меня тут одну! В таком обществе немного поживу и через пару недель можно забирать готового пациента для психлечебницы!». Она с обидой взглянула на женщину, та оглянулась на девушку, словно понимая ее мысли и чувства.

В молчании они доехали до Фоготтена. За окном мелькали ряды небольших домиков, большинство были одноэтажными, хотя проезжая по главной улице, можно было увидеть дома повыше. Город был практически пуст: редкие прохожие, показываясь на улицах, предпочитали передвигаться по ним быстрым шагом, иногда дороги пересекали одинокие автомобили. Городок, по мнению жителей мегаполиса, был крохотным.

Вскоре машина выехала на окраину, здесь довольно часто стали встречаться заброшенные дома, на заборах которых висели выцветшие таблички «Продается».

— Так много домов продается, — с горечью вздохнула Мэнди.

— Да, — протянул Марк, — пустеет Фоготтен. Это все из-за озера, все из-за него.

— А пытались выяснить, что это за запах? — спросила женщина.

— Приезжали лет десять назад ученые какие-то. Вертелись тут вокруг Скайлен, их озеро позвали изучать, а они все время на гору лазили, — чертыхнулся здоровяк, — ничего они так и не выяснили. Сказали, мол, естественный процесс. По-моему, они просто шарлатаны! А что касается газов, сказали: «Газы эти безвредны для человека». Как же безвредны! — хмыкнул он. — Тут у нас даже болезнь своя есть, мы ее «болотной» зовем.

Ника смотрела на дома и таблички, по их виду можно было сказать, что желающих купить здесь недвижимость было немного. Некоторые горожане все же пытались поддерживать в порядке свои дома и лужайки перед ними, но они все равно выглядели серыми и убогими. Мрачное настроение витало в городе.

— А что это за болезнь такая? — нарочно спросила Николь.

— Болезнь? — переспросил Марк. — О-о, это страшная болезнь. Она только у нас бывает. Если кто заболел, тот уже нежилец.

— На-а-адо же! — демонстративно протянула девушка.

— Ага, — с упоением продолжал мужчина, — еще никому не удавалось вылечиться. Один из тех ученых, которых вызвали озеро проверять, совсем у нас остался — доктор Браун. Говорят, он пытается что-то придумать, чтобы эту болезнь лечить, но у него ничего не получается. Даже ездил куда-то, показывал свои исследования другим ученым, но его вроде высмеяли…как-то так.

— С ума сойти! — воскликнула Ника и, приблизившись к Аманде, прошипела, — я возвращаюсь, а ты, если хочешь, здесь оставайся, вместе с этой болезнью болотной!

— Все, приехали! — провозгласил Марк, остановив джип около старого дома, находившегося на самой окраине городка.

— Я пойду маму позову, — Мэнди, воспользовавшись небольшой заминкой, выскочила из машины и побежала к дому.

Николь вышла из автомобиля, наблюдая, как та скрывается от разговора. Подошедший к ней Марк пытался приободрить девушку.

— Не переживай. Эту болезнь можно подхватить только у озера. Ты просто туда не ходи и все в порядке будет! — улыбнулся здоровяк.

— Почему тогда другие заболевают? Они этого не знают? — поинтересовалась Ника, зажимая нос от неприятного запаха, который захватил весь окружающий воздух.

— Да знают, — вздохнул мужчина. — Раньше озеро совсем другим было. А потом как-то сразу все изменилось. Люди говорят, что там завелся водяной дух, если убить его, то озеро опять станет прежним. Многие тогда ходили…многие не вернулись, — Марк замолчал, хмуря брови, понимая, что наверняка сболтнул лишнего.

— А Вы? Вы ходили на озеро? — Николь стала интересна эта история.

Мужчина, видимо, не ожидал этого вопроса, стоял и просто моргал, не в силах подобрать нужные слова для ответа.

— Вы видели водяного духа? — девушка вошла во вкус, видя, что подобная настойчивость ставит в тупик взрослого мужчину, который только лишь растеряно разводил руками. — А может, Вы хотели убить его?

Окончательно растерявшись, здоровяк сделал вид, что у него есть дело крайней необходимости, для чего с головой залез в багажник и стал с усердием шумно там копаться. Ника продолжала стоять у машины, слушая, как он отчаянно чем-то гремит. Неожиданно она почувствовала чей-то взгляд и медленно обернулась. За забором дома миссис Митчелл начинался густой лес, к этому времени солнце клонилось к закату и рассмотреть что-либо за деревьями было уже довольно трудно, но Николь заметила человека, спрятавшегося в зарослях. За ними явно вели наблюдение.

— Там кто-то есть, — Ника дернула за рукав Марка, что до сих пор копался у себя в багажнике, тот прекратил свои поиски и взглянул в указанную сторону.

— Я никого не вижу, темно уже, тебе показалось, — он улыбнулся своей широкой улыбкой.

Николь увидела, как некая долговязая фигура осторожно шагнула и спряталась за другое дерево.

— Эй! — крикнула девушка. — Не прячься! Выходи!

Незнакомец, поняв, что его наблюдательный пункт рассекречен, попытался закрыть себя ветками деревьев, но сделал это так неумело, что сильно запутался в ветвях, изрядно нашумев при этом. Теперь и Марк увидел его.

— Это Роберт Аллен. Бедняга. Не бойся его, он безобидный, — мужчина распознал неудачливого шпиона. — Эй, Роберт, иди сюда. Все равно тебя увидели! — прокричал Марк к тому времени окончательно запутавшемуся, странному человеку.

Поняв, что самостоятельно тот теперь наверняка не выберется, он пришел к пленнику ветвей на помощь. Николь с интересом наблюдала, как здоровяк ловко освобождает его от цепких оков. Избавив Роберта Аллена, Марк, придерживая его, повел к девушке знакомиться. Незнакомец оказался жутковатым на вид стариком, одетым в какое-то тряпье. Он был невероятно худым, казалось, что навстречу идет живой скелет, обтянутый кожей. Дед едва перемещал свои ноги в рваных коричневых брюках. Глаза были полузакрыты. Вид был отталкивающим. «Наверняка сумасшедший», — мелькнуло в голове у Ники. Она заметила, что его губы беспрестанно шевелятся, но слов не было слышно. «Может, молится?» — предположила девушка. Но даже если этот жутковатый старикашка в истрепанной одежде произносил молитву, все равно Николь одолевало странное чувство: смесь отвращения, любопытства и страха. Видимо, она вызывала у жителя Фоготтена похожие ощущения, чем ближе подходил мистер Аллен к Нике, тем больше замедлял шаг, как бы опасаясь приближаться к ней.

— Познакомьтесь, это Роберт Аллен — мой друг, — Марк по-дружески обнял приятеля за плечи, но тот не заметил этого, — а это Николь Митчелл.

На нее взглянула пара бесцветных выпученных глаз, дед вцепился взглядом в напуганную девушку, потом ловким движением вырвался из рук друга, издав жуткий звук, похожий на странный хохот, и, размахивая руками, кинулся обратно в свое убежище.

— Он не всегда был такой, — пытаясь оправдать поведение старика, мрачно сказал здоровяк, с жалостью смотря вслед убегающему другу.

— Он ходил на озеро, — съязвила Ника.

Марк странно взглянул на нее, в этот момент Николь могла прочесть в его глазах страх и ненависть. Ее испугал этот взгляд, добряк выглядел угрожающе. Взяв себя в руки, мужчина попытался выдавить подобие улыбки.

— А вот и Мэнди, — произнес он, указывая на шедшую к ним Аманду.

— Николь, иди в дом, — произнесла женщина, пряча покрасневшие глаза, будто только что плакала. — Может, зайдешь? — обратилась та к мужчине, но тот отказался от приглашения, сославшись на позднее время и появившиеся срочные дела. Мэнди поблагодарила знакомого за помощь и направилась в дом, куда Николь уже втаскивала чемодан.

Войдя внутрь, девушка огляделась. Она стояла посреди довольно большой прихожей, по обеим сторонам которой расположились комнаты. Справа разместилась гостиная. В проеме виднелся небольшой камин, отделанный под старину, каминная полка была сплошь уставлена небольшими фарфоровыми статуэтками разных животных вперемежку с вазочками. «Наверное, здорово в холодные вечера глядеть на живое пламя и слушать, как потрескивают дрова», — подумала Ника, чувствуя тепло, разливающееся по телу. Напротив гостиной расположилась столовая с буфетом и обеденным столом темного цвета. Мебель была небольшой, но весьма массивной, подчеркивая основательность убранства дома. Николь подошла к столу, легонько прикасаясь к его полированной поверхности, словно знакомясь. Она представила за этим столом себя, Аманду и милую старушку — хозяйку дома. Они будут пить чай с домашним пирогом и улыбаться друг другу. Душа немного оттаивала и успокаивалась.

Девушка не помнила миссис Митчелл, видела ее лишь однажды, когда та приехала, чтобы познакомиться с избранницей своего сына, но тогда Николь была маленькой и женщина никак не запомнилась ей. Видимо, выбор сына миссис Митчелл не одобрила, иначе как объяснить, что за двенадцать лет они больше ни разу не виделись. Лишь этим летом было решено всей семьей отправиться в Фоготтен. Впервые в жизни бабушка должна была увидеть свою родную внучку Кэти, но этому не суждено было сбыться.

— Рада приветствовать тебя в моем доме, — раздался за спиной черствый голос.

