Игра с депрессией

Дарья Селезнева, 2021

Люди, запертые в своем маленьком мире, обычно там и остаются. А что, если хочется выбраться? Как найти силу и, возможно, компанию? Путешествие в лучшую жизнь – дело одинокое. Но что, если у Саши есть идеальный друг для этого?

Глава 2.

«Привет. Сейчас ночь. Кажется, я не могу дышать. Знаешь это чувство?

Странно снова кому-то писать. Последний раз я вела дневник в школе. Года 3 прошло.

Обычно я даю имена своим"собеседникам". Был"Моя радость", когда я была влюблена в весёлого парня."Хэллоуин", когда моя жизнь была странной. Сейчас же мне нужен реальный человек, с реальной жизнью, потому что кажется, что я застряла в вымышленном мире. Хотя это тоже мираж… я убиваю время на незначительные вещи. А в отместку оно и меня убивает. Вот так и волочимся, два жалких существа, истекающих кровью.»

Ночь. Комната. Светильник.

Она одна устала спать.

Пора в игрушки поиграть…

«Будь Карой Делевинь!

Я знаю тебя. Читала твои интервью, твою книгу, смотрела фильмы с

тобой. Ты кажешься реальнее, чем многие мои друзья. О них не прочитаешь… Приходится все спрашивать, но они тоже не особо распространяются о себе. Тоже скрытные, тоже зажатые.

Мне нужны твои советы. Мне нравится твоя жизнь. Мне нужна помощь. Я не справляюсь. Чувствую себя слабой. Хоть это и глупо… тебе тоже страшно??

Мне нужен друг, который не будет осуждать или рассказывать про меня гадости за спиной. Просто нужен хороший, понимающий человек. Мне нужен кто-то, как ты, Кара.

Кхм…

Сегодня мне исполнился 21 год. Меня зовут Саша Гудько. Я учусь в

университете… это все пустое, напускное… не знаю. Сейчас меня характеризует только то, что я чужая. Где бы я не оказалась, все не то. Я старалась найти себя, знакомилась с новыми людьми, ходила на разные мероприятия. Но это не вызвало внутреннего отклика. Какое-то путешествие по стране Отчаяния!»

— Ты, Кара. — Сказала Саша вслух, чтобы разрушить тишину, которая

холодом пронзала кожу. — Тебе 28. Ты модель, актриса и писательница. Ты любишь свою работу, путешествуешь. У тебя интересная жизнь! Здорово!!! Я завидую…

— А не стоит… — Слабый голосок донесся откуда-то издалека. В темной комнате общежития, где из-за открытого окна шуршала едва распустившаяся листва, которая, казалось, задувала ЕЕ голос в комнату.

— Я знаю! — Слишком энергично ответила девушка. — Но не знаю, что мне делать. Это сводит меня с ума. Эти навязчивые состояния, когда хочется все бросить и уехать. Почти каждый день я надеюсь, что скоро что-то произойдет, что все изменится в лучшую сторону, мир станет лучше и легче и я сделаю все, что захочу….

— Ты знаешь ответ, — уверенно сказала Кара.

— Разве?

— Ты не доверяешь себе.

Это было странно. Она могла представлять свою жизнь с двух перспектив. Как будто Кара действительно разговаривала с ней и делилась картинкой ее взгляда на жизнь.

— Может потому, что я не уверена в себе? — Предположила она первое, что взбрело в голову.

— Ты закрыта. От всего. — Нежно поправила ее невидимая девушка.

— Это спасает. — Беззаботно констатировала Саша.

— Только от самой жизни. — Казалось, что ее голос приближается. Он становится увереннее и громче. — Ты избегаешь всего реального.

— Это помогает. — Повторила Саша.

— Это маскирует проблемы. — С непонятной досадой поправила ее Кара.

— А они есть?

— Ты мне скажи.

— Я… кхм. Думаю, пора спать.

— Даже в новой вымышленной реальности ты боишься правды. — Пробормотал новый друг и исчез через форточку, так же как появился.

***

6.30 утра.

