Чёрный сектор

Дарья Пепеляева

Два родных брата, Захар и Вадим, на протяжении долгих лет служат в тайном подразделении ГУ ГШ России, получившим наименование «Черный сектор». У обоих есть причина своего нахождения в составе этой команды – узнать правду о гибели Отца, оперативника ГУ ГШ, погибшего на одном из заданий. Втайне от руководства, братья получают разрешение на автономные действия против тайного иностранного подразделения «Химера», специализированного на организации госпереворотов и причастных к убийству Отца.

Глава 2. Прелести неподчинения

Россия. Аэродром Жуковский.18 апреля, 05:24 местного времени.

Лучи рыжего утреннего солнца озаряли взлетное поле аэродрома. На фоне пылающего солнечного диска стал отчетливо вырисовываться силуэт тяжелого самолета с четырьмя реактивными двигателями. Потоки света полностью обтекали толстый корпус крылатой машины, её хвост, крылья и необычное устройство в форме диска над фюзеляжем. Железная птица в течение считанных минут коснется земли. Раздается короткое лязганье шасси, сопровождающееся дымным шлейфом прогоревшей ещё на пару сантиметров покрышки. Затем самолет полностью касается поверхности посадочной полосы и начинает медленно сбрасывать скорость, попутно оставляя стороной стоянки авиационной техники, заполненные боевыми истребителями. Наконец, самолет элегантно выруливает на стоянку, демонстрируя на солнце всю свою красоту и мощь.

Это был транспорт Черного сектора. Напичканный всевозможным электронным оборудованием мобильный штаб подразделения вернулся из Ливии с Волками на борту. Подразделение произвело погрузку на самолет после того, как их Ка-60 пересек границу Ливии и приземлился на безопасной территории. Там вертолет был погружен в транспортный отсек авиа-гиганта, а Волки стали разряжаться.

Как только самолет вырулил на стоянку и полностью остановился, Вадим и Захар расстегнули ремни, которыми они были прикованы к креслам в хвостовом отсеке на время посадки. Белый свет диодных ламп отражался от серых металлических поверхностей и падал на размещенный внутри хвоста самолета Ка-60, наполовину закрытый тентом. Вова сразу же взялся закончить начатое. Он еще раз осмотрел колпак носа вертушки, сложенные веером лопасти, стряхнул последние пылинки и накрыл винтокрылую машину брезентовым чехлом, теперь уже полностью. Перед вертушкой, под таким же тентом прятался беспилотник, про него Волки тоже не забыли.

— Блин, мне срочно нужен душ, — облегченно вздохнул Вадим, постепенно стягивая с себя песчаную тактическую куртку.

— Ты первый, сегодня заслужил. Кстати, отличный получился у тебя перелет в комнату, — похвала старшего брата вызывала искреннюю улыбку.

— Да брось, ты и со снайперкой нормально повозился наверху, — снова ответил младший.

Братья скинули с себя верхнюю часть одежды, отведав прелести прохладного воздуха в самолете, проходящего сквозь пропотевшие майки. Вадим шел впереди, вновь открыв общему взору свои татуировки. Первым изображением были черные очертания языков пламени, набитые от левого плеча, тянущиеся почти до шеи. А вторая татуировка, на запястье правой руки, цитировала текстовое обращение легендарного Эрнесто Че Гевары: «Hasta la Victoria, siempre!». Означало высказывание: «К победе, до конца!» Данное художество на его теле появилось примерно года два назад. Вадим набил их в приступах горя и гнева в день годовщины смерти Отца и Матери. Старший брат не осуждал его за это. Вадиму все же приходилось гораздо труднее свыкнуться с тем, что самых близких ему людей больше нет.

— Как бы Бенгази не сморозил очередную глупость, касаемо взрывов. По сути, вы там жуть что натворили! — покачал головой Вова.

— Не сморозит, Вов, — махнул рукой Захар, как бы успокаивая пилота, — В интересах Бенгази будет молчать в данной ситуации. Если они скажут, что мы были на вокзале, то мы пустим в ход записи переговоров…

— А там отчетливо говорится, что НАТО, а в частности «Химера» причастны к перевороту в стране. Верно? — изложил свое предположение Вова.

— Именно так, — ответил Захар, одобряюще кивнув головой, — А развитие мирового скандала, грозящего разоблачением действующего режима, Бенгази не надо.

Троица проходила в центральную часть самолета по относительно просторному коридору, минуя лазарет по правой стороне.

— Твою ж мать, — Вадим снова был недоволен, — «Химера»… Сколько мы о ней не слышали? Год?

— Почти год, все верно, — ответил Захар.

— Да уж, считай, они сегодня легко отделались, — подметил Вова, и в какой-то степени он был прав.

— Чтоб их… Дай мне только…, — Вадим хотел было вновь позлословить в адрес извечного противника, но его остановила Мария.

Девушка вышла из озаренного огнями аппаратуры «зала», одетая в белую толстовку и поношенные светло-голубые джинсы, на шее все еще свисала гарнитура устройства радиосвязи с наушником и микрофоном. Вид у девушки был необычайно уставший. Увидев Марию, братья Ериковы и Вова остановились. Мария тяжело вздохнула и разгладила ото лба свои светлые волосы.

— Парни…, — утомленно произнесла девушка, — начальство недовольно. И это мягко сказано.

— Уже успела пообщаться с кем надо? — с явным сочувствием спросил Захар.