От испуга Николь вздрогнула и обернулась, увидев перед собой сухую старуху с выцветшими глазами, полную противоположность представлениям о хозяйке этого дома. Женщина была небольшого роста, но все же выше девушки. Ее седые волосы, заколотые в пучок, придавали ей весьма строгий, даже официальный вид. Она была стройна и для своего возраста довольно привлекательна, но ее чопорный вид не позволял никому приближаться к ней. Взглянув на сухие тонкие губы миссис Митчелл, было сложно представить ее улыбку. Блеклые глаза оценивающе осматривали Николь.

Старуха недовольно взглянула на своих гостей и приказала обеим подниматься вверх по лестнице. Нике показалось, что во взглядах хозяйки дома и мистера Аллена было нечто общее. Стало очевидно, что между Амандой и старой миссис Митчелл произошел неприятный разговор, похоже, в этом доме были не рады их приезду. Мэнди и Николь, взяв свои вещи, медленно поднялись на второй этаж по скрипучей деревянной лестнице с массивными перилами.

— Там будет твоя спальня, — указала хозяйка Нике на конец коридора.

Со скрипом открыв старую дверь, девушка огляделась. В небольшой комнате царил полумрак, но все было видно достаточно ясно. У окна стояла большая деревянная кровать, напротив находился огромный, исполинских размеров, платяной шкаф с резными дверцами. В углу комнаты расположился комод, со стоящей на нем безвкусной вазой в неприятный цветочек. Возможно, из-за массивной мебели, а может быть, из-за полумрака, помещение выглядело крохотным и мрачным. Несмотря на идеальный порядок, пространство было будто мертвым, покинутым живыми существами давным-давно.

— М-да, — нахмурив брови, с пренебрежением протянула Николь.

Она села на кровать. Вещи, окружающие ее, были чужими, тусклыми, даже стены, казалось, наваливались, пытаясь задавить.

— Наверное, именно в таких комнатах сходят с ума, — со слезами в голосе произнесла девушка, представив, что ей предстоит пусть даже несколько дней провести в обществе неприятной старухи, чей дом теперь вызывал только отвращение и страх. При всем этом нужно спать в этой ужасной комнате. Нике стало невероятно жаль себя, захотелось убежать, пешком отправиться в родной Нью-Йорк. Теперь даже противный мистер Скотт не казался таким уж ужасным.

— К тебе можно? — в дверном проеме появилось знакомое лицо. — Как у тебя темно!

Ника пожала плечами. Аманда щелкнула выключателем. Маленький абажур на потолке жалобно затрещал, но все же зажег свою единственную лампочку, слабо осветив комнату.

— Как ты? — тихо спросила женщина.

Ника взглянула на нее с видом несчастного животного, которого хозяин ведет на эвтаназию — легкую и спокойную, но все же смерть.

— Я принесла сэндвичи. Мама не ждала нас. Знаешь, здесь всегда была проблемы со связью, дозвониться в Фоготтен практически невозможно. Для ужина уже поздно. У мамы, знаешь ли, свои правила на этот счет, — Мэнди улыбнулась, пытаясь скрасить неприветливую обстановку, — здесь есть с сыром и ветчиной…

— Я не люблю с сыром, — буркнула Николь и легла на кровать, отвернувшись к стене.

— С сыром для меня, а тебе с ветчиной, — она погладила Нику по руке, но та отдернула ее, — тебе надо поесть, — вздохнула Аманда, — я оставлю твои сэндвичи здесь.

Женщина поставила тарелку на комод. Вздохнув еще раз, вышла из комнаты.

— Решила накормить перед смертью, — слезы обиды душили девушку.

Она машинально вытащила из сумки небольшого мишку — игрушку своей сестры, того самого, которого нашли рядом с искореженной машиной Джейсона. Ника погладила его по плюшевому уху, на которое упала слеза. Стало невероятно жаль себя. Она уткнулась в подушку, плечи затряслись от беззвучных рыданий, вскоре усталость сделала свое дело, и девушка забылась сном.

Утром следующего дня Николь проснулась рано, лежала и слушала, как Мэнди тихонько разговаривает с матерью. Услышав приближающиеся шаги, она крепко зажмурила глаза и даже отвернулась к стенке, чтобы никто не мог понять, что та уже давно не спит. Дверь тихонько скрипнула. «Ника», — тихо позвала ее Аманда. Девушка замерла, стараясь дышать ровно, как во сне. Женщина подошла к кровати, тело Николь напряглось, всеми силами она старалась сохранить видимость сна. Мэнди вздохнула и так же тихо вышла из комнаты.

Николь лежала не двигаясь, сохраняя одно положение. Послышался шум подъехавшего автомобиля. Она слышала, как на улице велись разговоры, как чемодан перекочевал в багажник машины. На минуту голоса стихли, девушка знала: Аманда ждет и надеется, что Ника сейчас выйдет к ней. Но та не решилась встать, даже когда дверь машины хлопнула, взревел мотор и вскоре затих, увозя близкого человека далеко отсюда.

Девушка осталась лежать в том же положении на кровати, только слезы выдавали ее чувства обиды и стыда одновременно. Ника винила себя во вчерашнем разговоре, в том, что не нашла в себе силы повернуться лицом к Мэнди. Она хотела бы прижаться сейчас к ней, пожелать удачи, сказать, что будет скучать, но внутреннее упрямство не дало ей сделать этого.

Только к обеду Николь покинула комнату. Она решила специально проводить в постели долгое время, в надежде таким образом сократить часы бодрствования в этом неприятном месте. На первом этаже витал аромат свежих цветов, которому удавалось немного ослабить жуткий запах, доносимый с озера. А может быть, Ника стала просто привыкать к нему?

Девушка отправилась во двор на поиски хозяйки дома. Пришлось зажмурить глаза от яркого полуденного солнца, когда она вышла на крыльцо. Было душновато, но мир выглядел не таким уж мрачным: небо было высоким и ясным, без единой тучки, и сегодня запах с озера почти не чувствовался. «Может, все не так уж плохо?» — с надеждой произнесла Ника. Она взглянула на гору, возвышавшуюся вдалеке, потом на лесные заросли, где еще вчера прятался сумасшедший старик. Сквозь ветви виднелись очертания дома, по всей видимости, жилье старого Аллена, деревья слишком срослись и закрывали большую часть постройки от чужих взглядов, но все же взору были доступны часть старой крыши и стена с одним окном, из которого кто-то явно вел наблюдение. Несколько раз взглянув на строение в зарослях, Ника решительно двинулась на поиски миссис Митчелл.

Хозяйка в странной шляпе с большими полями работала в саду, где, как и в доме, царил идеальный порядок. Старуха быстро взяла девушку в оборот, обозначая работы, раздавая строгие приказы тоном, не подразумевающим неповиновения.

Только вечером, медленно поднявшись к себе в комнату, Ника поняла, как сильно устала, казалось, что руки и ноги налились свинцом. Она легла на кровать, не в силах пошевелиться. Мысли текли медленно, даже слова казались растянутыми. Николь лежала без движения и размышляла о своей судьбе, о несправедливости этого мира. «Как я буду жить здесь? По правилам этой тиранши?» — думала девушка. Ей представлялось, что она бедная Золушка, затерроризированная злой мачехой.

— Если бы со мной были Хелен и Бетти, — пробормотала Ника. — Бетти! — воскликнула девушка, вскочив с кровати. Она совсем забыла о подругах. Забыла про встречу, даже про бал! Усталость как рукой сняло. — Что я им скажу? Как я смогу это все объяснить?

Николь не на шутку взволновалась. Немного помедлив, она достала из сумки телефон, вспомнив как сама отключила его. Наверное, подруги искали ее. Все это время она совсем не вспоминала о них, сейчас это казалось странным. Ника в решительности набрала знакомый номер, нужно было все как-то объяснить, у нее в голове уже сложился неплохой план, который вполне оправдывал ее отсутствие. Услышав голос подруги, она невероятно обрадовалась, уносясь в понятную жизнь Нью-Йорка.

— Привет, Бетти, — с радостью в голосе начала Ника, встав с кровати, чтобы было удобней войти в придуманный образ. Она решила прикинуться простушкой, сослаться на забывчивость, что все произошло в невероятной спешке (и это практически соответствовало правде), сообщить подруге, что в срочном порядке выехала в Великобританию.

— Привет, Никки, наша радость.

Холодный сдержанный тон немного охладил пыл Николь, но та уже вошла в образ и готова была идти до конца. В глубине души ей было стыдно за придуманный обман. «Это ложь во спасение», — убеждала себя девушка.

— Как ты думаешь, где я сейчас? — кокетливо поинтересовалась Ника.

— Да вот не знаю, что и думать, — натянуто ответили на том конце провода.

— Шлю вам с Хелен воздушный поцелуй с берегов туманного Альбиона! — Николь так вжилась в образ, что на минуту сама поверила в это.

— А может быть, из грязных кварталов Нью-Йорка? — ехидно спросила собеседница.

У Ники опустились руки. Несколько секунд она молчала, потеряв дар речи.

— Давно ты знаешь? — произнесла она, устало присев на кровать.

— Достаточно, чтобы раскусить тебя! — резко холодным голосом заявила Бетти.

Этот же голос доложил, что они с Хелен искали подругу, когда та не приехала на встречу, как договаривались, подключили к поиску мистера Батлера. На этих словах сердце Ники сжалось в комок, а пальцы рук похолодели. Она была знакома с отцом Бетти, который горы мог свернуть, лишь бы угодить драгоценной дочери. Всплыла правда о незавидном положении Ники.