На полу в темной комнате раздалась трель будильника. Саша вздохнула. Была пятница, она мало спала. Сегодня должно было быть 4 пары с самого утра. В голове жужжало, мышцы предательски тянуло после вчерашней долгой и изнуряющей прогулки. Одеяло давило с такой силой, что казалось его невозможно убрать. Сегодня было слишком много дел, но сил не было ни на что.

«Кому нужно высшее образование, когда хочется так сильно исчезнуть из этой жизни? К черту все это! Сегодня все еще мой день».

Выключив звук на телефоне, она снова закрыла глаза.

В 11.28 изнывая от жары, она проснулась. Одеяло скомкано лежало у стены. Шорты и майка задрались. Темные волосы запутанно лежали на матрасе. Подушка же оказалась на полу. Солнце с дикой силой прорывалось сквозь полуоткрытое окно.

Нехотя Саша медленно встала. В глазах потемнело и она резко согнулась пополам. Растянувшись на полу, взяла телефон. На экране всплыло множество сообщений.

*шут* в 07.58

Пора кушать конфетки! (Тебя)

*Карина* в 8.17

Где ты? Пары начались.

*шут* в 08.43

Мы ждем тебя сегодня. Когда придешь?

*шут* в 08.52

Надеюсь, что ты не передумала. Хочу на это посмотреть.

"Матильда"

Я готова. А ты? Все скажу при встрече.

Она улыбнулась. Это было реально. Более искренне. Она хотела их всех увидеть. Собравшись с силами, Саша пошла в душ.

В коридорах общежития было прохладнее. Более освежающе. Это освобождает. К счастью, не было очереди в душевую, и казалось, что все студенты учатся. Одна она осталась здесь. Открыв краны советских винтиков с горячей и холодной водой, она долго ждала, пока начнёт течь горячая вода, сжимаясь всем телом от холода окативших ее капель, которые, падая из распылителя, ударялись о кафельный пол и стремились во все стороны, попадая и на ноги Саши. От напряжения система водоснабжения издавала скрип. Вода обрушивалась потоком на пол, и звуки эхом разносились по кафельному прямоугольнику комнаты. Было легкое ощущение, что ты находишься около водопада. Саша могла закрыть глаза и представить, что все исчезает. У нее больше нет двойной жизни, нет сжимающегося напряжения от лживости, нет ненавистных обязанностей. Она может просто стоять в джунглях, наслаждаться влажностью от водопада, слушать треск воды, пение птиц. Ощущать свежесть этого мира и свободу! Она больше всего мечтала освободиться.

Но стоило открыть глаза, как все рушилось. Снова этот грязно-бежевый пол, одиночество, двуличность и потерянность.

Тяжело вздохнув, девушка встала под струи горячей воды.

«Надо освободиться!»

***

Через несколько часов Саша была готова к выходу. Она стояла в своей комнате напротив зеркала и чувствовала себя немного сконфуженно.

На нее смотрела молодая девушка. Темно-русые волосы каскадом лежали на плечах, на одном виске была заплетена тоненькая косичка. Глаза подведены чёрными стрелками. Бледную кожу оттеняла бордовая помада. А cинее шёлковое платье изящно очерчивало стройную фигуру. Она стояла босиком на полу и чувствовала холод, медленно тянущийся по всему телу от ступней… Для картинки она выглядела красиво, но для ее жизни это было слишком… изящно, непрактично, слишком вызывающе. Она обняла себя за плечи и, тяжело вздохнув, переносицу начало жечь и слезы были готовы вырваться наружу.

«Почему картинка так сильно отличается от содержания? Что если бы люди видели меня настоящую? Что они бы подумали? Что бы осталось от этой картинки, если бы я больше не притворялась? Все бы разлетелось на мелкие кусочки!»

Отвернувшись от зеркала, она быстро сняла с себя платье, стерла стрелки с глаз, убрала помаду. Найдя черные тени, она пальцем нанесла их на веки, не глядя в зеркало. Отыскала чёрные рваные джинсы, черный майку и мужскую рубашку в синюю мелкую клетку. Натянула кеды, взяла рюкзак и захлопнула дверь.