— Самойлов высказал больше, чем пару ласковых… Короче говоря, он хочет говорить с тобой, Захар.

— Блин, братан, — тяжело произнес младший брат, — дело ясное, что дело гиблое.

Но Захар лишь усмехнулся на высказывание брата:

— Нам не привыкать. Придется стоять на своем.

— Как и раньше? — подмигнул Вадим.

— Как и всегда, — Захар протянул брату руку, чтобы исполнить фирменный жест.

Вновь прозвучал хлопок ладоней, а потом стук кулаков. И вдруг Мария немного ужаснулась:

— Вадим, вот чтоб тебя!

— В чем дело? — парень не понял, что именно стало причиной резкого беспокойства их оператора.

А девушка тут же ринулась к нему, хватая его за правую руку, которой он только что исполнил «братский жест». Она повернула к его лицу внутреннюю часть руки, почти рядом с Че Геваровским «изречением». Там пестрил темно-вишневым цветом порез, тянущийся почти до локтя.

— Вот ведь зараза! Я даже не почувствовал! — выругался Вадим, который явно только сейчас увидел свое ранение.

— Где ты умудрился так сделать? — старший брат был сам шокирован при виде пореза руки Вадима. Видимо, он и сам не заметил этого ранее.

— Похоже, зацепил трос, когда влетал в окно… Или стеклом порезался, — предположил Вадим.

— Идем в лазарет, я обработаю тебе рану, — девушка нежно взяла младшего Волка за плечо и попыталась направить его в сторону лазарета.

— Маш, ну прекрати ты! Типичная ссадина…, — Вадим пытался убедить девушку, что причин для беспокойства нет никаких. Хотя прикосновение рук Марии доставляло ему внеземное удовольствие.

Старший брат все-таки заставил Вадима пойти в лазарет:

— Шпрот, не спорь. Мария дело говорит.

— Пошел ты, дубина! Хе-хе, — снова рассмеялся Вадим.

— Хватит болтать, пошли уже, — своеобразно скомандовала Мария, которой все же удалось заставить Вадима идти в нужную сторону.

Но теперь Захару предстояло попасть под тяжелый словесно-артиллерийский обстрел со стороны начальства. Конкретно, от товарища Самойлова. И Захар подумал, и наверняка верно подумал, что Вове не стоит находиться под «ливнем пуль». Да Вова, собственно говоря, и сам все понял:

— Может мне стоит проверить оружейку? А то ж я знаю, что ты предпочитаешь говорить с Самойловым наедине.

— Да, займись этим, — одобрительно кивнул Захар, — Особенно проверь КСВК, я мог сбить прицел на бегу.

Захар и Вова вошли в «зал» — самый настоящий центр управления. Если бы взять какого-нибудь генерала сухопутных войск с образованием программиста, то он отсюда вполне мог бы успешно командовать несколькими армиями! Здесь все выглядело именно так, как это показывают в высокотехнологичных шпионских фильмах. В центре зала размещался стол, который, по сути, был самым реальным сенсорным монитором. Это было «сердце» мобильного штаба. Сюда выводилась различная информация: фотографии, текстовые документы, топографическая и геополитическая ситуация в реальном времени, данные из сети ГУ ГШ и интернета. Вокруг стола-монитора была развернута дополнительная вспомогательная аппаратура, которая позволяла работать нескольким операторам автоматизированных устройств одновременно. Все поступающие данные обрабатывались сразу на нескольких компьютерах, после чего поступали на монитор «сердца». А перед столом был развернут широкий жидкокристаллический экран, с которого можно было наблюдать за сводкой новостей и проводить сеансы видеосвязи.

Вова не стал задерживаться в зале, он открыл дверь в конце центра управления и пошел в сторону оружейной комнаты, расположенной рядом с кабиной пилота. А Захар остался внутри. Встав перед центральным монитором, он сделал по краю стеклянного покрытия плавное движение ладонью. Экран резко вспыхнул яркими электронными огнями. На мониторе тут же всплыла сводка новостей со страниц «всемирной паутины», описание уже завершенного задания на территории Ливии и основное меню. Заголовки новостной сводки оказались не такими уж мрачными, какими Захар себе их представлял:

1) Взрыв топливного склада ливийского освободительного фронта вызван банальным нарушением требований безопасности;

2) Бенгази подтверждает: взрыв топливного склада не является терактом;

3) Президент США высказал соболезнования касаемо несчастного случая на базе ливийского освободительного фронта.

«Что ж, уже неплохо», — подумал Захар.

Нажав на сенсоре в основном меню обозначения «видеосвязь» и «центр», Захар активировал экран, который висел уже перед его глазами. Подняв голову, Захар стал завершать моральную подготовку к беседе в прямом эфире. На черном экране вспыхнула светло-зеленая электронная надпись «соединение». Через минуту экран вспыхнул ярче, с появлением изображения сурового крепкого поседевшего мужчины в оливковом кителе с полковничьими погонами. Это был полковник Самойлов. Хоть он сейчас и был по ту сторону экрана, но своим суровым взглядом глубоко посаженных глаз и сердито сморщенным лбом он морально уже пытался поглотить Захара. Но Захар был все так же непоколебим.

— Товарищ полковник…, — Захар не успел толком произвести доклад, как Самойлов его опередил.

— И как вы можете это назвать, капитан Ериков? — голос был грубым, но при этом спокойным.

— Не иначе, как необходимые меры, товарищ полковник.