— Мы видели то место, где теперь ты живешь! Нам теперь все известно!

— Бетти, послушай, я сама хотела все рассказать, — Ника пыталась оправдаться, она все еще надеялась, что отношения можно сохранить.

— Нет! Это ты послушай! — проорала та с остервенением. — Ты опозорила нас! Ты нам врала! Права была Хелен, она давно поняла кто ты на самом деле, только я не верила! Я считала тебя своей подругой, а ты все время врала! Не смей больше звонить ни мне, ни Хелен! Ты больше никто! — в конце своей изобличающей речи Бетти с издевкой добавила. — Надеюсь, ты найдешь новых друзей, под стать себе! — она зло засмеялась в трубку.

Несколько минут девушка молчала, раздавленная, поникшая, не в силах даже заплакать. Последние месяцы она так боялась, что подруги просто перестанут общаться с ней, когда узнают о ее нынешнем положении. Аманда говорила, что если это настоящие друзья, то они поймут и наоборот будут поддерживать. Ах, наивная Мэнди, если бы Ника обладала хоть каплей ее уверенности, то давно рассказала бы девчонкам правду. Но зная позицию красоток, можно было не сомневаться в их отрицательной реакции, а терять дружбу не хотелось. Рядом с подругами горе отступало, с ними было весело, только в школе Ника чувствовала себя как раньше, когда были живы все ее родные. Теперь ее мир, в котором она когда-то была счастлива, был окончательно разрушен.

***

Дни тянулись медленно. Утром Николь лежала в постели до тех пор, пока тело не начинало ныть от бездействия. Хозяйка дома не тревожила девушку, давая возможность набраться сил для нового дня, а может, тоже желая сократить время вынужденного общения. До обеда Ника предпочитала заниматься уроками, нехотя пролистывая задания, полученные от преподавателей, редко доходившие до адресата из-за практически неработающей связи и интернета. Удивительно, как это мистер Морган поверил Аманде и отпустил ученицу в разгар учебного года, да еще и на неопределенный срок, взяв лишь обещание не запускать учебу. Еще Ника помогала миссис Митчелл в саду или по дому. Старая женщина строго отдавала приказы, но девушка не обращала внимания на тон, иначе существование здесь становилось похожим на тюрьму. Только вечерами, оставшись наедине со своими мыслями, она тихо плакала в подушку, вспоминая прежнюю жизнь.

В своем разоблачении школьными подругами она винила только себя. Из головы не выходили слова Бетти: «Права была Хелен, она давно поняла кто ты на самом деле». Где же она прокололась? Как не блещущая талантами Хелен смогла заподозрить ее в обмане? Ника вспоминала время, проведенное в школе, в такие минуты ей хотелось все исправить. Она придумывала объяснения, строила планы, но понимала, что хватается за соломинку, которая совершенно точно не сможет удержать ее. Неужели теперь прежняя жизнь навсегда закрыла дверь, и все, что ей осталось — этот маленький городишко: тоскливый и однообразный, насыщенный разве что безысходностью и обреченностью.

Чтобы хоть как-то развлечься, Николь однажды решила покинуть ареал своего обитания, ограниченный домом и садом миссис Митчелл, и посмотреть на Фоготтен с более близкого расстояния, чем окно автомобиля Марка Нолана. Она предупредила хозяйку дома о своих намерениях и пешком отправилась на поиски новых ощущений, хотя вряд ли можно рассчитывать на многое в провинциальном городке.

Было душно, впрочем, как всегда. Гостья города уже начала привыкать к постоянной жаре и духоте, царившим в Фоготтене. Не спеша она добралась до центра, по пути наблюдая за местными жителями, рассматривая неприметные дома и забавные вывески. Людей на улицах было немного, заметив незнакомку, они бросали на нее настороженные взгляды, перешептываясь между собой, причем со стороны это выглядело так, будто они понимают друг друга без слов, обмениваясь лишь странными, только им понятными знаками. Впрочем, в ярком свете солнечных лучей городок выглядел не так уж убого, как показалось вначале.

Время близилось к обеду. Ника решила посетить местное кафе, что обосновалось как нельзя кстати в небольшом двухэтажном строении. На потертых диванчиках за столиками, расположившимися у большого окна, сидели немногочисленные посетители. Они дружно как по команде повернули головы и стали молча наблюдать за вошедшей незнакомкой. Не обращая внимания на довольно холодный прием, девушка подошла к стойке, за которой стоял упитанный мужчина с пышными усами — хозяин кафе, производивший довольно благоприятное впечатление. Николь впервые увидела улыбку на лице горожанина, если не считать Марка Нолана. К стойке подбежал светловолосый мальчуган лет пяти, судя по сходству с усатым господином, малыш приходился законным наследником этого вполне пристойного заведения. Хозяин кафе угостил сына печеньем, лаская его обожаемым взглядом. Мальчик принялся поглощать лакомство, без стеснения разглядывая новую посетительницу.

Заказав кофе и кусочек местного пирога, она уютно устроилась у большого окна, через которое открывался вид на всю улицу, что все также была пустынна, но Ника не унывала и с удовольствием наблюдала за борьбой птичек, устроивших драку из-за крошек.

— Ты внучка миссис Митчелл?

Довольно бесцеремонно процесс наблюдения за птицами был прерван. Ника подняла глаза, перед ней стояли две девушки примерно ее возраста. Брюнетка была высокого роста, с широкими плечами и большими руками. При этом держалась вызывающе, видимо, давая понять, что она здесь главная. При всей своей мужской фигуре, девушка имела милые черты лица: круглые карие глаза были обрамлены огромными завивающимися ресницами; полные губы были красивой правильной формы; выразительные скулы подчеркивали красоту девичьего лица. Всем своим поведением уроженка Фоготтена показывала, что знает себе цену и не хочет принимать на своей территории незваную гостью. Шатенка, стоявшая рядом с брюнеткой, была, напротив, настроена доброжелательно. По ее курносому носу, усеянному веснушками, можно было догадаться, как часто девушка морщится от смеха, и уголки пухлых губ, задернутые кверху, только подтверждали это. Она была пышных, округлых форм.

— Ты внучка миссис Митчелл? — повторила свой вопрос брюнетка.

— Меня зовут Николь. Николь Митчелл.

Ника намерено отклонилась назад в своем кресле и расслабилась, понимая, что вставать в такой ситуации никак нельзя — она едва достала бы до плеча брюнетки, да и ее подруга ненамного отставала в росте. Сейчас же Николь походила на директора, вызвавшего к себе нерадивых сотрудников. Это всегда срабатывало, ей уже не раз приходилось применять этот прием. Впрочем, она вообще любила ставить подобные эксперименты, добиваясь своих целей, не столько ради самих целей, сколько ради интереса. Видимо, девушки почувствовали неловкость. Темноволосая незнакомка немного замешкалась и даже растерялась, ее подруга же, наоборот, решила сгладить ситуацию. «Я хочу подружиться с вами», — мысленно произнесла Ника и улыбнулась искренней и чистой улыбкой. Шатенка улыбнулась в ответ, смешно сморщив носик, от чего веснушки, находившиеся на нем, сбились в сплошное пятно.

— Я, Лин…Линда Миллер, — весело представилась девушка и, не спрашивая приглашения, села за столик напротив Ники, — а это Саманта Уильямс, — новая знакомая кивнула в сторону подруги.

— Привет. Я Николь. Можно просто Ника.

Ей лишь немного пришлось наклониться вперед, чтобы стать ближе к собеседнице и показать свой дружелюбный настрой.

— Мы знаем кто ты. Просто хотели уточнить, — процедила брюнетка.

Она все еще продолжала стоять, не зная куда девать свои большие руки.

— Садись, Сэм, — Лин схватила подругу за рукав рубашки и заставила ее сесть рядом.

Та поправила короткие черные волосы, сделав вид, что садится только из-за просьбы подруги, иначе бы она ни за что не села рядом с потенциальной захватчицей.

— А ты откуда? — продолжила общение Линда.

— Ну вообще… — начала Ника, — родилась я в России.

Девушки многозначительно закивали, будто они и сами догадались.

— Ты приехала прямо из России? — спросила немного наивная Лин.

— Я приехала из Нью-Йорка. Несколько дней проведу в вашем городе.

Николь сделала особый акцент на слове «вашем», давая понять Саманте, что она вовсе не претендует на роль узурпаторши. Та, видимо, поняла намек, потому что дальше разговор складывался гораздо легче.

— Так ты из Нью-Йорка, — констатировала брюнетка, сменив гнев на милость.

— А мы там ни разу не были. Расскажи, — Линда вцепилась в Николь.

Название произвело на девушек магическое впечатление, особенно на Сэм, скорее всего, ей давно хотелось побывать в «Большом яблоке». Она с трудом сдерживала эмоции, хотя очень старалась, ведь перед ней был незнакомый человек, и все же иногда чувства вырывались наружу, тогда были видны красивая улыбка и искренние глаза. Новые знакомые все расспрашивали и расспрашивали, для них Нью-Йорк находился на другой планете, где кипела совсем иная, такая непохожая жизнь. Хотелось знать все: как живут люди, какие там магазины и клубы, какие парни… Ника с удовольствием поддалась на все расспросы, описывая ярко, весело, как это может делать человек, влюбленный в свой город. Лин и Сэм сидели открыв рты, их явно заворожил рассказ новой знакомой.