Только ближе к вечеру раздался дверной звонок на окраине большого мегаполиса, в сером здании эпохи развала Советского Союза, где в подъездах всегда пахло вареной капустой, плесенью и потухшими жизнями. После первой трели птичек дверь сразу же открылась.

— Хей! Где ты была? — Выйдя за порог босиком Шут сгреб ее в объятия. Он был выше ее на полторы головы, с длинными волосами, бритыми вискам, в татуировках на торсе и руках. В зубах сигарета, на бедрах еле как висели камуфляжные штаны.

— Я немного гуляла, — промямлила она, уткнувшись щекой в его грудь.

— Мы тебя заждались! Воробушек уже задолбал меня, все спрашивает о тебе. Хотел позвонить, но я защищал твой номер как мог! — Дымя, оскалился он.

— Хватит обниматься, а то я начну ревновать, — улыбаясь, подала голос Матильда из квартиры. Она показалась в коридоре и недовольно сморщилась, когда увидела, что он вышел босиком, но ничего не сказала.

Они были вместе около года. Довольно быстро начали жить вместе. И все знали, что раньше Шут встречался с Сашей, но они так быстро расстались, что, казалось, никто не воспринимает это всерьёз. Но Мати все равно ревновала.

Матильда была красива: худая, невысокая, с татуировками и пирсингом и красными волосами. Хрупкая девушка, которая нуждалась в защите, и большой немного устрашающий, но очень милый, большой парень. Они выглядели хорошо вместе. Шут и Мати. Это должно было быть хорошо.

Распустив объятья, Шут шагнул в квартиру, волоча за собой и Сашу.

— Вот и Кари пришла! — Из кухни выбежал Воробей. Это был высокий парень и очень худой. Рваные белые джинсы, желто-зеленая футболка, длинные светлые волосы.

— Почему ты так меня называешь? — Саша не понимала этого прозвища, да и компания Воробья ее чаще смущала, чем радовала.

— У него свои секреты. — Матильда подошла ближе и протянула руки. Саша обняла ее. — С днем рождения, малышка!

— С днем рождения! — Хором отозвались парни.

— Я тоже хочу обнимашки. — С невинными глазками пропел Воробей, выступая вперед.

— Только сегодня! — Заметила Саша.

— Почему им можно, а мне нельзя?! — Искренне недоумевал он.

— Потому.

Все засмеялась и пошли на кухню. Саша захватила рюкзак, сброшенный к ногам во время сеанса обнимания.

На столе стояли разные бутылки с пивом, сидром и еще чем-то.

— Мы подготовились, — усмехнулась Птица.

— У тебя нет шансов, успокойся. — Подколола его Мати.

— Хееей! Полегче, а то сердечко маленькое разобьётся!

— А я еды принесла, — улыбнулась Саша, переводя тему. — Я не знала, что купить, поэтому взяла разное. Можно сделать шпажки из сыра, винограда и оливок. Будет вкусно. Ну и чипсы. Торт я не стала покупать…

— Мати сделала тебе его, — довольно произнес Шут, приобнимая свою девушку за талию.

— Что? — Удивилась Саша.

— Да. Но это потом. — Как ни в чем не бывало, бросила Матильда.

— Ооооооооо… слишком мило. — Саша потянулась и обняла девушку.

— Давайте покурим. — Громко объявила Мати, отстраняясь и немного посмеиваясь. Парней просить долго не надо было, поэтому все медленно потянулись на балкон.

— Как прошел вчерашний день? — Птица осталась дожидаться Сашу, пока она доставала все из портфеля.

— Ну… — протянула она, не поднимая глаз. Он смотрел на нее не отрываясь, облокотившись на кухонный гарнитур.

— С нами будет веселее, — улыбнулся он. Усмехнувшись, она продолжила молчать. — Знаешь почему я называю тебя Кари?

Она помотало головой, закрывая портфель, и поднимая на него внимательный взгляд.