— Я уже прослушал все ваши записи переговоров, и соответственно у меня вопрос: чем же вызвана такая необходимость?

— На встрече присутствовали оперативники «Химеры», товарищ полковник. Мы не имели право их упускать…

— Вы не имели право, агент Ериков, вступать в прямое боестолкновение! — повысил голос Самойлов, — Суть вашей операции был сбор данных, а не ликвидация! Причем ликвидация несанкционированная!

«Теперь понятно, откуда Мария взяла это мудреное выражение», — недовольно подумал Захар.

Самойлов тем временем продолжил:

— Официально все признали, что это был несчастный случай. И Бенгази, и Москва, и Вашингтон. Но и мы теперь не можем использовать добытые вами же разведданные, потому что в этом случае все поймут, что взрыв топливного склада устроили российские спецслужбы. И Штаты с Европой спустят на нас всех собак!

— Товарищ полковник, — Захар был по-прежнему уверен, — вы сами прекрасно понимаете, что представляет из себя «Химера». Пару раз ГУ ГШ уже упустило возможность пресечь их деятельность…

— Я знаю, капитан, — выговорил Самойлов более тихим тоном, после тяжело вздоха, — Военная интервенция в Ливии и этот проклятый Евромайдан нам еще долго будут аукаться. Я сам на вашей стороне, и даже не потому, что являюсь куратором вашего полулегального подразделения, — в какой-то даже степени, на лице Самойлова прорисовывалось сочувствие, — Но и вы поймите, эти ваши данные могли остановить войну.

— Тогда «Химера» запросто смогла бы начать новую.

— А если нет? У генерального штаба на этот счет другие мнения. И вы уж точно не вправе принимать подобные решения… Черт возьми…, — полковник тяжело вздохнул, — Я ведь рассказывал тебе, Захар, о моей операции в Казахстане.

— Я помню, — понимающе кивнул Захар, — Вы точно также приняли решение прекратить наблюдение и атаковать цель…

— Вот именно! — повысил тон Самойлов, — А эта самая цель имела при себе загруженный плутонием грузовик! Но нашей задачей была только слежка за объектом!

Полковник сделал еще несколько тяжелых вздохов. Вспоминать такое было очень трудно. Но все-таки Самойлов продолжил:

— Как итог… Вся моя команда погибла, а я сам… был взят в плен.

— Слава Богу, что вам удалось оттуда выбраться.

— Чистейшее везение… Неужели вам с этим отморозком мало досталось?

— Товарищ полковник, — Захар явно был озлоблен изречением куратора в адрес младшего брата, — Этот самый «отморозок» является одним из лучших оперативников ГУ ГШ и моим братом.

— Поверьте мне на слово, капитан Ериков, ваш брат создал немало проблем за период своей службы. Он даже тест на психику прошел почти на краю пропасти. Молчу отдельно про бешенство командования, когда они увидели бойца ГУ ГШ в татуировках….

— Товарищ полковник, я думаю, что мы с вами решили закрыть данный вопрос…

— Довольно, капитан, — эти слова полковника прозвучали подобно приговору, — Генштаб больше не намерен терпеть ваши «прелести неподчинения»… С этого момента, деятельность вашего подразделения «Черный сектор» полностью прекращена…

«Что?! Они там совсем рехнулись?! И это после стольких операций, которые мы выполнили?!», — Захара жгло изнутри адским пламенем. Командир Волков никогда ничего не имел против своего куратора, который в целом хорошо помогал вверенному ему подразделению. Но сейчас Захар ненавидел Самойлова, всеми фибрами души. Даже по выражению глаз Захар мог понять, что на этот раз куратор даже не попытался встать на защиту своего подразделения.

— Вы правильно меня расслышали, капитан Ериков. До неопределенного момента вы отстранены от выполнения своей деятельности… Потратьте это время с умом… Постарайтесь переосмыслить все свои действия, дать им оценку. Может быть, в таком случае, вам удастся вернуться в строй.

Сейчас Захар просто стоял. Стоял и глотал все слова, которые говорил ему Самойлов. Чувство ненависти просто съедало оперативника. Ему так и хотелось разбить этот чертов экран, вцепиться куратору в шею и выбить из него всю душу! Но это было физически невозможно. Плюс ко всему Самойлов несет на себе погоны полковника, до которых Захару еще расти и расти.

— У меня на этом все. Жаль, что так вышло. Но это уже ваша вина… Так что не советую вам как-то дергаться… К завтрашнему дню ваш мобильный штаб должен быть подготовлен к передаче инспекторам ГУ ГШ. Конец связи.

Трансляция была завершена Самойловым. Его лицо больше не присутствовало на мониторе, что немного успокаивало Захара. Но лишь немного. То, что сейчас выговорил куратор, было для него настолько безрассудным и неблагодарным жестом, словно им и его братом банально воспользовались. И ведь все эти «шишки» из генштаба прекрасно понимают, что действия Черного сектора были оправданы. Но, увы, больше сделать ничего было нельзя, с высшими чинами спорить было бесполезно.

Еще несколько минут Захар простоял, склонившись над сенсорным столом. Он думал, как сказать это Вадиму. Да что уж там думать! Сделать это так, как и всегда — напрямую, в лоб. Захар собрался силой и духом и побрел в сторону лазарета, попутно пытаясь представить себе возможную реакцию младшего брата. Уж явно спокойно он это не воспримет.

