Лайки вместо цветов

Дарья Сойфер, 2019

Что случится, если серьезная журналистка перейдет дорогу крупному бизнесмену? Деньги победят. Но только в первом раунде. Ведь Лера не из тех, кого может сломить увольнение. Настоящий талант найдет применение даже в женском журнале. И рядовые статьи про знакомства в интернете Лера превратит в самый настоящий эксперимент. Приложение для быстрых свиданий приведет ее к… К кому бы вы думали? Правильно. К главному врагу. И уж тут пощады не будет.

Глава 3

И немедленно лайкни (или лайка не вяжет?)

— Ну, девочки, шампанского за встречу? — Бодрый голосок Тихоновой впивался в мозг перфоратором.

— Чур мне мускатного! Знаю, что правильнее пить брют…

— Ой, я тоже не могу, зубы сводит.

— Девочки, а возьмём на всех «Асти»? Две, три бутылки? Лер, поддержишь?

Девочки. Девочки идут в первый класс с гигантскими бантами и гладиолусами, мотаясь под тяжестью портфеля. Девочки прыгают во дворе в резиночку и хихикают, если им показать палец. Да здесь младше двадцати семи ни души, уж какие девочки? Пора смотреть правде в глаза. Тетки.

— Водки, — буркнула Лера. — И можно сразу графин.

Щебет молодящихся прелестниц стих, и озадаченные взгляды обратились к источнику зла и цинизма.

— Что-то случилось? — Катя склонила рыжую головку набок, и Лера с трудом сдержала тираду, подкатившую к кончику языка.

Да! Случилось! Работа всей моей жизни! Шеф, который стал почти наставником. Глубокое, зловонное и непроглядное жерло дохнуло тленом, а ты сочувственно поднимаешь свои идеально нарисованные брови и спрашиваешь, что случилось? Случилось всё! Просто потому, что у кого-то есть деньги, связи и вторичные половые признаки.

Лера сглотнула монолог потенциального самоубийцы, усилием воли растянула губы и выдавила:

— Норм.

Расспрашивать подробнее никто не стал. Вряд ли поверили, но благоразумно решили не тратить вечер встречи на дурное настроение Гинзбург. Чай, не первый год в одном окопе. Знали, чем всё может кончиться.

И Валера терпеливо держалась. Зажёвывала острыми крылышками, пыталась вслушиваться в чужие романтические истории… Но солёные закуски плохо идут с розовой сахарной ватой, поэтому спустя полчаса Лера махнула рукой на этику и такт и обратилась к зомбоящику.

Собственно, это и стало её роковой ошибкой. Уж где-где, а в ресторане она никак не ожидала наткнуться на экономический канал. Всю жизнь, сколько Лера себя помнила, фоном её встреч с сокурсницами были кадры подиумов. Наверное, вся аудитория каналов высокой моды только и состоит из посетителей ресторанов. Ты ешь, а перед тобой бредут в никуда с отрешённым взглядом голодные девушки. Вышагивают в замысловатых шляпах и платьях, тихонько постукивая ключицами. И каждый раз остаётся гадать: придавят модель метровые подплечники и перья или она чудом дойдёт до занавеса?

Обычно Лера жевала, смотрела на острые скулы и угловатые коленки с подиума и думала, что, в общем-то, с диетой можно пока не заморачиваться. Но именно сегодня сотрудники ресторана решили сменить политику. Или просто один из официантов впал в мечты о богатом будущем венчурного капиталиста… Словом, во всю плазму транслировали строгих ведущих в обрамлении графиков и курсов акций и валют. И всё бы ничего, но взгляд Леры споткнулся о знакомое лицо. «М. Соломатин, генеральный директор “Соло Инвест”», — гласила надпись внизу экрана. И это стало последней каплей.

— Вот сволочь! — процедила Лера, сжимая очередную стопку.

Разумеется, «девочки» с любопытством обернулись к телевизору. И, разумеется, задохнулись от восторга.

— О, Соломатин… — мечтательно протянула Катя. — Боже, какой мужчина!

— Ага, такая няша! — вторила ей Лиза.

— Наш журнал включил его в список завидных холостяков. — Настя Тихонова вздохнула. — Хотя говорят, он встречается с Проскуриной.

— Это которая Маргарита? — живо заинтересовалась Лиза. — Модель, демонстрирующая купальники?

— Жертва хирургов, — фыркнула Катя. — Теперь там ловить нечего. Импланты со всех сторон, от зубов до попы. Готовая кукла. Официально они ничего не объявляли, но от таких, как Проскурина, не уходят.

— На таких, как Проскурина, не женятся. — Настя пригубила шампанское.

Боже, она даже пьёт, как колибри! Ни ума, ни фантазии, зато полная осведомлённость в сплетнях. Как можно считать Соломатина завидным женихом, если он такая отъявленная сволочь, для которого люди, животные, культура — просто мусор под ногами?

— Точно, девочки, — закивала Лиза и вдруг хихикнула. — Ой, газы носом пошли… Если женщина сделала из себя надувную игрушку для секса, то нечего обижаться, если её так и воспринимают.