— Это сокращённо от Королева. Никто не может устоять перед тобой. Я вижу, как парни смотрят на тебя. Я хочу, чтобы ты была только моей. — Он был серьёзен. Серые глаза были холодны. Он подошёл ближе и протянул к ее лицу руку. Она отступила, развернулась и быстро ушла на балкон. Это давление обескуражило ее, она не знала, как реагировать. Она не могла рассказать о своих чувствах к нему, которых, вроде, и не было, но что-то мешало ей раскрыть все карты. Возможно, эта лесть мужского пола к ней позволяла Саше тянуть эту нить, как можно дольше, мучая тем самым Воробья, но все-таки получая наслаждение от внимания.

Мати с Шутом беззаботно целовались, при этом успевая покуривать и пускать дым, когда губы были слишком близко. Они не заметили, что Саша зашла. Она не стала садиться. Встав у открытого окна, бесцельно смотрела вниз на людей, дома, яркое солнце. Чуть позже влетел Воробей, он сел на свободное место и закурил.

— Хей! Что вы такие напряженные?! — Оторвавшись от губ своего парня, Мати заметила, что никто не разговаривает.

— Потому что время пить! — Торжественно озвучил Воробей мысли Саши. И он ушел за пивом.

— Он тебя достает? — спросил Шут. — Я могу с ним поговорить.

— Они большие детишки, сами разберутся. — Серьезно заметила Мати.

— Именно. — Саша все-таки заняла место напротив них, не оставив пространства для Птицы. Она злилась на его поведение и совершенное отсутствие понимания с его стороны. Каждый раз отвергая его, он находил новые способы. Это начинало утомлять, но все-таки немного забавляло.

— Пойду за стаканами, — затушив сигарету, Мати тоже вышла, предварительно закрыв дверь, чтобы дым не попал в квартиру.

Когда они остались вдвоем, Шут наклонился ближе. Его волосы были в творческом беспорядке, хаотично разбросаны во все стороны. И зелёные глаза напротив…

— Ты жалеешь? — Спросил он, глядя прямо в глаза, пронизывая до самых потаенных уголков тела.

— Это было не мое решение, — холодно бросила Саша, все еще прижимаясь спиной к стулу, ей не хотелось близкого контакта с ним.

— Я жалею, — тихо сказал он, не смотря ей в глаза.

— Ну и правильно. — Бросила Саша. В этот момент ей тоже хотелось сделать ему больно, как и он когда-то сделал ей.

Кажется, он не ожидал такого ответа, но промолчал, кивнув в знак согласия.

— Не выбирай только Птицу. — Это звучало как дружеская просьба в попытке защитить ее, но он просто эгоистично хотел сохранить хоть какой-то контроль над девушкой, раз не смог сохранить что-то намного большее.

— Это не твое дело.

Послышался смех ребят, они возвращались. Шут закурил снова и облокотился на стенку, беря максимально возможную дистанцию.

— Времечко для веселья, — пританцовывая, сказала Мати. Раздав стеклянные стаканы, она села на пол между ног Шута. Птица же пристроилась к стене под окном, не смотря на Сашу. Пиво полилось рекой.

— Может Саше пока не наливать? — Язвительно предложил Шут.

— Еще чего удумал? — Запротестовала она.

— Пара стаканов и тебя унесет. Я знаю. Потом уже ничего не поделаешь.

— Одного пока будет достаточно. — Ехидно ответила Саша на его холодный тон, сощурив глазки.

Он хотел было ответить, но не нашёлся и закрыл обратно рот.

— Ты выбрала рисунок? — Спросила Мати, потягивая пиво.

— Все зависит от размеров, — оживилась Саша, беря полный стакан пива из рук Птицы, не смотря в его глаза.

— То дело, когда размер имеет значение, — хихикнула Матильда и еще больше засмеялась, когда увидела выражения лиц ребят. — Расслабьтесь! Мы говорим о татуировке!

— Давай готовиться? — В нетерпении предложила именинница.

