Ещё одна история

Дарья Пушная

Сборник коротеньких историй, которые будут понятны всем. Каждый найдет в них что-то свое, наболевшее, молчаливое.Если бы жизнь хотела рассказать тебе, что ты чувствуешь, она написала бы эти истории.

Выключи боль

«Флагу не суждено долго оставаться белым. Порой, мы узнаем больше по одной по одной переписке, чем за годы жизни о своих близких.»

Серая многоэтажка. Квартиру номер 35 окутал серый дым. По старой плите разливался вечерний кофе какой-то известной марки, в который раз, сбегающий из турки. Салатовые занавески, доходящие лишь до конца подоконника, давно выцвели и в некоторых местах пожелтели. Лёгкая полупрозрачная ткань прикрывала фигуру человека, сидящего на окне. Это была женщина. Терпкий дым от её сигарет сжирал по кусочку лёгкие при каждой её затяжке.

Не обращая внимания на кофе, она неотрывно смотрела куда-то вдаль, словно что-то искала. Этот пристальный взгляд прерывался всё новой и новой затяжкой. На стареньком обшарпанном обеденном столе, возле стенки маленькой кухни, стоял такой же древний как мир кассетный магнитофон. По всей квартире разливалась грустная и одновременно завораживающая лунная соната Бетховена. Рядом с магнитофоном лежал старый кнопочный телефон, на котором высветился номер звонящего и имя «Любимый». Звука входящего звонка не было слышно из-за музыки.

Некоторое время спустя «Любимый» успокоился, и экран телефона погас. Одновременно с этим закончилась и лунная соната. Послышался звук перемотки кассеты, и кухня вновь наполнилась печалью и задумчивостью, которой пропитано произведение Людвига. В замочной скважине заскрежетал ключ и дверь открылась. В тесную прихожую ввалился пьяный небритый шатен, от которого сильно пахло алкоголем. Лицо мужчины было злым. Он, шатаясь, разулся и так же добрался до кухни.

Мат через каждое слово и непонятные претензии, криком высказывались в адрес женщины. А она, казалось, ничего не слышит, кроме звуков белых и чёрных клавиш фортепиано. Злость, нараставшая в груди мужчины, высвободилась полностью, и старенький магнитофон разбился о стену с жёлтой плиткой. Оскорбления теперь были неотъемлемой частью каждого предложения.

На стол были брошены три фотографии. На них были изображены высокая блондинка со счастливым лицом и этот самый пьяница, который на фото выглядел куда лучше. Он резко замолчал и глупо уставился на снимки. Хрупкая фигурка, докурив сигарету, потушила её о тяжёлую металлическую пепельницу с причудливым орнаментом и не оборачиваясь произнесла:

— Пошёл вон.

В новостях мельком промелькнула новость о жестоком убийстве известной писательницы. Кадры из квартиры выцепили свадебные фотографии счастливого шатена с зелёными глазами и хрупкой маленькой брюнетки в белом платье.

На столе лежал забытый телефон, с засохшими каплями крови. Экран начал глючить и вновь на дисплее высветилось «Любимый». Теперь ринг тон не забивала классика и можно было отчетливо услышать слова песни:

«Нет у меня ближе тебя слышишь!?

Брось телефон, кто это в нем пишет?

Обними, успокой, выключи боль,

Ревность сжирает меня с головой.»