— Да, Нью-Йорк — город стремительной и неуемной жизни, но для меня он всегда разный, покрытый загадками и тайнами, — выдержав многозначительную паузу, закончила свой рассказ Николь.

Девушки какое-то мгновение сидели неподвижно, а в их глазах будто мелькали огни большого города.

— Тайны? — первой пришла в себя Саманта, ей вдруг захотелось показать, что их городок ничем не уступает мегаполису, который никогда не спит, разве что только размерами. — По части тайн никакой Нью-Йорк не сравнится с нашим Фоготтеном. Вот где загадки и тайны, взять хотя бы твою… — брюнетка прикусила язык, понимая, что в своем стремлении выгородить родной город, сболтнула лишнего.

Николь впилась в нее взглядом: «Продолжай».

— А у нас тут такое происходит! Ты же ничего не знаешь! — подхватила подругу Лин, которая, видимо, только сейчас начала выходить из транса.

— Не слушай ее. Она у нас немного не в себе. И вообще, нам пора, — постаралась ретироваться Саманта.

Шатенка же вовсе не собиралась уходить, ей не терпелось поделиться тайнами с новой знакомой. Сэм, пытаясь привести подругу к разумному, по ее мнению, поведению, ткнула ее локтем в бок, но это мало поспособствовало нужному результату. Линду буквально распирало от желания рассказать все, что она знает.

— Нам пора, — брюнетка демонстративно встала и потащила за собой упирающуюся подругу.

Николь кивнула им на прощание. Она еще несколько минут посидела в кафе, вспоминая новых знакомых. Девушки ей понравились, с ними хотелось встретиться еще раз. «Они знают больше, чем говорят, — решила Ника, — с их помощью я выведаю тайны Фоготтена. Кто знает, может, смогу понять, что произошло с моими родными».

Спустившись утром вниз, Николь увидела, как миссис Митчелл хлопочет на кухне. Женщина достала из холодильника коробку с яйцами, одно неловкое движение — и они оказались на полу. Озабоченность на лице хозяйки дома на миг сменило раздражение, когда она заметила вошедшую девушку.

— Вы ждете гостей? — вместо приветствия спросила Ника дружелюбным голосом, сглотнув обиду.

— Сегодня праздник — День города. Его отмечают все вместе, — ответила женщина, убирая разбитые яйца, вновь надевая на себя маску чопорности, — накрывают столы на поляне за городом. Каждая хозяйка готовит особые угощения, чтобы удивить соседей. А сначала будет костюмированное шествие.

— Шествие, — пробормотала Ника. — Это интересно.

— В таком случае тебе придется мне помочь.

В этом году Сара Митчелл решила приготовить нечто особенное. Лучшие хозяйки готовили угощения на праздник, для них это было своеобразным конкурсом, ведь там присутствовали все горожане. Миссис Митчелл не собиралась ударить в грязь лицом, поэтому с самого раннего утра начала готовить, выпекать, украшать.

— Принеси еще муки; подай сахар; достань из холодильника яйца, — раздавались строгие приказы.

Ника, уже привыкшая к подобному тону, довольно быстро и точно выполняла указания хозяйки дома. Она наблюдала, как отдельные ингредиенты в ловких руках превращались во вкуснейшие пироги и кексы. Женщина деловито и быстро смешивала, дробила, взбивала и даже доверила помощнице украшать блюда. Девушка подошла со всей ответственностью к данному заданию и украсила выпечку так, что лучше не придумаешь. Довольные своей работой они уселись в столовой. Вскоре за готовыми угощениями заехал мистер Нолан, чтобы отвести все на выбранное для праздника место.

— Добрый день! — радостно взревел здоровяк, вваливаясь в дом. Потертый пол жалобно скрипнул под тяжестью его веса.

— С праздником, Марк. Вот, возьми, попробуй, — Сара протянула мужчине сладкий пирожок.

— Ничего вкусней не пробовал! — с набитым ртом протянул Марк. — Век бы ел Вашу стряпню, миссис Митчелл!

На тонкие губы женщины легла едва заметная улыбка. Покончив с угощением, Нолан перенес приготовленные яства в автомобиль и аккуратно, словно это были невиданные сокровища, уложил их там. В его огромной машине нашлось место и для миссис Митчелл, и для Ники. Вскоре они прибыли на огромную, залитую летним солнцем, поляну за городом. Приготовления шли полным ходом. Мужчины доколачивали последние гвозди в импровизированную сцену, женщины расставляли тарелки с угощениями. У каждой хозяйки был кусочек стола, где она размещала именно свои блюда.

— Привет, Сара, — поприветствовала миссис Митчелл упитанная женщина с доброй улыбкой, — да ты сегодня не одна. Какая у тебя помощница! — она с интересом разглядывала Николь.

Сара представила Нику улыбчивой женщине, затем каждый горожанин, присутствующий в данный момент на поляне, посчитал своим долгом подойти к ним, чтобы познакомиться с девушкой. Николь только успевала кивать головой и представляться. Довольно скоро имена и фамилии слились в одну непонятную кашу. И все же она была рада знакомству с местными жителями. Ее будто приняли в свою касту, теперь она была не одна. Да и люди уже не казались хмурыми и настороженными. Они постепенно открывались девушке, сменив недоверчивые взгляды на дружелюбие.

Николь помогла миссис Митчелл красиво расположить приготовленную выпечку на отведенной части стола. Когда приготовления были закончены, местные жители сообщили, что скоро начнется парад. Девушка с основной группой горожан, что помогали с подготовкой к празднику, направилась к площади. Через несколько минут она уже стояла за ограждением, с удовольствием рассматривая происходящее. У всех было приподнятое настроение, солнце светило ярко, воздух был относительно свеж, противный запах едва чувствовался, в предвкушении праздника люди дарили друг другу улыбки.

Начался парад. Загремел местный оркестр. Мимо стали проходить ряды горожан в старинных одеждах: мужчины в камзолах и шляпах, женщины в длинных платьях. Проехала карета, в которой сидел усатый хозяин кафе и махал всем рукой. Некоторые жители изображали боевые действия: одни были одеты в военные мундиры далеких прошлых лет, другие изображали индейцев, последние явно проигрывали в сражении. Сэм и Линда тоже принимали участие в параде, они ехали в празднично украшенной плоской повозке, запряженной парой лошадей, взятых в аренду на ферме. Заметив Николь, Лин помахала ей рукой. Правда Ника не поняла, какие именно роли играли ее новые знакомые. Линда была одета в чудаковатое розовое платье со смешными оборками, напоминая большого розового поросенка. Костюм Саманты походил на наряд индейцев, причем она явно представляла мужчину, хотя при ее складе фигуры ничего особенного не пришлось изображать, для нее все выглядело вполне естественно. Конечно, Николь поняла, что все играют каких-то важных персон, что оказали на жизнь города большое влияние, но все же это выглядело чудно. Саманта с важностью, присущей, минимум, вождю племени, передавала кольцо Линде, та в свою очередь, сделав довольно элегантный реверанс, благодарила «индейца». Затем все проигрывалось заново.

Несмотря на малочисленность зрителей и быстротечность парада, зрелище явно удалось. Только сейчас, видя практически все население Фоготтена, Николь поняла, что большинство жителей — престарелые люди, молодежи было очень мало. Что же касается детей, то их можно было пересчитать буквально по пальцам.

Горожане приложили немало сил, чтобы все прошло по высшему разряду. Шествие направлялось к большой поляне в конце улицы, где всех ожидали конкурсы и угощение. В отличном расположении духа вслед за участниками парада до поляны добралась и Николь. Время летело незаметно. Все веселились, отовсюду был слышен смех, сама природа радовалась вместе с людьми, подарив сегодня такой замечательно солнечный день.

— Ты видела нас? Видела? — с нетерпением спросила подскочившая к Нике Линда.

Она все еще была в нелепом розовом платье, Сэм в костюме индейца тоже подошла.

— Видела, — ободряюще произнесла Николь.

Видимо, брюнетку это не радовало, она тяжело вздохнула.

— В следующем году ты будешь изображать индейца, а я буду леди Марией! — сжав губы, прошипела Сэм.

— Ничего не выйдет! — с ехидством произнесла Лин. — Ты — брюнетка, а леди Мария была блондинкой!

— Но и у тебя не белокурые волосы! — съязвила Саманта.

— Значит, я могла бы стать леди Марией? — с любопытством спросила Николь.

Подруги оценивающе оглядели ее.

— Еще как могла бы! — произнесла Сэм, которой явно хотелось уколоть Линду. — По крайней мере ты на нее похожа. Пойду переоденусь.

— А я еще похожу в этом платье. Оно мне так идет! — восхитилась сама собой шатенка, кружась в длинном наряде. — Почему мы сейчас такие не носим? Красивое платье, правда?

— Правда, — согласилась Николь.

Да и как можно было не согласиться, глядя на разрумянившуюся и очарованную нарядом и собственным видом Линду.

К девушкам подошел высокий темнокожий парень, настолько худой, что по его телу можно было изучать строение скелета человека. Лин представила его новой подруге. Он оказался сыном того самого доктора Брауна, который десять лет назад с группой ученых приехал в городок. Майкл, так звали парня, оказался весьма учтивым и хорошо воспитанным молодым человеком, правда немного замкнутым и молчаливым. Его вид был странным: нелепая куртка с большим капюшоном не скрывала, а еще больше подчеркивала худобу своего хозяина, длинные руки и нескладное тело. Видимо, Линду все полностью устраивало, ей нравилось, как парень бросает в ее сторону восхищенные взгляды. «Забавная парочка», — подумала Николь, наблюдая за молодыми людьми.