— Возьмём с собой только что-нибудь получше этого, — сказала она, указывая на бутылку, что стояла у ног Птицы.

— Пока, парни! — С дерзкой улыбкой Саша начала закрывать дверь.

— Я тоже хочу посмотреть! — Взмолился несостоявшийся Казанова.

— Ничего под моей футболкой ты не увидишь. И не мечтай! — С этими словами она захлопнула балкон.

— Дерзко ты с ним, — заметила Мати, когда они остались вдвоем.

— Я говорила ему мило — он не понимает. У меня абсолютно нет к нему никакого влечения. Это не лечится.

— К счастью, одиночество лечится очень легко! Так что выпьем.

Вылив пиво в раковину на кухне, она открыла бутылку виски или чего-то такого же коричневого и насыщенного цвета, что с одного взгляда внушало, что там очень много градусов.

— Ну вот. Другое дело. — Улыбнулась Мати и запрыгнула на кухонный шкаф. Саша же села на табуретку рядом.

Это была простая двухкомнатная квартира, доставшаяся Мати от бабушки. Она сменила некоторые детали, но в целом все осталось прежним. Никаких излишек.

— Ты чувствуешь себя одинокой даже с Шутом? — Понизив тон, спросила Саша.

— Он просто заполнил собой физическое пространство, — немного помолчав начала Мати, смотря на стакан в руках. — Он вот есть, но все равно холодно. Я не знаю…

— Что у вас произошло?

— Он стал отстраненным. Иногда я просыпаюсь ночью и вижу, как он смотрит на других девушек на компьютере. Что мне с этим делать? Ничего ж не изменилось между нами!

— Ты спрашивала у него?

— Он сказал, что просто слишком устает на работе. Но это бред. Он врёт. И я…

— Может…?

— Да забей! — Она постаралась натянуто улыбнуться, но вышло криво. В глазах виднелись слезы и усталость. — Сегодня твой день рождения. Будем веселиться. Давай включим музыку и погромче. — Она быстро соскочила и пошла в комнату. Оттуда начали доноситься басы. Вскоре Мати вернулась с новой сигаретой в руке.

— Ну так? Что и где? — Она прошла к дальней стене небольшой кухни, открывая форточку и зажигая сигарету.

— Уже готова? — Удивилась Саша.

— Как всегда! Вещай, — разведя руками, она сильно затянулась.

— Я долго думала. Знаю, что это банально, но хочется цветы. Черно-белые, конечно. А место… я думала про ребра под подмышкой, и захватить часть спины. Что скажешь?

— Звучит прикольно. Только больно будет. Ты худая, так что нужно будет сильно потерпеть.

— То, что нужно!

— Есть примерный рисунок? — Хмыкнув, спросила Матильда.

— Ага. — Саша достала телефон из портфеля и показала фотографию. — Можно немного модифицировать, конечно.

— Даже нужно. Не стоит бить одинаковые татуировки. Хм.. К розам можно добавить рябину и побольше листьев сделать…

— Да! Блин, круто звучит.

— Уверена?

— Еще как!

— Я перерисую тогда. Потом сможем начать.

— Потом? — Саша была удивлена. В ее воображении все должно было происходить уже сегодня. Она хотела почувствовать боль от иглы, скользящей по коже. Она хотела сублимации. Она чувствовала потрескивание под кожей, электрический заряд, выхода для которого не было. Тянущее тоскливое чувство ударило по сердцу.

— Сегодня мои руки слишком трясутся, — тяжело улыбнулась Мати. — Я точно не смогу ничего сделать. Да и у тебя в крови алкоголь. Заживать долго будет, да и краска может почти вся выйти с кровью. Так что точно не стоит. Не забывай еще, что мне нужно время, что нарисовать на бумаге, а потом сделать макет уже на твоем теле… на все нужно время.

— Но Шут как-то говорил, что ему татушки били, когда он был пьяный.

— Потому что иначе он не может нормально сидеть. — Сдержанно улыбнулась Мати.

— В смысле?! — Удивленно засмеялась Саша.