Чем ближе старший брат приближался к открытой стальной створке миниатюрного, но богатого медицинским оборудованием и медикаментами лазарета, тем отчетливее он слышал голоса изнутри. С долей забавы Захар подумал про себя: «Опять голубки воркуют». Вот прозвучал нежный голос Марии:

–…Вас сегодня могли порвать на куски, а ты беспокоишься из-за того, что я тебе татуировку бинтом перемотала.

— Маш, нас с братишкой не порвать, это уж точно. Сами загрызем любого до смерти, — тихо ответил Вадим.

— Я не знаю, — Маша явно задумалась, — Вот ты вроде говоришь так, и сразу как-то спокойно становится. Но только вы выходите на задание… И я опять как на иголках.

Захар тихонько заглянул внутрь медицинской комнаты, да так, чтобы его не заметили. Он увидел младшего брата и сидящую рядом с ним Марию. Вадим плавно обнял перебинтованной рукой девушку и прижал к себе.

— Ну, так лучше, спокойней? — с улыбкой на лице прошептал Вадим.

— Конечно. Гораздо, — девушка тоже улыбнулась в ответ.

Кошки на душе Захара скребли от понимания того, что ему сейчас придется испортить этот трогательный момент. И ему искренне не хотелось этого делать. Если бы не Мария, Вадим бы давно уже сорвался. Но этого не случилось, благодаря ей. Захара это не могло не радовать.

Жизнь у Марии, конечно, тоже была не сахар. Она жила счастлива со своими Родителями, пока их жизни не забрала авиакатастрофа. Родственники не смогли помочь бедной девочке из-за тяжелого финансового положения, и маленькая Маша оказалась в детском доме. Она отнеслась к этому с пониманием, с другими детьми и воспитателями у неё сложились хорошие отношения. Но спустя долгое время стало известно, что Родители погибли не просто в авиакатастрофе. Это был теракт. Банда религиозных фанатиков заложила бомбу на пассажирский авиалайнер, убив всех пассажиров на борту. С этого момента Мария загорелась безумной идеей — найти и уничтожить этих подонков. Конечно, от ребёнка такое воспринимать непросто. Но, очевидно, кто-то из воспитателей слишком активно говорил направо и налево о желании бедной девочки отомстить тем, кто совершил теракт. И через несколько лет в детский дом пришёл представитель спецслужб, пришёл он конкретно за Машей. Воспитать с детства молодого и перспективного агента, обладающего крепким внутренним стержнем и мотивацией — дорого стоит!

Так Маша попала в программу подготовки молодых и перспективных агентов. Там у неё проявились невероятные навыки владения электронными вычислительными машинами. И очень важно то, что по завершению обучения она применила все свои навыки и оказывала поддержку специальному подразделению, посланному на ликвидацию той банды, которая и убила Родителей Маши. В конце концов, она попала в поле зрения полковника Самойлова, который собирал новую небольшую спецгруппу. В группе на тот момент были Захар и Вова, техник-координатор такого уровня был нужен в команде. Самойлов не прогадал — способности девушки многократно повысили боевую эффективность нового тайного подразделения. Ну а потом к этой команде присоединился Вадим, ставший финальным кусочком паззла команды Черного сектора.

С Вадимом девушка засияла, вновь смогла обрести ту утраченную человечность, которую она постепенно утратила после гибели Родителей. И даже, несмотря на все произошедшие за пять лет несчастья, с этой девушкой Вадим смог открыть второе дыхание. Вадим смог воздействовать на девушку своей честностью, простотой. И, чего греха таить, Мария пару раз проболталась Захару, что считает Вадима безумно красивым мужчиной.

Но, увы, минуты уединения пары придётся нарушить. Не скажи Захар о решении Самойлова брату сейчас, потом будет хуже.

Тяжело и еле слышно выдохнув воздух из себя, Захар вошел в лазарет. «Голубки» обратили на него внимание, слегка ослабив объятия. За три года, по сути, они уже могли не стесняться того, что их тянет друг к другу. Однако, они словно ещё стеснялись. Сейчас выражения лиц у обоих были однозначно вопросительные.

— Ну, что он сказал? — Мария спросила первой, не отрываясь от плеча Вадима.

Захар снова тяжело вздохнул и попытался спрятать взгляд. Вот только от родного брата его не спрячешь, хоть из кожи вон вылезай! Вадим все понял прекрасно и оформил свое предположение в виде риторического вопроса:

— Дело дрянь?

Снова тяжелый выдох. Черт, как же не хотелось это говорить!

— Наша деятельность свернута…. Черный сектор выбыл…. Это решение Самойлова и генштаба.

Вадим досадно поморщился. Тяжело вздохнул сам. А затем ударил кулаком о стол, о который он опирался. Мария же просто уныло опустила глаза.

— Бюрократы, мать их, — шепотом выругался Вадим, — Не думал, что так все пойдет…

— А ведь, по сути, вы сделали всё правильно, — попытка Марии поддержать братьев выглядела довольно печально. Но Вадим молча благодарил ее хотя бы за это.

Девушка аккуратно прижалась к парню, Вадим прикоснулся губами к ее волосам.

— Считай, три года кануло в никуда, — грустно прошептал младший Волк.

— Мне жаль…, — это все, что мог еще добавить Захар, — Я буду наверху, если что.

Вадима следовало оставить наедине с Марией. Она сможет с ним совладать. Быть может, он сумеет принять это известие менее болезненно. Именно поэтому Захар покинул лазарет… Но и не только из-за этого. Черт возьми, пора, в конце концов, принять душ!