Праздник продолжался до самого вечера. Немногочисленные ребятишки визжали, бегали друг за другом, перед игрой делясь на команды под странную считалку:

Раз, два, три, четыре, пять. Я иду тебя искать.

Я иду не спеша. Мне нужна твоя душа.

Ты не думай, ты молчи. От души своей ключи

Ты отдай мне навсегда. Мне нужна твоя душа.

Николь с удовольствием наблюдала за детьми, узнавала ближе остальных горожан, смеялась над их шутками, танцевала простые танцы, пробовала изумительные угощения здешних хозяек. К слову сказать, не все предпочли ограничиться кексами и пирогами, нескольких мужчин, перебравших с выпивкой, развели по домам.

Ближе к вечеру на импровизированную сцену вышел высокий, статный парень с гитарой. Он исполнил прекрасную песню о любви и добре, одну из тех, что берут за душу, когда хочется одновременно плакать и смеяться. Николь слушала затаив дыхание, очарованная песней и голосом исполнителя. После своего выступления парень направился к группе молодых людей, где была и Ника.

— Познакомься, это Дэвид Уилсон, — представила парня Линда.

— Дэйв, — улыбнулся тот и взглянул на Николь.

В его бездонных голубых глазах можно было утонуть. Девушку бросило в жар, а внизу живота мучительно и сладко потянуло. Она отвела взгляд, пряча лицо с разгоревшимся румянцем.

Праздник близился к своему завершению. Горожане разбились на небольшие группы. В одних обсуждали последние сплетни городка, в других выясняли нравы молодежи, а в третьих — происходило обсуждение политики действующего президента страны. Но, так или иначе, все вертелось вокруг проблемы с Чертовым озером — так называли жители заболоченный лесной водоем, от которого, по их мнению, и умирал родной город.

Молодежь примерно одного возраста, которой в Фоготтене насчиталось буквально девять человек, считая Николь, собралась отдельно. Они могли свободно наблюдать за взрослым населением со стороны и пока их мало волновали житейские проблемы. Парни острили, девушки заливисто смеялись. Ника обратила внимание, что Саманта особенно громко смеялась над шутками Дэвида, стараясь издавать звуки как можно мелодичнее, что с ее хриплым голосом удавалось весьма плохо.

Темнело. Парни разожгли небольшой костер, над группой ребят нависла тишина. Линда до сих пор была в розовом платье и задумчиво поправляла его оборки.

— А кто такая леди Мария? — нарушила тишину Николь.

— Как? — встрепенулась Лин. — Ты не знаешь?

— Откуда ей знать? В Нью-Йорке свои легенды, у нас — свои, — заметила Саманта.

Линда, поняв, что пришел ее звездный час, уселась поудобнее, насколько это было возможно на маленьком складном стульчике, и начала:

— Говорят, что много лет назад здесь жило племя индейцев — это был мудрый и смелый народ. А потом в эти земли пришли переселенцы. Главой у них был капитан, — Лин говорила протяжно, словно рассказывая сказку детям на ночь. — Пришлые люди хотели занять эти земли, но местные жители защищали свои владения. Капитан обманул вождя, ему удалось заманить воинов племени в ловушку. Была страшная битва, много тогда погибло. Оставшихся в живых индейцев ждала неминуемая смерть, но их спасла дочь капитана — прекрасная леди Мария. Она уговорила отца оставить им жизнь, так как сама была влюблена в сына вождя — смелого и красивого воина. Капитан очень любил свою дочь и согласился не убивать поверженных, но взамен он потребовал, чтобы индейцы покинули эти края, — Лин замолчала.

— А дальше? — с нетерпением дитя, которому не дают обещанное лакомство, спросила Николь. Перед ее глазами, как в кинофильме, мелькали картины давно ушедших лет.

— Индейцы ушли с этих земель. — продолжила Линда. — Говорят, что влюбленный молодой воин дал леди Марии печать, с ее помощью можно было открыть потайную дверь, что ведет в иной мир… — выдержав паузу, будто заправская актриса, Лин продолжила. — Влюбленные договорились встретиться в условном месте. Молодой воин ждал возлюбленную, но та не пришла. И тогда он ушел навсегда, а потом и леди Мария пропала, наверное, она перешла в иной мир к своему любимому. Бедный отец построил здесь дом, он так и умер в нем, глядя на портрет дочери, ожидая ее возвращения.

— А печать? Что с ней стало? — нарушив установившуюся тишину, спросила Ника.

— Никто не знает. Она потерялась во времени… — Линда закончила пафасно, словно играя на сцене роль великой провидицы, которой доступна мудрость рода человеческого.

— Красивая легенда, — вздохнула Николь.

Ребята молчали, боясь нарушить созданное преданием особое настроение. Постепенно горожане начали расходиться, осталось лишь несколько человек. От молодежной компании отделилась парочка: Белла и Джон, они, думая, что этого никто не замечает, весь вечер влюблено смотрели друг на друга. Видимо, им давно хотелось побыть вместе, поэтому, как только представилась такая возможность, под благовидным предлогом, они ускользнули и исчезли в темноте романтического вечера. Вскоре скромную Эмили позвала мать. Девушка, глубоко вздохнув, с поникшими плечами поплелась домой. Миссис Митчелл давно ушла, и Николь предстояло идти одной по пустынной улице, ведь их дом находился несколько в стороне от остальных. Дэвид предложил проводить Нику, на что Саманта сказала, что они все проводят ее, а затем, внимательно осмотрев друзей, произнесла:

— А ведь у нас полный комплект.

Линда захихикала, парни заулыбались.

— Комплект? — только Николь оставалась в недоумении.

— Ты скоро все поймешь, — загадочно произнесла Сэм.

Ребята дружной толпой отправились в лес. Дорогой они продолжали смеяться и шутить, только Нике было не по себе. Опустился странный густой туман, окутавший все вокруг, лес казался сказочным, непонятным и немного пугающим. Местные же уверенно шли по невидимой тропинке и вели себя вполне естественно. Николь шла замыкающей. Ее взгляд привлек странный силуэт человека, стоявшего рядом с деревом. Незнакомка из автобуса вновь преследовала, послышалось, как странная женщина зовет ее. На миг Ника даже забыла, что она не одна.

— Что тебе нужно? — прокричала девушка и кинулась к незнакомке.

Однако, подбежав ближе, никого не обнаружила, лишь причудливое сплетение ветвей. Смутившись, Николь отступила, попыталась вернуться на тропинку, с которой сошла буквально минуту назад, но никак не могла отыскать ее. Деревья окружили девушку плотной стеной. Она вглядывалась в лесную чащу, звала друзей. Паника начинала овладевать ей. Николь вновь ясно видела внимательно смотревшую на нее незнакомку, но стоило приблизиться, как вместо той оказывались лишь странные формы ветвей и стволов, напоминающие человеческие тела.

— Преемница, — послышался тихий голос.

— Кто Вы?! — в испуге закричала девушка. — Что Вам нужно?

В ответ слышала только:

— Преемница.

— Мне это только кажется! — твердила Ника, зажимая уши руками, только бы не слышать этот голос, который сводил с ума.

Туман сгущался, теперь Николь не видела даже собственных вытянутых рук. Девушка металась среди деревьев, пытаясь выбраться из лесного плена. Зов незнакомки перешел на крик, она звала, маня в чащу леса. Неожиданно Нику схватили за руку. Она вскрикнула от испуга, сделав шаг назад. Земля ушла из-под ног и тело готово было рухнуть вниз, но чья-то сильная рука железной хваткой вцепилась в руку девушки. Из тумана показался Дэвид. Сильный парень с легкостью поднял хрупкую Николь и, не давая опомниться, опустил на твердую землю.

— Ты сумасшедшая? — произнес он, все еще сжимая ее руку.

Она оглянулась назад и увидела рядом с собой большой обрыв. Испуганная девушка взглянула на своего спасителя изумрудными глазами. Дэйв еще долго смотрел в них, не в силах оторваться.

— Пойдем, — наконец тихо произнес он.

Парень повел Нику через лес, не отпуская ее руки, опасаясь, видимо, что она еще раз заблудится в незнакомом месте, звуки в котором мгновенно стихли с появлением Дэвида.

Довольно скоро они вышли к небольшой опушке, посреди которой стоял заброшенный дом. Здесь их уже ждали остальные ребята. Никто не придал значения тому, что Ника заблудилась, ребята лишь облегченно вздохнули, что теперь все в сборе и можно начинать. Сэм приготовила шесть, по числу присутствующих, небольших палочек.

— Если я, например, вытяну большую и Майкл тоже, то тогда мы будем с ним целоваться, — с хихиканьем объясняла Линда новенькой принцип игры. — Самое главное, что ни девушки, ни парни не знают заранее, с кем будут целоваться. Когда палочка у тебя в руках и пришла твоя очередь, нужно идти в заброшенный дом, там ты должна найти парня, который может ждать тебя в любой из комнат. Только тогда ты поймешь, кто тебе выпал. Ах, — поежилась она, — у меня аж мурашки по коже… Но помни, это все секрет! Нельзя об этом никому рассказывать. Никто не должен знать, с кем ты целовалась!