— Ему больно. Он ерзает и не даёт работать. — Теперь смех прорвался, и Матильда тоже не могла остановиться. — Каждые 5 минут он просит остановиться на перекур, даже как-то хотел с местной анестезией делать!

— Да ладно? — Не поверила своим ушам Саша, потому что в ее глазах Шут ничего не боялся и даже напротив любил нарушать правила, и даже тяжесть последствий не волновала его.

— Сама спроси. — Саша смерила ее взглядом, и, быстро встав со стула, побежала на балкон. На поворотах носки проскальзывали по паркету и тело немного заносило в стороны, отчего забег явно не удался. Матильда же спокойно следовала за ней. Двигались они почти в такт.

Открыв дверь балкона, девушки увидели, что парни раздавали карты, сидя на полу друг напротив друга.

— Я думал, мы закрыты тут до конца наших дней, — язвительно сообщил Шут, даже не поднимая головы от карт.

— Значит, недолго вам оставалось. — Холодно заметила Мати, удивив этим даже Сашу.

— АХАХА. Очень смешно. — Театрально запрокинув голову назад, Шут рассмеялся.

— Мы перенесли все на трезвые времена. — Сказала Саша, смерив его взглядом. Мати забрала карты и начала их перемешивать.

— Дерзкие игры — для дерзких людей. — Матильда подмигнула Саше. — Поэтому играем на раздевание.

— Я за! — Воодушевился Шут.

— И просить не надо. — Воробей потер руки и поудобнее устроился на полу. — Стоп! Если мы будем сидеть на полу, то вы увидите наши карты, так что двигаем попы, дамы.

— В твоей голове присутствует только одна категория мыслей? — Недовольно заметила Саша.

— В приватном разговоре могу поведать более детально, — подмигнул он.

— Лучше налейте!

— Все, что только захочешь.

— Успокойся уже, Птица! — Недовольно закатив глаза, воскликнула Мати.

— Да начнется веселье! — поддержал ее Шут.

Первые партии проиграли парни. Шут уже был без футболки, поэтому решил избавиться от резинки для волос, Воробей последовал примеру.

В третьей партии именинница выиграла. Потом вышла из игры и Мати. С довольными лицами они смотрели на мучения парней.

— Что за колдовство?! Почему вы не проигрываете?

— Если ты не заметил, детка, то в этой квартире уже много поколений царит матриархат, — разведя руками, извиняющимся тоном сказала Матильда.

— Я думала, твоя бабушка жила с мужем здесь всю жизнь, — медленно протянула Саша.

— Ага. А потом пережила его на 50 лет. Любовников она меняла только так, — хихикнула Мати, исподтишка смотря на Шута.

— А твоя мама? — Не унималась Саша.

— Она третий раз замужем. Пока она жила здесь, парней у нее тоже много было. Именно поэтому я не знаю своего отца.

— А это не грустно?

— Нет. Не то что я привыкла, но… это моя жизнь, я ее приняла.

— Твоя бабка не сожалела об этом перед смертью? — Спросил Птица.

— А стоило ли? У нее всегда были ухажеры, подарки и свежие цветы. Она могла сорваться и уехать на юг к любовнику, когда этот промерзлый город ей надоедал. Она была свободна. Всегда… ни тебе ли, Птица, об это мечтать?

— Я всегда был свободен, но даже Птицы вьют гнезда, — философски изрек он.

— Хочешь остепениться?

— Вполне. Только вот Кари не хочет. — Смерил он девушку грустным взглядом.

— И ты считаешь, что готов к этому? — Спросила немного зло Саша.

— Да.

— Да ну брось! Издеваешься?

— Да почему? — Он искренне недоумевал.

— Кем ты работаешь?

— Я же говорил, в клубе гардеробщиком.

— Образование?

— Я не закончил техникум…

— Планы на будущее?

— Ну, я хочу…

— У тебя ничего нет! Что за черт?! Ты живешь еле как, вечно без денег. У тебя нет планов на будущее. Как ты хочешь помочь детям своим? Хочешь, чтобы они тоже убивались дешевым спиртным?