4 часа спустя.

Казалось бы, еще несколько минут, и в самолете закончится запас воды. Но Вадим все равно не выходил из душевой. Он так же стоял под потоком горячей воды, закрыв глаза и погрузившись в свои мысли. И все-таки, это было бессмысленно, вода не может убить призраков прошлого. Как бы Вадим не хотел, мысли об Отце и о том, что теперь братья не смогут узнать обстоятельства его смерти, так по-прежнему прорастала корнями в мозг. Вадим это уже осознал, но все равно стоял под миниатюрным водопадом. Но все же вечно продолжаться это не могло. Младший из Волков закрутил вентили подачи воды, стряхнул ладонями капли на голове и отдернул занавеску душевой кабинки. Вытерев тело полотенцем, он надел брюки и вышел из душевой через створку.

Мельком Вадим посмотрел что происходит в центре управления. За исключением того, что Мария смотрела новости по центральному монитору, а Вова откинулся на спинку мягкого офисного стула и заснул, в «зале» ровным счетом не происходило ничего.

— И к главным новостям, — звучал голос диктора с телеэкрана, — Подготовка к съезду глав стран БРИКС в Санкт-Петербурге находится уже на финальной стадии. Встреча пройдёт с непосредственным участием лидеров всех стран-участниц объединения: Бразилии, России, Индии, Китая и ЮАР. Мировые эксперты убеждены, что участие государственных лидеров может ознаменовать начало крупного военного сотрудничества. На съезде будет затронут вопрос о противодействии мировым экстремистским движениям, направленным на разжигание «цветных» революций на территориях стран БРИКС…

Сразу же Вадим с тоской подумал: «Хреново, когда ты не при делах». Интересно стало: чем же занят Захар? Как он убивает время, в ожидании окончательно развала подразделения?

— Мария, ты Захара не видела? — спросил невысоким тоном Вадим, стараясь голосом не разбудить спящего Вову. А Вова спал богатырским сном! Пушкой не разбудишь!

— Посмотри в оружейке, он вроде туда поднимался, — ответила отвлеченная от телеэкрана девушка.

Что ж, у старшего брата всегда была привычка досконально проверять вооружение после каждого выполненного спецзадания. Так что, будет неудивительно, если он и сейчас там. Перейдя в другой открытый проем перегородки, Вадим покинул «зал» и направился в оружейную комнату, минуя некое подобие спального помещения с четырьмя весьма неплохими койками для всех оперативников. Следующей комнатой была как раз та самая оружейная. Заметил Вадим брата не сразу. Сначала он обошел вокруг центральной пирамиды с оружием, где были размещены все образцы стрелкового вооружения Волков, боеприпасы и тактические приспособления к ним. По бортам размещались шкафы с обмундированием для различных условий местности: лесная униформа, песчаный камуфляж, зимний маскхалат, приборы ночного видения, стрелковые очки, защитные перчатки и многое другое. А Захар оказался глубоко в затемненном углу помещения, за столиком для чистки оружия. Только в синеватом свете настольной диодной лампы, он занимался отнюдь не чисткой оружия. Похоже, старший брат рассматривал старые фотографии. Захар не обратил ни малейшего внимания на присутствие здесь младшего. Тогда Вадим решил воспользоваться моментом и незаметно подобраться к нему.

Так и оказалось, Захар рассматривал старые семейные фотографии. Разумеется, это не могло не вызвать улыбку Вадима. Вот на этом кадре младший брат в возрасте 9 лет вместе с матерью катаются на катамаране, когда они ездили отдыхать на Черное море. А здесь вся семья в сборе у Захара на военной присяге. Вадим здесь еще заросший как «звезда российской эстрады»… Еще одна старая фотография: совсем маленькие братья Ериковы и их Мама в парке аттракционов вместе с персонажами известных российских мультфильмов… И вот еще одна… Это было пять с лишним лет назад. Шикарный праздничный стол, и снова в сборе вся семья.

— Моя любимая фотография, отмечали мое поступление в МГУ, — сказал Вадим за спиной брата. Глаза младшего явно немного прослезились.

Захар с улыбкой на лице обернулся. Для него не было секретом, что брат уже зашел в комнату.

— Тебе больше всего запомнился именно этот момент?

— Ага, я их такими счастливыми никогда не видел, — Вадим говорил про Родителей, — Я как раз из Москвы только приехал, а ты такой стол накрыл.

— Да-а, — тяжело вздохнул брат, — Пусть сдохнут те… кто у нас это отнял, — печаль в голосе вновь сменилась злобой. Захар положил фотографии в сторону, сложил руки. На младшего он все еще не смотрел.

Еще минуту стояла гробовая тишина. Обоим было, что сказать друг другу. Но сделать это им пока не удавалось. Мешали этому светлые воспоминания и тяжелое осознание того, что командование отняло у них последнее, что заставляло их самоотверженно рваться в бой.

— Уверен, что Самойлов пожалеет о содеянном… Просто обязан, — уверенно произнес Вадим.

— Не, Вадик, ему наплевать… Всем наплевать на то, что произошло с Отцом, и на нас всем наплевать, — горько проговорил Захар.

— Мы три года с тобой мотались по миру, чтобы нам дали хотя бы шанс… выяснить… что же произошло с Отцом, — теперь голос Вадима был полон отчаяния и гнева, — А с этими «вторичными» операциями… мы будто уже начали забывать, для чего мы здесь.