Николь кивнула в знак согласия. Ей показалась странной и наивной эта игра, но все же она решила поучаствовать. Саманте завязали глаза, та встала спиной к ребятам, держа при себе все шесть палочек. Игроки по очереди подходили к ведущей. В правой руке она держала палочки, приготовленные для парней, в левой — для девушек. Николь досталась средняя.

— Тебе идти второй, — подсказала Линда, — а у меня самая маленькая, значит, я иду последней.

Парни и девушки разошлись по разным сторонам дома. Услышав шум в ближайших кустах, Ника обернулась, в зарослях дома крутилась сгорбленная фигура. По всей видимости, остальные ребята так увлеклись игрой, что не обратили на это никакого внимания. Они встали так, чтобы никто не мог видеть входную дверь. Немного подождав пока парень войдет в дом, Саманта пошла за ним следом.

— Знаешь, — прошептала Лин, наклоняясь к Николь, — многие считают, что этот дом построил тот самый капитан из легенды, мы его так и зовем — Дом капитана.

— Не может этого быть, — пожала плечами Ника. — Если верить легенде, то все произошло сотни лет назад. Дом не простоял бы здесь так долго.

— Как знать, — Линда напустила на себя загадочный вид.

Сэм вернулась довольно быстро, по ее недовольно сжатым губам было понятно, что поцелуй не принес желаемого результата. «Видимо, это был не Дэйв», — усмехнулась Ника. Настала ее очередь. Услышав, что хлопнула входная дверь, она немного помедлила и подошла к крыльцу. Девушка осторожно поднялась по полусгнившим ступеням, открыла покосившуюся дверь и вошла внутрь. В нос ударил запах гниющего дерева. Все вокруг было влажным на ощупь. Странно, но в эти жаркие дни, дом гнил от переизбытка влаги. «Дом капитана, как же, — усмехнулась про себя Николь, — при такой влажности, он сгнил бы дотла!».

Она смело шагала вперед и мысленно готовила себя к разным неожиданностям. Может быть, парень накинется на нее из-за угла, а может, это вообще окажется розыгрышем. Все же эта игра волновала, ведь она может оказаться рядом с Дэвидом. Сердце колотилось так сильно, казалось, его стук можно услышать в любом уголке пустой постройки. Дом был царством полумрака, но все было довольно хорошо видно. Девушка спокойно обходила комнаты. Повсюду был толстый слой пыли, на углах висела паутина. Ника вспомнила старые русские сказки о Бабе Яге, которые в детстве ей рассказывала мама. Логово колдуньи, в представлениях девушки, выглядело примерно так же, как этот дом сейчас. Ведьма была неоднозначным персонажем: в одних сказках она была жуткой старухой, строившей козни людям, в других поступала как советник и друг. Ника надеялась, что если здесь и обитает нечисть, то она непременно окажется доброй Бабой Ягой.

В одной из комнат девушка увидела высокого и красивого парня, облокотившегося на старинную каминную полку. От уверенности, исходившей от него, даже у такой избалованной вниманием красавицы перехватило дыхание, а бледные щеки налились румянцем. Николь пыталась поймать взгляд парня, но его глаза блуждали не в состоянии увидеть вошедшую. Молодой человек сделал несколько шагов вперед и Ника убедилась: Дэйв не видел ее, идя практически на ощупь, наталкиваясь в темноте то на большой стол, стоящий посреди комнаты, то на подгнивший стул, в окончании всего налетев на комод, с грохотом уронив что-то на пол. Ника подошла и подняла старое, в массивной раме красного дерева, потертое зеркало, осторожно вернув его на место.

— Что это было? — произнес парень, схватившись за ушибленную коленку.

— Зеркало, — улыбнулась Ника.

— Обычно я жду в другой комнате, — пояснил свою неловкость Дэвид и, добравшись наконец до девушки, обнял ее за плечи.

Неожиданно они услышали чьи-то шаги и приглушенный мужской голос; звуки шли из соседней комнаты. Ника от страха охнула, а Дэйв, оставив девушку, кинулся на звук, но споткнулся в темноте о старый стул. В соседней комнате загрохотало, на пол уронили нечто тяжелое. Раздались шаркающие быстрые шаги, затем все стихло. Захотелось как можно скорее выбраться из этого странного дома. Ника увидела мелькнувшую в дверном проеме ссутулившуюся фигуру.

— Вот он! — крикнула она.

Дэвид нервно задергался, не понимая, куда бежать и кого хватать. Уже через мгновение парочка услышала, как хлопнула входная дверь. Какое-то время ребята еще стояли на своих местах в растерянности, старательно прислушиваясь, желая убедиться, что в доме, кроме них, никого нет.

— Пойдем отсюда, — наконец предложил Дэйв и Ника была рада этому.

Парень начал осторожный обратный путь, в то время как Ника двигалась абсолютно уверено. После очередного столкновения с предметом мебели, он не выдержал.

— Как ты это делаешь?

— Что именно? — не поняла она.

— Ты ведешь себя так, словно все вокруг залито ярким светом, — Дэйв вновь ударился ногой об угол старой мебели.

— Ну, конечно, не ярким светом, но ведь видно все, — удивилась Николь.

— Здесь нет света! Мы приходим сюда именно потому, что здесь ничего не видно! — удивление парня выглядело слишком натурально.

Николь оглянулась и только сейчас заметила, что все окна были наглухо заколочены, ни через них, ни через стены или потолок свету и в самом деле неоткуда было проникнуть. Дэвид не шутил, в доме действительно царила полная темнота. Девушка промолчала, не в силах найти этому объяснения.

— Там уже нас заждались. Давай сделаем вид, что ничего не было, — предложил парень, когда они выбрались из дома, и этот вариант полностью устраивал Нику.

Парень и девушка молча разошлись по своим группам, и дождавшись окончания игры, со всеми ребятами отправились по домам. Обратной дорогой Линда громко смеялась, рассказывая, по ее мнению, что-то удивительно интересное, увлекая своим радостным настроением других, заставляя улыбаться вместе с ней, сглаживая неудобные моменты произошедшего в заброшенном доме. Дэвид изредка бросал осторожные взгляды на Николь, чем весьма раздражал Саманту, та кривила губы и зло щурила глаза, глядя на наглую, как она думала, захватчицу.

Позже, лежа в своей постели, Ника вспоминала глаза Дэйва, его взгляд, от которого бежал холодок по спине, а в животе порхали бабочки. От сладкого чувства девушка томно вздыхала. Всю ночь она провела, представляя его руки, голубые глаза, улыбку и не случившееся продолжение вечера поцелуев.

***

На следующий день Ника копошилась в саду по указанию миссис Митчелл. Она была погружена в свои мысли и не замечала ничего вокруг.

— Привет! — прервала уединение девушки новая знакомая.

Николь вздрогнула от неожиданности, но ответила на приветствие. У Линды был цветущий вид, ей явно хотелось поговорить о вчерашнем вечере.

— Ника, — заискивающе произнесла Лин, — а почему ты вчера была так долго в заброшенном доме?

— Все просто, — та быстро нашла ответ, — я заблудилась, там так темно.

— Это точно! — воскликнула шатенка, видимо, этот момент волновал ее больше всего. — В этом и есть вся прелесть. Ты не видишь его, он не видит тебя…

— Романтика, — задумчиво произнесла Николь, хотя ее мысли были заняты сейчас другим.

— Ага, — радостно подхватила Лин. — Так кого ты встретила?

— А кого я встретила? — блондинка приподняла красивую четко очерченную бровь.

— Ты нашла парня? — удивляясь недогадливости подруги, Линда скорчила обидную рожицу.

— Постой, — переключившись на нужную волну, произнесла Ника, — ты сама сказала, что это секрет и рассказывать никому нельзя!

— Да ладно тебе, — клянчила Лин, — хочешь, я скажу тебе, с кем я целовалась?

— Не хочет! — прервала разговор подошедшая к ним Саманта.

Николь выдохнула, теперь все можно было сохранить в тайне. Неизвестно к чему могли привести эти откровения.

— Да и потом, — продолжила брюнетка, — у тебя такой счастливый вид — всем понятно, что ты целовалась со своим долговязым Майклом.

— Ты напугала меня! — воскликнула Линда. — Поражаюсь, при ее фигуре двигаться так тихо, — прошеплата она блондинке.

Девушки уселись в маленькой беседке в саду, болтая на обычные девчачьи темы, обсуждая наряды и парней. Незаметно разговор коснулся вопроса о будущем, вернее, Лин настоятельно хотела узнать мнение подруг на этот счет.

— Вот ты, — дергала она Саманту, — хочешь сказать, что тебе неинтересно знать, что будет с тобой дальше?

Брюнетка тщетно пыталась избавиться от надоедливой подруги.

— Пусть все течет своим чередом, — отмахнулась она.

— А ты что думаешь? — обратилась Линда к Николь.

Сэм вздохнула с облегчением, понимая, что подруга полностью сосредоточилась на другой девушке.

— Ты хотела бы знать кто будет твоим парнем, например?

Ника на минутку задумалась, затем утвердительно кивнула.

— Наконец-то! — воскликнула шатенка, чувствуя себя победительницей, ведь ей удалось вытянуть правду хотя бы из одной подруги.

— А знаете, есть способ, — растянуто произнесла Николь. — С помощью зеркал можно увидеть будущего мужа, мне мама рассказывала. Можно погадать.