— Да чего ты взъелась-то?

— Ты идиот или мудак?

Он смотрел на нее разъяренным взглядом, ноздри раздувались, глаза сверлили ее взглядом. Он не мог ей ответить. В его голове летал трёхэтажный мат, но там все и оставалось, от чего он начинал еще больше закипать.

— Ты не знаешь другой жизни, поэтому не можешь ее презирать. — Сказала уже спокойно девушка, видя, что задела его больше, чем планировала.

— Если ты не знала, то панки только этим и занимаются, что ведут свободный образ жизни. Мы — маргиналы. Мы идем против общества. Возможно, это ты не знаешь ничего о своём будущем, раз тусуешься с нами, а в голове рисуешь красивые картинки будущего! — На этих словах он вскочил, взял футболку и вышел.

Они остались в тишине. Только шум города доносился из окна… Саша потупила взгляд.

— Я пойду за ним. — Мати не смотрела на нее, как и Шут.

Она вышла. Он закурил еще. Кари налила себе пиво.

— Ты чувствовал, что жизнь проходит мимо тебя? — Тихо спросила Саша.

— Постоянно.

— И что ты делал с этим чувством?

— Курю еще.

— Это помогает?

— Нет. Но мозг не так рьяно соображает.

— Мне это не поможет.

— Пообещай мне кое-что. — Помедлив, протянул он.

— И что же?

— Просто пообещай.

— Я должна знать.

— Ты веришь мне? — От неожиданности она метнула замутненный взгляд в его зелёные глаза. Она сразу вспомнила лес, в котором они гуляли. Зеленую траву, на которой они лежали. И запах его тела… землистый аромат с примесью табака. Дерзкий. Резкий. Режущий нос. Но такой притягательный. И эти зелёные глаза с родинками по телу. И его голый торс, который был совсем рядом. Стоило только разрешить себе…

— Да, — сбивчиво ответила она, отводя взгляд.

— Тогда пообещай.

— Я обещаю, что…

–… никогда не будешь курить.

— Что??

— Для меня это важно.

— Почему же? — Вскинув голову недоверчиво спросила она.

— Хоть мы и не вместе, но я хочу заботиться о тебе. Ты очень хорошая. Будь моя воля, я бы остался с тобой, но я слишком плохой для тебя. Так вот… не стоит губить себя этим. — Он указал на сигарету и затянулся. — Назад дороги не будет.

Он заботился о ней. Он думал о ней. Он считал, что она хорошая. Почему же тогда он ушел? Она знала ответ, но не хотела его произносить.

— Тебе и правда нет места здесь. Мы тебя хорошему не научим. Ты видишь наш образ жизни. Тебе нужен кто-то более…

— Не говори так… пожалуйста… — Отведя глаза от его дикой затуманенной бездны зелени, начала молить она.

— Это правда. Просто ты не хочешь этого понять. — Он был мягок с ней, говоря острую правду.

— Не отталкивай меня.

— Тебе это пойдет на пользу. Ты достойна лучшего.

— Не решай за меня!

— Не буду.

Она смотрела на него не мигая, а едкий дым резал глаза. Пелена обволакивала, а он не прекращал. Все курил и курил. Мурашки пробежали по ее рукам. Вечерело. Стало прохладнее. Но холодность, исходящая от него, приносила больше негативных страданий. Его лицо покрылось маской непроницаемости. Он надел чёрную толстовку с капюшоном и развалился на своем кресле, и смотрел в окно невидящим взглядом.

Мати с Птицей не было слышно. Немного погодя он молча встал и вышел. Она осталась одна. Даже в своей день рождения она не могла найти утешения. Именно для этого она старалась быть с кем-то, обрести пристанище в какой-то компании. В одиночестве мысли кружили в голове и роем атаковали ее. У нее не было сил противостоять. Она чувствовала себя юной веточкой на ветру. Неприкаянной и совсем беззащитной. Любой порыв ветра сводил ее с ума, кидая во все стороны. У Саши не было лекарства от этой хандры. Под рукой было только пиво. Налив еще, она опустошила стакан залпом, накинула капюшон и зарылась в кресло, где только что сидел Шут. Пахло холодом и сигаретами.