— А если так подумать… Для чего мы реально всё это делаем? — по интонации, Захар будто задал риторический вопрос.

— Не понял тебя.

— Ну дали бы мы «Химере» уйти. Там они бы устроили какую-нибудь революцию в центре Москвы. Да наши же гении в Правительстве сами всё это провоцируют, тут и «Химеры» не надо!

— Дубина, ты заканчивай с этим, — Вадим негодовал, — Ты же знаешь наших людей. Они начнут в первую очередь друг друга мочить без разбора. Начнут под якобы благородным предлогом детей в школах и университетах отстреливать. А это уже будет бойня самая настоящая!

— Да я знаю, братишка, — грустно выдавил слова из себя Захар, — Русский бунт — бессмысленный и беспощадный… Так и будет, если ещё и «Химера» вмешается. А вот почему командование этого не понимает… Идиоты, мать их.

Захар задумчиво постоял ещё немного.

— Что будем делать теперь? — подобный вопрос Захара был полной неожиданностью для Вадима. Как правило, младший брат задает такие вопросы.

— Ты меня спросил? — недоумевал Вадим.

— Ну да, — теперь Захар обернулся лицом к родственнику, — Интересно твое мнение.

— А что мы можем сделать? — Вадим вопросительно развел руками, — Командование отстранило нас от деятельности!

— Что уж тут сказать. Бюрократия во всей красе! — этот голос был знакомым, но братья не ожидали его услышать.

Застигнутые врасплох Вадим и Захар не верили своим глазам: в проёме стоял Самойлов в сером плаще!

— Товарищ полковник, вы уже здесь? — Захар поднялся со стула и хотел было замереть по стойке «смирно».

— Спокойно, мужики. Я здесь с неофициальным визитом. Руководство не знает, что я здесь. Я выехал к вам сразу после сеанса видеосвязи, — спокойным тоном говорил вошедший в оружейку Самойлов.

Руководство не знает о том, что куратор прибыл проверить своё подразделение? Тогда в чем же дело? Почему Самойлов это говорит?

— Чем обязаны в таком случае? — недоуменно вопрошал Вадим.

Куратор несколько секунд промолчал, разглядывая фотографии на столе.

— Ваш Отец был замечательным человеком. Не только первоклассным оперативником, — в голосе куратора звучала неподдельная грусть и скорбь, — Таких, как он, буквально единицы. На него всегда можно было положиться… И мне его не хватает… Как и вам.

Братья посмотрели друг на друга. С одной стороны, печально всё это слышать, а с другой — неожиданно. Куратор обычно старался не поднимать эти вопросы, но этот момент, очевидно, стал исключением.

— То, что произошло сегодня, — Захар начал говорить таким тоном, будто извинялся, — Всё это лишь в какой-то степени имело личные мотивы… Мы знали что делали.

— Мы знали, что «Химере» нельзя позволить уйти, — добавил Вадим.

— Возможно, вас это удивит… Но между нами, по-человечески, я вас понимаю. Даже поддерживаю.

В эту секунду грусть и душевная сменились искренним удивлением. Особенно удивлен был старший брат, ведь ещё четыре часа назад Самойлов отчитывал его и Вадима, как провинившихся мальчишек. А теперь он говорит, что он их поддерживает?

— Даже… Необычно слышать такое, особенно после нашего с вами разговора, — выговорил недоумевающий Захар.

— Можете забыть про этот разговор, — Самойлов дал ответ, вводящий братьев в ступор, — Командование приказало мне вас отчитать по полной программе, что я и сделал. Стандартная военная бюрократия.

И снова пауза. Братья не знали что и говорить. У обоих глаза лезли на лоб.

— Может… нам… ещё что-то стоит забыть в таком случае? — задал весьма странный и, на первый взгляд, непонятный вопрос застывший на месте Вадим.

— Да, забудьте о том, что я только что перед вами назвал генеральный штаб горсткой бюрократов и дилетантов. Они не понимают, что ваше отстранение отдалит их от «Химеры».

— Даже так? — произнёс Захар.

— Именно так, — и теперь, похоже, Самойлов подошёл к основной сути их разговора, — Парни, вы ближе всех подобрались к «Химере». Руководство делает вид, будто угрозы нет. Но мы ведь знаем, что она есть! Не так ли? И вам под силу с ней бороться.

— Так и есть, — кивнул Вадим, — Но как? Мы отстранены.

— Официально отстранены… Понимаете? Официально, — а вот это высказывание Самойлова прозвучало загадочно.

— Не… не поняли вас… Что это значит? — Захар хотел понять, правильно ли он понял куратора.

Самойлов легко улыбнулся, а затем достал из кармана миниатюрную флешку со словами:

— Я даю вам добро… Полностью автономные действия… Самостоятельное планирование и выполнение всех операций, направленных против «Химеры». Увы подробных данных на «Химеру» у меня нет, но здесь, — куратор ещё раз потряс флешкой в руке, — Здесь указано где эти данные можно найти.

Братья застыли, было непонятно какие эмоции их охватывали. Страх? Любопытство? Или же банальное недоумение? Но не этого ли Вадим с Захаром хотели? Шанс узнать правду и покарать убийц Отца. И теперь такой шанс есть.

— Я… Я так понимаю… это будет нелегально? — уточнил Захар.