Тут Лера не могла не согласиться. Она понятия не имела, кто такая Маргарита Проскурина, но заочно испытывала к ней неприязнь. Впрочем, если эта Проскурина — алчная стерва, то именно такую Соломатин и заслужил. Наверняка она ещё и носит натуральные шубы…

— Вот, знаете, обидно. — Катя подпёрла лицо ладонью. — Вроде приличный мужчина. Ну, лицо интеллигентное. А на самом деле такой же, как остальные…

— И даже ещё хуже, — не удержалась Лера. — Учи таких в Принстоне, не учи…

— Он ещё и в Принстоне учился? — Лиза округлила глаза. — Постой, а ты откуда знаешь?

— Да так… Попался под руку во время работы над сюжетом…

Лера поняла, что сболтнула лишнего, но было поздно. Отговорки сработали бы где угодно, но не в тесном дружеском кругу профессиональных журналисток.

— Выкладывай! — с информационной жадностью потребовала Настя Тихонова. — У вас что, была интрижка?

— О-о-о… — выдохнула Катя. — Неужели ты всё-таки с кем-то… Я бы спросила, не сорвал ли кто-то твой цветок, но в твоём случае это скорее чека от гранаты.

— Очень смешно. — Лера плеснула ещё в стопку и моментально спасла от выветривания. — Дефлорация — не то, что я обсуждаю с посторонними. Во-первых, тема старая и неактуальная, во-вторых, спасибо, Господи, к Соломатину вообще никаким боком не относится.

— Тогда чем же он зацепил нашу недотрогу? — Катя подалась вперёд. Ещё немного, и любопытство заставило бы её совершить прорыв в физике и просочиться через столешницу.

Лера замерла на секунду, взвешивая, стоит ли раскрывать все карты, но водка внутри услужливо зашептала, что правда — превыше всего.

— Меня из-за него уволили.

Пожалуй, никогда ещё за столиком журналистов не было так тихо.

— Служебный роман? — выдохнула Лиза.

— Ирония судьбы. — Лера обречённо помотала головой. Ну вот как им объяснить?

Времени ушло больше, чем хотелось бы. Но вскоре вся история обрела ясность даже в сознании Насти Тихоновой, которое после бутылки «Асти» больше походило на крюшон.

— Ну какой же гад! — И тут Катя добавила пару слов, от которых даже самая стойкая французская помада могла бы осыпаться горкой стыдливого пепла.

Вечер определённо начинал нравиться Лере. Злость сама по себе вгоняет в тоску, вызывает бессилие и желание обниматься с собственными коленками. Но как только появляется возможность разделить гнев, как пиццу, срабатывает стадный инстинкт. Охватывает эйфория, и, кажется, вот попади сейчас кто-нибудь под руку — от него останется только штампик на отчёте о вскрытии.

Матвей Соломатин и вся его пафосная конторка стали вдруг казаться Лере чем-то мелким и несущественным. Уволил? Да и чёрт с ним. Уж она-то найдёт способ поквитаться. Какой конкретно? Это проспиртованный коллективный разум умалчивал. Одно было ясно наверняка: не пройдёт и полгода, как Соломатин будет валяться у Леры в ногах, целуя рифлёные подошвы «гриндерсов», плакать и просить пощады хотя бы ради бедных пушистых пёсиков.

Дальнейший разговор расплылся радужными кругами, смешался с громким хоровым выступлением в караоке, посеребрился стразами мужского стриптиза. Кажется, были ещё охранники. Кажется, они робко просили вести себя поскромнее… Словом, где и как вечер перешёл в «вашу мать, мне через час вставать на работу», Лера искренне не помнила. Какой бы сильной женщина ни была, как бы ни закладывала мужиков за пояс в трезвом виде, алкогонки она всегда проиграет.

Пробуждение пришло внезапно и мокро. Моросил противный сентябрьский дождик. Не слишком холодный, а так, будто кто-то мочится на тебя свысока. Собственно, после мужского стриптиза Лера чего-то подобного и ожидала, поэтому, едва ощутив на лице капли, подскочила и вытаращила глаза.

Это был балкон. Незнакомый открытый балкон. Серое московское небо, крыша напротив, усиженная голубями. Желтеющие кроны деревьев. Вполне себе милый городской пейзаж, если бы не два вопроса: чей это вообще балкон и как попасть внутрь квартиры.

Лера поднялась, старчески охая и хватаясь за поясницу. Либо её вчера били, либо просто катали по булыжникам. Крепко вцепилась в отливы окон, прижалась лицом к стеклу. Равновесие держалось плохо. Фитнес фитнесом, а водка не любит спортивных.

Из полумрака на Леру смотрело чудовище. Как если бы Добби из Гарри Поттера перешёл на сторону зла. Морщинистое, лысое, инфернальное. Кошка сфинкс, точно. И это радовало, потому что ответ на первый вопрос был найден. Тихонова. Это она вчера рассказывала про породистое приобретение по кличке Мышь. Лера прищурилась, разглядывая зверюгу. Мышь? Разве что летучая.