— Не может быть, — охнула Линда и сделала круглые глаза. — Я хочу, — она даже раскраснелась, — а как гадать?

— Вообще, сейчас не время для гаданий… — начала Ника. — Знаю, что гадать нужно на святках.

Она выдержала многозначительную паузу, понимая, что подруги уже достаточно заинтригованы. Этот вопрос, похоже, взволновал даже спокойную и рассудительную Саманту.

— А может, все-таки можно сейчас? — первой не выдержала эмоциональная Лин.

— Я думаю, можно попробовать, — нехотя согласилась Николь. — Гадать нужно ночью одетыми в платья или рубашки, чтобы не было поясов. Нам нужны две свечи и два зеркала, маленькое и большое, и еще нужно найти место, где нас никто бы не потревожил.

— У меня дома найдутся свечки — лениво произнесла Сэм. — Линда, с тебя зеркало.

— Как интересно! — всплеснула руками шатенка.

— Хорошо, одно зеркало нашли, а в заброшенном доме возьмем другое, — сообщила подругам Ника.

— Здорово! И там нам никто не помешает! — обрадовалась Лин.

«Это как знать», — подумала Николь. Странное чувство поселилось у девушки в сердце: с одной стороны, было жутко интересно вновь пробраться в Дом капитана — это все походило на приключение, с другой стороны, была опасность встретиться с тем человеком, что прятался там.

До самого вечера Ника просидела в доме, усердно вытирая пыль со шкафов и полок. Заняться было просто нечем, интернет и телевидение в этот день совершенно не хотели работать, а ждать звонка Аманды было невыносимо. Теперь было понятно почему даже в гостевой комнате у миссис Митчелл был идеальный порядок.

Ближе к ночи погода резко изменилась. Небо затянуло тучами, подул довольно сильный ветер. Сара заперла входную дверь, приказала девушке идти к себе наверх.

Около полуночи Николь услышала шаги под окном. Осторожно открыв запертые ставни и выглянув, она увидела подруг. Выйти через входную дверь не представлялось возможным, иначе старая миссис Митчелл увидела бы девушку. Женщина до сих пор была на кухне, перебирала свои травы, снизу раздавались ее шаги и приглушенное бормотание. Николь вылезла через окно на крышу, рискуя быть сорванной порывом ветра с лестницы, заботливо подставленной девчонками.

Как только Ника коснулась земли, девушки направились в сторону леса. Они пошли по едва заметной тропинке, заросшей густым кустарником. Какого же было удивление Николь, когда они вышли к дому мистера Аллена.

— Разве мы здесь должны гадать? — с тревогой спросила она.

— Конечно, это Дом капитана. Ты не узнаешь его? — удивилась брюнетка.

Девушки обошли постройку, и только тогда Ника все поняла — она все время видела дом с разных сторон. Сторона, обращенная к дому миссис Митчелл, слишком отличалась от остальных, поэтому ей и в голову не приходило, что это одно и то же строение, да и попадала сюда она разными дорогами, что совершенно сбивало с толку. Получалось, что каждый день девушка сквозь лесные заросли видела Дом капитана. Все становилось ясным: следивший за ней Роберт Аллен, по обыкновению, находился здесь, а ребята со своей игрой его просто спугнули. «А что, если он и сейчас в доме, спрятался где-нибудь и ждет?» — ее передернуло, но она промолчала и не сказала подругам о возможной встрече, в надежде справиться со стариком самостоятельно, если они все же встретят его.

Дом стоял понуро, смотря заколоченными окнами на улицу, наводя ужас и интерес одновременно.

— Мне это все не нравится, — вдруг заявила Саманта. — Я против этой глупой затеи.

— Ага! — торжествующе воскликнула Линда. — Наша смелая Сэм чего-то боится?

— Не боюсь! — отрезала та. — Но вламываться в этот дом посреди ночи не хочу.

Девушки какое-то время перепирались на крыльце. В конце концов все же решили войти. Лин включила фонарь и вошла первой.

— Впервые увижу этот дом освещенным, — прошептала она.

Их окружил уже знакомый запах гниющего дерева. Возможно, от понимания, что сейчас глубокая ночь и никто, в случае опасности, не придет к ним на помощь, дом, даже освещаемый светом, нагонял жуткий страх. Они тихонько, стараясь идти на цыпочках, будто опасаясь быть услышанными, медленно и осторожно продвигались вперед. Дом тихонько вторил их шагам поскрипывающими старыми половицами. Свет от фонаря слабо освещал полусгнившую мебель, покрытую пылью и паутиной.

— Я знаю подходящую комнату для гадания, — тихо произнесла Ника.

Они свернули по коридору направо, пройдя несколько шагов, оказались у двери, за которой буквально еще вчера стоял Дэйв. Николь немного помедлила, ей хотелось попасть совсем в другое помещение, где прятался Роберт Аллен. Но девушка открыла знакомую дверь. Все стояло на своих местах: опрокинутый Дэвидом стул, большой стол посреди комнаты, старинный комод. Подруги стали готовиться к гаданию. Ника разместила атрибуты в точном порядке: старое зеркало поставила на стол, облокотив на пару пожелтевших книг, найденных здесь же, напротив него — зеркало, принесенное Линдой. Получилось, что в большом зеркале стал виден своеобразный коридор. По краям поставили зажженные свечи. По указанию Николь девушки распустили волосы.

— Мурашки по коже, — произнесла шатенка, подергивая плечами, взглянув в отражение.

Зеркальный мир казался загадочным и сказочным. Ворожить нужно было в одиночестве, поэтому тянули жребий. Первой выпало гадать Линде. Сэм и Ника вышли в коридор, через щелочку в двери наблюдая за подругой. Девушки затихли. Было слышно, как гуляет ветер на крыше дома и скрипят старые деревянные перекрытия.

Лин старательно всматривалась в зеркало. Она строго выполняла напутствия Николь, не отрываясь повторяла нужные слова. Время шло. Саманта шепнула Нике:

— Ничего не выходит.

— Подожди немного, она только сейчас сосредоточилась, — осадила ее подруга.

— Лучше нам убраться отсюда, — ворчала брюнетка.

Вдруг что-то громыхнуло на крыше дома, Лин вскрикнула и, неловко вскочив из-за стола, затушила свечи. Девчонок охватил первобытный ужас перед темнотой, и хотя Николь прекрасно все видела, завизжала от страха вместе с остальными. Справившись с эмоциями, они вновь зажгли свечи.

— Что ты видела? — заглядывая в зеркало, спросила Саманта у подруги.

Та медленно, нехотя, поведала, что сначала видела только коридор, а потом появился мужской силуэт, который стал быстро приближаться. По мере роста эмоций девушки силуэт превращался в высокого и прекрасно сложенного парня, очень красивого, хотя лица, по словам Линды, ей разглядеть так и не удалось, только большие черные глаза.

— Откуда ты, в таком случае, знаешь, что он красивый? — съязвила Саманта.

— Если бы меня не прервали, я бы точно знала, — уверенно заявила Лин.

Второй гадать предстояло Сэм. Подруги так же вышли в коридор. Брюнетка села перед зеркалом, бормоча под нос слова, сосредоточившись на гадании. Внутреннее напряжение полностью охватило ее и даже передалось наблюдавшей за ней Линде, та и не заметила, как Николь покинула ее. Тихонько отойдя от подруги, Ника двигалась вдоль стены, ища вход в заветную комнату. Завернув за угол, увидела маленький коридорчик, заставленный всяческим хламом. Там заметила спрятавшуюся за старой рухлядью дверь, легко пропустившую девушку.

Комната уже при первом взгляде отличалась от остальных, большую ее часть занимал массивный письменный стол, рядом с ним разместились внушительные книжные шкафы, стоял потертый мягкий диван. По всей видимости, раньше это помещение служило кабинетом, оно выглядело обжитым: пыль была заботливо стерта с книжных полок и стола, на котором расположился красивый массивный настольный набор из тяжелого камня. Было четкое ощущение, что хозяин комнаты покинул ее буквально на минуту. На полу лежали старинные карманные часы, видимо, это они произвели вчера так много шума. Ника подняла их за цепочку, ощутив довольно приличный вес небольшого корпуса. Открыв крышку, увидела на ее внутренней стороне выгравированную надпись: «Дарую время». Она взглянула на циферблат, тонкие стрелки не двигались. Провернув до упора механизм для завода, поднесла их к уху: «Не работают», — вздохнула Николь. Вернув часы на стол, она медленно подошла к единственному незакрытому ставнями окну, одернула плотные шторы, желая увидеть вид: красивая полная луна выглядывала из-за туч, освещая медным светом заросли деревьев и очертания дома миссис Митчелл. Именно отсюда за ней вели слежку.

Заглянувшая в окно луна осветила комнату, неожиданно за спиной кто-то охнул. Ника обернулась, за ней, уставившись в стену, стояла Линда. Проследив за взглядом подруги, Николь увидела белокурую женщину в старинном розовом платье, смотревшую на нее.

— Как живая, — прошептала ошеломленная шатенка. — Ты понимаешь, что это за дом? Это действительно Дом капитана! А это леди Мария! Он так и умер, глядя на портрет дочери, ожидая ее возвращения, — Линда повторила слова из легенды совсем тихо, словно опасаясь спугнуть дух безутешного отца.

