Это будет сказка о любви

Дарья Рай, 2021

Быть дочерью царя – нелегко. Быть дочерью сказочного царя – ещё тяжелее. А уж быть дочерью Кощея Бессмертного – совсем худо.Виринея – чародейка сильная и смелая. И казалось бы, разве не хватает ей чего, коли царевна она? Да в том-то и дело всё, что как раз царевнам-то пуще других нужно нечто такое, о чём иные так увлечённо рассказывают. У кого-то это приключения захватывающие, у кого-то – артефакты всякие-разные, у кого-то – поиск сокровищ неслыханных, а у Кощеевой дочери это… любовь. И так она загорелась идеей отыскать для себя суженого своего, что прибегла к способу старинному и проверенному – гаданию. А уж как там что обернётся – одному Сказочнику ведомо…Для создания обложки использовались иллюстрации, созданные автором в нейросети Leonardo.

Глава 2

— Катись-катись, яблочко наливное,

По блюдечку по серебряному,

То, что попрошу, мне откроешь,

Тебе свои мысли доверю я.

Хочу связаться с Бабой Ягой!

Вот такая вот система связи в Быльграде. Почти у всех уважающих себя быльградцев есть такие блюдца с яблоками. Предвкушая вопросы, нужно сразу отметить, что любое яблоко тут не сгодится — лишь то, что самое первое легло на блюдечко. Изначально такой артефакт был всего один, но по его подобию умелые маги и техники создали копии, и вот вам самое настоящее средство коммуникации! Прогресс и в сказках не стоит на месте.

Тем временем, в центре блюдечка расплылось что-то наподобие пятнышка, которое расширялось до тех пор, пока от блюдца не остались одни края. Затем в пятнышке стало проявляться изображение. И вот перед Виринеей уже возникла Баба Яга: седые волосы накрепко заколоты костяной заколкой, платье цвета ночного неба почти сокрыто под цветастой шалью с бахромой, а, вопреки всем сказаниям, добродушное и участливое лицо озарено тёплой улыбкой. Виринея не знала, со всеми ли бабуся там мила и учтива, но с ней было именно так.

— Неужто внученька моя драгоценная? — голос у Яги был звонким и сильным, совсем непохожим на старушечий.

— Здравствуй, бабушка! — улыбнулась Виринея.

— Вижу, вижу в глазах твоих немой вопрос. Что тревожит тебя, Виринеюшка? Отца, может, прогневала чем? Или забижает тебя кто?

Девушка качнула головой и поспешила развеять волнения старушки:

— Нет-нет, бабусечка, всё у меня в порядке! Но вопрос и правда имеется… Даже не знаю, как сказать…

— Как есть, внученька, как есть. Не люблю я этих топтаний на одном месте. Да ты и сама знаешь.

Виринея кивнула и, собравшись с духом, выложила Яге всю правду о своём гадании и своих мыслях на этот счет.

— Вот так номер!.. — похоже, Яга и сама была удивлена. — А не напутала ты чего, дитятко? Может, морок над тобой пошутить вздумал?

— Не знаю, бабушка… Гадание-то простое. Что ж тут напутать можно? Но мне тоже с трудом в подобное верится. Чтобы брат Водяного да со мной был… Да я никогда и не думала об этом!

Старушка понимающе кивнула и вновь молча уставилась на девушку.

— Так что же от меня ты желаешь, девонька?

— Погадай, бабушка! — выпалила Виринея, — Узнай, правда ли моё предсказание верно?

— Ну уж это можно! — без лишних вопросов ответила Яга.

Виринея завороженно наблюдала, как бабушка неторопливо и очень изящно снимает с плеч свою шаль, как бережно раскладывает её на столе, за которым сидела, как из бархатного мешочка её руки достают ветхую колоду карт, как она почти любовно гладит их по, потёртой временем и многочисленными прикосновениями, рубашке… Наконец, расклад был готов, и Баба Яга принялась за его расшифровку. Разумеется, значение каждой карты и каждого их сочетания бабуся знала наизусть, что, само собой, вовсе не удивительно.

— Так-так… — пробормотала старушка, откладывая часть карт в сторону.

Девушка терпеливо ждала вердикта, где-то в душе осознавая, что понятия не имеет, на какой ответ рассчитывает. Брат Водяного ей, конечно, не пара, тут и к гадалке не ходи, уж простите за невольный каламбур.

— Ну, девонька, верно ты всё нагадала, — сказав так, Яга покачала головой. — Ох, и хлебнёшь ты с такой-то судьбой… Он-то, может, и не плох, да проблем себе успел нажить. Долг у него крупный вижу, да не в деньгах он, долг-то тот. Обязательство у него имеется некое. Это обязательство, стало быть, и препятствием для тебя обернётся. А ты маяться будешь, страдать… Внученька, а может перепишем мы судьбу твою? Я многое умею, а уж для тебя-то, кровинушка моя…

— Нет, бабушка.

Виринея задумчиво смотрела на карты, разложенные перед Ягой. На какой-то краткий миг, услышав, что её гадание верным оказалось, девушка почувствовала что-то вроде радости, а это ведь не просто так, не на пустом месте. Уж чему она за свою короткую жизнь и научилась — это тому, что в мире ничего просто так не бывает, а уж в сказочном — и подавно!

— Виринеюшка? — окликнула её Яга.

Девушка встрепенулась и смогла улыбнуться.

— Нет, бабушка, — уже увереннее повторила она, — От судьбы не уйдёшь. Если так мне суждено, пусть так и будет.

Яга вздохнула и принялась складывать карты обратно в мешочек.