— Конечно же, — Самойлов не стал лукавить, — Мне изначально придётся сообщить о том, что вы отправились в самоволку… Но если будет результат, а я знаю, что он будет… Поверьте, я сделаю так, что командование лишь недовольно поворчит, но забудет об этой выходке… Собственно говоря, не зря же вас прозвали «Черным сектором».

Что ж, решение было за волками. Но можно ли принять его так быстро? Впрочем, Самойлов решил дать им время, и пояснил:

— Если сегодня с этого аэродрома поступит сообщение о несанкционированном взлёте, то я могу смело считать, что вы дали согласие… Подумайте… Но не тяните с решением.

Самойлов покинул помещение, оставив братьев наедине со своими мыслями. В оружейке на несколько минут наступила тишина.

— Вот же… Охренеть, — Вадим хватался за голову, — Как быть? Не знаю даже.

Но тут, под воздействием сурового взгляда старшего брата, Вадим изменился в лице. Оно не задавало больше банальных вопросов. Наступило затишье. Затишье перед возможной эмоциональной бурей. Вроде бы, Вадим понял, в чем суть. Теперь вопрос был всего один:

— Ты шутишь что ли? Самоволка?

— Пора вкусить так называемые прелести неподчинения. Вооружение и оборудование у нас есть. А с Марией и Вовой мы сейчас все обсудим, — по лицу брата было понятно, что он ни капли не шутит!

Вадим стал петлять по комнате, не понимая, что и говорить. Услышать подобное заявление от старшего брата казалось полным безумием. Это было явно не в духе Захара. Но ведь и шутить с такими вещами Захар не будет! Тем более, что Самойлов лично дал «зелёный свет», пусть и неофициально. Раз так, то какие поводы для волнений? Вадим снова подошел к брату. Со своей стандартной лукавой улыбкой он ответил:

— Ну что ж, сделаем все опять вместе? Как и раньше?

— Как всегда! — гордо ответил Захар, поднявшись со стула во весь рост.

По всей комнате раздалось эхо «братского жеста» — стук кулаков и хлопок ладонью.

— Звучит как план! — добавил Вадим.

А в дверном проёме появился Вова, робко задавший вопрос:

— Ну что? Самойлов лично вам разнос устроил?

30 минут спустя.

После десятиминутного обращения Захара ко всей команде, в «зале» наступила тишина. Каждый член команды стоял по свою сторону от сенсорного стола-монитора. Мария и Вова не на шутку задумались. Приступить к автономным действиям, вопреки указанию штаба, но с негласного разрешения куратора! По сути, это равносильно тому, чтобы самим себе подписать смертный приговор! Но и бездействовать в такой тяжелый период времени нельзя, ибо «Химера» времени никогда не теряет. А борьба с «Химерой», судя по всему, стало делом жизни и их двоих, не только братьев.

Но долго «молчанка» продолжаться не могла. Рано или поздно, кто-то должен был тишину нарушить. Это сделал Захар, как и следовало сделать командиру группы:

— Послушайте, — Захар обращался к Марии и Вове, — вы не обязаны это делать. По сути своей, «Химера» — это наше с Вадимом дело. Мы сможем это сделать… Но без вас… Нам будет трудно.

Первым человеком, поднявшим взгляд на лидера, была Мария:

— Как я каждый раз не упрекала вас за все… Я с вами, — на губах блеснула легкая улыбка, — куда ж вы без меня. Ведь я вас не подводила.

Вова так и вовсе повеселел:

— Черт возьми, парни… Я с вами тут работаю со всякой электроникой, управляю дорогостоящей техникой… Нет уж, не собираюсь я уборщиком оставшуюся жизнь в штабе проторчать! Я с вами! Точняк!

Вадим, довольный результатом, перевел свой улыбающийся взгляд на брата. Это был добрый знак для Захара. Вся его команда, его новая семья готова идти с ним до конца. До победного конца! И это действительно воодушевляло.

А теперь о главном! Пора продумать тщательно свои первые шаги!

— Итак, теперь нам необходимо получить всю информацию о «Химере», которая есть у ГУ ГШ, — пояснил Захар.

— Такая информация есть… Но не у нас, — деловито пояснила Мария, — Я просмотрела материал на флешке, что дал вам Самойлов. И нашла место.

— И где же? В штабе ГУ ГШ? — заинтересовался Вадим.

— Это было бы просто, — Мария активировала сенсорный монитор. Полистав несколько электронных страниц и ссылок, девушка вывела на экран изображение какого-то самолета.

На общее обозрение высветилась фотография большого авиалайнера Ил-96 с четырьмя реактивными турбинами.

— Вот ведь зараза! — Вова явно понял суть излагаемой Марией проблемы, — Мобильное хранилище!

— Правильнее сказать, мобильный штаб, — продолжала пояснять девушка, — Это своего рода такой же центр операций ГУ ГШ, как и у нас здесь.

— Только класса «люкс», — подхватил мысль Марии Вадим.

— Подробнее можно? — спросил Захар, — Что это за хранилище? Или штаб? Как там его, короче?

— Особо важную информацию ГУ ГШ предпочитает хранить не на серверах в центральном штабе, а в недоступных и постоянно передвигающихся серверах. Это делается во избежание утечки информации.

— Да уж, на земле то информацию реально проще украсть, — прокомментировал Вова.

— А так, считай, сервер в небе, хрен достанешь! — добавил Вадим.

— Именно так, — Мария продолжила объяснять суть всей ситуации, — На борту постоянно присутствуют крупные шишки из ГУ ГШ, СВР и других ведомств. С ними, разумеется, вооруженная охрана.