Они смотрели на прекрасную работу, не веря в саму возможность ее существования. Женщина на портрете была невероятно красива: великолепные белокурые волосы, собранные в изысканную прическу, обрамляли ее тонкие черты лица. Дама немного наклонила голову, слабая улыбка коснулась ее губ. Полотно потемнело от времени, но все же изумительное старинное розовое платье почти не потеряло цвет, как и форфоровая кожа да зеленые глаза изображенной, которые, как живые, внимательно наблюдали за девушками.

— Ника, смотри! — задергала ее за рукав Лин. — У нее на руке…та самая, что передал сын вождя, правда, видно плохо…краска совсем потрескалась, — на секунду шатенка задумалась. — Знаешь, а ведь есть продолжение легенды, — она с хитрецой посмотрела на подругу, — говорят, леди Мария не пришла тогда к возлюбленному, потому что капитан запер ее в доме и поставил охрану смотреть за ней и днем, и ночью. Когда Мария поняла, что ее уже никто не ждет, стала угасать, таять на глазах. Ничего не радовало ее, даже маленькая дочь, появившаяся у нее вскоре. Много лет провела Мария в заточении, но ей все же удалось сбежать. Она добралась до потайной двери через ход, известный только индейцам. Капитан бросил всех людей на поиски, но его дочь нашли уже мертвой. Она не смогла открыть дверь. Рядом с ней была та самая печать…так говорят, — Лин глубоко вздохнула, — у нас не любят рассказывать эту часть истории… А еще говорят, что капитан не мог смотреть на внучку, так сильно напоминавшую ему дочь, и отослал ее к своим родственникам в Англию, откуда сам был родом. А тайный ход засыпали. Вот такой неромантичный конец.

Не отрывая глаз Николь смотрела на портрет, прокручивала сказанное Линдой, не в силах поверить в увиденное. С портрета на нее смотрела…мама. Девушка отвела взгляд от картины, стараясь не смотреть на подругу, пряча полные слез глаза, и тихо сказала, что нужно возвращаться.

— Да, идем, — согласилась та. — Поверить не могу, я столько раз была в этом доме, но никогда не заходила в эту комнату, даже мыслей таких не было. А все это время рядом находился портрет самой леди Марии!

— Надо вернуться, пойдем, — прервала самобичевание подруги Ника.

Девушки подошли к комнате, где оставили Саманту. Взглянув на застывшую в неестественной позе подругу, они испугались. Линда позвала ее, но та не ответила. Брюнетка стеклянным взглядом вцепилась в зеркальный коридор, ее губы не переставая шептали какие-то слова. Николь перевернула маленькое зеркало, нарушив ритуал.

— Что с тобой? Сэм, что с тобой? — трясла ее испуганная Лин.

Девушка постепенно приходила в себя, взгляд становился ясным, но ее саму била дрожь.

— Надо вывести ее на воздух, — приказала Ника.

Подруги подхватили Саманту и решительно направились к выходу. Выходя из комнаты, Ника лишь на мгновение обернулась, ей померещилось, что в зеркале появились два черных пятна, но решив, что она просто переволновалась, вскоре забыла об этом.

В ту ночь Николь долго не могла уснуть, пытаясь совместить старую легенду и судьбу ее собственной семьи. Перебирая варианты от реинкарнации до банального совпадения, девушка отметала версию за версией, понимая, что таких совпадений не бывает. Слишком похожи были ее мама и леди Мария, да и кольцо, которое Линда почему-то называла печатью, напоминало семейную реликвию, правда, точно этого нельзя было утверждать, на портрете краска в этом месте сильно облупилась, оставляя лишь пустые фрагменты кольца для фантазии.

Лишь однажды мама немного открыла завесу тайны семьи. Когда-то их предки жили в Англии, а потом служили при дворе русского императора. После революции в России ее семье удивительным образом удалось остаться в Санкт-Петербурге, собственно, семья все эти годы там и жила, пока не приехал Джейсон.

Погруженная в свои мысли, Николь уснула, а Морфей послал ей еще одну загадку.

Осторожно, стараясь двигаться как можно тише, девушка передвигалась по подземному запутанному тоннелю, постоянно озираясь. Панический страх охватывал тело, позади были слышны чьи-то голоса и шаги. Иногда они приближались настолько близко — еще миг и Ника увидит своих преследователей, но каждый раз ей удавалось ускользнуть от них.

Свернув на развилке, она шла вперед, окруженная лишь тишиной и землистым сырым запахом. Вскоре Николь оказалась в темной большой пещере, но мрак не был помехой для нее. В самом конце пути расположился помост с грудой чего-то белого. Ее тянуло туда. Медленно, осторожно, шаг за шагом, она приближалась к нему, понимая, что там ждет что-то страшное, но это непременно нужно увидеть. На лице от напряжения выступил пот, а кончики пальцев рук стали совсем холодными.

Небольшой каменный помост походил на заваленное маленькими белесыми цветами ложе. Сейчас даже они, безобидные цветы, вызывали животный ужас. Отчего-то Николь понимала: то, что ей было нужно — спрятано под этими бутонами. Медленно разгребая ворох цветов, она увидела, что они скрывали. Там была…Кэти. Девушка отшатнулась, упав на сырую землю, от ужаса лицо перекосила страшная гримаса. Самый жуткий кошмар сбылся.

После аварии Ника пыталась понять, куда могла подеваться сестра, искала ее, регулярно обновляя информацию на сайтах и в разных группах, занимающихся поисками пропавших. Отказывалась думать о самом плохом, что сестренки просто больше нет.

Дыхание сбилось, на глаза навернулись слезы. Все это время ее мучила вина. Накануне поездки Ника поругалась с той, кого так сильно любила. Она никак не могла отогнать от себя мысль, что мама не любит ее, сторонится, будто стесняется. Ладно Джейсон, избегающий ее взгляда, это только забавляло. Но мама? Девушка помнила, как ее еще совсем маленькую, испуганная женщина тащила с деткой площадки домой, приговаривая: «Никогда, слышишь, никогда больше так не делай». А взрослые тетки, сидевшие на лавочке во дворе, отворачивали лица, шепча странное: «Ведьма. Вся в бабку». Девочка удивлялась тогда, не понимая их слов, ведь ведьм со светлыми волосами не бывает. Но мама отмахивалась от дочери, ничего не объясняя. «Забудь, — пробормотала та, и тихо, чтобы дочь не слышала, добавила, — с разными бывают».

Но Ника услышала. Чем старше становилась девочка, тем больше отстранялась от дочери мать. Но почему? Чем же она так отличалась от других детей? Неужели только взглядом? Но это же смешно! Николь и не подозревала, как больно может сделать ее взор. Лишь только бабушка искренне радовалась девочке, даря любовь ненаглядной внучке. Но Ника плохо помнила ее. За годы, прожитые в Нью-Йорке, она лишь несколько раз говорила с ней по телефону. А когда мамы не стало, то они больше даже не созванивались.

Когда родилась Кэти, Анна преобразилась. Она с гордостью демонстрировала дочь миру, радуясь любым шалостям, любуясь девочкой, как настоящей жемчужиной — главной ценностью в жизни. Конечно, Николь ни в чем не нуждалась. Джейсон спонсировал все прихоти приемной дочери. Но чувство, что она лишняя в этой семейной идиллии, не отпускало. Мама и ее муж сразу замыкались, стоило девушке лишь появиться на горизонте. Рядом же с Кэти оба расцветали.

Перед аварией Ника высказала матери все, что накипело у нее на душе, выкрикнув самые страшные слова в своей жизни: «Ненавижу тебя! Надо было оставить меня с бабушкой, тогда тебе не пришлось бы стыдиться меня! Пусть вы все пропадете, вместе со своей Кэти!»

Неужели именно эти слова и были услышаны провидением? Всю свою сознательную жизнь она чувствовала, что мама относится к ней не так, как любящие матери к своим детям. Анна практически не обращала внимания на нее, складывая губы в строгую линию при виде дочери. Сколько же слез обиды и отчаяния пролила девочка, молясь, чтобы мама подарила ей хотя бы немного той нежности, в которую была окутана сестра. В какой-то момент она поняла, что привыкла жить без материнской любви, мечтая покинуть эту семью, в которой почему-то не оказалось места для Николь.

Горячие слезы бежали ручьем, застилая глаза, сердце ныло. Она чувствовала вину за смерть родных, ведь однажды сама пожелала этого. Каждый день ей придется расплачиваться за те слова, словно именно они уничтожили ее семью.

Она скинула все цветы с тела девочки. Кэти, маленький, ни в чем неповинный ребенок, лежала бледная, как стена, с закрытыми глазами. Ника схватила сестру за руки и тут же отпустила их, холодные, как лед, они будто обожгли ее. И тут девушка почувствовала на себе чей-то взгляд, и медленно обернулась. Позади стояла Кэти. Одна девочка лежала на помосте, а другая, точно такая же, стояла напротив. Стоявшая резко открыла глаза, черная мгла заполонила очи девочки, ненависть пронзила Николь.

Она вскочила на кровати, тяжело дыша. Тело было мокрым ни то от пота, ни то от слез. Девушка все еще помнила землистый воздух подземного тоннеля и холодную сырость пещеры, до сих пор ощущая на себе этот взгляд, полный ненависти, презрения и желания уничтожить, раздавить, стереть с лица земли, да так, чтобы никто и вспомнить потом не смог. Немного придя в себя, Николь старательно гнала воспоминания сна, словно, если будет помнить его, он повторится в реальности. «Не хочу…не хочу…не хочу…», — бормотала она, засыпая.