— Ох, дитятко, да разве ж мы с отцом твоим такой судьбы для тебя желали? Мы-то с ним хлебнули в своё время, но у тебя ведь всё иначе быть может… Ну не везёт отрицательным героям в сказках — ни в любви, ни в чём-либо ещё. Но ты-то наполовину лишь тёмная!

— Бабусечка, я всё знаю. Но так я решила.

Баба Яга поджала губы, но спорить не стала — знала, что бесполезно. Упрямство-то у них — семейная черта.

— Бабушка, — вдруг вымолвила Виринея, — А ты… любила когда-нибудь?

Пожилая женщина подняла на неё взгляд, полный некой тоски и невысказанных слов. Наступила тишина, и Виринея даже решила, что Яга отвечать не станет, но тут старушка сказала:

— А как же, девонька? А как же? Без любви-то она что за жизнь? — губы Яги медленно расплылись в ностальгической улыбке.

Девушка растерялась, не зная, стоит ли продолжать разговор, но любопытство пересилило сомнения.

— А кто это был, бабушка?

— Иван. Ваня…

— Какой, бабушка?

За столько лет Иванов-то в сказках было не счесть.

— Царевич, девонька. Царский сын, младший из трёх братьев. Давно это было, я тогда старухой-то только прикидывалась, а самой годков-то всего двадцать было.

Старушка тихо рассмеялась, будто вспомнив давнюю шутку.

— Он-то, Иван, значит, приходит к избе моей, говорит заветные слова, мол, повернись к лесу задом, ко мне передом, а я в тот момент на крыльце стояла, ковёр выбивала. Избушка как заскрипела, как повернулась в прыжке, я-то с крыльца и слетела… Да прямо на царевича и свалилась, платок с меня спал, волосы, нарочно мной разлохмаченные, лицо открыли… Ой, вот же Ваня удивился! Ты, говорит, кто?! А я ему с усмешкой так, глядя на него сверху вниз — подо мной ведь он, яхонтовый, — и говорю: “Ну а к кому шёл-то? Она и есть!”. И такая меня гордость взяла, что он от меня глаз отвести не может. Думала, поиграю с ним, с молодцем, на том и разойдёмся, ан нет… Влюбилась. Да взаимно! Он-то на тот момент невесту себе искал, ко мне шёл за советом, в какой стороне искать, — Яга вздохнула, — Нашёл вот. На свою голову.

Виринея уже и жалела, что тему эту завела, но рассказ её захватил. Что же дальше-то было?

— Царь-отец от него отказался, значит. Ну, Ванька мой не из робкого десятка был, махнул на всё рукой и ушёл жить ко мне. Два года мы с ним прожили, всё никак пожениться не могли по-человечески, откладывали что-то всё, тянули… А потом мне по делам отлучиться надо было, оставила я его одного в избе своей, а там в этот день мимо оборотень проходил. Меня-то они не трогают — своя я для всего лесного. А его не признал, зверюга проклятая… — Виринея зажала рот руками, боясь лишний звук издать, — Когда я домой вернулась, ожидал меня истерзанный и разодранный в клочья суженый. А на печи… На печи-то… — бабушка на миг закрыла глаза, будто здесь и сейчас видела эту картину снова, — Обед варится. Не умел ведь готовить, а взялся. Знал, что уставшая вернусь…

Виринея заплакала, снова кусая губы и уже окончательно жалея, что спросила. А Яга глаза открыла, а в них ни одной слезинки, но боль такая в глубине их затаилась, что и словами не описать.

— Прости, бабушка…

— За что, внученька? Всё равно я бы тебе рано или поздно историю эту поведала, а тут и разговор подходящий завязался.

Яга чуть вперёд подалась, будто коснуться девушки желала, и, уже твёрдо, сказала:

— Не бывает любовь простой — вот, в чём суть. Ищешь любви — найдёшь и боль, и страдания, и бессонницу. А коли не боишься этого, позволь хоть подарок тебе сделать, внученька. Открой окошко-то, сейчас дружочек мой к тебе прилетит. Возьми у него то, что принесёт, да носи, не снимая. Оберег это. На удачу, дитятко, на удачу. Без удачи-то в любви совсем тяжко будет.

— Спасибо, ба…

Но Виринея не успела договорить — блюдечко погасло. В этом была вся Баба Яга — не любила долгих прощаний.

В окно раздался стук, и девушка поспешила открыть. В комнату влетел чёрный ворон. В клюве у него поблёскивал браслет: кожаная верёвочка, несколько не огранённых камушков на ней и одна-единственная монетка. А на монетке той символ некий начертан.

Девушка погладила ворона по голове, тот слегка поклонился ей и вылетел в распахнутое окно.

Виринея разглядывала браслет, поворачивая его то в одну, то в другую сторону, когда в комнату постучали. Девушка открыла дверь. На пороге стояла покойница — ну что поделать, раз Кощей Бессмертный над мёртвыми властвует? Волосы совсем юной девушки были длинными-предлинными и выглядели спутавшимися, или, скорее, свалявшимися… Бледно-голубая кожа будто подсвечивалась изнутри, а пустые водянистые глаза смотрели безучастно и равнодушно.

— Его Бессмертное Величество зовёт Вас отужинать, госпожа.

Виринея удивилась — обычно отец не присылал к ней слуг с приглашениями на трапезу. Иногда девушка ела в своей комнате, иногда — в обеденном зале. Кощей всегда спокойно относился к подобным вопросам.

Не иначе, как задумал чего…

— Сейчас спущусь, — ответила она покойнице и, положив подарок Яги на тумбочку, покинула комнату.