Последняя осень. Буря

Дарья Пырх (2024)

Неожиданные обстоятельства настигают Машу, обычную студентку юрфака, в самый неподходящий момент, и зимняя поездка от университета оборачивается смертью. Студенты остаются в полузаброшенном детском лагере, отрезанном от цивилизации. Им предстоит разобраться, была ли гибель трагической случайностью или хладнокровным убийством? Помимо этого, расследование осложняется личными проблемами и опасным секретом, от которого зависит дальнейшая судьба Маши. Успеет ли она выяснить правду до того, как появится новая жертва? В чем причина странного шума: в обветшалом здании или призраке, который бродит по лагерю, желая отомстить?

Глава 3

Беспощадный снегопад

Время замедлилось, потолок словно опустился, повис в считаных сантиметрах от Маши, а перила сдвинулись ближе, зажав ее между перепуганными студентами и хлипкой стеной. Луч фонарика выхватывал из полумглы грязные подошвы ботинок, раскинутые руки, лужицу крови возле головы. Глеб лежал на животе, лица не было видно, поза напоминала типичный силуэт, который получался, когда в детективных сериалах или фильмах труп обводили мелом. Джинсы задрались, открыв носки с рисунком конопли, куртка испачкалась, некогда белый меховой воротник запылился.

Тени сгустились, воздух сделался вязким, как будто начиналась гроза. Пространство сузилось, перед глазами замельтешили точки. Маша моргнула, перед ней появилась до боли знакомая картина: слякоть, металлический штырь, разбитый затылок, зловещее безмолвие, расколотые очки. Видение пропало, однако реальность слишком сильно походила на прошлое. По телу пробежала дрожь, в висках запульсировало, накатила тошнота. Ступени поплыли, закружились безумным серпантином. Маша не боялась высоты, но сейчас вцепилась в пыльный поручень, напрягла ослабевшие ноги. Леонид подхватил ее за локоть, не дав рухнуть на бетон. Кивнув, она посмотрела на остальных, словно искала подсказку, что ей делать дальше. Ангелина охнула и отвернулась, побелевшая Настя зажала рот ладонью, Яна сорвала с шеи шарф и замахала им, как веером, Динара пробормотала что-то нечленораздельное, Эмилия обессиленно привалилась к стене. Женя приложился к невесть откуда взявшейся фляжке, Михаил принялся грызть ногти, а Игорь выронил телефон. Старенький гаджет громко стукнулся о площадку, крышка отскочила, аккумулятор спикировал вправо.

— Умер? — испуганно прошептала Вика. — Ты уверен?

Не дожидаясь ответа, она бесстрашно шагнула к Глебу, опустилась на корточки, достала пудреницу и попросила Кирилла посветить. Блеснул солнечный зайчик. Маша подумала о том, как в школе частенько ослепляла противного одноклассника, чтобы хулиган не пулялся бумажками из корпуса шариковой ручки. Деталь из детства прогнала оцепенение, действительность навалилась неподъемным грузом. Она, будто лунатик, очнувшийся на краю балкона после бездумных прогулок, силилась понять, как и почему здесь оказалась.

— Бесполезно, — подала голос Динара, растеряв былую уверенность. — Зеркало запотеет от твоего дыхания. Проверь по зрачкам.

Вика огрызнулась, прислонила пудреницу ко рту Глеба, зажала ему нос, уставилась в отражение, затем раскрыла посеревшие веки, наклонила телефон к мутной роговице, потом, скрипнув зубами, закатала рукав куртки, приложила пальцы к запястью, шее, виску. Она проводила манипуляции без заминок и суеты, не теряла самообладания, но Маша отмечала, что ладони дрожали. Наконец Вика ласково, почти любовно погладила парня по щеке, рывком встала и обреченно произнесла:

— Окоченел. Не реагирует на свет. Пульс не прощупывается.

— Я же сказал, — влез Кирилл с таким видом, будто они решали задачи на семинаре.

Настя вскрикнула, разрыдалась. Макияж размазался, самоуверенная девушка превратилась в ошеломленного подростка с веснушками. Маша равнодушно покосилась на плачущую одногруппницу.

— Мертв? Как, почему? Что с нами будет? — боязливо затараторила Ангелина, растрепав косички. — Ой, меня сейчас стошнит.

— Без паники, — громко скомандовал Игорь. — Разберемся. Нервные и впечатлительные — на выход.

Никто не пошевелился. Игорь ругнулся, похлопал по плечам Михаила и стоящего рядом бородатого философа, возмущенно прошипел:

Конец ознакомительного фрагмента.