— Решила вздремнуть? — Послышался голос Птицы, он теребил ее за плечо.

— Нет… — Саша открыла глаза. Было уже темно.

— Оно и видно, — рассмеялся он. Но потом стал серьёзным и сел рядом с ее креслом на корточки, хрустнув коленями, и не смотря в глаза.

— Ты же знаешь, что я не хотел сказать то, что сказал? — Вкрадчиво начал он, уже заметно остыв.

— Ты хотел.

— Нет. Я был зол и…

— В гневе проявляются все потаенные чувства.

— Я не хотел тебя обидеть. — Быстро сдавшись, он провел рукой по волосам, но они тут же вернулись на свое место. Кажется, в этой компании расческой пользуется только Мати, потому что все остальные предпочитаю свободу и легкую взъерошенность.

"Это должен был сказать не ты…" — случайно подумала Саша.

— Знаю. — Она приподнялась.

— Но обидел?

— Немножко. — Улыбнулась она.

— Извини. Знаешь, я…. — Он тяжело вздохнул. — Извини, что не приготовил тебе подарок. У меня правда нет денег.

— Ничего…

— Всё-таки я не готов к будущему, но мне бы с прошлым разобраться…

— Как разберешься и разбогатеешь, пригласи меня на кофе. — Сказала она, улыбаясь.

— Чтоо!? — Он резко повернулся к ней и пристально посмотрел. Его серо — голубые глаза светились.

— Ага. У всех должен быть шанс получить желаемое, верно?

— Да, конечно! Но что заставило тебя передумать?

— А важное ли это?

— Наверное… нет? — Растерянно спросил он полу утверждая.

— Именно.

— Хотя нет. Хочу знать.

— Ох! — Кари закатила глаза, но все-таки решила раскрыть карты. — Я просто подумала, что пора что-то изменить. Я чувствую, что все идет по кругу. Хочется вырваться, что-то изменить. Внести больше красок в жизнь. И ты как раз настаиваешь на свидании, так что я подумала, что это хорошая идея.

— Тебе не хватает эмоций?

— Да. Просто не хочется жалеть в старости, что я ничего интересного не сделала.

— Со мной точно не соскучишься!

— Надеюсь…. знаешь, почему люди боятся смерти? — Вдруг спросила она.

— Потому что они не живут по-настоящему, — уверенно ответил Воробей.

— Правда?

— Да. У всего есть конец, это очевидно. Но и должно быть начало. Типа знаешь, смерть — это конец всего, а если ты и не жил толком, то и умирать не хочется. А если твоя жизнь наполнена смыслом, ты счастлив, сделал все, что хотел, то почему бы и не уйти на покой?

— Я не знала, что ты такой умный.

— Просто ты не говорила со мной один на один. Я же сказал, что могу поведать многое при личном разговоре.

— Значит, в твоей голове есть мысли о смерти и сексе? — Невинно спросила она, изображая прозрение.

— Да почему? — Улыбнулся он. — Не только! Просто это то, что ты слышишь. Еще много всего. Просто не было повода рассказать.

— Ты часто думаешь о смерти? — Снова перевела она нить разговора.

— Неподходящая тема для разговора в праздник.

— Я обычно грущу в праздники, так что ничего необычного.

— Мне тоже грустно в праздники. Но это из-за чувства одиночества, потому что праздник — это для встречи с близкими, а я один.

— Разве? А как же твои родители, да и друзья? Как минимум есть Матильда, вы же так давно дружите.

— Она обычно пропадает с парнями. Родители не хотят меня видеть. А друзья… если ты не заметила, то я немного странный. — Нервно хихикнул он, как будто это все объясняло.

— Только немного? — Поддержав его, Кари тоже рассмеялась.

— Эй! Это не обсуждается.

— Да ладно. Это здорово быть необычным.

Конец ознакомительного фрагмента.