— Выведи схему самолета, — потребовал Захар.

Несколько нажатий на сенсор позволило координатору высветить на экран чертеж авиалайнера. Здесь отображалось всё: кабина пилота, система вентиляции, зал заседаний, ряды пассажирских сидений, кухня, багажный отсек, серверное отделение и другое.

— Где находится сам сервер?

— Сервер на нижней палубе. Практически рядом с шасси, — ответила Мария Захару.

— В целом, всё выглядит вполне реально, — выразил свои мысли Вадим.

— Согласен, — кивнул Вова, — можно пролезть через шасси перед взлётом. А там просто поставить запоминающее устройство и…. Вуаля!

— А как же системы охраны, про них ты забыл? — недовольно помотал головой Захар.

— Это не проблема! — Вова раззадорился еще больше, — Подготовлю для вас жилеты со встроенной системой помех и глушения.

— Хорошая штука, кстати, — поддержал идею Вадим, — Ни одно устройство нас даже не обнаружит. Знай только переключай на нужный режим вовремя.

— Ладно, — согласился старший брат, — одной проблемой меньше, вроде.

— Теперь главная проблема — охрана на борту, — с досадой произнесла девушка.

— Да уж…, — Захар тяжело вздохнул, — Было бы проще, если могли б мы стрелять.

— А убьем одного из охранников, то пиши «пропало» — ГУ ГШ нас закопает живьем за огонь по своим. Подпишут под государственную измену, — пояснил Вова.

Снова наступило затишье. Вопрос был весьма серьезный. Как ни крути, на борту были представители российских спецслужб. Люди, которые служили той же стране, что Волки — России. А поскольку Черный сектор отстранен от деятельности, то и применение летального оружия против своих соотечественников приведет к должным выводам со стороны штаба.

— Да уж, проблема, — Захар невольно почесал затылок.

— Нет, не проблема, — внезапное заявление Вадима приковало к нему шокированные взгляды всех членов команды, — Резиновые пули и слезоточивый газ. Оглушит, не убьет.

Младший брат предложил необычное в данной ситуации решение. Как правило, резиновые пули и слезоточивый газ применялись для разгона массовых демонстраций в городе. И не стоит сомневаться, что болевые ощущения нарушители спокойствия получали неописуемые, большая часть даже теряла сознание от болевого шока. Как бы то ни было, к смертельному исходу этот вид боеприпаса не приводил, но это как правило. Ведь все еще зависит от стрелка вдобавок.

Что ж, в данной ситуации слово было за Захаром.

— Где и когда самолет будет на земле?

— Через девятнадцать часов он взлетит из аэропорта Шереметьево в Москве, — ответила Мария.

— Мария, подготовь план проникновения и отхода, — данное указание было равнозначно ответу «да». Вадим в это время сделал еле заметный победный жест кулаком.

— Все ясно, сделаю.

— Вова, — командир продолжил давать указания, — продумай план эвакуации.

— Не вопрос! — все так же задорно ответил пилот группы, — Кстати, командование ведь сказало нам передать им самолет к завтрашнему дню, так ведь?

— Обойдутся, — Захар лукаво улыбнулся, прямо как его младший брат, — нам нужнее.

— Забить на приказ? Мне это нравится, — лицо Вовы расплылось в улыбке окончательно.

— Ну что, братишка, — повернулся младший к Захару, — займемся снаряжением?

— И то верно.

В «зале» осталась только Мария, она тут же приступила к изучению схем самолета и возможных маршрутов подхода. Вова направился в кабину пилота, надо было увести крылатую машину подальше от посторонних глаз. И к черту приказ! Без оборудования на борту самолета Черному сектору не обойтись. Братьям же курс лежал в оружейку. Работы много, а игра будет рискованная… Но игра стоит свеч.

Местное время 11:07.

Диспетчеры, находящиеся на контрольной башне аэродрома не сразу заподозрили что-то неладное, когда гигантский крылатый транспортник с диском радара над фюзеляжем начал движение на стоянке. По-настоящему они осознали, что самолёт начинает взлет без разрешения лишь тогда, когда за ним побежали сотрудники охраны.

— Восемь-один-один, что вы делаете? Прекратите движение! У вас нет разрешения на взлёт! — диспетчер пытался выйти на связь с пилотом, но ответа не последовало.

Самолёт уже выкатился на стартовую позицию на взлётной полосе. Диспетчер снова попытался призвать пилота к благоразумию:

— Восемь-один-один! У вас нет разрешения на взлёт! Немедленно остановитесь!

Но вместо остановки самолёт начал ускоряться. По бетонной взлетной полосе прокатывалось эхо набирающих обороты двигателей.

— Восемь-один-один! Взлёт не разрешён! ВЗЛЁТ НЕ РАЗРЕШЁН!

Словесные запреты были бесполезны. Набрав необходимую скорость, туша крылатого тяжеловеса, как бы нехотя, оторвалась от полосы и начала набирать высоту. С каждым отдалявшимся метром набор высоты становился всё более и более уверенным. И наконец самолёт убрал шасси и отправился прочь от аэродрома.

Диспетчеры замерли в шоке, никто не из них не мог поверить, что подобное происшествие случилось в их смену. Лишь один из них принял решение, которое могло быть единственно верным в этой ситуации:

— Надо сообщить военным, что их борт взлетел без разрешения…