— Эй!.. — Звук, который вырвался из пересохшей глотки, слабо напоминал человеческий голос.

Кошка Мышь прижала уши и слиняла, а Лера облизала губы, кашлянула и повторила попытку.

— Эй! Настя! Ау!

Тихонова возникла на горизонте через пару минут. Впервые в жизни Лера видела однокурсницу-припевочку такой помятой. Тушь потекла, белокурые волосы торчали паклей. Странно, но в этом облике Настя отчего-то вызывала симпатию.

— Не беспокойся, я предупредила, что мы опоздаем, — прохрипела обновлённая Тихонова, распахивая дверь.

Кажется, она нисколько не удивилась, что Лера спала на балконе. Может, сама туда и выставила?..

— Кого предупредила, куда опоздаем и почему мы? — машинально спросила Лера, оглядываясь по сторонам.

— Ты в своём репертуаре, — усмехнулась Настя. — Профи.

— В смысле?

— Три вопроса на одну фразу. Забавно.

— Ну… Может. Только я не шутила. А кофе нет?

— Что, правда ничего не помнишь? — Настя сочувственно склонила голову набок. Точь-в-точь как вчера, когда Лера рассказывала об увольнении. Да, этот эпизод остался в памяти нетронутым.

— Да нет… Вроде…

Лера наморщила лоб и сдвинула брови. Она ведь не соглашалась на оргию или, ещё того хуже, совместную ипотеку?

— Садись, сейчас налью. — Настя провела Леру на кухню, указала на стул и хозяюшкой запорхала у плиты. — Хорошо ещё, мама с братом на даче! А то бы пришлось бросать тебя на тротуаре. Представляешь, выяснилось, что никто не знает твой адрес!

— Что я натворила?

— Ну, к счастью, ничего особенного. Иначе бы я не стала ремо… рекоманд… Да боже ж мой! Больше не буду столько пить! Ре-ко-мен-до-вать тебя начальству.

Настя поставила перед Лерой дымящуюся кружку, и та с наслаждением обхватила пальцами гладкий керамический бочок, трезвея уже от запаха.

— А зачем меня рекомендовать твоему начальству? — Нехорошая догадка заползала в мозг вместе с паром от кофе.

— Вот ты даёшь, Валер! — Настя фыркнула, плюхнулась напротив и схватилась за виски: не рассчитала с резкостью движений. — Мы же вчера говорили! Что ты потеряла работу…

— Это можешь не напоминать.

— А тебе платить за квартиру… Я сказала, что у нас девочка одна ушла в декрет, есть вакансия, и ты попросила…

Кофе попал не в то горло, и Лера неистово закашлялась.

— Я… Что?! — натужно просипела она.

Валерия Гинзбург не просила. Никого и никогда. Зачем унижаться? Если заслужил — получишь сам, если не дают — не заслужил. Она ставила перед фактом, аргументировала, почему ей нужно то-то и то-то. Читала матери лекцию о гипогликемии после обеда, и мама понимала: это вместо «ну можно мне, пожалуйста, конфетку». Чтобы Лера попросила Настю Тихонову? О каких-то рекомендациях? Кто-то успел развернуть планету в обратную сторону?

— Ну да, — дёрнула плечом Настя. — Ты попросила замолвить за тебя словечко по поводу этой работы. А что такого? Все свои. В наше время связи — главный капитал.

Это ж какие сентенции! Интересно, где Тихонова научилась так мыслить? Пока писала статьи про пятьдесят оттенков пудры?

Нет, со спиртным пора завязывать. Если так дальше пойдёт, можно очнуться за написанием пресс-релиза к концерту Стаса Михайлова. Дно было близко, и оно подмигивало.

— Слушай, Насть… — Лера и без того с трудом отскребала осколки словарного запаса с внутренних сводов черепа, а уж отыскать в бардаке те редкие деликатные формулировки, которыми она и в обычные дни-то почти не пользовалась… — Спасибо, конечно, что подсуетилась… Но женский журнал? Серьёзно? Нет, не так. Я — в глянце? — Лера рассмеялась и осеклась, наткнувшись на остекленевший взгляд Тихоновой. — Ну не в этом смысле… Фак, не заставляй меня…

— Короче, работа тебе не нужна? — сухо перебила Настя.

— Не, нужна, конечно. Но блин…

— Нормальная, да?

— Говорю, я не в этом смысле…

— Да я всё поняла, Валер! Есть работа для тебя, а есть — для простых смертных. Ну, знаешь, дворники, гробовщики, ведущие колонки красоты…

— Насть…

— Да нет, нормально, нормально. Ты в своём репертуаре. А я думала, что щелчок по носу от Соломатина чему-то тебя научит…

— Знаешь, я лучше пойду… — Лера поморщилась: голова трещала, ещё и обиженный стрекот Тихоновой… И странные уколы совести где-то в висках. Откуда? За правду ведь не должно быть стыдно? Чья вина, что Настя дуется на каждый чих?

Тихонова молча позволила Лере встать, проводила в прихожую, а в ответ на растерянное «ну, на связи» просто молча захлопнула дверь перед носом великой Валерии Гинзбург.